Цветок и молния

      Кори любил Тиэри едва ли не больше всех на свете. Честное слово. Тот чуть не всю жизнь его ненавязчиво опекал, помогал с практической магией, защищал от Сайруса; по выходным носил ему завтраки из столовки, потому что сам он вечно просыпал…       Но вот прямо сейчас его хотелось убить. С особой жестокостью!       — «Несчастные влюблённые в Академии Волшебства», — продекламировал Лазурит своим звучным низким голосом, держа в руках аляповатой расцветки журнальчик. — Звучит как название для эпического многотомника. Как думаешь, нам ждать романа по мотивам?       — Пошёл на хер, — огрызнулся Кори, свирепо терзая политый сиропом блинчик.       — Сам пошёл, — не остался в долгу его друг, — притом это пожелание. Пламя предвечное, Лиоки! Дай ты уже своему деревенщине, он с катушек съезжает. Вчера на спарринге одного ухаря с моей группы тройной молнией ушатал!       — А я тут при чём?       — Так ухарь отвесил крайне сомнительный комплимент твоим инфернальным прелестям.       Кори принялся терзать блинчики с удвоенным энтузиазмом, старательно пряча улыбку. Он нипочём не признался бы вслух, однако было жаль, что из-за работы он пропустил такое зрелище. Но даже и со слов Лазурита оно жутко льстило. Мало того, что Тео не слинял от него после солидной такой порции неудобных откровений, так ещё и прилюдно заявлял свои права на него. Сколько ни строй из себя ледяного некроса, а внутренний демон от таких выходок едва не валялся в счастливом обмороке.       Нет, Сайрус тоже врыл бы в песок любого, кто непочтительно отзовётся о его «невесте», однако сделал бы это из чувства долга, не более того. О симпатии, тем более о любви, говорить не приходилось. Да Сайрусу вообще симпатично только собственное отражение в любой зеркальной поверхности.       Кори, признаться, ждал его визита. Ждал, что Сайрус возмутится его поведению (и изображением его фривольных обжиманий с Тео Дагмаром под каждой второй жёлтой статейкой о Трёхлетнем турнире). Но требование верности значило бы отказаться от бесконечных интрижек и гулянок, ведь шаэмар не может требовать больше, чем способен выполнить сам. Сайрус промолчал — и своим молчанием обидел так, как не мог обидеть все семь лет до того. Хотя в этом бы Кори тоже ни за что не признался.       Да и облегчение куда сильнее обиды. Пусть винторогий мудак отправляется к своим шлюхам и оставит его в покое на все оставшиеся десять лет. А точнее, навсегда. Никакой свадьбы у них не будет, вот ещё не хватало — передать себя этому мудиле в вечное пользование. Посмотреть бы на его рожу, когда Кори избавится-таки от клятого браслета!       Понятно, что избавиться уже сейчас хотелось, отдав Тео всё то, что Сайрус так самонадеянно считает своим. Отдаться хотелось. Но Кори пока ещё не настолько одурел, чтобы ввязываться в конфликт со Вторым Домом и втягивать туда же своего вроде как парня, с которым встречается без году неделя.       Хотя одурел, что уж там… порядком. В голове скоро ни одной пристойной мысли не останется.       — Чтоб меня в геенну, ну и приторная у тебя сейчас рожа, — сообщил Лазурит с картинным отвращением. — Ты и впрямь ещё не понял, да?..       — Чего я не понял? — вяло изумился Кори, расправившись с завтраком и подвигая к себе здоровенный стакан любимого томатного сока. — Что ты доставучий засранец? Так у меня семнадцать лет было, чтоб понять.       От объяснений, чего он не понял — а что-то подсказывало, что засранец Тиэри непременно в них пустится, и Кори они не понравятся, — их обоих освободил громкий стук в дверь. Причём постучали исключительно ради приличия, потому как ровно через секунду на пороге сиял своей извечной улыбочкой не кто иной, как упомянутый Тео Дагмар. Ещё и не с пустыми руками — на плече его висела внушительных размеров сумка.       — О, ты переезжаешь к нам? — даже не дав ему раскрыть рта, восхитился Лазурит. — Добро. Только заглушающие обновите, я люблю спать по ночам.       — Я бы с радостью. И даже работаю над этим, — не остался в долгу Тео, проходя в гостиную и первым делом целуя опешившего от такого заявления Кори. — Привет. У тебя же никаких планов на сегодня?       — Что-то мне подсказывает, что сейчас они у меня появятся, — пробурчал он, щедро перча сок и машинально приглаживая волосы, уже высохшие после душа и теперь наверняка напоминающие метелку. — Даже можешь не отвечать, я по твоей физиономии вижу, что попал в точку.       — В точку, — согласился Тео и поставил сумку у его ног. — Одевайся, мы идем на свидание.       Ну конечно же, без комментария Лазурита не обошлось. Как так вышло, что ему (Ликорису Бреннану — самому злобному некросу на их потоке!) не дают раскрыть рта?       — Одевайся? Я думал, на свиданиях положено раздеваться.       — Над этим мы тоже работаем, — заинтересованный взгляд голубых глаз скользнул по Кори. И даже раздел, отчего стало не то чтобы неуютно, скорее очень… горячо. — Но на Солхельме уже холодно, я выпросил у Эйл одежду потеплее. Ты не думай, она совсем не девчачья! Просто я решил, что у тебя ничего теплее пальто не водится, а ты со своей демонской кровью там околеешь. Нет, я и моя любовь тебя согреют, но говорят, там даже Змеиное озеро замерзло, так что я…       Кори даже сам не знал — то ли смеяться, то ли возмущаться, то ли тащить придурка к себе в спальню уже. Определенно, он с этой несносной боёвкой уже забыл, что такое спокойствие и эмоциональная стабильность.       — Боги, Тео, — кое-как совладав с собой, выдал он, — ты хоть одевай, хоть раздевай, вообще делай что хочешь — только умолкни уже!       — Обещания, обещания, — снова влез Лазурит, поднимаясь с места. — Пошёл-ка я сражаться с чудищем, пока не помер со смеху. Чур не трахаться тут! Нет, не то чтобы я вас не благословил, но не здесь же…       Махнув на них рукой, он призвал ещё один поднос с завтраком — видимо, припрятал в кладовке, — и направился в сторону двери, что вела в смежную с гостиной комнату, которую заняла Хель.       — Моя госпожа, проснитесь! — потребовал он до омерзения бодро. — Уже полдень!       В ответ раздалась пространная ругань на двух языках, а следом полетели подушки — одна в голову, другая в ноги. Лазурит ловко увернулся от обеих и, укоризненно приговаривая: «Отрада очей моих, ну зачем это варварство? Всё равно не попадёшь!» скрылся за дверью вместе с подушками.       — Слушай, а он хорош, — восхищенно присвистнул Тео, глядя ему вслед. — И даже не только в плетении косичек, да?       — Он во всём хорош, — искренне ответил Кори. И, чтобы не забыть, ехидно поинтересовался: — Тройная молния? Серьёзно, Теодор?       До Тео смысл вопроса дошел не сразу — он пялился поначалу, даже потянулся чесать макушку, как обычно делал, когда был озадачен. Но потом сообразил и возмущенно поведал:       — Я бы и четверную пустил, не вымотай меня до этого очередной Дюран! Ты даже не представляешь, что этот аэльбранский конеёб про тебя выдал! При мне! Нет, озвучивать не буду, но поверь, он заслужил. И вообще, — он вдруг шагнул к нему, потянул за руки, вынуждая подняться, и сцепил руки за спиной, — мы слишком мало показываем всем, с кем ты.       — А тебе лишь бы зрителей побольше собрать, — проворчал Кори, привычно уже запуская пальцы в его волосы. — Притом что ни «зритель», то капающая слюной девица с декольте до пояса, который якобы юбка. Так бы и пустил нахалок на корм церберам.       Чужие широкие ладони так же привычно проехались по пояснице, опустились на ягодицы, оглаживая и сжимая.       — Ты что это, ревнуешь? — заинтересованно (и кажется, очень довольно) глянул на него Тео. — Не стоит, за раз я встречаюсь только с одним человеком. В данном случае, с демоном. И собираюсь делать это очень-очень долго.       Кори расплылся было в глуповатой улыбочке, но тут же влепил себе мысленного тумака и грозно нахмурил брови.       — Демоны, к твоему сведению, ревнивы. Очень. Вот прям до Бездны. И твоим зрителям стоит это запомнить, если хотят дожить до выпуска. А теперь пусти меня уже, не то мы сегодня явно никуда не выберемся.       Ага, кто бы его еще отпустил. Он только и успел, что чуть отстраниться, прежде чем его притянули обратно, горячий язык скользнул внутрь рта, вылизывая, лаская, прямо таки демонстрируя, что если и ревновать, то только к самому себе. Все демоны Инферно, как они протянут вообще хоть сколько-нибудь?.. Особенно если Тео продолжит говорить всякие смущающие вещи, трогать его так правильно и жарко, что даже ни на какое свидание уже не хочется…       Тео все же отпустил его, но с явной неохотой.       — И зачем я заранее договорился?       Насчет чего и с кем он договаривался, Кори узнать не успел — ему всучили в руки сумку, развернули спиной к себе и легонько шлепнули по заднице, подталкивая к комнате.       — Одевайся. Я тут подожду, иначе за себя не ручаюсь.       Как будто Кори ручается, право слово.       В сумке, довольно тяжелой, между прочим, обнаружился целый ворох одежды — две шапки, две куртки из овчины, темная и светлая, варежки и даже носки. Кори, глянув на все это богатство, прищелкнул языком. И чуть не засмеялся, представив, с какой рожей Тео выпрашивал у своей подружки половину гардероба. Её лицо тоже наверняка заслуживало запечатления в портрете — бедняжка Эйл и так на половине совместных пар, где Тео и Кори неизменно обменивались записками, не отрывала ладони ото лба. Её куртка, к слову, подошла почти идеально, только чуть жала в плечах. Ну хоть была лишена девчачьих украшательств — северянки девы практичные, а какая польза от вышивки и перламутровых пуговиц? Вон и Хель не особо увлекалась всякой блестящей красотой, уж на что дочь конунга, все равно, что принцесса.       Варежки, шапку и носки он собирался было отложить — такое добро имелось и у него, спасибо мерзливости и любви к теплу. Но передумал. Кто знает, куда потащит его несносный Тео Дагмар? С него станется заставить его прыгать по горам или скакать верхом на оленях, и плевать, что Кори видел снег преимущественно на картинках. Не считать же сугробами тот тоненький слой снежка, что иногда выпадает в Иленгарде зимой?..              ***              Солхельм впечатлял. Всем сразу — от величественных гор по обе стороны горизонта, до заснеженных деревьев и очень свежего, но холодного воздуха. Такого, что свитер под горло тут же показался чем-то незначительным, а куртка Эйл — даром богов. Кори поспешно оделся под взглядом усмехающегося Тео, который, в отличие от него, шапку и варежки напяливать не стал. Горячие северные парни, мать их так.       — Ну и куда ты меня потащишь? — ворчливо поинтересовался Кори, когда их показ мод завершился, а ему всучили термос с чаем. В сумке имелся ещё один, с глинтвейном, на всякий случай. Хотя Тео обещал, что они обязательно зайдут куда-нибудь.       — Для начала погуляем по городу. Ты же хотел посмотреть на Древо Аарн? Кстати, мы специально вышли здесь — отсюда Древо не видно, но когда будем подходить к городским воротам, ты поймешь, почему его называют Великим. Тебе понравится, обещаю.       Что-то такое Кори уже слышал. И тогда ему понравилось — сложно забыть вспышки его молний, озарявших арену. Он сам словно вспышка, яркая, ослепляющая своим светом и силой. Пожалуй, будь старшим сыном Тео, а не Эрик, конунг из него вышел бы куда более притягательный, харизматичный… и красивый. И заботливый сверх всякой меры - Кори и поскользнуться толком не успел, а его уже обхватили, прижали к себе покрепче, да так и не отпустили до самой площади, где возвышалось их дерево.       Кори вообще-то заметил его раньше — огромная тёмно-красная крона виднелась от самых городских ворот. Но как ни старался, не мог заставить себя поверить в то, что видит. Нет, он слышал легенды о Неметоне — сестрицы Макнейр дружно рассказывали, как он прекрасен и величественен. Но и представить не мог, что деревья — просто деревья! — могут выглядеть так. Волей неволей поверишь в божественное происхождение, во всех Двенадцать солхельмских богов, обитающих на Ветреном пике. Он, кстати, тоже виден отсюда — высокая гора, заснеженная вершина которой скрыта облаками. Тео говорил, что где-то там, среди снегов и камней, древние благие фейри возвели место силы, к которому ведут тысячи ступенек. Кори, как ни старался, не мог представить тех, кто добровольно решится преодолеть их все. Ветреный пик далеко от Арнгальдхейма, но даже отсюда впечатлял.       Как и Древо Аарн, под кроной которого, белой от снега и рубиновой из-за так и не опавших листьев, они остановились.       — Ну ладно, ты был прав — мне понравилось, — усмехнулся Кори, задрав голову вверх и любуясь рубиновым великолепием. И задумчиво прибавил: — Очень красиво. Твоя родина куда симпатичнее моей.       — И это всё, что ты можешь сказать? — возмутился Тео, хотя в голосе его слышалась улыбка. — Я, между прочим, хотел тебя порадовать.       Кори покачал головой и не стерпел, улыбнулся ему, потянул на себя, забрасывая руки на шею. Из-за куртки было не слишком удобно, но обнять Тео куда важнее, чем думать о собственном комфорте.       — У тебя получилось, — прошептал Кори, прежде чем поцеловать его. И даже не подумал, что они на центральной площади, средь бела дня, целуются на глазах у прохожих, многие из которых наверняка знают сына конунга в лицо.       — Эй, у тебя же губы обветрятся, — щурясь от ветра и выглянувшего из-за снежных туч солнца, напомнил ему Тео.       — А и похер, я раньше превращусь в ледышку. Вот всё бы ничего, но холодина же!       Тео рассмеялся, мимолетно коснулся губами его лба, прежде чем отстраниться и сжать его ладонь в своей.       — Тогда пойдём пообедаем где-нибудь, заодно погреешься. А потом ещё в одно место сходим.       Они расположились в одной из многочисленных таверн, стоящих вокруг площади. Как-никак главная достопримечательность города, немудрено, что кругом одни сувенирные лавки и ресторации. Кори не знал, привёл ли его Тео сюда потому, что знал лучшие места, или же просто выбрал случайно, но ему понравилось. В полумраке таверны, освещаемой только магическими светильниками, имитирующими свечи, одуряюще вкусно пахло тушеным мясом и медом. А ещё было тепло и почти пусто — всего несколько человек в разных концах зала. Одной парочке Тео помахал, но подходить не стал, и это почему-то отдалось внутри вибрирующим теплом — ради Кори он проигнорировал старых знакомых, предпочтя его.       Не то чтобы это не пугало — подобные собственнические замашки изрядно напоминали поведение Сайруса (плевать, что тот это делал только ради собственной репутации). Кори хотел, до дрожи в пальцах и коленках, чтобы Тео принадлежал ему, чтобы смотрел только на него, чтобы… любил его.       Впору стонать от шквала эмоций и мыслей, ронять голову на руки да так и оставаться, чтобы не демонстрировать Тео свой абсолютно растерянный взгляд и пылающие щеки. Кори, не справившись с собой, всё это и проделал, наверняка изрядно удивив своего спутника.       — Эй, ты в порядке? — озабоченно поинтересовался Тео, несильно потрепав его за плечо.       — Угу, — откликнулся Кори, не поднимая головы. — Медовуха у вас… крепкая очень.       Ага, очень убедительно. Особенно для того, кто может залпом выхлебать стакан огненной воды и даже не опьянеть. Но Тео то ли поверил в эту сказочку, то ли решил не смущать его ещё больше. Только нежно погладил по волосам и еле слышно усмехнулся.       — У нас не только медовуха крепкая.       Так, что там было про «решил не смущать»? Боёвка бессовестная!       — Ладно, куда ты меня теперь потащишь? — уточнил он как мог невозмутимо. — Было бы напрасно надеяться, что там тепло, да?       — Ну, это как посмотреть, — туманно отозвался Тео, поднимаясь и бросая на стол пару монет. — Вообще я не думаю, что мы надолго. Хотя кто тебя знает…       — А я здесь при чём? — возмутился Кори. — Я, знаешь ли, не любитель холодрыги.       — Это ты пока так говоришь, — ответил Тео, снова загадочно донельзя, за что его захотелось стукнуть. Отказывать себе в удовольствии Кори не стал, хлопнул его по плечу и отстранил подальше — чтобы не полез целоваться посреди таверны. Этот может…       Еще бы подействовало хоть немного. За руку его всё равно схватили и потащили к ближайшему порталу, по счастью, всего-то в нескольких десятках ярдов от того места, где они были. А когда выскочили по другую сторону, Кори снова обнаружил себя чуть не по щиколотку в сугробе, а ветер был еще холоднее, чем в Арнгальдхейме. Совсем рядом, правда, имелись высокие ворота, а за ними — несколько домов, преимущественно одноэтажных.       — Блядская боёвка, куда ты меня притащил? Признайся честно, хочешь убить и закопать мой труп в лесу?       — Двенадцать, ну и ворчун же ты, — рассмеялся Тео в ответ, притягивая его к себе, прижимая, обхватывая руками так сильно, что действительно можно согреться. — Идём, нас уже ждут.       Тео толкнул ворота, тут же легко зазвеневшие и оповещающие хозяев этой… фермы? — о визите гостей.       — Только не говори, что мы будем пялиться на коров, — не унимался Кори. — Если что, я плох в этих твоих деревенских штучках!       — Не поверишь, я тоже. И прекращай уже, или останешься без… сюрприза. А я старался, между прочим!       Сюрпризов Кори вообще-то не любил. Однако сейчас почти готов был признать, что приятно заинтригован. Тем более если этот неугомонный впрямь ради него старался!       Навстречу им вышла женщина, на вид лет сорока, но если магичка, то наверняка и постарше — лорду-менталисту Фалько вон давно за сотенку перевалило, а выглядел он до сих пор на те же сорок. Как и Дальгор. Да мало ли этих престарелых магов, которые любому молодняку фору дадут?       — Теодор! — приятным грудным голосом возвестила женщина, протягивая руки, чтобы обнять Тео. — Рада тебя видеть. Взрослый уже такой! Как мама? Малышка Хельги?       Теодор охотно разулыбался, обнял её, посвятил в подробности дел и здравия своей семьи и принялся знакомить с Кори.       — Леди Ньяда, это мой парень, Ликорис. Кори, это леди Ньяда, лучшая (и единственная!) в мире заводчица сильфуров.       — О, мальчик-демон? — весело прищурилась она. — Хорошенький какой, прямо даже неприлично. Правда, я думала, у вас что-то с малышкой Эйлиф. Такая милая девушка, не то что её мамаша!       — Очень приятно, — пробормотал Кори и беспомощно покосился на своего спутника. Он всё ещё не очень понимал, какой Бездны тут делает; тем более что мозг скорчился в агонии уже на «моём парне» и вскоре скончался на иррациональном… нет — совершенно ебанутом желании оторвать милашке Эйлиф её красивую темноволосую голову.       Тео, по-видимому, перепады его настроения научился подмечать. И попросту обхватил его за плечи, уже не на словах, а на деле демонстрируя, что у него и с кем.       «Боги, да лучше бы мы впрямь сняли номер!» — мысленно (хотя бы на этот раз) проворчал Кори, ненадолго прижимаясь к нему и всё же отстраняясь. Надо же меру знать, в конце концов.       Леди Ньяду их эротические игрища явно только веселили — её серые глаза смотрели внимательно, чуть насмешливо, но очень тепло и весело. Вот хоть вопросом задавайся — на этом мерзлом острове действительно все такие добрые или это только Кори повезло со знакомствами?       — Вы такая красивая пара, — восхитилась леди вслух, и, лишая сомнительной возможности хоть как-то это комментировать, первой направилась вниз по дорожке. На этот раз расчищенной. — Теодор, мои советы нужны или сами выберете?..       — Сами, — заверил Тео. — Но от экскурсии не откажемся.       Отчаявшись понять, что происходит, Кори просто пошёл следом за ними. И через сотню шагов, когда они прошли ещё через одни ворота, только уже низкие, вдруг понял, что притащили его вовсе не к коровам и прочей сельской живности.       А к котам.       Коты были повсюду. Серебристо-белые, здоровенные, в холке чуть не до колена, они восседали на низеньких лавчонках и выхаживали вокруг; высокомерно таращили свои круглые глазищи и не оставляли никаких сомнений, что хозяева тут они, а вовсе не почтенная леди. Кори аж забыл как дышать, машинально переставляя ноги и жадно пожирая взглядом всё это надменно-пушистое великолепие. А уж когда два гигантских кошака, подозрительно щурясь, подошли совсем близко и принялись нюхать воздух вокруг них — так и вовсе кончился как личность.       — Можно погладить? — кое-как выговорил он.       — Я б не советовал, — фыркнул Тео как-то печально, будто наученный горьким опытом. Леди Ньяда, впрочем, смерила Кори оценивающим взглядом и предложила:       — Можешь попробовать.       Стоило только опуститься на одно колено и потянуть руку, кошак прижал уши с презабавными кисточками и недовольно заворчал. Кори не торопился, секунд пять так и сидел, вытянув руку ладонью вверх. Он был почти уверен, что кот не вытерпит — и, конечно, оказался прав. Любопытная зверюга окинула его недовольным взглядом, обнюхала ладонь, а затем будто вынужденно ткнулась крупной мордой.       — Привет, привет, — он блаженно улыбнулся, погладив прижмурившегося кошака между ушами, потрогал кисточку. — Какой красивый! Ну-ну, не вредничай, я всё равно тебя уже достал… О, ещё один?..       Под руку буквально втиснулся ещё один кошак — точнее, кошечка, судя по строению морды. Кори охотно погладил и её, однако коту такое небрежение его великолепной персоной не понравилось: он боднул кошку, отпихивая от новехонького человечьего (ну, не совсем) раба.       — Эй, ну вы чего, меня на всех хватит…       Коты не вняли и затеяли смертельную войну, напрочь позабыв о жалком недочеловечишке. Тот горестно вздохнул и поднялся на ноги, позволяя Тео глазеть на него как на невесть что.       — Да как так-то? — наконец выдал он почти обиженно. — Я сунулся разок, и меня чуть не сожрали!       — Ну чему тут можно удивляться, Теодор? — пожурила леди Ньяда, стрельнув в сторону Кори хитрым взглядом. — Неужто даже не знаешь, с кем связался? Мальчик у тебя из демонов, а какой же демон будет бояться сильфуров? Он хауфов наверняка с десяти лет объезжает.       — С восьми, — сухо поправил Кори.       — Хауфов? Что ещё за пакость?       — Это у нас лошадки такие. Хотя по виду скорее драконы. Шесть футов в холке, огненное дыхание, три слоя брони, два ряда зубов. Вообще-то довольно милые зверушки, если только дашь себе труд им понравиться.       — Я бы посмотрел, — заверил Тео, чуть нервно хмыкнув. — А вот насчёт трогать подумал бы. Но вообще мы не на котиков поглазеть пришли.       — Как это не на котиков? — удивлённо вытаращился на него Кори. Да он уже почти решил остаться тут навсегда, помогать леди Ньяде ухаживать за котами! То есть сильфурами.       Сама леди на это рассмеялась, ухватила Кори под локоть и повела дальше по дорожке, к одному из домиков. Открыла дверь, чуть подтолкнула его, позволяя войти первым…       — Выбирай, — послышался за спиной голос Тео.       Вроде ничего такого не сказал, а всё же дошло не сразу. Кори даже успел наклониться и перегладить весь писклявый выводок плюшево-пушистых, толстолапых, похожих на мишек котят, прежде чем до него дошло.       — Это что… это… это мне? — выдохнул он, от удивления наверняка округлив глаза почище тех кошаков. — Да чтоб тебя, Тео, это нечестно! Как же ты бесишь иногда!       Кое-как оторвав взгляд от смеющегося Тео, он снова вперил влюбленный взгляд в четвёрку плюшевых котяток. И как прикажете выбирать, когда хочется утащить всех и сразу, да ещё и прихватить парочку взрослых кошаков?..       За штанину что-то ощутимо потянуло: это пятый котёнок вцепился и целеустремленно карабкался вверх. Ну, пытался… коготки ему, похоже, предусмотрительно подрезали, да и собственный вес мешал — размерами этот малыш был чуть не с обычного взрослого кота.       — О, вот он хочет с нами, — Кори подхватил его на руки, внимательно осмотрел. Котёнок мявкнул и потянул лапу к его лицу, будто собирался стукнуть; не дотянулся, снова заголосил и подарил ему вздорно-возмущенный взгляд. — Ух ты, у других глаза в зелень выцветают, а у этого прямо как у тебя. И приставучий тоже как ты. А говоришь — «выбирай»!       — Я знал, что тебе понравится, — улыбнулся Тео, как-то странно переглядываясь с леди Ньядой. Очевидно, что сравнение его глаз с глазами выбранного котенка не прошло даром — выглядел он неприлично счастливым и разве что не светился весь.       Как та монетка, да.       — Сильфуров называют серебряными котами. А ещё сторожевыми, — проговорил Тео, справившись с собой и своей заметной невооруженным глазом радостью. — Они принимают только хозяина и кому попало в руки не даются. И не подпускают к нему кого попало. Я подумал, что…       — …что от такого пояса верности я просто не смогу отказаться? — не удержался от шпильки Кори. Сторожевой кот, ну это ж надо! — Ну что сказать? Ты правильно подумал.       — Что? — непонимающе вытаращился на него Тео. — Пояс верности? Нет, я даже не думал! Я бы никогда!..       — Ну ладно, пусть будет «кот верности», — милостиво дозволил Кори, любуясь его разнесчастной физиономией. И тут же, не выдержав, рассмеялся, уткнувшись ему в плечо. — Спасибо, Тео. Это самый лучший подарок за всю мою жизнь.       О том, что сам Тео — лучшее, что с ним за эту самую жизнь случалось, он говорить ни в коем случае не станет. Вот ещё не хватало.