Лекарь

      Лекарь приходит утром следующего дня. Хмурый, тощий и противный до дрожи. С неизменным чемоданчиком в руках и тонной презрения к местным жителям. Те же встречают его со всеми почестями, только не почитают как всевышнего.       Лектор вернулся грязным, запуганным, но довольным до нельзя. Накормив бедное усталое животное, я погнала его мыться на улицу, желая заткнуть Лектора хоть на секунду. — А я такой… А он… — возбуждено размахивал лапами котенок, пытаясь в лицах и достоверно рассказать мне о своём трудно путешествии и напрочь позабыв о Стинге. — Но я привёл, заставил.       — Умница, — легко улыбаюсь и щёлкаю пальцами по носу Лектора.       Лектор засмущался, продолжая широко улыбаться и даже начал мурчать от моих прикосновений к его шестке. Ростом он едва достаёт мне до колена, крупный, не меньше десяти - двенадцати килограммов, и с разумом ребёнка лет восьми - девяти. Странное и непонятное существо.       Когда я спросила откуда он вообще такой взялся, Лектор сначала замялся, затем задумался и замолчал минут на двадцать. Мне даже невольно показалось, что котенок сдох, но нет. Лектор просто заснул, с открытыми глазами. Пришлось брать его на руки, нести в комнату и укладывать на пол. Котенок тут же закутался в одеяло, стоило мне только накрыть его.       Только встав на ноги и потянувшись, разминая затекшую спину, я бросила взгляд на спящего парня. Тихонько подошла ближе, проверила пульс и дыхание. Затем влила несколько укрепляющих зелий, приподняв голову парню. Оставалось просто ждать, когда Стинг придёт в себя.       — Спасибо, — едва слышен его голос.       — Тебе нельзя говорить, — шепчу я, проводя пальцами по шее мага и делясь своей магией. Аккуратно, боясь навредить.       У него красивые, голубые глаза с вертикальным зрачком, нечета моим — болотно-зеленым. Над левым глазом тонкий шрам, а под подбородком несколько маленьких родинок.       — И это мне нужно благодарить тебя, – говорю, горько улыбаясь и боясь смотреть в глаза мага, — ты спас мне жизнь, так что мы квиты, — и быстро ухожу из комнаты.       Сердце бьётся сильно-сильно, заглушая все мысли в голове.       Домашние хлопоты успокаивают. Я быстро готовлю куриный бульон и несколько настоек из трав. В кухне приятно пахнет ромашками и специями. Дивное сочетание. Быстро обедаю, заедая бульон гренками и сладким чаем. И спешу накормить парня, что пытался самостоятельно встать с кровати.       — Я помогу, — ставлю поднос с тарелкой и кружкой прямо на книги, что стопкой лежали на прикроватном столике и подхватила парня на подлете к полу.       С трудом, но мы доходим до ванной комнаты. Парень смущался, кричал по мере своих возможностей и сил, и только ногой не топал.       — И чего я там не видела? — Бурчу я, но из комнатки вышла, прикрыв за собой дверь.       Постояв минут пять на месте, напевая незатейливый мотивчик, я без стука врываюсь обратно, чтобы снова поймать обессилившего парня.       — Пожрать бы, — тянет жалобно Стинг.       Киваю и помогаю натянуть упавшие штаны обратно. Молча, избегая неловкости и красных от смущения щёк.       Обратно доходим уже быстрее. Положив несколько подушек за спину парню, я помогаю тому лечь поудобнее.       — За маму, — говорю и пытаюсь покормить снова упирающего мага.       — Я сам, — чуть ли не рычит Стинг.       — Сил не хватит, — теперь уже упираюсь я, — открывай рот.       И Стинг слушается, кушает и за маму, и за Рунных Рыцарей, и даже во славу великого и ужасного Зерефа. Кушает много, заставляя бегать меня за добавкой раза четыре. Выпивает нужные зелья и засыпает, оставляя мне в смятении и в каких-то странных чувствах. Может влюбилась?       Вечер наступает быстро, под радостный вой Лектора и Стинга. Первый ещё умудрялся слезы с соплями размазывать по блондину и моим белым наволочкам.       — Да заткнись ты, — не выдержала я, прикрикнув на котёнка.       Тот испуганно ойкнул и подпрыгнул, зависая в воздухе благодаря большим белым крыльям за спиной. Стинг благодарно кивнул, глотая ртом воздух. Оказалось, тот выл не от радости, а в надежде просто быть услышанным, так как Лектор пытался от радости его задушить.       Ужинали мы в спальне. Лектор наотрез отказывался отходить от своего большого друга хоть на шаг. А я была просто рада большой компании, периодично кормя с ложечки Стинга и кушая сама. Лектор без умолку трещал, вываливая на Стинга просто тонну ненужной информации, не забывая петь дифирамбы себе любимому.       — Как тебя зовут? — Перебил Лектора Стинг, чаруя меня своими голубыми глазами.       Его голос за несколько часов пришел в норму, превращаясь из глубокого, томного тембра в писклявое ничего. Хоть соревнования устраивай между двумя друзьями, у кого голос тоньше и противнее. Понятно, что голос Стинга ломается, но тогда сколько ему? Десять? Двенадцать?       — Сколько тебе лет?       — Тринадцать, — с сомнением в голосе отвечает мне Стинг.       Младше меня на три года, но все равно выше ростом. Становится грустно и начинаю убирать пустые тарелки обратно на поднос.       — Ты так и не ответила на вопрос, — тянет Лектор, широко улыбаясь.       — Роуз, — спокойно, — Роуз МакГарден, — и ухожу, оставляя мальчишек одних.       Ночью мне не спалось. Спала я, конечно, на полу. В этот раз Стинг не блистал благородством и кровать уступить не спешил. Хорошо, хоть Лектор решил спать с блондином.       Глухие удары об дверь стали для меня неожиданностью, как и для резко подскочившего Стинга.       — Кто это? — Спрашивает у меня парень, принюхиваясь.       Смотрю на блондина долго, игнорируя стук и надеясь, что увиденное мною только что окажется просто вывертом сознания. Ну не может же Стинг натурально принюхиваться, как какая-то собака? Мотаю головой и встаю, закутываясь на ходу в одеяло. Свет на кухне не включаю.       — Кто? — Громко спрашиваю я из-за закрытой двери. Хоть какой-то оплот надёжности.       — Роуз МакГарден? — Звучит незнакомый мне глухой голос. — Меня прислал глава деревни, мы можем поговорить?       Вот так просто. Открываю дверь, снимая защитные заклинания. В свете свечи мужчина выглядит жутко, даже лица толком не разобрать.       — Чего вам? — Хмурюсь, но в дом не пропускаю.       — Отойди, — вся приветливость и манеры улетучились тут же.       Мужчина отталкивает меня в сторону и проходит в дом. Щелчком пальцев зажигает свечи, что стоят на столе и тумбах и садится на стул, громко ставя возле себя чемодан.       Закрываю дверь, сдерживаясь из-за всех сил, чтобы не наорать на чужака и не огреть его чем-нибудь тяжелым по голове. Например, сковородкой, что так приветливо поблескивает чугунными боками. К ней я медленно и пробираюсь, игнорируя тяжёлый взгляд мужчины.       — В этом доме есть еда?       — Для вас нет, — отвечаю незамедлительно.       — Могла бы быть и по приветливей с тем, кто спас половину вашей помойки, которую вы зовёте деревней, — усмехается лекарь, а мне хочется волосы на голове рвать: Лектор, кого же ты привёл? — И мои услуги не из дешёвых.       — И что вы хотите от меня? — в моем голосе издевка, а в душе страх.       Стараюсь как можно незаметнее спрятать руку за спину и ухватиться за ручку сковородки. Я вижу обеспокоенного Лектора, что боится выходить из комнаты. Киваю котёнку, мол, все нормуль, прорвёмся.       — Глава сказал, что ты, малышка, лекарь, — сменил издевку на милость тот, поблескивая глазами. — Удивительно, а есть ли у тебя образование? Разрешение на практику?       — Нет, — отвечаю я, осевшим голосом, — только дар…       — Дар? — Смеётся мужчина, вставая со стула и медленно направляясь ко мне. Хищник. — Такие, как ты готовы на все что угодно, чтобы учиться у лучших из лучших, — шепчет он голосом змея-искусителя, — и я могу помочь тебе.       — Не нужно мне помогать, — мой голос срывается на писк и отвожу взгляд в сторону.       Мужчина смеётся. Я чувствую его горький одеколон на языке.       — Мне нужно немного, — он легко приподнимает мою голову пальцами за подбородок и наклоняется ко мне, — только подари, отдай мне свою магию, — и целует жадно, одурманивающее.       Вкладываю всю силу в один единственный удар. Сковорода пробивает голову мага, забрызгивая кровью моё лицо, руки и печь. Мужчина с глухим стоном падает на пол и, кажется, не дышит.       — Лектор, — певуче растягиваю имя котёнка, — ты ничего не хочешь мне рассказать?