Лекарь

      Ботинки утопают в вязкой грязи, как и колеса деревянной повозки. В ней нет ничего важного или секретного: с десяток вязаных одеял, какие-то коробки и высокие пустые бутылки, но все равно тянуть её за собой как-то тяжко.       Тренировка, что б её. На контроль магии. Отец не шутил, говоря о тренировках. Он вообще шутить не умеет, как и смеяться. Только губы растягивает в редком оскале и то, когда убить кого-то хочет. — Ты чего там застряла? — кричит Макнейер.       Караван успел уехать прилично, пока я пыталась перевести дух и собраться с силами. Маг охранял хвост каравана и заодно следил за мной, подбадривая изредка едкими комментариями.       Машу рукой, мол все нормально и одним рывком вытягиваю повозку из грязи. Колеса скрипят, но едут. Ладони давно уже стерты в кровь, как и пальцы. Ноги гудят. Но я упорно продолжаю идти, концентрируя, распределяя магию по организму, чтобы легче было.       Отец едет впереди, выслушивая уже в тысячный раз благодарности от кошачьей богини и совета. Кто мог предположить, что Джиема все-таки решит помочь котикам? Да ещё и по-своему.       Промучавшись в поезде больше семи часов, наша бравая команда, даже не отдохнув и не умывшись, направилась в сторону Сенгрейма. Хорошо, что хоть на манокате. Доехали до знакомого перекрёстка довольно быстро. Фро сильно волновался, Роуг скучал, мастер вёл машину.       Чени вызвался отвести манокат в Сенгрейм и перехватить нас на подходе к городу. Мастер дал согласие, и мы потопали по узкой тропинке в лес. Фро бежал впереди, даже не оглядываясь. Я семенила за отцом, смотря себе под ноги и попинывая камушки.       От недавних разрушений не осталось и следа: котлованы поросли травой, поваленные деревья мхом. Встречали нас бурно и с салютом: взорвалась зельеварня, и я побежала спасать, что было ещё можно спасти. Котики собирались переезжать. — Всё готово, Мастер, — услышала я грубый голос Арха, — только вас и ждем. — Мастер, — раздались восторженные голоса вокруг. — Спасибо, что помогли нам, — раскланялась во всю Шаготта, — это большая честь…       Отец что-то ей ответил. Слово взял совет, потом снова отец и пошло-поехало.       Мне выделили повозку, поставили в самом конце и сказали разбираться самой. Я девочка умная, начертила письмена и заставила повозку ехать самой, только магией подпитывай вовремя. Нагоняй от отца был громким и болезненным. Пришлось вырезать на каждой повозке нужную вязь рун и подпитывать их своей магией. Свою повозку я должна была тащить сама.       До Сенгрейма я дошла бодро, костеря отца и все наше больное семейство в частности. Фро же хихикал на особо пикантных моментах и почему-то не спешил к своей родне. Потом стало тяжелее. Мне разрешили использовать письмена, прикрепить свою повозку к другой и поспать.       На завтраке я поняла, что в платье я далеко не дойду, а идти ещё ого-го сколько. — Артемис, душка, — ласково начала я, поглядывая голодным зверем на мужчину. — Денег не займу, — сразу же произнёс тот, отодвигаясь, — и душу не продам. — Мне нужна только твоя одежда. — Можешь взять мою, — неожиданно сказал Роуг, поглядывая скучающе на тлеющие угли, — сейчас принесу.       И ведь принёс же. Добротные штаны были мне слегка велики, как и тёмная футболка, но я искренне поблагодарила подростка, одарив его счастливой улыбкой.       Добирались до Милагроса почти неделю, останавливаясь только на завтрак и ужин. Возле больших городов нас перехватывали наши, чтобы сопроводить караван дальше. Пушистики старались лишний раз не выглядывать из повозок. Нам ещё повезло, что никто не пытался на нас напасть.       Новая кошачья деревня располагалась за горным хребтом, в тихом местечке, окруженном лесом. Если не знать, как сюда идти — то не дойдёшь никогда. Стройкой занимался сам Самуил. Его ор был слышен уже на подходе.       Домики были одинаковыми, состоящие из бледно-розовых кристаллов и соломенной крыши. Забор был также кристаллическим и высоким.       Предстояло ещё много работы, но котята были и этому рады.       Стоило только поставить повозку за ворота, как я осела на землю, пытаясь отдышаться. Тяжко. — Ну, что, королева драмы, как прошёл бал? — усмехнулся Арх, присаживаясь рядом.       Мы с ним и не говорили толком. Всё были заняты своим делом. Да и как тут поговоришь, если все время отец стоял над душой, контролируя. — Могло быть все намного хуже, — отдышавшись, произнесла я, — но я больше в Совет ни ногой.       Специально умолчала про свои ночные похождения. Не думаю, что для Бастии эта ночь была чем-то особенным. Я же просто неплохо развлеклась.       Вечером устроили пир на весь мир, поймав в лесу дикого оленомедведя. Я сидела в сторонке, раздумывая, где найти уже готовый артефакт, что будет собирать окружающую меня магию и не даст мне натирать кровавые мозоли. Даже с магией и зельями их свести трудно. Затем посмотрела на танцующего с бубном возле костра Макнейра и поняла, что у мужчины что-то такое да должно лежать в запаснике. — Розалинд, — присела рядом со мной королева. — Королева, — легко склонила голову я, — вы счастливы? — Я счастлива только тогда, когда мой народ доволен, — скупо произнесла та, — но да, я счастлива.       Что ж, могло быть все намного хуже. Если бы не случай, то котиков могли продать в рабство, а так…       Возвращались домой рано утром. Я потребовала, чтобы меня тащили на спине, так как сил вообще не было. — Пить меньше надо, — ворчал Артемис, но послушно тащил меня на своей спине.       Обратиться с такой просьбой к Орга или Рубеусу было просто страшно. Парни и так смотрели на меня как-то не по-доброму. Про отца и вовсе говорить ничего не стоило.       Нужные письмена вокруг деревни начертит Энн. Я успела пересечься с кошечкой, подсказав нужные рунные цепочки и письмена. Котята нам были обязаны на всю жизнь и даже больше.       Возле дверей гильдии нас встречала Минерва. Боги, я и подумать не могла, что так соскучилась по своей сестрёнке. — Я подумаю, что можно сделать, — пообещал выполнить мою просьбу Арх, опуская меня на землю. — Спасибо.       По дороге я успела рассказать ему о своём плане, артефакте и просто немного пожаловаться на жизнь. Естественно, мы с ним даже немного поругались, но быстро пришли в компромиссу под острым взглядом Мастера.       Тоня успела накрыть на стол, но я хотела принять душ и отрубиться часов на десять. Ми же не дала мне такой возможности, пытаясь выпытать пикантные подробности бала. Расспрашивала в какие костюмы был надет местный богем, о мастерах, парнях, закусках… Вопросов было столь много, что в какой-то момент меня тупо вырубило.       Проснулась я уже у себя, укрытая заботливо пледом. Дела в лазарете были неважными, документации набралось на целый стол, зелий не хватало. Пришлось сразу же ставить основу, разбирать никому не нужные бумажки и просто мечтать об отдыхе.       Самуил вернулся через несколько дней, довольный донельзя. — Я помогу тебе. — В чем? — не поняла я. — В твоих тренировках, — и так серьёзно говорил, что я даже сначала опешила.       Котенок прошёлся по моим характеристикам, подмечая мой слабый потенциал в магии и физической силе. — На зельях далеко не уедешь, — заключил Самуил, — но я обучу тебя всему, что сам знаю: военной стратегии, боевым искусствам, запретным знаниям…       Запретные знания меня заинтересовали сразу же. Тёмная, необузданная, толком ещё не изучения магия манила. Самуил больше говорил о том, как её можно законно обойти, чтобы не попасться Рунным рыцарям, чем о её практическом применёнии. Разошлись мы вечером даже мирно, чтобы утром котенок вынул меня на улицу. — Рано же, — сонно хмурилась я. — В самый раз, — усмехнулся тот, — защищайся.       Конечно, я ничего не успела предпринять. Только рот открыла, разглядывая во все глаза трансформацию Самуила. За что получила синяк под глазом и сломанные ребра.       Самуил был высок, накачан и брутален. Теперь понятно за что он получил некогда высокое звание в Совете.       Меня напоили зельями, отругали и снова избили. Потом к тренировкам присоединился отец, и стало все только хуже. И даже букет диких и дорогих цветов не спас ситуацию.