Заметки на полях

Коннор любит утаивать критическую информацию. “Выслушай Хэнка, сорок первый”, — присылает он короткое сообщение. RK900 долго исследует полученный текст, пытаясь выискать в нем спрятанный код, но это просто слова. Если бы была такая возможность, RK900 подошел бы к Коннору лично, вот только у него и Гэвина сегодня выходной, а на уточняющие сообщения он почему-то не отвечает. Весь день RK900 ожидает визита Хэнка, но его все нет, что само по себе довольно странно — обычно он заглядывает к нему в перерыв и по общим делам, то есть довольно часто. Хэнк подлавливает его в неожиданном месте — точно перед станцией отдыха для андроидов. “Неужели поджидал?” — мелькает в голове, но RK900 отметает эту мысль как маловероятную. — Слушай, сорок первый, ты занят? — Хэнк задает ему неожиданный вопрос и подкрепляет его еще более неожиданной фразой: — Я хочу сводить тебя в одно место... — В десять вечера, лейтенант? RK900 улыбается и не осознает этого. Хэнк отводит взгляд и растерянно почесывает затылок. — Знаю, звучит странно, но... я хочу сводить тебя в один клуб, сорок первый. А клубы работают в основном по ночам, если ты не знал. RK900 удивленно приподнимает брови. Это что-то новое и, прямо сказать, неожиданное. Не такое предложение он ожидал услышать от своего коллеги. — Почему ночной клуб? И, что самое важное, почему я? — Ты в последнее время слишком много работаешь и, если верить Коннору, вообще не уходишь из участка. Я бы хотел… Короче, тебе надо развеяться. И мне, признаться, тоже. — И ты решил совместить? Хэнк пожимает плечами. — Почему нет? И потом, ты ведь меня знаешь лучше остальных. Черт возьми, в последнее время я с тобой ошиваюсь каждый день и уже без шуток планирую предложить тебе сменить вид деятельности и переквалифицироваться из судмедэксперта в детектива, — он делает короткую паузу, явно пытаясь собраться с мыслями. Странно, что Хэнку так тяжело дается социальное взаимодействие. Раньше у него не было с этим никаких проблем. Слово “свидание” загорается и гаснет где-то в четвертой очереди расшифровки информации. — Я угощаю, — наконец, произносит Хэнк. — Не знаю, пьешь ты тириумные коктейли, и уж тем более не знаю, хватит ли мне на них денег, но я заплачу. RK900 резонно приходит к выводу, что не потеряет ничего, если согласится. И потом, ему приятно находиться в обществе Хэнка. Ему даже нравятся его бородатые шутки и пестрые рубашки. — Отлично. Значит, ночной клуб. Как называется? — “Тириум 2.0”. Не смотри так, не я придумывал. Но Гэвину с Коннором там понравилось, так что... *** Нью-синтетическая музыка гремит так, что искусственные барабанные перепонки вынуждены перейти в режим подавления шума, в оптические блоки бьют разноцветные лучи прожекторов, на танцполе не протолкнуться, но почему-то в этой какофонии информации RK900 чувствует себя по-настоящему освобожденным впервые за все четыре месяца своего существования вне кулуаров Киберлайф. Он рад, что согласился на эту авантюру, и особенно рад своей компании. Ему нравится смотреть, как Хэнк неловко пытается соревноваться с андроидами и молодежью в своем танце. — Ты хорошо двигаешься для андроида без соответствующей программы, сорок первый! — Хэнк едва ли не кричит, но RK900 больше читает по губам, чем слышит то, что ему говорят. — Спасибо! — кричит он в ответ. Программы для танцев в его комплектации навыков действительно предусмотрено не было, но по дороге сюда RK900 подсмотрел несколько видеороликов. Впрочем, на его движения мог повлиять и небольшой избыток тириума в организме — примерно так действует на людей алкоголь. Он раскрепощает и не только — кто-то неосторожно толкает RK900 в спину, и он предсказуемо теряет равновесие и, не успев вовремя перегруппироваться, летит вперед, прямо в объятия Хэнка. Хэнк ловит его. RK900 замирает на секунду, уткнувшись носом куда-то Хэнку в бороду. От чужого тела исходит приятное тепло, настолько приятное, что в коде появляются необычные массивы, которые в свою очередь... RK900 — андроид многоцелевого значения, и сейчас некоторые его компоненты, похоже, неправильно расшифровывают данные и начинают активизироваться сами по себе. Он не успевает остановиться и прижимается своими губами к губам Хэнка в коротком, сухом и странном поцелуе. Хэнк не отстраняется, продолжает придерживать RK900 за плечи обеими руками. — Что я делаю? — шепчет RK900, не ожидая ответа. Это больше вопрос для него самого. — Что я делаю? — шепчет Хэнк, забывая, что RK900 умеет читать по губам. На этот раз Хэнк целует его сам. Информации так много, что RK900 не успевает ее расшифровывать и переводить в двоичный код. Да ему и не нужно, достаточно осознания, что это... приятно? Он никого раньше не целовал. Музыка затихает — должны объявить нового исполнителя, — и пауза становится своеобразным сигналом. Хэнк осторожно отодвигает RK900 от себя, смотрит куда угодно, но не на него. — Прости, сорок первый. Я... не должен был... RK900 может и хочет сказать очень многое. Например: — Я тебе нравлюсь, Хэнк? Ему кажется, что он только подумал об этом, но на самом деле сказал вслух. — Да, — сразу же отвечает Хэнк. Что-то подсказывает, что он тоже отвечает, не задумываясь. RK900 счастливо улыбается и не осознает этого.