Мы заменили друг друга.

Бал должен был состоятся через неделю накануне самого праздника. С каждой новой мыслью о нём, я находил в себе всё меньше и меньше желания посетить поместье Транси. Но злым желанием горел Себастьян, с ненавистью отсчитывая дни до приёма, что даже пугало, но отказать ему я не смел. Не находил в себе таких сил, да и отказ этот был бы бессмысленным. Просто месть была бы совершена позже, может при не самых удобных условиях, а так… Что же, если Себастьян желал сыграть с Фаустусом, то мне оставалось лишь подыграть, чтобы порадовать демона. Чего мне это стоило? Лишь потерей времени, которого теперь было много. Даже слишком много. Целая вечность. Но может эта игра завлечёт меня позже? После первых действий, когда я буду учиться обводить вокруг пальца другого демона. Всё же, теперь я тоже не человек, и желание расти в собственных возможностях, перескакивая переднюю грань, теперь было осуществимо. Смерть, в виде человека, и новое рождение, как демона, порождает новые возможности для прогресса, которые ранее были недоступны в любом случае. Но вновь я сошёл с темы, что занимала меня последнее время. Месть Клоду обещала быть фееричной и необычайно жестокой. *** Как только в окне показалось имение Транси, я почувствовал некое неприятие к этому зданию. Оно было окружено неприятной аурой отвратительного едкого запаха, от которого едва не тошнило. Я нервно дёрнул бровью, оборачиваясь на Себастьяна, а тот, словно поняв всё без слов, притянул к себе, перебивая едкий запах своим. Тяжёлый запах Михаэлиса вызвал истинное наслаждение, заставляя радостно прикрыть глаза. Даже не представляю, как я должен буду провести этот вечер. Особенно находясь в одном помещении с существами, от которых исходит этот пренеприятнейший аромат. — Скоро привыкнешь, — протянул Себастьян, отстраняясь, потому что мы уже подъехали. Закрытая повозка начала сбрасывать скорость, а затем вообще остановилась. Первый, входя в роль идеального дворецкого в костюме вампира, вылез Себастьян, открывая мою дверцу и помогая вылезти. Быстро оглянувшись, я поморщился от запаха, но тут же принял невозмутимое выражение лица. — Надеюсь, что этот вечер пройдёт быстро, — тихо бросил я, ступая внутрь, в поместье. Себастьян хмыкнул, обнадёживая, бросив взгляд на тройняшек, что встречали гостей у двери, открывая её при их приближении. Я лениво скользнул по ним взглядом, а затем обратил свой взор в прихожую, где на лестнице хозяин дома приветствовал каждого из гостей лично, прося то служанку, то Клода проводить тех в зал. Я дёрнул бровью, машинально и почти незаметно, а затем прошествовал вперёд. Внимательный взгляд голубых глаз, с некой дымкой на их дне, уставился ровно на меня, словно перед ним не было ничего более. Улыбка появилась на его, можно даже сказать, красивом лице, но глаза оставались пусты, как у куклы. И это было пугающе, отвратительно и ненормально, словно передо мной предстала игрушка, которую дёргали за нити, заставляя шевелиться. Даже движения этого человека были дёрганными, лишёнными всякой плавности и изящества. Второй взгляд впился в меня, подобно игле, вызывая лишь глухое раздражение. Жёлтые глаза же были более живыми, но… Вызывали лишь большее отвращение. В них отражалась тень безумия и странного желания. Фигура демона выражала некое предвкушение. — Граф Фантомхайв, — склонился в рваном поклоне юноша моего возраста. Криво, косо, неправильно, словно толком и не умел склоняться. Словно обучали его спустя рукава. — Граф Транси, — лёгкая холодная полуулыбка, выточенные бессчетным множеством тренировок движения, поклон на определённый угол, не ниже, не выше даже на градус. Всё это сопровождалось горячим взглядом со стороны. Я едва сдержал себя от передёргивания от отвращения. Вечер нравился мне всё меньше и меньше. А ведь с самого начала он был мне неприятен. — Рад видеть вас на моём приёме, — несколько томно выдохнул Алоис, растягивая губы в ухмылке. — Надеюсь, вам понравится этот вечер. Клод, проводи гостей в зал. — Слушаюсь, — низко склонился паук, впрочем оставляя голову поднятой. Пальцы на руке нервно дёрнулись от такого неуважения. Я кивнул хозяину вечера и прошёл вперёд за неприятным демоном, ощущая гневный жар сзади. Невидимый хвост нервно заходил в сторону, а затем обхватил руку Себастьяна, кисточкой щекоча ладонь и пальцы. Михаэлис немного расслабился, мимолётно мне улыбнувшись, а затем холодно уставился на Фаустуса. Ничего хорошего в этом взгляде не было. Но тот демон, который увидел или почувствовал взгляд Себастьяна, растянул губы в ухмылке, прикрывая на миг вспыхнувшие золотом глаза. Не скрываясь, словно пытаясь вывести Себастьяна из себя ещё сильнее. Даже если у него получится, то ничего хорошего не произойдёт. Я устало прикрыл глаза, сдерживая себя от того, чтобы с силой потереть их. Глупая провокация, которая действовала на эмоциях Себастьяна, сильнее выводя его из себя. Хвост коротко, совсем не больно, хлестнул его по руке, предупреждая и остерегая от необдуманных поступков, но в тот же миг кисточка ласково пригладила место, извиняясь. Себастьян на миг вскинул голову, а затем выдохнул, незаметно кивнув. Он принял к сведению. Этот вечер был исключительно наблюдательным, чтобы вызнать все слабости, а также сильные стороны. Драка была бы нежелательной. Вечер начинался, гости прибывали, и приём обещал быть унылым и напряжённым. Лишь бы никто не сорвался. *** Я с внутренним напряжением следил за взбешённым демоном, который раз за разом рассекал границы кабинета, гортанно рыча и стискивая кулаки, отчего когти впились в ладонь, а на пол падали густые тёмные капли крови, имеющие какой-то невообразимый запах. Тени плясали в углах, легли на стены вместо краски, картин и полок, окружая нас в своеобразный куб, подливая масло в огонь напряжения. Это тьма, как и сила Себастьяна, давила на меня, но я стойко терпел, пережидая вспышку невообразимого гнева, которую тщетно пытались сдержать. Весь контроль стремительно отправлялся в бездну, а я готовился к глупому, по моему мнению, скандалу. Слова успокоения проходили мимо него. Он оставался к ним глух, словно от гнева у него звенело в ушах, даже обрывки слов не достигали его. Поэтому, спустя бессчетное множество произнесённых слов, я замолчал, безмолвно следя за малейшим движением Михаэлиса. Намеренно ли тот меня игнорировал — я не знал. Но ситуация начинала крайне раздражать и заставляла задумчиво закусывать губу. Как остановить и успокоить Себастьяна? Желательно без вреда для себя. Демон рассекал комнату по одному маршруту, не смотря по сторонам, лишь на собственные кулаки. Перехватить его было делом лёгким, даже сказать плёвым, но вот удержать… Несопоставимая мощь наших сил гарантировала то, что тот мог просто вырваться. И вероятность этого была огромна. Но это было уже что-то… — Успокойся, Себастьян, — вцепившись ему во фрак, до треска чёрной ткани, протянул я. Под моей ладонью гулко, громко и злобно билось сердце. Я только открыл рот, чтобы продолжить говорить, но меня прервали. — Успокоиться? — холодный голос послал по позвоночнику стадо мурашек, и отнюдь не от страха. Холодом сверкнули алые глаза, а на белом красивом обескровленном лице застыло некое выражение равнодушия. — Я полностью спокоен. Но обмануть меня этим было глупо. Я всё прекрасно видел, а если и не видел, то теперь чувствовал. И его гнев яростными ударами продолжал бить по моим нервам, взвинчивая уже меня. — И достиг дзена, — едко бросил я, сжимая его фрак крепче, отчего шов на рукавах просто-напросто порвался. — Не лги мне. Демон зло рыкнул, толкая меня на стол, с которого одним движением руки всё скинул. Он крепко схватил мои запястья одной рукой, сжимая над головой. Вторая же взяла за подбородок, заставляя смотреть в глаза, хоть в этом не было нужды. Я и так смотрел ровно на него, не отводя взгляда. — Он хочет… Хочет тебя! — холодно, даже несколько жутко, рассмеялся Себастьян, вновь посылая стадо мурашек по телу. — Его не останавливает то, что на тебе мой запах. То, что я выбрал тебя, пометил тебя. Его не пугает возможная смерть, до такой степени он хочет тебя! Наглый выродок облизывается не только на душу, до которой уже не доберётся, но и на твоё тело. Принадлежащее мне! Красные глаза пылали ревностью, а тело демона сотрясала дрожь от неконтролируемого гнева. Я спокойно следил за этим, ожидая, когда он закончит, чтобы заговорить самому. — Зато он мне полностью безразличен, нет, даже раздражает. Я его не хочу, мне всё равно на его желания. Лицо демона дрогнуло от правдивых слов, но гнев всё ещё пылал в нём. Себастьян спрятал горящие потусторонним огнём глаза за чёрными упавшими прядями, но создавалось ощущение, что так он рассматривал меня. Жадно, жарко, властно, собственнически. Он склонился резко, быстро, неожиданно, жестоко сминая губы, кусая их до крови, но не причиняя лишнюю боль. Болевой порог был уже другим, и эти укусы, по природе своей болезненные и неприятные, вызывали лишь некое возбуждение, которые были не слабее нежных ласк. Пока демон терзал губы, заставляя едва стонать, вторая его рука просто разорвала карнавальный костюм, отбрасывая тряпки в сторону, упирая колено ровно между ног, надавливая ровно на возрастающий бугорок. Сам же он завёлся с полуоборота, страстно рыча в губы. Гадать, что будет дальше, не было и смысла. Себастьян будет срывать злость в сексе. В жёстком и яростном сексе, раз за разом доказывая, кому я принадлежу. И доказывая не столько мне, сколько себе. Руки над головой сжали сильнее, подняли выше, полностью вытягивая, а сам Себастьян навис надо мной, вжимая в дубовый стол, который мог и не выдержать яростного напора. Он полностью лишил меня всякой свободы, не позволяя двигаться. — Чей ты? — яростно спросил он, поднимая голос. — Чей? Я понимал, что он от меня хотел. Себастьяну было едва ли не жизненно необходимо услышать то, о чём он думал, но уже из моих уст, в подтверждение. Он с яростным нетерпением ожидал от меня ответа, надавливая коленом на пах. И как бы жалко ни звучали эти слова, ради своего демона я мог их произносить постоянно, лишь бы успокоить чужую ревность. — Твой, — покорно ответил я, чувствуя, как чужое довольство разгоняет гнев. — Только твой. — Тогда запомни это, — прорычал он в губы, сдавливая рукой ягодицу, отчего я выгнулся на встречу, сокращая расстояние едва ли не вдвое, — И повторяй это всякий раз, когда какой-нибудь ублюдок уставится на тебя, протягивая загребущие руки. Повторяй до тех пор, пока я их не сломаю, чтобы не было больше повода тянуться к тебе. — Я запомнил, — выдохнул со стоном я, понимая, что Себастьян невероятно прекрасен в гневе. Ухмылка вылезла на его лицо и он резко перевернул меня на живот, не собираясь более церемониться. *** Стол, кресло, диван… После ярости демона всё это было бессовестно сломано и не поддавалось починке. В кабинете царил бардак. После нескольких мучительных часов, Себастьян наконец успокоился, устроившись на полу, усадив меня между согнутых ног, с силой прижимая к себе, к груди, устраивая там мою голову, рукой продолжая придерживать её, не позволяя прервать даже малейший контакт тел. С тихим шипением зарастали укусы и царапины, синяки и засосы постепенно рассасывались, постепенно светлея, словно их и не было. Вскоре на телах не осталось ни единого следа прошедшего секса. Лишь встрепанные волосы, оголённые тела, да погром в комнате напоминали о произошедшем. Себастьян уже успокоился, тихо перебирая пряди моих волос, вдыхая их запах. Ревность улеглась в нем, как снег на ещё тёплую землю, почти сразу тая, и лишь лужицы напоминали о буре. — Этот… — начал говорить он, сразу обозначая своим тоном личность «этого», — передал приглашение отобедать от Транси. На следующую неделю. Я едва пошевелился, едва поднимая глаза, но всё, что я увидел, тесно прижатый к жаркому телу, это был выдающийся подбородок и выпирающий кадык. — Что ты хочешь сделать? — едва лениво протянул я, опуская взгляд обратно, слегка прикрывая глаза. — Для начала поговорить с Анафелоуз. Они не связаны контрактом, но что-то держит её рядом с графом Транси. Если… Если у неё та же ситуация, что и у нас, я не заберу жизнь мальчишки. — Милосердно, — бесстрастно протянул я, — но я с тобой согласен полностью. Не опускаться же до… Сам знаешь кого. Себастьян отчётливо хмыкнул, но ничего не сказал, молча соглашаясь. — А если её держит что-то другое? — поинтересовался я, едва фыркая, щекоча чужую кожу резким дуновением. — Тогда я её выслушаю и лишь потом буду делать выводы, — пожал он плечами. — Но если не будет причины оставить мальчишку живым, то я убью его, чтобы помучить… Фаустуса. — Разве ему не плевать на Транси? — удивлённо поднял я голову, упираясь подбородком в выпирающие ключицы возлюбленного. — Плевать, — ровно произнёс демон, соглашаясь, — но они заключили контракт. Если я убью мальчишку, а Клод не сможет его отбить, то Фаустус получит откат. Сильный откат за нарушение прямых обязанностей. Я прикрыл глаза, возвращая голову на грудь, прекрасно понимая, что Себастьян сделает с выскочкой. Но мне не было его жаль, жалость вообще редко просыпалась во мне, особенно к таким личностям. Как ни посмотри, ничего хорошего в Фаустусе не было, чтобы испытать хоть сожаление. Тем более он знает, на что идёт. И что будет за каждый его ход, если он проиграет в этой партии. А он уже проиграл, упустив из виду несколько фигур, которые перевернули ход игры. Какой глупый проигрыш. Словно уловив мои мысли, или же я незаметно для себя протянул это в слух, но Себастьян с очевидной усмешкой протянул: — Ещё бы. Губы его растянулись в широкой усмешке, а на глубине алых омутов вспыхнули розовые искры.