Мы заменили друг друга.

Званый обед начинался отнюдь не с самого обеда. Для начала нас встретили, как полагается и без всяких конфузов. После завели разговоры ни о чём, затрагивая последние слухи и сплетни, личную жизнь и работу. Далее два дворецких отчаливали, оставляя господ одних, что не очень-то хотелось соблюдать, но, продолжая играть прежние роли, пришлось согласиться и разойтись по разным сторонам. Граф Транси, как полагается, начал экскурсию по собственному дому, рассказывая про картины, вазы, витражи, да и про всё, что имело хоть какую-то историю. — Граф Фантомхайв, а вот эта картина весьма необычная. Я поднял глаза на тёмное полотно, вскидывая бровь. — Её название: «Пир Демонов», — тихо усмехнулся Транси, обхватывая себя за плечи, продолжая смотреть на чёрные, белые и красные мазки, которые передавали некую вакханалию изображения. Множество существ плясали в кровавом танце, дрались, пили что-то красное из бокалов, мало похожее на вино. Тело Алоиса слегка подрагивало, глаза блестели, внимательно смотря на произведение искусства. Автор оставался неизвестным, не оставив даже подписи в углу, а Транси не спешил рассказывать про картину, замолкнув. — Не правда ли очень похожи на настоящих демонов? — вдруг кинул он, кося на меня глаза. — В классическом представлении, — пожал я плечами, отворачиваясь от полотна, вслушиваясь в дыхание тройняшек, которые следовали за нами, думая, что их не замечают. — Вам лучше знать, — пожал плечами граф Транси. — Что вы имеете в виду? — остро поинтересовался я, оборачиваясь. Но тот лишь улыбнулся, продолжая свой путь. Странная улыбка блуждала по губам блондина, а мутные маслянистые глаза заблестели. — Вы сами знаете, граф, — пожал он плечами. — Оставьте игры при себе, — холодно бросил я, бросив безразличный взгляд на дрогнувшее лицо блондина. — Как и предположения и догадки. К чему всё это? — Просто, — какая-то детская, но фальшивая, улыбка вылезла на лицо юноши, который остановился. Пришлось остановиться следом и обернуться, чтобы продолжить разговор. — Мне просто интересно. — Что именно привлекает ваш интерес? — вскинул я бровь, стискивая трость сильнее, но не настолько, чтобы она затрещала от возросшей силы. — Вы, — тихо улыбнулся он, резко толкнув меня к стене, слегка прижимаясь к телу. Я похолодел, остановив ледяной взгляд на юноше, перехватив протянутые руки и с лёгкостью отходя от стены, поправляя одежду. — Я же говорил вам: «Оставьте игры при себе», — качнул я головой, прислушиваясь к связи с демоном, где билось глухое раздражение. — Мне нет до них интереса. — А жаль, — слегка обиженно протянул Алоис, словно только что не он пытался до меня домогаться. — Говорят, вы отменный игрок, который не умеет проигрывать. Жаль, что мне не дано в этом убедиться. — Не пытайтесь взять меня на слабо, граф Транси, — усмехнулся я, раскусив мало продуманный план. — Лишь негордый человек пойдёт на поводу таких слов. А вы, видимо, слишком плохого обо мне мнения. — Что вы, что вы, — отмахнулся Транси, продолжив свой путь, заставляя идти за ним по светлым и почти пустым коридорам. — Моё мнение о вас, как об аристократе, сугубо положительное. Какая интересная формулировка. «Как об аристократе»… Но как человек я, видимо, не ценился вовсе. Смешно, что эта фальшивка пытается опустить меня. И, возможно, вывести из себя, да только слабо. Не тот уровень. Я прохладно улыбнулся, с неким пренебрежением взглянув на него, продолжая идти, наслаждаясь на мгновение вспыхнувшей злостью юноши. — Думаю, на этом можно закончить и перейти к трапезе. Я лишь кивнул, возвращаясь назад. *** Это было молчаливое противостояние злых взглядов, фальшивых улыбок и попыток уколоть друг друга больнее. Два демона пока не собирались ввязываться в драку, но каждый пытался показать, кто хозяин положения. С возрастающим страхом за ними из угла следила Ханна Анафелоуз. Смуглая, с неким сероватым оттенком, кожа и белые волосы навевали определённые мысли о необычности этой женщины. Странно-красивое лицо и почти идеальное тело тоже подкидывали сомнения в сущности Ханны. Если бы я не знал, что она демонесса, то определённо решил бы, что с ней что-то неладное. Слишком много бессмертных я повидал, чтобы допустить себе мысли о том, что это не человек. У женщины был относительно приятный запах, более лёгкий, чем у Себастьяна, но менее приятный для меня. Не было едкости Клода, но отголоски этой резкости присутствовали. Она не была падшей, но и истинным демоном я бы её не назвал. Впрочем, не мне было судить о её происхождении. Словно перенимая эстафету, Алоис также пытался вывести меня на холодную войну, бросая взгляды, полные вызова. Я лишь вскидывал бровь, холодно спрашивая: — Вы что-то хотите спросить, граф? И это действовало. Транси отводил взгляд, с каким-то интересом наблюдая за противостоянием демонов. Но не проходило и нескольких минут, как он вновь оборачивался на меня, со всем вниманием следя за медленными и изящными движениями. Я почти не ел. Не было какой-либо нужды, но чтобы не вызывать подозрения, я поглощал предложенные изыски, не слишком увлекаясь. Всего понемногу. Совсем понемногу. — Как вам еда, Господин Граф? — тихо поинтересовался Клод, склоняясь в мою сторону, незадолго до этого насмешливо улыбнувшись Себастьяну. — Недурственно, — с прохладой ответил я, оплетая невидимым хвостом бедро демона. — Но стоит признать, мой дворецкий справился бы с этим лучше. Улыбка на лице Фаустуса дрогнула, он едва поклонился и вновь замолчал, косясь на торжествующего от короткой победы Себастьяна. Я перевёл на него вопросительный взгляд, едва потянув его ногу в сторону Анафелоуз, показывая, какой именно вопрос меня интересует. Тот моргнул, долго держа глаза прикрытыми, безмолвно отвечая. Что же, хорошо. С Ханной Себастьян поговорил. Но что он от неё добился? Я вновь присмотрелся к демонессе, которая почувствовала моё внимание, обернувшись. В её глазах были страх и грусть. Страх перед моим демоном, а грусть же была направлена на Транси, который продолжал незаметно бросать на меня взгляды. Возможно ли, что этот юноша был необходим демонице? Не было причин оставаться с ним рядом. Контракт связывает лишь Клода и Алоиса, не затрагивая женщину, но почему-то она здесь, рядом с ним. Какие у неё были причины или цели? Чего она желала и для чего всё это делала? Кем приходился ей этот блондин? Я прикрыл глаза, чувствуя жжение, которое обозначало, что их цвет плавно перетекает в алый. Нежелательное действие в этот момент. Не стоило выдавать себя раньше времени. Вернув своим глазам прежний цвет, я тихо фыркнул, продолжая трапезу, ощущая как демон осторожно и незаметно поглаживает кисточку невидимого, но материального хвоста. Я дарил ему лёгкую ласку в ответ, уменьшая его гнев, помогая сохранить рассудок, а не терять контроль от ненависти. Обед заканчивался, отчего я почувствовал некое облегчение. Есть что-то почти безвкусное, заставляя себя пережёвывать это, было несколько напрягающим. Изысканность вкуса теперь не доходила до меня, лишь яркие вкусы, поэтому простые блюда оставляли меня равнодушным. Да и не нуждался я теперь в пище. Наконец мы вышли из-за стола, отправившись в гостиную для продолжения беседы. Но Транси и его дворецкому пришлось ненадолго отойти, оставляя нас с Себастьяном в одиночестве. — Мне удалось кое-что выяснить, — тихо проговорил он, склоняясь к моему уху и едва шевеля губами. — Неприятно, но мальчишку придётся оставить в живых. Но ненадолго, Анафелоуз заберёт его к себе, воссоединяя с братом. Именно его брат стал её возлюбленным. — Она поглотила его? — тихо поинтересовался я, с неким наслаждением запуская руку в чужие волосы, перебирая их пальцами. — Да, когда выполнила свою часть контракта. И лишь потом осознала, что сделала. Теперь, ориентируясь на последнее желание того мальчика, она защищает Транси, — быстро, прислушиваясь к любому шороху, проговорил Михаэлис, задевая губами мои ушные раковины. — И хочет прибрать его к рукам, чтобы объединить с братом? — протянул я, на миг замирая. — Странное желание. Но… Нам ли судить? Себастьян едва усмехнулся, укладывая руки мне на плечи, продолжая прислушиваться. — Что дальше? — поинтересовался я. — Про Анафелоуз ты узнал, с Транси уже решили, так что теперь? Себастьян глубоко задумался, напрягаясь. Но не успел он что-либо сказать, как раздались звуки шагов, а через пару мгновений дверь открылась, являя человека и демона, что был связан с ним контрактом. Себастьян уже отпрянул, поэтому они застали ту же картину, которую наблюдали при своём уходе: я мирно сидел в кресле, смотря в окно, наблюдая за обильным снегопадом, а Себастьян стоял у меня за спиной, дежурно улыбаясь. За их спинами появилась Ханна и три её слуги. Мгновение, и Алоис, лишившись чувств, падает в её руки. — Ханна? — недоуменно обернулся Клод, смотря на то, как его Господина поднимают тонкие, но сильные, руки женщины. Та холодно улыбнулась демону, блеснув красными глазами, и отошла назад, её в тот же миг закрыли тройняшки с оружием наизготове. Себастьян недоуменно замер, вскинув бровь, но затем расплылся в усмешке, заставившей меня вздохнуть. Это, видимо, не входило в его планы, но нисколько не мешало, даже наоборот, приблизило месть. Клод сцепил зубы, едва зарычал, его глаза стали жёлтого кошачьего цвета. Он медленно обернулся на Себастьяна, но тут же как-то странно попятился, когда чужая сила скопилась в комнате. Тьма заволокла помещение. Воздух стал резко горячим, душным, словно мы находились в пустыне, а не в дождливой Англии. Тихо хлопнули крылья, зазвенели на них металлические вставки, а с потолка посыпались перья цвета безлунной ночи. Я тихо вздохнул, снимая повязку, складывая руки на груди и вставая рядом со своим демоном. Глаза едва зажгло, радужка поменяла свой цвет, отчего со стороны послышался разочарованный и шокированный вздох. Затем женский голос, мягкий и благодарный, наполненный теплом, попрощался с нами, рассыпавшись в благодарностях. Вскоре Ханна удалилась, троица последовала за ней, оставляя злого, но в то же время испуганного, Фаустуса в одиночестве. Вот уж кто не ожидал такого оборота. По велению чужой руки, захлопнулась дверь, закрылись шторы, а кресло двинулось вперёд. Себастьян сел в него, закинув ногу на ногу, властно утянув меня на колени, чему я даже не препятствовал, лишь махнул тонким хвостом, а затем уставился на, осевшего на пол под тяжестью чужой силы, Клода. Тот скользил липким взглядом по фигуре Себастьяна, затем по моей, но уже с большим вниманием, вызывая глухое раздражение любовника. Себастьян зло скалился, сжимая меня крепче, руками скользя под рубашку, оголяя часть тела. Фаустус громко сглотнул, впиваясь взглядом в алые глаза демона второго ранга. — Ты же понимаешь, что покусился на чужое? И к чему это должно было привести? — казалось бы спокойно протянул Себастьян, намеренно склоняя голову к моей шее, носом проводя дорожку до самого уха. — Похотливое животное. Клод побелел, затем покраснел от гнева, но не смог протянуть и звука из-за того, что яростная сила Михаэлиса придавила его к полу. Казалось, что он не мог даже сопротивляться, но его сила глухо билась в чужой тьме, бесспорно проигрывая и уступая. Тьма Себастьяна окружила его клеткой, лишая последней воли, заточая его словно птицу. Себастьян удовлетворённо усмехнулся, не убирая руки с моей талии, положив подбородок на плечо. — Глупо и безрассудно, — припечатал он, поглаживая мою кожу, а затем совсем срываясь на ласки, пытаясь вырвать стоны, что у него получалось. — Он принадлежит мне. Сейчас и до самого конца. Думаешь, у тебя получилось бы охмурить его? Ответа не было, лишь хрип, потонувший в ворсе ковра. Себастьян едко хмыкнул. Меня же бросило в дрожь от этого властного звука, вспомнился его недавний срыв, кардинально отличающийся от всех остальных секс, отчего я слегка поёрзал у него на коленях. Я, конечно, ничего не добивался, но результат упёрся мне в ягодицы. Тихий рык возле уха послал стадо мурашек по телу. Теперь я знал, что меня ждало сразу, как только демон закончит с этим… Существом. Клод извивался на полу, не сдаваясь, но тщетно проигрывая. Тьма плясала вокруг него, повинуясь взмахам руки Себастьяна. Изредка слышалось чужое шипение, но я потерял интерес к тому, что возлюбленный с ним пытается сделать. Себастьян, казалось, отрывался по полной. Со стороны слышались хрипы, грохот, звуки ударов об пол, хлюпанье. Доносился запах едкой крови. Но я не смотрел на это, хотя, казалось, Себастьян скрыл от меня происходящее чёрной ширмой энергии, продолжая развлекаться. Но как бы то ни было, по животу продолжала ласково путешествовать крупная горячая ладонь, пальцами выписывая инициалы, кружки, узоры. Я вздохнул, откинувшись на чужую грудь, затылком прижимаясь к плечу. Было как-то всё равно, что делает Себастьян. Что это жестоко. Бесчеловечно. Кроваво. Но факт того, что это делал Себастьян, и не с невинным человеком, а грешным демоном, влезшим туда, куда не стоило, странно успокаивал. — Когда ты закончишь? — лениво поинтересовался я, считая трещины на потолке, неудачно замазанные штукатуркой. — Ещё часик, Сиэль, — с заминкой протянул Себастьян, ответив непривычно нежно. Он махнул рукой, отчего в ней тут же образовалась недочитанная книга из поместья, слегка улыбнулся, и продолжил свои пытки. Я прикрыл глаза от тёплой вспышки в груди, а затем открыл книгу в тёмно-сером переплёте, погружаясь в чтение. *** Было бы странно, если бы я перестал взрослеть, при этом находясь под внимательными взорами домашних. Странно и подозрительно, поэтому в скором времени пришлось инсценировать собственную смерть, составив завещание в пользу семьи Милдфорд, как ближайших родственников, и в пользу слуг. Часть капитала уходила в их карман, поместье тоже, а компания и весь бизнес со счетами, не всеми правда, кое-что всё же я оставил для нас, уходили разделенные на четырёх человек: Маркиз и Маркиза, Эдвард и Элизабет. Правду последняя знала, что не помешало ей виртуозно оплакать меня на похоронах, прижавшись к груди будущего супруга, милого на вид молодого человека, который получил некую благосклонность от меня. Такому можно было доверить сестру. Сиэль Фантомхайв «исчез» из мира живых. Его тело и тело его слуги было найдено в овраге по пути в поместье, жутко изуродованные, но ещё узнаваемые. Полиция Лондона ничего не нашла, дело закрыли через полгода. Я с ухмылкой издалека следил за бесполезным расследованием, а затем отправился с Себастьяном куролесить по миру. Демон знал такие места, куда не ступала нога человека, и желал показать мне весь мир. Я против ничего не имел, наоборот всецело поддерживая его идею. Впереди была вечность в объятьях этого демона.