The Other Man out of Time

Признаком того, что Клинт уже довольно долго околачивается в мире супергероев, становится тот факт, что ему даже не странно обнаруживать себя в десять утра воскресенья сражающимся с динозаврами. С тех пор, как их слепленная на скорую руку команда Мстителей победила в Нью-Йорке Локи и барона фон Штрукера, встать, нацепить уши, принять душ, доесть вчерашние остатки еды на вынос, прочитать газету и отправиться биться с динозаврами почти стало его утренней рутиной. Кроме того, что Клинт — единственный, кто в наши дни читал газеты, ему одному из всей команды нужны были приспособления для того, чтобы слышать. И не всегда динозавров. Иногда инопланетян. А иногда сумасшедших ублюдков с претензией на мировое господство, выглядящих как обычные шарики. — Велоцирапторы приближаются к зоопарку, Кэп, — говорит Клинт в комм, сидя в гнезде на верхушке дерева. Потом поднимает лук и смотрит на огромного птеродактиля. Тот визжит, когда стрела попадает в цель, и падает в пруд, поднимая тучу брызг. — Общественность порвет нас на части, если детеныш снежного барса станет их закуской. — Черт, — шипит Кэп. — Кто может сбегать в зоопарк? Я тут… немного занят! — Прошу прощения, но у меня партия в теннис с ужасно нервным аллозавром. Никак не смогу отложить… — раздается напряженный голос Железного Человека. Через комм, встроенный в слуховой аппарат, Клинт слышит взрывы, шум репульсоров, жуткий рев зверя и надеется, что это предсмертный. — Сокол, ты где? — Я могу, — тяжело дыша, говорит Пьетро. — Так, детки, пришло время поиграть в салочки… — Пьетро, не смей! — орет Клинт, целясь в следующего птеродактиля. — Стив заставит меня заполнить кучу бумаг, если тебя сожрут! — Им ни за что не поймать меня, — бодро кричит Пьетро. — Они такие же заторможенные, как ты, старичок. — Ладно, я передумал. Пусть жрут, — вздыхает Клинт. — Отправляйся в траву погуще! — Эх, был бы тут Брюс… — раздается печальный голос Тони, и Клинт слышит гул репульсоров. В небе появляется красно-золотая вспышка, и последний птеродактиль, загоревшись на лету, опускается вниз по довольно изящной траектории и падает на землю с тошнотворным «бу-у-ух». — Халку бы очень понравились трицерапторы. — Могу оставить одного, — с улыбкой в голосе говорит Ванда. — Вон тот довольно миленький… Клинта затапливает нежностью. С тех пор, как сбегая из ада под названием «Локи-фон Штрукер», он случайно прихватил с собой близнецов, она стала ему кем-то вроде младшей сестры, которой у него никогда не было. А Пьетро — младшим братом, которого он с радостью толкнул бы под колеса мчащегося автомобиля. (Он шутит. Он любит Пьетро. И даже если тот абсолютный говнюк, он не Барни, а это очень много значит). — Никаких динозавров, — капитанским голосом произносит Стив, и Клинт закатывает глаза. — Мы шутим, Кэп. — Посмеемся, когда исчезнет угроза, — Стив резко выдыхает, и раздается звук бьющегося обо что-то щита. Боже, ему и правда нужно расслабиться, думает Клинт, и жалеет, что тут нет Наташи. Она всегда соглашалась с тем, что Стив был слишком серьезен, и потакала Клинту в его желании посплетничать о недостатках — а иногда и о достоинствах — остальных членов команды. Нат сейчас на западном побережье. Заменяет половину команды, сражаясь с остатками АИМ. — На озере чисто, — слышится голос Ванды. — К северу тоже, — говорит Сэм. — Только рапторы, о которых надо позаботиться. — Это же твои давно потерянные родственники, Сокол, — хмыкает Тони. — Может, попробуешь на них покаркать? — Может, попробуешь заткнуться? — добродушно отвечает Сэм. — Тор, что с лужайкой? — Чисто. Рапторы последние. Пьетро, загоняй их к озеру. — Замётано, — кричит тот. — Принимай! Клинт был немного разочарован тем, что ему так и не удалось посмотреть, что происходит, когда кто-то со всей дури лупит Мьёльниром по морде бегущего со всех ног велоцираптора. Хотя Тор с Пьетро заверили его потом, что зрелище было впечатляющим. В целом они проделали неплохую работу. Чудом никто не погиб. Благодаря социальным навыкам Ванды и Пьетро у гражданских было всего несколько травм. Территории, вероятно, понадобится чертовски много восстановительных работ, но это не в счет. Никто не погиб. И даже детеныш снежного барса вполне себе жив. Это хорошо. Клинт обязательно подчеркнет это в беседе с прессой, которая обычно появляется, как только начинаются работы по разбору завалов. Он думает, что ему предстоит очень важное дело, и почти на девяносто процентов уверен, что его не успели сфотографировать в тот момент, когда он чуть не упал с дерева, на котором гнездился. Так что это плюс. Около трех минут он посвятил работе по связям с общественностью, прежде чем Стив тактично прервал его, сказав что-то вроде «Хоукай, прекращай мучить прессу, у них уже есть фото, где ты весь в крови разглагольствуешь о барсе-малютке, так что можешь расслабиться». К тому времени, когда они со Стивом возвращаются в башню, все остальные уже там. Набились в лабораторию Тони, собравшись вокруг чего-то, вызвавшего настоящий переполох. Даже Пьетро стоит на месте и смотрит. Значит, это что-то очень интересное. — И почему же вы, ребята, бросили нас на произвол судьбы? — входя, громко спрашивает Клинт. Стив, должно быть, испытывает аналогичные чувства, потому что даже не косится на него. Либо это, либо он слишком о чем-то задумался. — Оттуда пять минут хода, — не оборачиваясь, отвечает Тони. Он почти снял броню, но все еще в одной перчатке, которой держит чашку кофе. — Ты весь бой просидел на этом чертовом дереве. Физические упражнения пойдут тебе на пользу. — Что тут у вас? — спрашивает Стив своим самым рабочим голосом, стягивая шлем и взъерошивая волосы. Он хмурится, и Клинт немного разочарован тем, что даже избиение тирекса не смогло его развеселить. — Мы выяснили, откуда взялись динозавры, — сообщает Сэм. — И это не АИМ. — Тогда кто их создал? — Никто, — отвечает Тони. — Это самые что ни на есть настоящие динозавры. Спасибо нашему новому другу — Камню Времени. Все начинают говорить одновременно. Такое наслоение звуков — ад для людей с нарушением слуха как у Клинта, поэтому единственное, что он действительно понимает — Стив ругается. Чуть подавшись вперед, Клинт видит небольшой камень, светящийся желтым и парящий над круглой металлической подставкой. Когда он смотрит вокруг, ему кажется, что все начинают двигаться медленнее, звук становится глуше и искажается. Он удивленно моргает и странный эффект пропадает. — Итак, Камень Времени… — произносит Стив. — Чего нам стоит опасаться? — Он манипулирует временем, — говорит Тор. — Может перемещать предметы, создавать порталы. Может замедлять и ускорять реальность. Или совсем остановить ее. Существует великое множество игр со временем. — Да, мы воспринимаем время не так, как остальная часть Вселенной, — Ванда с любопытством разглядывает камень. — И он может воспользоваться этим. — Так что эта штука собрала в кучу наших доисторических друзей и принесла их к нам в песочницу, — ухмыляется Тони. — Чего мы не знаем, так это почему это происходит и кто еще в этом замешан. — Ничего себе… — произносит Стив, и его тон — нечто среднее между благоговением и ужасом. Он, как и Ванда, пристально смотрит на медленно вращающийся камень. — То есть, он мог бы перенести меня в сорок четвертый, чтобы я не брал Баки в тот поезд? В комнате происходит коллективное вздрагивание. Сэм яростно трет лоб, думая, наверное, что вот и пришло время для того, чтобы начать предпринимать очередные усилия по заманиванию Роджерса на курс терапии. В команде это довольно известный факт. То, что Стив не смог справиться со смертью Баки Барнса тогда и по-прежнему не может справиться со смертью Баки Барнса сейчас, хотя, технически, тот мертв уже больше семидесяти лет. Они даже поставили немного денег на то, сколько еще Стив будет рвать на себе волосы и страдать комплексом выжившего, но прежде чем Наташа сорвет банк, Сэму периодически удается все это хоть как-то приглушать. Стив даже не замечает, что все остальные в комнате застывают где-то на девяти с половиной по десятибалльной шкале самых неловких ситуаций в мире, и продолжает гипнотизировать камень. Ванда с Пьетро смотрят на Клинта, пытаясь понять, что им делать дальше, но тот пожимает плечами, молча сообщая «не спрашивайте, сам не знаю». — В очередь встань… — раздается в тишине голос Тони. — Если кто и вернется назад, то это буду я. Отправлюсь туда, где мне двадцать три, и строгим голосом скажу «да, это ее сестра, не делай этого». — Ты все равно это сделаешь, — фыркает Сэм. Тони нарочито оглядывается. — Ой, прости, мне на секунду показалось, что это Роуди. Я-то думал, твоя работа — присматривать за Капитаном Безрассудство… — Он временно перевел меня на Старк-дежурство, — ухмыляется Уилсон. — Хотя не думаю, что оплата пивом может показаться кому-то достойной. После этого напряжение немного ослабевает. Тор смеется, а Ванда отрывает взгляд от камня и отступает назад. Стив все еще продолжает рассеянно смотреть на него. Пьетро, усмехнувшись, толкает Ванду локтем в бок. — Пф-ф, прошлое…. Я собираюсь отправиться в будущее, — заявляет он. — Может, там хоть кто-нибудь будет достаточно быстрым, чтобы угнаться за мной. — Тогда ты перестанешь быть уникальным, а останешься просто среднескоростной занозой в заднице, — говорит Клинт. — Тогда я, пожалуй, никуда не пойду. Не хочу, чтобы ты скучал по моей заднице. Клинт пытается испепелить его взглядом, но Пьетро коварно шевелит бровями и исчезает. Клинт видит лишь размытое синее пятно и чувствует, как его толкают. Он теряет равновесие и взмахивает руками. Пока падает, Клинт слышит, как Тони орет на Пьетро, и видит, как Стив бросается вперед, чтобы поймать его, но слишком поздно. Кажется, время действительно замедляется, когда Клинт ощущает удар. А затем весь мир становится желто-золотым. *** — Клинт! Клинт! Слышишь меня? Он пытается перебороть это заторможенное состояние и заставить руки с ногами работать. Потом инстинктивно тянется к ушам. Неуклюжие пальцы натыкаются на слуховые аппараты. — Они на месте, — раздается глубокий и успокаивающий голос Стива. — Оба, Клинт. — Кто-нибудь, поймайте Пьетро, — невнятно просит тот. — Я его убью. — Это я его убью! — орет Тони. — Он же знает правила — не носиться по лаборатории! — Только я могу убить Пьетро, — бормочет Клинт. — Я застолбил. — Ты в порядке? — настойчиво повторяет Стив. Потом поднимает его подбородок и пытается заглянуть в глаз, большим пальцем приоткрывая веко. — Отстань, со мной все нормально, — Клинт вяло шлепает Стива по руке. — Что случилось? — Он тебя сбил… — Всем назад! Объяснение Стива прерывается воплем Тони. Клинта бесцеремонно хватают и поднимают вверх, оттаскивая на несколько шагов. Ему удается повернуться и прижаться к груди Стива. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как пульсирует Камень Времени — золотистые дуги толчками выплывают из центра вперед. Они медленно сплетаются в овал и расширяются, а в середине… что-то, вернее — где-то… Не в башне. — О, черт, — шепчет Тони, и Клинт с ним совершенно согласен. Потому что на другой стороне портала стоит Клинт Бартон, в ужасе смотрит на них и что-то неразборчиво кричит. — Это я! — голосом, полным паники, говорит Клинт. — Почему там я? На том конце портала вспыхивает яркий свет, который окрашивает окружающее тревожным оранжевым. Его двойник, дико озираясь, тянется за стрелой. Клинт пытается выйти вперед, но Тор хватает его за руку и дергает на себя. Клинт протестующе мычит, а портал вибрирует, разрушается и начинает складываться сам в себя. Пока не остается ничего, кроме безмятежно вращающегося камня, самодовольно наслаждающегося устроенным хаосом. — Не трогай больше, — как плохо ведущему себя ребенку говорит Тор, продолжая сжимать запястье Клинта. Тот факт, что во всем виноват Пьетро, им полностью игнорируется. — Почему я там? Что это? Это будущее? — спрашивает Клинт и несколько раз нервно моргает. Перед глазами пляшут разноцветные круги, а язык во рту кажется слишком огромным и неповоротливым. — Почему я вижу пятна? — стонет он. — Ой, это обморок… И всё. Сил больше нет. Последнее, что он видит — Стив не успевает подхватить его до того, как он, падая, задевает чертов Камень. Опять. После этого мир снова исчезает в плотном, душном мраке. *** Вокруг темно и пусто. Сердце бьется как ненормальное, и Клинт поворачивается, чтобы оглядеться. Он надеется увидеть желто-золотые вспышки или что-нибудь еще, но вокруг ничего. Совсем. Все, что он видит — это деревья, кусты и темнота за ними. Башни нет. Команды тоже нет. Часть его хочет позвать на помощь, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь рядом, но он заставляет себя промолчать. Оглушающий взрыв сотрясает землю, и где-то слева слышатся выстрелы. Клинт покрепче хватается за лук и заставляет ноги двигаться. Пригибаясь под ветками и не обращая внимания на царапины на голых руках, он бежит и надеется, что впереди, черт побери, безопасно. А не… Нога вдруг проваливается куда-то. Клинт кричит. Сердце скачет в горло, когда он понимает, что под ногой ничего нет. Клинт выбрасывает вперед свободную руку, надеясь затормозить падение, но поздно… Он плашмя летит в яму и приземляется лицом в грязь. Ошеломленный и растерянный от боли он поднимается на колени, но услышав характерный щелчок готового выстрелить оружия, замирает. Бестолково моргая и пытаясь уговорить сердце не ломать ему ребра, он крепко сжимает в кулаке лук. — Не двигайся, — раздается по-техасски медлительный, срывающийся голос. — Опусти оружие. Клинт, стоя на коленях, смотрит на мутную лужицу и пытается собраться с мыслями. Медленно кладет лук и поднимает руки. — Ты немец? Почему не в форме? — Приятель, я из Айовы, — отвечает Клинт, медленно поднимая взгляд. В животе становится пусто, как только он видит у самого носа штык, дальше винтовку и еще дальше — трясущиеся руки. Оружие в грязи как и солдат. У которого за спиной маячат еще двое, оба бледные и с оружием. — Ты не выглядишь одним из нас, — говорит второй. На нем расстегнутая фуражка — ремешки свободно болтаются под подбородком. И у него блестящие светлые глаза, отчетливо видимые в темноте окопа. Клинт смотрит на солдат, на их оружие, и его желудок потихоньку начинает завязываться в узел… — Это фриц, стреляй! — шипит третий. — Глянь на него! — Нет, — говорит Клинт. — Ради всего святого, убери винтовку от моего лица! — Фрэнк, стреляй! — Заткнись, Данбар, никто ни в кого не стреляет! — кричит второй. Тот, что с яркими глазами. Он протягивает руку и отталкивает оружие. Потом с опаской смотрит на Клинта. — Пора что-нибудь рассказать, приятель. Клинт может только молча продолжать разглядывать его. Форма оливкового цвета, орёл и сержантские погоны на плечах. Никакого камуфляжа, никакой рации… Ничего, что заставило бы утихомириться его растущие подозрения. Блядский Камень Времени. К сожалению, парень с сержантскими нашивками воспринимает продолжающуюся тишину несколько негативно. Он засовывает руку в карман, достает пистолет и целится Клинту между глаз. — Ты, кажется, идешь с немецкой стороны, — говорит он, по-бруклински растягивая гласные. — И ты точно не похож на нас. — Джимми, а как же «никто ни в кого не стреляет»? — подает голос первый. — Я спецагент, — быстро произносит Клинт. — Член… ССР (SSR — Стратегический научный резерв был предшественником ЩИТа, — прим.пер.). Меня высадили не в том квадрате, и я заблудился в этом аду. — Как и все мы, — кивает Джимми. — ССР? Недалеко раздается крик, и слышатся звуки выстрелов. Джимми ругается и смотрит на своих. — Мы не можем больше сидеть здесь. Нужно добираться до города. — Если там все еще есть город, — бурчит тот, кого назвали Фрэнком. Сержант разворачивается к Клинту. — Пистолет есть? — Я спецагент, мне ничего больше не нужно, — отвечает тот, кивая на лук. Джимми пару секунд недоуменно разглядывает его. — Чертов лук… Да ты шутишь. Армия присылает нам в помощь спецагента, а он оказывается гребаным Робин Гудом? — Он бесшумен, и я бью с четырехсот футов, — говорит Клинт. — Я профи. Вам нужна помощь или нет? Солдаты переглядываются. Один качает головой, другой пожимает плечами, Джимми трет грязной ладонью лицо. — Ладно, — говорит он, щелкая предохранителем. — Пойдешь с нами, Айова. У тебя хорошее зрение? — Лучше некуда. — Отлично. Ты — со мной. Прилипаешь к моей заднице и стреляешь во всех фрицев, которых видишь. Без фокусов, или я сам пристрелю тебя, ясно? Клинт показывает ему большие пальцы. — Ясно, Джимми. Человек с блестящими глазами хмурится. — Для тебя — сержант Барнс, умник. Идем. *** — Так, — медленно произносит Клинт, глядя попеременно то на Тора, то на Ванду, стоящих по разные стороны от его койки в медотсеке. Они только что закончили диалог. Говорили на всеязыке, беглом соковийском и перемежали все это спецтерминами — Клинт даже не пытался ничего понять. Потом они, конечно, немного пообъясняли ему, но он все равно был растерян. — Вы думаете, что другая версия меня… копия или что-то типа того, затерялась где-то во времени? — Говоря простыми словами, да, — серьезно отвечает Тор, складывая на груди здоровенные руки. — Хотя без дополнительной проверки сложно утверждать с уверенностью. Моя матушка превосходно разбирается во многих видах… ну… вы бы сказали — магии. Если хочешь, я могу попросить у нее помощи. — Я сама справлюсь, спасибо, — настойчиво говорит Ванда. — Матушка… — Без обид, Тор, но я уже встречался с Асгардским магом. Мне не понравилось, — прерывает его Клинт, потому что, во-первых, это правда, а во-вторых, может, Ванда и крошечная, но в этом теле скрываются довольно внушительные силы. Да, и еще она уже начинает сердито хмуриться на Тора за его инсинуации по поводу того, что она не справится. — При всем уважении к твоей матушке. Я абсолютно уверен, она несравненна, но я попытаю счастья с Сабриной. Он широко улыбается Ванде, а та закусывает губу. — Ты уверен? — она внезапно кажется растерянной. — Я обещала не использовать силы… — Против нас. Ага, знаю, — кивает Клинт. — Будь уверена, если кто-то подумает, что ты используешь силы во зло, Стив тут же даст тебе щитом по голове. — Клинт! — Что? Ты совершенно спокойно угрожал ей этим, когда думал, что она «плохой парень»… — Никто никого не будет бить, — решительно говорит Стив. — Ванда, мы доверяем тебе. Сделай это. — И не волнуйся, что можешь повредить мозги. Повреждать там особо нечего, — громко кричит Тони, как только Ванда, шагнув вперед, поднимает над Клинтом руки. Тот тоже вытягивает ладони, но ее жесты намного изящнее. — Старк, твой вклад, как всегда, неоценим, — говорит Тор. — Может, тебе стоит пойти к своим роботам и поделиться мыслями с ними? Уверен, они были бы счастливы выслушать их. — На меня огрызается полубог… Да что происходит, в самом деле? — Тони, заткнись или убирайся, — цедит Стив, и Тони резво закрывает рот на воображаемую молнию. Клинт посмеялся бы, но взгляд Стива настолько суров, что не сулит никому ничего хорошего. — Я сделаю это, если он посидит спокойно, — говорит Ванда, шевеля пальцами возле лба Клинта. — Ты хуже Пьетро. — А вот и нет! Я значительно лучше, — скалится в ответ Клинт. — Кстати, никто еще не нашел этого мелкого ублюдка? Ванда больно бьет его по голове. — Что? — принимается защищаться он. — Ты его и похуже называла. Я слышал. — Ты не знаешь, как я его называла. Ты не говоришь на соковийском, — вздыхает Ванда. — Всё. Замри. — На всём я говорю… — обиженно бурчит Клинт, но послушно застывает. Он размеренно дышит, глядя, как легкие струйки медленно ползут к его голове, окрашивая мир в алый, и закрывает глаза, позволяя Ванде делать свое дело. Через какое-то время краснота за веками блекнет, он моргает и открывает глаза. — Твоя копия во Франции. В Нормандии, в сорок четвертом. Клинт растерянно смотрит на нее. — Какого хрена я там забыл? — спрашивает он и видит, как все головы начинают медленно поворачиваться к Стиву. — О, черт… — шипит тот и бьет себя ладонью по лбу. — О, черт! Ванда смотрит на Клинта, потом на Стива. — Что? — Я… — начинает Стив и беспомощно смотрит на Сэма. Тот качает головой. — Не вмешивай меня в это дерьмо. Разбирайся сам. — Эй, вы о чем? — кричит Клинт. — Почему я в Нормандии в сорок четвертом? — Я сказал… сказал, что хочу вернуться, чтобы не брать Баки в поезд, — произносит Стив. — Как раз перед тем, как Пьетро сбил тебя. Я думал… я не знал, что это серьезно. Я просто шутил. — Чувак, мы должны срочно поработать над твоим чувством юмора, — бормочет Сэм. — Ты хотел попасть туда? — спрашивает Тор Стива. — Нет! — отвечает тот, и звучит это странно оборонительно. — Не знаю! Я просто сказал, я не… я имею в виду… — он замолкает, и в комнате становится тихо. Стив смотрит вокруг и открывает рот, как будто собираясь и дальше протестовать. — Кажется, Камень Времени почувствовал твое желание вернуться в то время, — говорит Тор. — Ты хотел спасти друга? — А вместо этого, отправил туда Клинта, — качает головой Ванда. — Ну копию Клинта, потому что он единственный, кто коснулся Камня. — Подождите, так если бы я дотронулся, то вернулся бы? — спрашивает Стив. — Я мог бы… — Нет, — отвечает Ванда. — Могла вернуться только копия Клинта. И он не знает, что делает эта копия, где она и с кем. — Да? Ну ладно… — тяжело вздыхает Стив, глядя больным взглядом. Потом засовывает руки в карманы и, опустив голову, уходит. Сэм вздыхает и вопросительно смотрит на Тони. — Не хочешь пойти за ним? — Если только с тобой, — Тони качает головой. — Настроение «Баки Барнс» в сто раз хуже, чем «Доджерс переехали в Лос-Анджелес». — Нам и над твоим чувством юмора нужно срочно поработать, — качает головой Сэм. — Баки — не предмет для шуток. — Я, между прочим, воплощение тактичности. Дождался, пока Стив выйдет. — Пойдем. Я буду говорить, а ты молча сочувствовать и держать за руку. — Это я могу. Веди, Птенчик. Клинт смотрит им вслед. Ему очень жалко Стива, но не настолько, чтобы забыть о себе. — Что будет со мной? — немного смущенно спрашивает он, оборачиваясь к Тору. — Если там мою другую версию взорвут нацисты, я умру? Ванда смотрит на Тора. — Не думаю. — Не думаешь? — Мы работаем над поиском более определенных ответов, — говорит Тор. — Но в данный момент нам ничего точно не известно. — Когда я смотрела, это не было похоже на временную петлю, — продолжает Ванда. — Значит, если я права, ты со своей копией разделён. То, что произойдёт с ним, на тебе не отразится. — Но точно ты не знаешь? — продолжает допытываться Клинт. — Я мог бы… не знаю… туда… — Мы не уверены, — говорит Тор. — Я собираюсь поговорить с матушкой. Она или другие дамы Асгарда могут знать об этом больше. Они даже могут знать, как вернуть твою копию, прежде чем она своими поступками повлияет на настоящее. — И привести сюда? — хмыкает Ванда. — Думаю, одного Клинта нам вполне достаточно. — Очень смешно… — Я отправляюсь домой. Пойдешь со мной? — спрашивает Тор. — В Асгард? — удивленно тянет Ванда. — Но… как же… я не могу бросить Пьетро. — Конечно, можешь, — кивает Тор. — Стив приглядит за ним. А Клинт пообещает, что не станет причинять ему вреда. И вообще, я думаю, он может скрываться в течение довольно долгого времени. — Иди, — вздыхает Клинт. — Иди и найди мне ответы. Но чтобы дома была до одиннадцати, и никаких глупостей с большими, мускулистыми Асгардцами. — Ты такой милый, — Ванда растроганно целует его в лоб. — Береги себя. — Я серьезно! — кричит он им в спины. — Тор! Держи ее подальше от Фандрала! Ему никто не отвечает. Клинт сползает с кровати, ворча о том, что же ему, черт побери, еще сделать, чтобы заслужить хоть каплю уважения; и почему это интересно никто не позвал его в Асгард. Это ведь у него проблемы с шатающимися по времени копиями. Как только он делает шаг, аппарат рядом с кроватью начинает тихо пищать. Клинт вопросительно смотрит на экран. Когда тот и не думает замолкать, обиженно отворачивается. — Ладно. Хорошо, — сообщает он пустой комнате, чувствуя себя брошенным. — Я возвращаюсь в постель. *** — Подожди, что?! Клинт тормозит. Остальные уже вылезли из окопа и подняли оружие. Не желая оставаться в одиночестве, Клинт хватает лук и колчан, кладет стрелу на тетиву и выскакивает следом. Боже мой, думает он. Я иду за Баки Барнсом. Нет, я бегу за Баки Барнсом по оккупированной нацистами территории. Камень Времени зашвырнул меня на семьдесят лет назад, и я бегу за Баки-гребаным-Барнсом… — Не отставай, Айова! — оглядываясь через плечо, кричит Баки — Джимми — сержант Барнс, кем бы он там ни был. Они выходят на край леса. Перед ними дорога, внизу под горой неподвижно темнеет город. Баки переходит дорогу и направляется к небольшой полуразрушенной постройке. Остальные идут следом. Подойдя к стене, все валятся на землю. На плечи им сыпется кирпичная пыль. Баки, задыхаясь, смотрит на скрючившихся в грязи товарищей. — Ладно, — он тяжело дышит, вытирая грязную руку о колено. — Данбар, ты с Фрэнком… Краем глаза Клинт замечает за плечом Баки какое-то движение. Сто девяносто футов. За низкой, пятнистой изгородью. Освещение не очень, но через секунду он замечает различия в форме и… Он встает, игнорируя окрик одного из солдат, и отпускает тетиву. Человек падает, и тут же раздаются выстрелы. Баки целится и стреляет в ответ. Клинт сосредотачивается на вспышках. Три стрелы спустя он останавливается и садится. — Чисто. Все трое ошарашенно смотрят на него. — Ты не мог… — неуверенно начинает Фрэнк. — Почти двести футов, — удивленно тянет Баки. — В темноте. С дурацким луком и стрелами… — Я же сказал, что профи, — сердце колотится, разгоняя адреналин по венам. Клинт немного паникует, осознавая, что он только что сделал нечто, чего не должно было случиться… — Оставим его себе? — говорит Данбар. — Беру свои слова обратно. Если он на таком расстоянии сможет отстреливать фрицев, то мы в полном порядке. — Заткнись, Данбар, дай подумать, — шипит Баки. У него слегка дрожит рука, и он быстро сжимает пальцы. — Айова, ты еще что-нибудь там видишь? Клинт встает, сканируя взглядом окрестности. — Нет, — сообщает он. — Но на сто процентов не уверен. — Ладно. Вы двое остаетесь и прикрываете нас. Мы с Айовой идем вперед. Вы ждете. Если слышите выстрелы — идете к нам на подмогу. Если ничего не слышите — считаете до ста и отправляетесь за нами. — То есть, мы в любом случае идем за тобой? — Заткнись, Данбар! Я никогда не утверждал, что являюсь гением, — громко шепчет Баки, выглядывая из-за угла. — Я просто пытаюсь все сделать правильно. — Однажды ты нас убьешь, сержант. — Ну я-то иду первым, не так ли? — ухмыляется Баки, и Клинт подозревает, что это веселье немного наиграно. Ему удается обмануть этих двоих, а Клинт не собирается ничего говорить. — Если кто и рискует, то это мы с новичком. Вдалеке звучат выстрелы, разом прекращая все намеки на веселье. Баки проверяет свой Браунинг М-1911. (Боже, их сняли с производства в семидесятых… Клинту хочется плакать.) Потом смотрит на Клинта. — Ты за мной, Айова? — Впереди, — говорит Клинт, укладывая стрелу на тетиву. — Не отставай, сержант. Он поднимается и, оттолкнувшись от стены, мчится по дороге в сторону города. Использует здания в качестве прикрытия, высматривая малейшее движение. Баки несется следом. Они добираются до города и ныряют в первый же дом, вместе проверяя его безопасность. — Ты не можешь мне указывать, что делать, — произносит Баки в спину исчезающему в очередном дверном проеме Клинту. — Я спецагент, я могу, — возвращаясь, отвечает тот. — Чисто. Баки проходит мимо, поднимая пистолет. — Понятно, — кивает он. — И какое же у тебя звание? — Ну, что-то типа старшего лейтенанта, — отвечает Клинт. — У спецагентов все немного не так, — это не совсем правда, но если рассматривать его уровень допуска в ЩИТе, то примерно так и есть. Если Баки так удобнее — с точки зрения соблюдения субординации — Клинт совсем не против. — Черт, только этого мне не хватало, — вздыхает Баки. — Очередной мудак будет мной командовать. Они тихо выходят из здания и слышат дальше по улице едва различимые голоса. Клинт не может разобрать, кто и что говорит, но лицо Баки вдруг светлеет, и он облегченно улыбается. — Святая корова! Спасибо тебе, Господи! Давай, Айова, пошевеливайся! И прежде чем Клинт успевает возразить, бежит на голоса и, шлепая по жидкой грязи, исчезает в темноте. — Барнс! — шипит Клинт и со стоном отправляется следом. Голоса становятся более разборчивыми, и сразу за углом он видит огни и группу американских солдат. Бой за город явно выигран, и Клинту остается только застыть и, беспомощно раскрыв рот, в очередной раз спросить себя, не спит ли он. Ноги начинают двигаться независимо от его желания, и холодный вечерний воздух напоминает, что все это, похоже, реально… — Эй, сержант Барнс, лучше поздно, чем никогда! В ответ на крик раздается смех, и Баки замедляет ход. — О, ты скучал по мне? — ухмыляется он. — Ага, как по дырке в голове! — кричит еще кто-то, вызывая очередной приступ всеобщего веселья. Все шумят, хрипло смеются и по-дружески толкают друг друга. Несколько курящих в стороне солдат машут проходящему мимо Баки. — Куда ты дел Данбара? — Мы решили — вас поджарили, сержант! — Эй, сержант, а кто это с тобой? Баки продолжает идти, игнорируя крики. — Эй, Льюис! — орет он человеку, стоящему на посту. — Капитана Холла не видел? — Он на новом КП с майором Винтергрином. Дом с дверью в конце улицы. Баки ухмыляется, глядя через плечо на Клинта. — Хорошие новости. Майор Винтергрин точно знает, где ты должен быть. Не уверен, думает Клинт, но позволяет ему подталкивать себя в направлении захудалого отеля, временно заменяющего командный пункт. Несколько человек толпятся вокруг стола, застеленного картой, а вокруг ходят еще люди с коробками и мешками. — Сержант Барнс! Баки встает по стойке смирно, майор кивает и машет рукой. — Вольно. Рад тебя видеть, сынок. — Простите, сэр. Нас окружили в лесу. Данбар с Джонсом уже на подходе, и мы нашли этого парня. Говорит — спецагент. Все поворачиваются. Клинт начинает нервничать, оказавшись под таким пристальным вниманием. Комната внезапно, кажется меньше, пульс учащается. Боже, как же он хочет домой. Почему так долго? Как, черт возьми, он сможет вернуться назад? — Спецагент? Ко мне вроде никого не должны были прислать… — произносит майор, медленно вставая. Паника Клинта перебирается на ступеньку выше, а внутренний голос шепчет, что, может, пришло время шагнуть вперед и сказать: я не спецагент; я вру, как учила меня Наташа; я из будущего, из две тысячи шестнадцатого; кто-нибудь, отправьте меня домой, пожалуйста, или позвоните Мстителям, они помогут. Он не позволяет себе этого. Загоняет панику поглубже и делает все возможное, чтобы вести себя и выглядеть как Мститель — выпрямляется и отдает честь. — Спецагент Клинт Бартон, — четко рапортует он. — Вхожу в состав группы, направленной в район Руана по приказу ССР для участия в боевых действиях. Черт побери, я в Нормандии что ли? Наступает долгая пауза, в течение которой Клинт представляет себя арестованным, отданным под трибунал, подвергнутым пыткам и казненным. Потом майор возмущенно вздыхает, и Клинт испуганно дергается. — Этот ССР… Заноза в заднице! Во все щели лезет! Постоянно сманивает наших лучших людей. Теперь вот ты! — говорит он, раздраженно указывая на Клинта. — Присылают тебя, как какого-то Робин Гуда! А нам нужны солдаты и побольше боеприпасов! Стоящий рядом Баки чуть подается назад, складывая руки за спиной, и поднимает голову выше. Сжимает плотнее губы, и это выглядит так, будто он вот-вот засмеется. Как ни странно, это зрелище заставляет Клинта почувствовать себя немного лучше. Как будто его негласно поддерживает друг. — Кто командир группы? — спрашивает майор, и Клинт судорожно пытается вспомнить хоть что-нибудь из истории ССР. Внутренне он горячо благодарит призрак Фила Коулсона за все те, казалось бы, бесполезные мелочи, касающиеся Второй Мировой и ССР, которые заполонили мозг Клинта в процессе прослушивания восторженных речей в адрес Капитана Америка. Клинт помнил два факта, которые этой ночью могли бы вытащить его из беды. Во-первых, был проект ССР по биологическому усовершенствованию и обучению агентов со специализированными навыками и направлению их в наиболее стратегически уязвимые места. И во-вторых, были разработки, направленные на оснащение оружия личного пользования обогащенным ураном. Так как в колчане у него не было никаких стрел с ядерными боеголовками, вывод напрашивался один — сделать вид, что его превосходное зрение является результатом всей этой заморочки с навыками. Оставалось только вспомнить, как вся эта хрень называлась… — Я спросил — кто командир группы. И название Инициативы, пожалуйста, — медленно произносит майор. Баки смотрит на Клинта и хмурится. — Майор Эванс, сэр. Под общим командованием полковника Филлипса. Э-э-э, Инициатива Ноябрь… сэр! — Ясно, — кивает майор, и Клинт почти падает в обморок от облегчения. — Хорошо. Я тебя принимаю, — резко продолжает майор. — Они забросили тебя, мы тебя взяли. Кем бы ни был этот Эванс, теперь ты мой. Барнс, забирай его. Отведи к лейтенанту Тернеру. В какой взвод он его определит, мне плевать. — Есть, сэр. — Давай свои документы. Мы все проверим и сообщим результат, — говорит майор Клинту. — И придумай что-нибудь со своей формой. Я не допущу, чтобы ты бродил тут в этих черных тряпках. В них тебя наверняка подстрелят. — Есть, сэр, — следом за Баки повторяет Клинт, и майор взмахом руки отпускает их. Они выходят на улицу и смотрят на снующих туда-сюда солдат, на кипящую вокруг жизнь. — Итак, рядовой… — Баки улыбается и толкает его локтем. — Теперь я командую. Мозги все еще никак не придут в норму, но Клинт заставляет себя улыбнуться. — Да уж… Выходит, что так. *** Где-то далеко-далеко в лаборатории Гидры Агент начинает создавать проблемы. У него навязчивая идея. Он чувствует, что кого-то знает. Техники паникуют с тех пор, как он очнулся и начал задавать вопросы о светловолосом, голубоглазом человеке. Агент закрывает глаза и вспоминает. Запах металла и крови. Сине-черное небо освещается огненными вспышками. Холодная грязь, треск выстрелов. Расстегнутая мятая фуражка. Кривая усмешка, больше похожая на оскал. Громкие слова… Агент открывает глаза и слышит разговор людей, отчаянно жестикулирующих и глядящих в мониторы, установленные за пределами клетки. Он лениво слушает, сидит и смотрит на решетку в нескольких футах от лица. Она под напряжением, он знает это по опыту. Когда он дотрагивается до нее, это не очень больно. Но сила тока достаточна, чтобы закоротить левую руку. И после этого обязательно приходят специалисты, чтобы починить ее. Он ненавидит их за то, что они дотрагиваются до руки. Она его. Это довольно мятежная мысль, потому что ему постоянно твердят, что рука собственность Гидры. — Он не может никого вспомнить. У него не работает этот отдел мозга! — Может, он и не вспомнил. Может, он ошибся. — Мы должны позвонить. — У него миссия через три часа. Если мы позвоним и поделимся мыслями о том, что нам кажется, что с ним что-то не так, нас вздернут. Давай, обнули его еще раз. Дверь в клетку открывается, машина рядом начинает работать, и Агент чувствует, как у него сжимаются внутренности.