Все что от меня осталось

— Лорд Вейдер, мы сумели захватить в плен мальчишку, который помог принцессе сбежать, — сообщил мне один из штурмовиков. Я обернулся к нему, а затем, коротко кивнув, направился в тюремный блок, где держали этого мятежника. Судя по тому, что мне удалось увидеть в тот миг, когда Кеноби был убит, это был тот самый белобрысый паренёк, который так яростно палил по солдатам. Я быстро шёл по коридору в сопровождении нескольких штурмовиков. Если этому мальчишке что-то известно, то вытянуть из него информацию будет легко. Мы ломали сильных и опытных солдат, что уж говорить о безусом юнце. Тюремный блок был уже совсем рядом, и, когда мы свернули за угол, я почувствовал что-то странное. Это была тоненькая ниточка Силы, которая слабо колебалась и дёргалась, то и дело исчезая. Я остановился, напрягая чувства, чтобы распознать, где находится источник этого лучика Силы. Насколько мне известно, на станции нет никого, кроме меня, столь чувствительного к Силе, чтобы его свет пробивался сквозь мою тьму. По крайней мере, не было до этого самого момента. Снова двинувшись вперёд, я подошёл к камере, перегородку которой открыли штурмовики. Заглянув внутрь, я увидел того самого белобрысого паренька, который тогда пытался застрелить меня из бластера. Когда парень заметил меня, в его глазах отразился страх, и он, словно напуганный зверёк, вжался в угол, смотря на мою огромную фигуру затравленным взглядом. Стоило мне зайти в камеру, как он отвернулся, опустив голову. — Как твоё имя, мальчишка? — спросил я, выпрямляясь в полный рост внутри камеры. Моя спина заслонила собой свет из коридора раньше, чем перегородка закрылась. Он не ответил, молча глядя на меня исподлобья. В голубых глазах, на которые я почему-то обратил внимание, ясно читались злоба и отвращение, которые буквально заставляли его молчать. Упрямец. Кем бы ты ни был, я заставлю тебя рассказать всё, что ты знаешь, хочешь этого или нет. — Я повторяю вопрос, — нависая над ним, сказал я. — Как твоё имя? На этот раз мальчишка ответил, но это было не то, что я хотел узнать. Лишь часть ответа на мой вопрос. Даже нельзя было сказать, полное это имя или же кличка. — Люк, — буркнул он, — А твоё? Я мысленно усмехнулся такой дерзости. Ведь ты боишься, что же продолжаешь лезть на рожон? Думаешь, своим упрямством ты чего-то добьёшься? Но я решил пропустить его дерзость мимо ушей и продолжить допрос. У меня ещё много вопросов, на которые ты должен ответить, и уж поверь, Люк, ответы из тебя я вытащу любой ценой. В какой-то момент в мою душу закралось подозрение, что именно от этого дерзкого мальца и шла та самая тонкая и блёклая ниточка. Он появился совсем недавно, как и она. Весьма возможно, что этот Люк чувствителен к Силе, и тогда, может быть, мне удастся сделать из него ещё одного инквизитора… Но он ощущался странно, так что поначалу я даже не распознал в нем форсъюзера. Хоть это и было необычно, но меня больше интересовала его связь с дроидами и то, куда они направились дальше. К тому же, сейчас передо мной был никакой не воин, а просто жалкий мальчишка, которому, вероятно, известна нужная мне информация. Её надо достать. — Откуда у тебя те дроиды? — внимательно глядя на него, спросил я. — И как ты познакомился с Оби-Ваном Кеноби? Люк снова промолчал, сверля взглядом пол. Мне была видна лишь его макушка. Такое упрямство порядком выводило из себя, я ведь не для этого здесь с ним спокойно разговариваю, чтобы терпеть неповиновение. — Если ты не будешь сам отвечать на вопросы, то я заставлю тебя это сделать, — моя рука сжалась в кулак. Мальчишка вскинул голову, глядя на меня со страхом и злостью. В его жесте я почувствовал скорее упрямство, нежели страх. Нет, его словами не разговорить, значит, будем по-другому. Как всегда, приходилось вытаскивать ответы. Когда я уже собирался ударить по парню моей тьмой, в камеру зашел один из юных офицеров, которых набрали специально для пополнения рядов на Звезде Смерти. — Лорд Вейдер, станция приближается к базе мятежников. Гранд-мофф Таркин требует Вас на мостик. Опять этот самодовольный осёл, которому меня так и тянет свернуть шею. Если бы не приказ Императора, то… То, возможно, меня бы вообще здесь не было. Я всё же кивнул офицеру, который тут же скрылся за дверью. Прислушавшись к шагам, я снова повернулся к Люку. В нём что-то изменилось. Разумеется, паренёк отлично расслышал слова офицера, и ужас, вспыхнувший в нём, словно окатил меня холодной волной. Вот теперь я был уверен — мальчик чувствителен к Силе. Хоть и необученный, он уже создал свою собственную ниточку, которая яростно сопротивлялась Тёмной стороне. — Итак, ты предпочитаешь молчать, несмотря на то, что я могу уничтожить тебя в любой момент? — медленно проговорил я, чуть наклоняясь к нему. Юноша пару минут молчал, глядя в пол, а затем резко поднял голову: — Я ничего вам не скажу! Можете проваливать к сарлакку! — почти прошипел Люк сквозь зубы, а затем попытался повернуть голову к стене. Но не смог. Выпрямившись, я продолжил смотреть на него, сжав его подбородок невидимой хваткой и не давая отвернуться от меня. Зря ты так, татуинец. Мне не составило труда понять, где он вырос, потому что так ругаются только на той пустынной свалке. Обычно такие словечки вылетали только из моих уст, поэтому было забавно услышать их от кого-то другого. Тот факт, что передо мной татуинец, затронул те остатки моей души, которые были давно похоронены и запрятаны по очень понятной причине. Они причиняли боль, пробуждая другие, более глубокие воспоминания, которые вспоминать не следовало бы. Больше уже ждать нечего. Теперь Люк расскажет мне всё, что нужно. Вздохнув, я направил на него свою Силу, которая тут же ударилась об его врожденные ментальные щиты. Мальчишка даже не подозревал об их существовании, поэтому они были слабы. Люк резко дёрнулся, тряхнув головой. Ему стало больно, и осознание этого доставило мне удовольствие. Надо было отвечать на вопросы, когда просили по-хорошему, Люк. Терпение — не самая сильная моя сторона. Я давил сильнее, ломая его защиты и всё больше убеждаясь, что у этого юного татуинца большой, очень большой потенциал. Даже необученный, он продолжал сопротивляться. На миг мне даже показалось, словно ему кто-то помогает, но это было бы невозможно сделать втайне от меня. Татуинец сумел меня удивить. Тут мальчишка вскрикнул, уже, видимо, ничего не понимая. Он с силой сжимал свою голову обеими руками, продолжая глухо рычать сквозь стиснутые зубы. Скорее всего, Люк впервые в жизни столкнулся лицом к лицу с Тёмной стороной, так как его крики становились всё громче и громче. Я не двигался, замерев словно статуя, и молча смотрел, как этот упрямец падает к моим ногам, корчась и вопя от боли. Интересно, сколько ему лет. Мои атаки становились всё сильнее, всё яростнее. Постепенно я сам начал чувствовать злость и от этого получал больше сил. Чужие страдания лишь усиливали мою мощь, которая сейчас была направлена на разум паренька с Татуина. Мальчик думал, что я убил его отца. Что ж, весьма возможно, за это время много кто пал от моего клинка. А если ещё учесть, что такой одарённый ребёнок мог родиться лишь у сильного джедая, то тогда, малыш, твоего отца действительно убил я. Меня забавляла его ярость, его жалкие попытки выпихнуть мою Силу из своей головы. Ему продали дроидов джавы на Татуине. Отшельник Бен? Похоже, он так называет Оби-Вана Кеноби. Старик, как же низко ты пал. Вдруг в мыслях мальчишки я увидел то, чего никак не ожидал. Хибара, построенная из выцветших и побелевших на солнце кирпичей. Жилище Ларсов. Я видел этот дом очень давно, много лет назад, и не думал, что однажды увижу вновь, да ещё и в воспоминаниях какого-то пленника. Я перевёл взгляд на Люка, который валялся у моих ног, и внимательно прощупал его неподвижное тело Силой. Он был жив, по крайней мере, пока. Мне вдруг стало очень любопытно, откуда этот мальчишка мог знать их и почему воспоминания об этом месте настолько важны ему? Насколько мне известно, у Ларсов в семье не было одарённых Силой. Весьма возможно, что передо мной был сын Оуэна, но в мыслях юноша всегда звал его дядей и ни разу —отцом. Последнее воспоминание было окутано болью и почти детским ужасом. Хибара горела, и от неё поднимались чёрные клубы дыма, окутывая все фермы вокруг. У входа лежало два обгоревших тела, тянувшихся вперед. Похоже, мои солдаты переусердствовали в поимке дроидов, уничтожив тех, через чьи руки они прошли. Ответов на все вопросы я не нашёл. Татуинец потерял сознание, и его воспоминания скрылись от меня. Убрав тёмную энергию, струившуюся сквозь светлый ум мальчишки, я продолжил молча стоять над ним, глядя сверху вниз и дожидаясь, пока он, наконец, очнется. Через некоторое время Люк действительно пришёл в себя и даже попытался подняться, но, видимо, юный дурак потратил все силы, чтобы сдержать мою мощь, поэтому сейчас был не сильнее котёнка. Мне надоело ждать, пока он поднимется, поэтому я схватил его за шкирку и, с легкостью подняв, кинул на койку. Юноша не издал ни звука, хоть и ударился плечом о стену. Он лишь свернулся калачиком, обняв голову руками. Я чувствовал боль и слабость, сковавшие тело мальчишки. Жить будет. Развернувшись, я направился к выходу. Перед тем как скрыться за дверью, я чуть повернул голову и бросил через плечо: — Я ещё вернусь, и мы поговорим по-другому. Люк опять не ответил, возможно, потому что был сейчас слишком слаб, но, скорее всего, причина его молчания была всё та же — упрямство. Он лежал, отвернувшись к стене. Теперь, после того, как я разрушил твои щиты, все мысли, какими бы они ни были, доступны мне. Ты словно открытая книга для меня, юный упрямец. Я вышел из камеры. Принесение страданий стало настолько привычным, что уже не казалось таким триумфом, как раньше. Внезапно ниточка дёрнулась, и в моей голове прозвучала его мысль. Юноша знает, что гнев и ненависть ведут на Тёмную сторону. Я резко обернулся, внимательно глядя на закрывшуюся перегородку, словно мог видеть того, кто за ней. Кеноби оказался не так прост, как казалось. Что же за план был у тебя, старик?

***

Таркин ликовал, когда его оружие наконец нашло свою цель. Честно признаться, я не разделял его радость, как и радость других офицеров. Никакое оружие не будет сильнее Великой, в этом мне пришлось убедиться на своём горьком опыте. — Лорд Вейдер, в час нашего триумфа я хочу, чтобы тот мятежник, который помог сбежать Её Высочеству, а тем сам помог и нам, — гранд-мофф посмотрел на меня, — смог понаблюдать за тем, как то, ради чего он терпел боль, будет уничтожено одним выстрелом. — Этот день мы запомним надолго, — ответил я, стоя ровно за его спиной. Мне давно стало понятно, что мальчишка с Татуина никакой не мятежник, а просто очередная марионетка, которую Кеноби использовал для своих целей. Вероятнее всего, пользуясь желанием Люка отомстить за отца, он хотел натравить юношу на меня, но просчитался. Изучив частичку воспоминаний мальчишки, я убедился, что юноша ещё ни разу не встречался ни с кем из Альянса, кроме мятежной принцессы Органа. Люк — просто юный татуинец, который и других планет-то не видал, а старик отправил его ко мне, словно надеялся на какой-то успех. Тёмная сторона слишком сильна, чтобы один необученный форсюзер смог её победить. Император держит всю галактику в своём кулаке и вскоре разберётся со всеми мятежниками, а старик Кеноби надеялся, что всего лишь мальчик что-то изменит? — Сэр, мы приближаемся к планете Явин, — сообщил один из находящихся на мостике. — База мятежников находится на спутнике. Она будет в зоне поражения через пятнадцать минут. — Вейдер, приведите того повстанца, — проговорил Таркин. — Я хочу, чтобы он видел, как всё, что было ему дорого, исчезнет от одного выстрела. Я без слов развернулся, направляясь к тюремному блоку, откуда шла та светлая ниточка Великой. Теперь мне даже не нужно будет напрягаться, чтобы почувствовать его. На всякий случай мне пришлось взять с собой пятерых солдат, чтобы юнец точно ничего не удумал. В моей голове крутились мысли о том, что можно было бы обучить настолько одаренного форсюзера, а потом использовать его с выгодой для себя. Но стоил ли он такого риска? Тем более, Кеноби всё-таки успел посадить в мальчишке корни Светлой стороны и ненависть к Тьме. Его будет вдвойне трудно переманить на свою сторону. Я решил, что если мальчик не сделает ничего такого, что даст мне повод быть уверенным в его Силе или меня не впечатлит его потенциал, то тогда пускай с ним разбирается Таркин. Мне плевать. Подойдя к перегородке, я снова прислушался к Силе. Ниточка Великой дёрнулась: очевидно, татуинец успел задремать, но сейчас, стоило мне приблизиться, он проснулся. Перегородка с шипением открылась, и я зашёл внутрь, сразу же направившись к сидящему на койке мальчишке. — Вставай, — приказ прозвучал чётко, как для солдат. К моему удивлению, Люк послушался и встал, прижимаясь к стене спиной. Я внимательно осмотрел его с ног до головы, будто оценивая силы, которые могли быть в его худом теле. Затем один из штурмовиков подошёл к мальчишке и нацепил на него железные наручники, которые невозможно было снять с помощью Силы. Такую опасность исключать было нельзя, хоть мне и не верилось, что этот парень хоть на что-то способен. Солдат вывел его из камеры, а я вышел следом, становясь за спиной мальчика, которого тут же окружили со всех сторон четверо других штурмовиков. Люк огляделся. Когда конвой двинулся с места, он на секунду замешкался, так что мне пришлось толкнуть его вперёд. Мальчишка быстро зашагал в ногу со штурмовиками, стараясь держаться подальше от меня. Почему-то мне подумалось, что Люку лет шестнадцать. У него были очень юные черты лица, а лохматые волосы добавляли ему детской неряшливости. Хороший возраст, чтобы начать обучение. Из этого тюремного блока до мостика было не так уж далеко идти, поэтому я решил более тщательно проверить свои чувства. Да, как и показалось в первый момент, мальчик был очень одарён. Давно мне не встречались такие чувствительные форсюзеры. Однако это не спасёт его от моей Тьмы. Любой Свет, который попытается проникнуть и разрушить то, что строилось много лет, будет уничтожен, и мне всё равно, кем окажется тот, в ком жил этот Свет. Либо мальчишка принимает Тьму, либо может сразу распрощаться с жизнью, как и сотни других сторонников Светлой стороны до него. Мне не нужны здесь джедаи. Мы подошли к перегородке, которая открыла перед нами большой зал, где у окна стоял Таркин. Я нахмурился, когда татуинец замер на месте, глядя на гранд-моффа. Мне пришлось остановиться за его спиной, крепко держа за плечо, чтобы, в случае чего, не дать сбежать или напасть. — О, Люк! — проговорил мужчина, направляясь к нам. — Рад Вас видеть! Мы ведь не знакомы, верно? Люк был ниже меня, так что, если чуть наклонить голову, то я с лёгкостью мог увидеть его белобрысую макушку. Мне была интересна реакция мальца на всё происходящее. Будет ли он и здесь упрямствовать или наконец поймёт, что до добра его это не доведёт? Хотя, если его не напугал я, то вряд ли эта тощая крыса Таркин сможет. — Моё имя Таркин, и, будьте добры, Люк, ответьте любезностью на любезность, — Таркин говорил все это притворно-добрым голосом, но, просканировав чувства юноши, я понял, что он не верит ни единому слову. — Скажите Ваше полное имя. — Ко мне можно просто Люк, — тихо сказал мальчишка, переводя взгляд на ярко-красную планету в окне. — А мне интересна именно Ваша фамилия. Я продолжал смотреть на макушку паренька, уже не скрывая своего интереса. Что же такого в твоей фамилии, что ты рьяно не желаешь её открыть? Хотя, татуинец мог быть просто науськан против Империи Оби-Ваном Кеноби, который вряд ли бы упустил такую возможность. Он всё-таки сдался и, немного подумав, негромко сказал, опуская голову: — Скайуокер. В первое мгновение мне показалось, что я ослышался. Воздух выбило из покалеченных легких, а рука сжала плечо мальчишки стальной хваткой так, что он вздрогнул и оглянулся, кинув быстрый взгляд на мою руку. Таркин удивлённо поднял брови, посмотрев сначала на меня, а потом на Люка… Скайуокера. — Люк Скайуокер, что ж, — медленно проговорил он, бросив на многозначительный взгляд, но я не двинулся, застыв на месте, словно статуя. — Вам выпала огромная честь понаблюдать, как мятеж будет уничтожен одним выстрелом. Ниточка Силы колыхнулась. Мальчик в ярости, это хорошо. Он опустил голову, а я не сводил с него взгляда. Люк сжал кулаки, а затем вскинул голову, уставившись на маленький спутник, медленно выплывающий из-за красного гиганта. — Чтобы Вы знали, что мятеж, каким бы удачным он ни казался, всегда будет уничтожен. Империя жестоко карает за неповиновение, — в голосе гранд-моффа прозвучала злость, которую я, признаться, не разделял. — Начинайте атаку. Люк смотрел, как появляется маленький спутник, оставаясь совсем беззащитным. Я безжалостно сжимал его плечо, но уже скорее от своего собственного волнения, чем от желания причинить боль. Скайуокер. Это фамилия рыцаря-джедая, Энакина Скайуокера, который погиб девятнадцать лет назад. Возможно, просто однофамилец… Хотя то, что мальчик с фамилией Скайуокер жил на Татуине, в доме Ларсов, а так же был одарён Силой… Слишком много совпадений. Я отогнал эти мысли, снова переводя взгляд на юношу, который, не моргая, смотрел на маленький зелёный шар в чёрном, как смоль, космосе. — Станция в боевой готовности, — сообщил равнодушный голос. — Нет! — Люк рванулся вперёд, но я вовремя дёрнул его назад, с такой силой, что мальчишка стукнулся головой о мою грудь. Он бы не пытался отстраниться, упрямиться или сделать что-либо ещё. Сейчас на месте злобы я ощущал только отчаяние и страх, который можно было читать, как со страниц книги. — Ликуйте во имя Империи! — прокричали генералы.