***
Храм джедаев хорошенько потрепал мне нервы. Выходя оттуда, я понятия не имел, сколько времени пришлось тут провести. Это могли быть минуты… а могли и дни. Видения были слишком реальными, слишком ощутимыми, так что счет времени я потерял мгновенно. Для меня все прошло очень быстро, но действительность могла очень отличаться. Поэтому едва придя в себя, на что мне потребовалось некоторое время, я поспешил обратно на базу. Если меня еще не ищут, значит прошло не очень много времени… наверно. И хотя физически ничего особенного не изменилось, мысли были спутаны и я окончательно запутался в собственных чувствах и эмоциях. За один визит сюда, мне пришлось испытать больше, чем за двадцать лет службы Империи. Великая поистине испытывает меня на прочность. Едва вернувшись на свой звездный разрушитель, я поспешил остаться один, наедине со своими мыслями и все хорошенько обдумать. Ибо многое теперь не давало мне покоя. Моя связь с Силой без сомнения стала сильнее. Но и что-то в ней изменилось. Что именно, понять никак не удавалось. Моя аура все так же оставалась темной, как и раньше, но словно в ней воцарился какой-то особенный покой. Это… было похоже на баланс. Сидя в своей капсуле, я мрачно рассматривал руку, обтянутую черной перчаткой. В голове то и дело всплывали картины из моих видений и стоило мне прикрыть глаза, как мне казалось, что я снова там. Среди песчаной бури, где-то очень далеко. И если честно, это было не очень приятно, ибо снова — страдал мой и без того, искалеченный отдых. Теперь по мимо того, что дышать было неудобно, а о том чтобы прилечь, не приходилось даже мечтать, перед глазами то и дело мелькали не самые приятные картины. Хотя одна как-то особенно отпечаталась в моей памяти. Маленький Люк тянется ко мне рукой, чтобы увести куда-то с собой. В тот момент я так ярко ощутил его прикосновение, что сейчас, глядя на свою механическую руку, мне казалось, будто до сих пор могу чувствовать его маленькие детские ладони. Я снова прикрыл глаза и тихо вздохнул. Пора бы уже привыкнуть, что тут мои попытки избавиться от сентиментальности почти всегда заканчиваются провалом. Но было и еще кое что. Намного более зловещее и опасное. У меня были весьма серьёзные причины полагать, что все это не укрылось от Императора. В видение я слишком четко ощущал его ауру и был почти уверен, что она была реальна. Не шуткой Великой, а именно мой Учитель попытался понять, откуда же идет такое колебание Силы. И скорее всего, вскоре мне придется с ним поговорить. «Ты единственный кто сможет ему противостоять» Оби-Ван явно выжил из ума, если думал, что не просто кто-то, а сам Владыка Вейдер, выступит против Императора в этой борьбе Светлой и Темной стороны. Не знаю, насколько сумасшедшим нужно быть, чтобы такая мысль просто пришла в голову. Но с другой стороны… я ведь действительно бросил вызов своему Учителю. Хоть и не открыто, но теперь мы уже совсем не на одной стороне. Точнее, мы на одной стороне до тех пор, пока одному из нас не найдется замена. И зная своего Учителя, замену мне он уже нашел. А я, как некогда граф Дуку, просто должен отыграть свою роль до конца, чтобы уже потом руками нового ученика избавиться от меня. Какая знакомая схема, аж самому удивительно. Как бы не было неприятно это признавать, но в данный момент в словах Кеноби была своя правда. Не стоит врать самому себе, я действительно делаю все что могу, чтобы защитить Люка от Императора и его шайки. Мальчишка бы уже давно им попался, если бы я долгое время не скрывал его у себя, не позволяя его свету раскрыться. И хотя поначалу в мои планы входило использовать юного Скайуокера лишь ради собственной выгоды, сейчас было уже понятно: от него у меня больше проблем чем этой самой выгоды. «Выгодой» можно было считать блеклую надежду свергнуть моего Учителя вместе. А проблемами… все остальное. Борьба с мятежниками перестала быть холоднокровным уничтожением врагов, ибо среди этих самых врагов был мой сын. И как бы мне этого не хотелось, относится к этому так же как раньше, я уже не мог. Кеноби использовал мальчишку как рычаг. Да, возможно он и думал о его благе, в это конечно верилось с трудом, но всякое бывает. Но вот во что мне еще меньше верилось, так это то, что джедай не думал, что посеяв в наивном ребенке эти глупые мысли о джедаях и затем подпихнув мне, вынудит именно меня вновь выбирать сторону, на которой сражаться. Теперь это было слишком очевидно. Оби-Ван все это прекрасно знал. Пан или пропал — поэтому он рискнул. Размышлять о его планах и интригах можно было бы бесконечно. Но бессмысленно. Все уже и так произошло и сработало, как он того хотел. Это задевало мою гордость, особенно осознание того, что у меня просто нет выхода. Точнее, выход есть, но я не рассматривал его как вариант. Люк должен жить. Он будет жить. Оби-Ван, ты чертова собака джедайская, ты прав — я не смогу допустить чтобы мальчишка погиб.***
Неожиданное сообщение о том, что нескольких весьма значимых лидеров повстанческого Альянса удалось отыскать и захватить в плен, было приятной новостью. Убивать гадюк надо с головы, а то пока будешь рубить хвост, она успеет ужалить. Но все же я был уверен: пока они живы, их попытаются освободить. А живыми им еще придется побыть какое-то время, пока не расскажут все, что нужно знать Империи. Это не очень долго, но все же достаточно, что бы был риск, что мятежники попытаются захватить пленных и освободить их. А по пути, как всегда, убить немало моих хороших солдат и взорвать парочку зданий. Поэтому что-то мне подсказывало: неважно насколько защищенный объект и как глубоко под землей держат пленных — в повстанческий Альянс идут отбитые на голову, их это не смутит. На моем веку чего только не случалось. Как-то один джедай и вовсе решил пролезть в крепость Инквизиторов. И самое удивительное, ему это удалось. Живучий засранец, но если честно, это вызывало некое уважение. Джедаям отсутствие ордена явно идет на пользу. Или же все дело в том, что количество джедаев на всю галактику уменьшилось до фактически нуля процентов? Я мысленно улыбнулся, стоя у большого окна на мостике своего корабля. За моей спиной суетились солдаты, каждый четко выполнял свою работу, словно целый механизм. Вот вот мы должны выйти из гиперпространства. Мне показалось, что мое личное присутствие при допросе лидеров крысиного Альянса не будет лишним. И хотя, как я слышал, управляющей этой тюремной базой славился своим умением ломать пленных, его способность не становиться бестолковым куском мяса в опасных ситуациях, была под вопросом. Как по мне, они все ведут себя одинаково. Лишь единицы среди командиров пользовались моим уважением и я знал, что в сложных военных ситуациях, на них можно положиться. Словно как только на солдата надевают погоны, он мало того, что не становится умнее, так еще и набирается откуда то невиданной наглости. Хотя должно быть наоборот. Корабль резко вышел из гиперпространства, оказываясь прямо перед заснеженной планетой, окутанной светлыми облаками. Я тут же прощупал ее Силой, чтобы знать, к чему следует быть готовым. Сквозь Великую ощутился страх, испуганные голоса и боль. Что ж… это неудивительно, все же это одна из самых ужасных тюрем Империи. — Милорд! — неожиданно за моей спиной раздался голос одного из офицеров, — У нас небольшая проблема. Я обернулся к нему. — Какая еще проблема? Офицер чуть нахмурился. — Мы случайно перехватили двух солдат сбежавших с планеты. Они пытались скрыться от нас и пользовались украденным пропускными номерами. — Так в чем же проблема? Отправьте их назад, там как раз для них будет несколько камер, пока им будут выносить приговор за измену Империи, — я снова отвернулся к окну. — Да милорд. Просто они очень просили поговорить с вами, — офицер немного замялся, опасаясь разозлить меня. Как странно. Даже не сильно напрягая чувства, можно понять, что его что-то волнует намного сильнее побега двух солдат. Я снова обернулся, пристально вглядываясь в лицо офицера сквозь линзы моей маски. Он был напуган, но боялся не меня. Был в гневе, но не из-за побега солдат. Я немного помедлил, а после молча направился в сторону тюремных блоков. Что же такого натворили эти ребята, что мой офицер, видевший вещи и пострашнее, столь взволнован и обеспокоен. Он шел за мной, стараясь не отстать, почти бежал. Быстро идя по коридорам тюремных блоков, я остановился у одного из них. Сила подсказала, что именно здесь и держат двух солдат. Как же странно. Прежде чем запыхавшийся офицер успел нажать кнопку открытия перегородки, я мысленно прощупал каждого из них. Тоже страх, безысходность. Боль. Словно кто-то из них сильно ранен, но ведь… если они служили охраной в тюрьме, то битв тут уже давненько не было. Разве что кто-то из заключённых сбежал… так, только этого мне еще не хватало. Мятежники не могли успеть раньше меня. Мы зашли в камеру. Двое штурмовиков, тут же вскочили и один из них потянулся одеть свой шлем, но второй жестом руки приказал ему остановится. При виде меня в них тут же заиграл страх и… какая-то надежда. Я упер руки в бока и медленно обвел их взглядом, одновременно ожидая, пока они заговорят и прощупывая их Силой. — Ну, говори, — неожиданно обратился к одному из солдат мой офицер, — Скажи все, что рассказал мне. Мысли солдат слышались очень смутно, все из-за бури эмоций, игравшей у них внутри, поэтому чтобы прочитать все, потребовалось бы время. Нет, либо они расскажут сами либо отправятся туда, откуда сбежали. Один из штурмовиков был напуган сильнее и как будто… это чувство стало для него привычным настолько, что приросло к характеру. Очень ненормально для солдата Империи. — Милорд… — тот, что был смелее, наконец заговорил, глядя на меня. Непривычно видеть их без шлемов, — Вы думаете что мы сбежали и это измена Империи… — Так оно и есть, солдат, — ответил ему я, — Так что вам лучше рассказать причину поубедительнее иначе я отправлю вас обратно. — Милорд мы… сбежали потому что иначе моего товарища бы там убили. Мы не хотели переходить к мятежникам, мы хотели добраться до любой другой базы Империи. Я молча смотрел на него, в ожидании продолжения. Что значит «моего товарища бы убили?». Так исключительно звучит, словно в битвах будут целиться исключительно в его товарища, а не во всех подряд. Но было ощущение что все-таки речь не идет о битве. Будь передо мной командиры в погонах, мне бы даже разговаривать с ними не пришлось. Эти крысы уже ни раз пугались и пытались сбежать с места боевых действий. Но что бы сбегал штурмовик да еще и так… открыто. — 7-48 покажи, — продолжил солдат, глянув на своего товарища. А затем снова перевел взгляд на меня, — Начальник тюрьмы искусен не только в допросах заключенных, милорд. Я посмотрел на его друга, который в этот момент слегка оттянул горло подкладки костюма на шее. И на ней, словно ожог, был едва заживший шрам от петли, которую явно еще недавно затягивали на шее этого штурмовика. — Милорд, он пытает своих солдат. Мы ничего не можем сделать, потому что связь с остальными ведется строго под его контролем и… он творит все что захочет. А всех погибших списывает на попытки бегства заключённых, которых никогда не бывало, — второй солдат заговорил быстрее, гневно сжимая руки в кулаки, — Милорд, мы служим Империи верой и правдой и преданны вам, готовы умирать под пулями мятежников, но умирать в пыточной собственного начальника мы не хотим. Если не верите, лучше убейте нас здесь, — и он опустил голову, шумно выдыхая. Ох, вот теперь и я в ярости. Мерзкий подонок. Мне было не трудно понять, лгут они или нет. Ложь всегда четко ощущалось в силе, а здесь ей даже и не пахло. Ах ты тварь. Вот как ты пользуешься проявленным к тебе доверием. Пока остальные проливают кровь на поле боя, ты калечишь своих подчиненных. — Это сделал твой начальник? — спросил я, подойдя к солдату с раной на шее и сильнее оттянув его воротник. Но он молчал, опустив голову. Рана как от тонкого железного жгута, а судя по ожогам — его еще и раскаляли. Бедный солдат уже вряд ли когда нибудь сможет сражаться на ровне с остальными, и боюсь, виной тому вовсе не физические повреждения. — Сэр… 7-48 не может говорить, ему отрезали язык когда он первый раз попытался все рассказать инспекции с Корусанта. Его поймали, раньше чем он успел даже крикнуть. И потом в пыточной отрезали язык, чтобы он больше никогда не пытался сдать своего начальника, — ответил за него второй, посмотрев на меня, — Мы вам не лжем, милорд. И Империю мы не предавали, — и тоже опустил голову. Я быстро посмотрел на него, а затем резко развернулся к дверям. — Готовьте мой шаттл и роту штурмовиков, — рявкнул я едва успевшему отшатнуться офицеру, — Пора нанести визит начальнику тюрьмы. А сбежавшим, — мне пришлось притормозить возле дверного проема, — окажите медицинскую помощь и переведите в казармы к остальным. Теперь они служат в моем легионе. Значит теперь помимо возможной атаки повстанцев, в тюрьме сидит маньяк, который каким-то чудом оказался на должности начальника. Ничего, очень скоро ему придется ответить за свои поступки. Никакого милосердия он не увидит. Клянусь Великой, за каждого искалеченного штурмовика он будет отвечать. Хоть сам я и не был примером снисходительности, такое выводило из себя. Нет, я не боялся убивать и пытать тех, кого нам удавалось захватить в плен. Великая знает, сколько джедаев во время большой охоты умирало в пыточных, от моих рук. Сколько людей сходило с ума от боли и ужаса. Нет, это был не стыд. Это была лишь констатация факта, отрицать который не было смысла. Но я никогда не поднимал руку на своих солдат. Их командиры — другое дело. Погоны редко доставались поистине смелым и умным, обычно их получали те, кто предпочитал отсиживаться на мостике звездного разрушителя, а не вести своих штурмовиков в бой. И похоже начальник тюрьмы слишком уверовал в свою безнаказанность. О, если ты думаешь, что твои погоны тебя защитят — ты сильно заблуждаешься. Шаттл быстро подготовили и уже через пару минут мы приближались к злосчастной крепости-тюрьме. Я взял с собой три отряда солдат. Не думаю, что встречу тут особенно сильное сопротивление, но излишняя осторожность не повредит. Помимо прочего, откуда мне знать, сколько работоспособных штурмовиков тут осталось. Рука сама собой сжалась в кулак. Подлокотник кресла напротив заскрипел и резко сломался, отлетая в сторону. Пилоты никак не отреагировали. Они были бывалыми и знали, что в такие моменты лучше всего притворяться креслом. Слухи разлетаются очень быстро. И похоже, мои солдаты были уже в курсе того, что творилось здесь. Проходя мимо, краем уха я слышал гневное перешептывание и клятвы отомстить за товарищей. «Нам повезло служить здесь, приятель. Пускай мы бываем в особенно жестоких передрягах, но зато вот лично я никогда не сомневаюсь — главком прикроет мою спину. Помню нас запугивали, когда отправляли сюда. Мол главком своих солдат душит пачкам. А сейчас вот смотрю и понимаю: если верно и храбро служишь, то лучше командира ты не найдешь — Думаешь управляющего тюрьмой отправят под трибунал? — Оо, приятель, я боюсь, что только если ногами вперёд» И хотя особой мягкостью я никогда не отличался, это уважение со стороны штурмовиков, слабо, но грело мне душу. Никогда не считал простых солдат пушечным мясом. Да, порой многие из них гибнут, приходится жертвовать целыми отрядами — такова война, но честно признать, они вызывали уважение. Они и есть истинная сила Империи, а не эти петухи в погонах. И ведь в этот момент, я еще даже не догадывался, насколько особенным будет этот визит в пыточную самого Императора.***
Мы приземлились на площадке, перед главными воротами. Навстречу выбежала охрана, видимо собираясь выяснять в чем же дело, но тут же отступила, увидев солдат, выходящих из кораблей и самое главное, мой шаттл. Я медленно вышел, неторопливо оглядывая все вокруг. И похоже, один мой вид уже вселил ужас в сердца местных. Охрана, облачённая в темную форму и вооруженная энергетическими копьями, сразу же безоговорочно подчинилась, пропуская моих солдат вперед. Самая сильная ярость за время полета уже поутихла, на ее месте осталась холодная ненависть. Ничто не остановит меня и не помешает разобраться с такой дерзостью раз и навсегда. Навстречу выбежал какой-то молодой офицер. Вероятнее всего, судя по погонам, помощник управляющего тюрьмой. Сначала недовольно оглядев моих солдат, он было начал возмущаться. И тут заметил меня, неторопливо идущего в его сторону. Ох, так ярко ощутился его ужас. Словно вспышка он загорелся в Силе, принося мне невероятное удовольствие. Пусть боится, это очень полезно. — Л-лорд Вейдер, вот это неожиданная встреча… мы вас не ждали, чем обязаны вашим визитом? — замямлил помощник управляющего, пытаясь скрыть свой страх Я навис над ним, молча оглядывая. Прощупать его с помощью Великой было не сложно, он ведь даже не догадывался, что его мысли, даже самые сокровенные, сейчас открыты для меня. И несомненно он тоже знал, о том что здесь происходит. — Где управляющий тюрьмой? — угрожающе медленно проговорил я, не сводя с офицера взгляда. Он сразу схватился за рацию, висевшую у него на поясе. — Я сейчас же ему сообщу, — и попытался быстро нажать кнопку вызова. Но рация резко вылетела у него из рук, отлетая в сторону и со всем силы врезаясь в каменную стену. — Где управляющий тюрьмой? Помощник управляющего замер, боясь лишний раз пошевелиться. А затем сглотнул и развернулся в сторону главных ворот. — У себя, милорд. Я провожу вас к нему, — вот, страх за собственную шкуру победил страх перед начальником, замечательно. Теперь будет думать головой, прежде чем что-то делать. Я неспешно последовал за ним. Лишь на миг оглянулся на своего капитана. Тот, заметив мой взгляд слегка кивнул. Он знает что делать. Еще до прибытия сюда, я дал указания внимательно обыскать тюрьму и удостоверится, что нигде не держат искалеченных солдат. А большая часть штурмовиков должна была отправится к тем самым пленным лидерам повстанческого Альянса и удостоверится, что они надежно охраняются. А мне пока стоит разобраться с местным начальством. А то оно больно распоясалось. Его помощник тоже больше не думал выпендриваться. Просто быстро шел вперед, будто боясь, что я вот вот на него наступлю. Мрачные коридоры, с прочными стенами и трудными замками возле каждой двери — вот что из себя представляла эта особая тюрьма. Она вовсе не была самой надежной или самой известной, но самой страшной для попавших сюда пленных — несомненно. Если прислушаться здесь к Великой, то можно услышать сотни криков боли и ужаса. А воздух тут пропитан кровью. Отсюда никто не выходит живым. Что ж, думаю, начальник такого места не будет исключением из правил. Идущий впереди меня офицер, нервно потирая руки, подошел к одной из дверей, в самом конце коридора. И затем, помедлив немного, набрал код на панели управления. Перегородка с шумом открылась, впуская внутрь облако пара. — Какого черта?! Я же приказывал меня не беспокоить! — мужчина, стоящий возле большого стола в самом центре комнаты обернулся, продолжая браниться. Я шагнул вперёд, грубо отстраняя офицера в сторону. Тот сразу поспешил отойти подальше, не желая более вмешиваться во что-то. — Прошу прощение, за то что смею отвлекать вас от столь важных дел, генерал, — мой тон звучал всегда одинаково, одинаково мрачно и угрожающе, — Мне подождать вас за дверью, что бы вы не отвлекались от своих… дел, — мне почему-то не особенно хотелось знать, что же он делал за этим столом. Свисающая вниз рука говорила об этом красноречивее слов. Генерал сначала остолбенел, а затем побледнел, сам становясь похожим на труп. Невольно он поправил рукой воротник, словно уже чувствуя смертельную хватку вокруг своей шеи. — Нет Милорд, что вы, я просто… не ждал вас! — быстро же эта крыса взяла себя в руки, — Прошу меня извинить, что в таком виде… работа, знаете ли, — мужчина быстро вытер руки полотенцем, отходя от стола и стараясь придать своему голосу непринуждённость. Невольно я глянул на стол. На нем лежала женщина… точнее что от нее осталось. Что-то не припомню, чтобы в обязанности начальника тюрьмы входило издевательство над трупами. — Мое присутствие здесь необходимо в связи с особенными пленными из числа мятежником, — ответил я, продолжая наблюдать за ним, наслаждаясь каждым мгновением. Вновь, охотник и жертва, — А то думаю для вас не новость, что повстанцы что-то зачастили успешно освобождать своих из наших тюрем. Не хотелось бы, чтобы такое вновь произошло. Генерал заметно расслабился. Думает, что беда прошла мимо и меня вовсе не смутил труп, лежащий на столе. Что ж. — … и мои истребители перехватили тюремный шаттл, на котором с орбиты пытались скрыться два солдата из числа местной охраны. Вы случайно не знаете, в чем дело? — мои губы изогнулись в легкой улыбке, сейчас даже жаль, что эти эмоции скрывает маска. Как же меня это забавляло, в душе играло тихое злорадство. Особенно приятно было следить за эмоциями моих жертв: страх сменялся облегчением и затем, на них нападал ужас, от осознания того, что они оказались в ловушке. Генерал посмотрел на меня и нервно усмехнулся. — Ох, я… мне об этом не докладывали. Но я уверен вы поступили с ним как полагается поступать с изменниками, ведь бегство со своего назначения считается равносильной измене самому Императору, — он нервно поправил рукава и шагнул к дверям, которые загораживала моя спина, — Может мы… поговорим у меня в кабинете, милорд? Все же там будет комфортнее, чем здесь. Но я не собирался его отсюда выпускать. — Как полагается поступать с начальником, который целенаправленно калечит своих подчинённых и измывается над трупами? — несколько тяжелых шагов вперед и бледный генерал отпрянул назад, к столу, — Я полагаю это не входит в ваши обязанности, генерал? — мне даже пришлось слегка наклонится в его сторону. Он сглотнул, но ничего не ответил. — Мои люди сейчас обыскивают здание, — я резко выпрямился, — И ваши солдаты будут допрошены. Если понадобится — даже пленные будут давать показания. И если все подтвердиться, тогда вам придется ответить за все, что вы натворили, генерал. Вы поплатитесь за вашу некомпетентность на такой ответственной должности, — и я резко развернулся к выходу. Генерал выскочил за мной в тюремный коридор. — М-м-милорд прошу я могу все объяснить, — в отчаяние мямлил он, пытаясь догнать, идти рядом со мной и одновременно случайно не попасть под ноги, — Вы все не так поняли! — Очень вам сочувствую, — холодно отчеканил я, резко сворачивая в сторону коридора, — Потому что ваша судьба незавидная. Я был не просто зол, я был в ярости. Пусть радуется что здесь проводится хоть какое-то расследование. Иначе он уже давно расстался бы со своей жалкой жизнью, за которую сейчас так трясется. «Обернись» Что? Я резко остановился и обернулся назад. И тут же вытянул вперед руку, Силой останавливая брошенную в меня электромагнитную гранату. Еще мгновение и она взорвется. — Милорд! — услышал я вскрик солдат, которые словно в замедленном действие бросились в сторону генерала. Видимо поняв неизбежность своей гибели, он решился на отчаянный поступок. Такое бывает, люди сходят с ума от осознания скорой смерти и безысходности. Думать не было времени. Разряд будет достаточно сильным, чтобы если не убить, то серьезно повредить мое оборудование. А моих штурмовиков оно точно отключит на несколько минут. И если этот проклятый маньяк не отключится с ними, то у него будет шанс сбежать. Моментально решив, я сжал руку в кулак, ломая маленькое устройство в щепки. И приготовился сдержать электрический удар. Но его не последовало. В это же мгновение мои солдаты скрутили сумасшедшего генерала. До этого на его лице играла победная улыбка, но как только граната не сработала, а просто рассыпалась на куски, в нем снова заиграл животный ужас. — Обидная осечка, генерал, — произнес я, наблюдая как осколки устройства падают на железный пол, — Хотя попытка была неплохой, — и медленно перевел взгляд на него. Штурмовики крепко его держали, а затем бросили на пол, к моим ногам. — Полагаю, что этим вы окончательно подписали себе смертный приговор. Не думаю, что в дальнейшем расследование ваших действий на должности начальника тюрьмы, имеет смысл. Генерал захрипел, ощущая как что-то невидимое сжало его шею. А затем, будто он ничего не весил, начало поднимать в воздух. Как игрушку. — Вы уволены, за некомпетентность, генерал. Пожалуй вам пора отдохнуть от работы, а то выглядите вы неважно, — мне было приятно наблюдать, как медленно, но верно жизнь покидала эту крысу. В такие моменты Темная Сторона Силы наполняла все внутри меня и сопротивляться ей не было смысла. Признаться, в этом, да и не только в этом, она превосходит слабую Светлую Сторону, так обожаемую джедаями. Нет смысла копить в себе ненависть. Ты всегда можешь ее выпустить, становясь от этого только сильнее. Безжизненное тело генерала грузно упало на холодные полы тюремного коридора. Мои солдаты, тут же, будто по команде, подошли к нему и подняли, собираясь унести. От них веяло злорадством. Я глубоко вдохнул, наслаждаясь послевкусием. А никто никогда и не отрицал, что мне нравится убивать. Нет, это не неконтролируемая жажда крови, свойственная инквизиторам. Это осталось в прошлом, а сейчас это просто молчаливое удовольствие. Мне нравилось наблюдать, как мои жертвы одна за одной ломаются, как в переносном так и в прямом смысле. Что ж, здесь мы разобрались. Надо будет подумать, кто займет это жирное место, далекое от фронта. Нужен кто-то преданный мне. На таких местах полезно иметь верных людей. Пока я размышлял, штурмовики уже унесли труп сумасшедшего генерала и в коридоре наступила тишина, нарушаемая лишь моих механическим дыханием. Неожиданно что-то коснулось меня. Нити Силы дрогнули и что-то до боли знакомое попыталось дотронуться до моей Тьмы. Я аж вздрогнул, резко обернувшись в сторону, откуда исходил этот Свет. Люк. Уже так долго мне не удавалось найти его. То ли сама Великая скрывала мальчишку от меня, толи он просто наконец научился прятаться от тех, кто его ищет. Сомнений не было. Это точно юный Скайуокер. К сожалению, его присутствие было мне слишком знакомо, вероятно, мне бы не составило труда найти его и среди тысяч форсъюзеров. О Великая, это твоя очередная злая шутка? Он же не планирует лезть сюда и освобождать каких-то шишек повстанческого Альянса? Хотя, полагаю, это единственная причина, почему он вообще мог сюда направиться. Да и… зная на кого скорее всего похож этот балбес, удивляться глупости данной затеи не стоило. — Милорд, мы нашли пленных лидеров Альянса. Но к сожалению, они… не пережили пыток. Охрана сказала, что генерал пытал их всю ночь, а отчета о полученных данных так и не было сделано, — сообщил капитан, подойдя ко мне, — Я боюсь что какой бы информацией они не обладали, она либо утеряна вместе ними либо вместе с самим генералом. Немного сбитый с толку неожиданным появлением Люка, я не сразу сообразил, что сообщил капитан. Мои мысли были уже далеко. Ладно, ну хорошая новость — мятежники не смогут никого освободить. Они в очередной раз лишились головы и сомневаюсь, что у них много запасных. Плохая новость заключалась в том, что все же информация была бы не лишней. Четкие указания насчет того, что конкретно нужно узнать, давались не просто так, чтобы какой-то псих замучал пленных до смерти так ничего и не узнав. Но как же быстро это перестало меня волновать. Мальчишка точно был на планете. Я ощущал его очень ярко, и, не было сомнений что и он мог точно так же ощущать меня. Что же ты предпримешь, юный Скайуокер? Убежишь? В глубине души мне бы хотелось, чтобы он больше никогда не появлялся в поле моего зрения. Да и вообще исчез с этого кровавого побоища. Занятый этими мыслями, я неторопливо спускался в подземные коридоры крепости-тюрьмы. Она была построена на каких-то древних развалинах и оснащена сотнями подземных ходов, прорытых ледяных глыбах черт знает сколько лет назад. Естественно, они были секретными, но зная обычную тактику мятежников, мне было не трудно предположить, что именно этими ходами они и воспользуются. Узнали о них от какой нибудь крысы и решили, что именно так будет проще всего проникнуть внутрь крепости. Я не стал брать с собой много людей. Несколько штурмовиков вполне хватит, тем более наверху повстанцев все равно будет ждать не один десяток солдат. Мысль о том, что там, среди моих врагов будет юный Скайуокер, не давала покоя. Раньше, такая ситуация показалась бы успехом — они ведь шли прямо ко мне в лапы, а ради чего? Ради парочки трупов. И хотя из них не удалось выпытать нужную информацию, возможно, с новыми пленниками повезло бы больше, но… Проклятый мальчишка. Я остановился в одном из коридоров, прислушиваясь к своим чувствам. Он где-то рядом, упрямо идет навстречу мне. Либо не осознает либо очень самоуверен, идя прямо в ловушку. У них был шанс сбежать. Если конечно, Люк предупредил из о том, кто встречает их у входа в крепость. Отойдя в сторону от моих солдат, которым было приказано охранять основную развилку, я свернул в какой-то небольшой коридор. Он уже здесь. Люк выбежал из-за угла, сжимая в руках бластер. И замер, заметив впереди меня. Затем, немного с недоверием, но повесил оружие на пояс и сделал осторожный шаг вперед. — Привет, — негромко сказал он, словно стараясь выглядеть намного спокойнее, чем был на самом деле. Внутри опять заиграло такое непривычное волнение. Буквально только что я без колебаний сломал человеку шею, а сейчас волнуюсь из-за какого-то мелкого балбеса? Однако… почему он один? Неужели… ах вот оно что, Люк, а ты оказался чуть хитрее, чем я предполагал. — Я так и подумал, что ты будешь тут ждать, — он так старался звучать непринуждённо, будто, подумаешь, обычная беседа с Темный лордом ситхов, один на один, — Я заметил тебя еще когда мы только подлетели к планете. Он пошел этим путем, отвлекая мое внимание, а остальные отправились как-то иначе, чтобы избежать опасной встречи. Умно, очень умно, жаль правда, того что ищут они уже не найдут, и, возможно, зря погибнут. Но тем не менее, я действительно этого не ожидал. — Да, я тебя тоже заметил, как только вы вышли на орбиту планеты, — ровно ответил ему я, взявшись руками за свой пояс, — Ты неплохо научился ощущать Силу, по сравнению с прошлым разом. Люк слегка помрачнел, будто вспомнив неприятные последствия нашей прошлой встречи. И невольно пошевелил протезом правой руки. — Да, тогда я не заметил. Это была… хорошая ловушка. Я попался прям как маленький, — он нервно усмехнулся и почесал затылок рукой, — Но видишь, все-таки чему-то учусь, в этот раз не попался. Если честно, его болтовню я особенно не слушал. Ибо то, что могла мне рассказать о нем Великая, было намного важнее и интереснее. Он продолжает учиться. Конечно, чтобы достигнуть уровня падаванов времен Войн Клонов, ему придется учиться еще минимум лет десять, но по сравнению с тем что было на Звезде Смерти, это уже неплохо. — И… ну… давно ты тут стоишь? Этот вопрос вырвал меня из мыслей и я поднял на Люка взгляд, пытаясь понять, он сейчас шутит или нет. Никогда, никто со мной так не говорил. Обменяться парой язвительных фраз с противником было нормально, но что бы… узнавать как у меня дела, это было действительно… даже не знаю как сказать. Странно? Между нами было метров десять, ближе мальчишка подходить похоже, не решался. Его чувства были спутанными и хотя, читать их так же, как раньше, мне не удавалось, многое все равно было легко ощутить. Он не знает как ко мне относится. Ох, милый Люк, полагаю, наша проблема вполне взаимна, я тоже не знаю, что с тобой теперь делать. — Со вчерашнего дня, — мой тон, искаженный маской, как всегда не выдал сарказма, поэтому на лице Скайуокера тут же отразилось искреннее недоумение. Я слегка улыбнулся, стало как то уж очень забавно. И не важно, что там наверху происходит, все равно ясно, что кучка мятежников если и прорвется сквозь роту солдат, то так или иначе окажется в не самом приятном положении. — Ты надо мной смеешься, — Люк слегка нахмурился и будто осмелел, сделав шаг ближе. — По моему лицу это так заметно? — видимо он почувствовал усмешку, что ж, неплохо. Непривычно, когда мои эмоции уже не такие уж и скрытые от посторонних глаз. — Мы сейчас прямо как в той пустыне, — после недолгого молчания Люк снова заговорил, будто ощущая себя неловко в тишине, — Только без волков. В нем снова боролись страх и любопытство. Только любопытство теперь было намного сильнее чем раньше, подпитываемое фактом нашего родства. Его тянуло, словно магнитом. — Не советую тебе слишком расслабляться, Люк, — уже более мрачно проговорил я, — Не стоит столь сильно рассчитывать на свою удачу. Однажды она может закончиться. Он тут же напрягся, но не отступил. Смотрел на меня так пристально, будто пытаясь что-то разглядеть в моей маске. Ну что же, удачи ему в этом. — После того что произошло, я если честно, не уверен, что тут дело в моей удаче… отец, — негромко проговорил Люк, запнувшись на мгновение в конце. Сердце снова предательски заныло. Мальчишка принял правду, теперь уже точно. Сначала я был неуверен, все-таки, в тот момент полностью адекватным Скайуокера нельзя было назвать. Усталость, болевой шок, потеря крови — все это вместе вряд ли позволяло ему здраво мыслить. — Значит ты все-таки принял правду, — медленно произнес я, стараясь не выдавать своих эмоций. Хотя он бы все равно ничего не заметил, — … сын. Тогда я еще даже не предполагал, как сильно ошибаюсь на этот счет. — Я… если честно, с самого начала мне казалось что здесь что-то не так, многое не вязалось и казалось полным бредом, — Люк шагнул еще ближе, снова почесав затылок, — А это… многое поставило на свои места. Хотя мне все еще многое не понятно. Что произошло, почему все так как есть сейчас. Что ты… — он посмотрел на меня, — вообще такое. Я снова усмехнулся, а маска издала хриплый звук, похожий на кашель. Действительно, но боюсь, лучше тебе не знать, что я такое. Пусть твоя фантазия сама творит тот образ, который тебе хочется видеть. — Ты не будешь отвечать, — спустя мгновение подытожил Люк, в ответ на мое молчание. — Отвечать нечего. Прошлое не имеет смысла. Мир такой, как есть и это единственная истина. Ничего не меняется, — ты хотел ответ? Что ж, это все что можно сказать. Люк слегка нахмурился и снова сделал шаг ближе. Теперь, ему оставалось совсем немного, чтобы рукой дотянуться до меня. — Мой мир очень изменился после того что произошло на Беспине, — сказал Скайуокер, — Уж даже не знаю, можно ли его еще сильнее изменить. Не знаю, что я чувствовал в этот момент. То ли слишком много то ли абсолютно ничего. В голове слишком много мыслей, они все кружат и гудят, как рой диких пчел. С момента нашей последней встречи прошло почти полгода, если не больше. С тех самых пор до сегодняшнего дня, Сила скрывала мальчишку от меня, оставляя его судьбу в секрете. И если честно, я уже не противился Великой, ведь в действительности, останься паренек навсегда на этом проклятом Татуине, все было бы намного проще. Если бы проклятый Оби-Ван не отдал мне его, как подарок, а оставил бы в этой пустынной свалке… — Ты с самого начала знал что я… кто я такой? — не унимался Люк, уже будто и вовсе не опасаясь, что все это может быть ловушкой с моей стороны. — Почти. Твоя фамилия не такая популярная, чтобы часто встречать однофамильцев. Мне трудно было что-то ему говорить. А вопросов то у мальчишки еще очень много, даже слушать Великую не обязательно, чтобы догадаться об этом. После видений в храме, мне было трудно избавиться от какого-то трепетного чувства внутри. Понятия не имею, что чувствуют родители, но уверен — моя ситуация явно отличается от обычной. Может оно так и ощущается, черт его знает. Люк снова шагнул и остановился совсем рядом со мной. Что удивительно, так это то, что сейчас в нем уже не было столь сильной ненависти ко Тьме, которая ощущалась в нем раньше. Словно юный Скайуокер со временем пересмотрел свои взгляды и мои попытки подорвать его доверие к Свету не прошли зря. — Для любителя джедаев ты слишком доверяешь Темной Стороне, — с легкой усмешкой проговорил я, глядя на мальчишку сверху вниз, — Или мне так просто кажется? — Я не доверяю Темной Стороне, — помрачнел Люк, — Но у тебя было столько возможностей меня убить. Даже посчитать трудно. И ты меня не убил тогда, поэтому думаю что и сейчас тоже не убьешь. Глупый мальчишка. Твое доверие Светлой Стороне и тому, что все можно исправить делает тебя невероятно глупым. Если бы Люк только знал, как близко к смерти он сейчас находится и что все что его сейчас защищает — сама Великая, он бы не был так самоуверен. — К сожалению, твоя смерть избавила бы нас обоих от многих проблем, — с легкой горечью проговорил я, на миг прислушавшись к своему механическому дыханию. — Тогда что же ты меня не убьешь, если так будет лучше, отец? Отец «Потому что не могу» пронеслось в голове. — Ты ходишь по лезвию Люк. Советую тебе выбирать слова и думать головой, прежде чем говорить. Где-то выше словно прогремел взрыв и Люк резко вскинул голову, глядя туда. Тут же появился страх за тех, кто пришел вместе с ним. Похоже его друзья все-таки нашли путь в крепость и судя по всему, сейчас их встретили мои штурмовики. Мы стояли здесь всего минут пять, но это показалось мне вечностью. Как будто время остановилось. Послышались крики моих солдат, которых я оставил дежурить на развилке. Кажется наверху началась бойня, хотя… откуда у мятежников столько сил? Вероятнее всего они просто пускают пыль в глаза. — Уходи, — коротко произнес я, глядя на Люка, который послушно попятился, — И больше никогда не попадайся мне: в следующий раз ты не уйдёшь. В следующий раз один из нас умрет. И еще неизвестно, как распорядится Великая. Люк сжал руки в кулаки и развернулся, чтобы уходить. Но затем резко остановился и снова посмотрел на меня. — Да, не уйду, — твердо сказал он, — Без тебя не уйду, — и скрылся в том же коридоре, из которого пришел. А я так и остался стоять, глядя ему вслед. Мне казалось будто мои ноги превратились в камни, а дышать стало как-то болезненно неприятно. И сердце… сердце и не переставало болеть. Вряд ли уже когда-то перестанет. О Великая, да почему же ты вечно ставишь меня на распутье, вынуждая разрываться на части. — Милорд, мятежники попытались прорваться через западные ворота, а не через туннели, как мы ожидали, — быстро заговорил подбежавший ко мне штурмовик, — Милорд? Я ничего ему не ответил, лишь продолжал смотреть в конец коридора, все еще ощущая светлую ниточку Силы, которая с каждым мгновением становилась все дальше и дальше. — Милорд, вы в порядке? Милорд? — словно где-то вдалеке слышался голос штурмовика. Милорд! Отец!