If it's too late

Минхёк никому ничего не должен. И поэтому, когда его кто-то о чем-то просит/умоляет/приказывает/пускает слюни и разводит прочую розовую гадость, то он с воодушевлением вспоминает, что Америка - свободная страна, и все, что от него требуется, записано где-то в толстой книженции, а все остальное строго по его усмотрению. Вот именно поэтому он никому и ни хрена не должен. И все тут. Приехали, концерт окончен, фанфары сдохли. И даже когда в поле его зрения на радостях появляется Чихо, заявляя, что у них там внизу какой-то парень и у него заглохла машина, Хёк презрительно смотрит на старшего с лицом, выражающим только одно: «И чё? Я один что ли тут работаю?». Зико, как пепельноволосое чудо себя окрестило ещё лет десять назад, бубнит что-то вроде: «Мне по колено твои клубничные дали, но встал и пошел, а иначе огребешь по самое не могу». Но Минхек, как помнится из прошлой дилеммы, никому ничего не должен. Поэтому он с «особым» хотением поднимается с дивана, поправляя черный комбинезон и пропархивает мимо Чихо, зло прищурив глаза. И кто тут вообще возмущаться должен? Спускаясь по железной лестнице на первый этаж, Хек с особым трепетом вспоминает, что завтра суббота, а значит, хрен он появится в сервис центре, да еще и в такую погоду - в +30 только яичницу на песке жарить. Впрочем, неплохо бы было заняться своей машиной, масло да колодки поменять. И все равно, как ни крути, ехать сюда не хочется. Душный первый этаж, где, кажется, кондиционер сдох ещё месяц назад, прямо так и говорит, что Минхёк спустился зря, лучше бы сидел у себя в офисе, да кофеёк попивал. И вот как,спросите вы, он оказался здесь? Да всё очень просто — бросил всё в Корее, купил билет на самолёт и уехал в этот жаркий город Майами, где и остался. Уехал-то неспроста — не мог оставить своего друга одного, ведь что не сделаешь ради друзей, когда им плохо? Вот так они и живут здесь, под палящим солнцем и ветром, который иногда доносится с моря. Не сказать, что такая уж радужная перспектива, но дела идут неплохо, и Зико вроде бы уже ожил за эти годы. -Твою ж налево, - он матерится, когда снова вдыхает душный воздух вперемешку с запахом палёного машинного масла. Вот, что он ненавидит больше всего в этом месте — здесь всегда пахнет чем-то противным, и если не маслом, то сгоревшей резиной или, на худой конец, бензином, который кто-то любезно пролил хрен знает как. - Где все!? Здесь хоть кто-нибудь кроме меня работает? - по сути, это риторический вопрос, потому что на его ярые возгласы никто не отвечает, и он идёт к машине, которую уже загнали в ангар. Открывает капот, а там грязно, будто кое-кто уже сто лет не мыл свою машину. Минхёк игнорирует этот момент и надевает перчатки — не голыми же руками туда лезть. - На что жалуетесь? - спрашивает он, видя, как сзади машины маячит силуэт, явно хозяин автомобиля. -Жалуюсь? - задумчиво произносит мужской голос, и Хёк невольно вздрагивает, чувствуя нотки сарказма. - На склероз давнего друга, а так... Можете масло заменить, кажется, прошлый владелец этой тачки совсем не следил за машиной. Минхёк хмурится, потом в горле встает неприятный ком, потому что догадки по поводу происходящего совсем не радостные, а наоборот — паршивые донельзя. Он захлопывает крышку капота, упираясь в неё руками — и правда, его самые крайние опасения подтвердились — пиздец настал совсем внезапно, и предстал перед ним с красными волосами, знакомой поддельно яркой улыбкой и очками на кончике носа. -Давно не виделись, Би-Бом. Я смотрю, ты так рад меня видеть, - парень подходит ближе и опирается на дверь автомобиля ярко-оранжевого цвета. Он явно взял машину напрокат, о чём свидетельствует наклейка на заднем стекле. -Счас сдохну от радости прям, - отзывает Хёк и снимает перчатки. -А я думал, что ты запрыгнешь на меня с яростными возгласами о том, как ты по мне скучал. Хотя... -Тебе уже пора, - продолжает за него механик, закатывая глаза, ведь этот человек, которого он не видел добрую пару лет, явно выводит его из себя одним только своим присутствием. Нет, и какого, вашу мать, он здесь делает? Почему нельзя было выбрать другое место? Например, Арктику — отличный вариант, там его пыл сойдет на нет. - Время — деньги. -У меня много времени, да и с деньгами всё в порядке. Может выделишь мне минутку? Я же всё-таки тащился из самого Сеула. Это далековато, не находишь? - ещё бы... Но Минхёк знает, что раз этот доставучий тип здесь, значит ему точно что-то нужно, иначе бы он не проделал такой путь в такую даль. -Ким Юквон, ты действуешь мне на нервы. Если ты думал, что я буду до смерти рад твоему приезду, то ты ошибся. Моя доброта ещё не доползла до такого уровня, чтобы память стёрлась сама собой. Я понятно выражаюсь? - Минхёк медлит, меряя Квона с головы до ног и решая, что тот ни капли не изменился, хотя, может и набрал пару килограммов. А улыбка у него всё та же — до ушей. И Минхёк решает, что лучше сразу ретироваться, а то Бог знает, во что этот баран его втянет на этот раз. -Ой, да кто бы питюкал. Не ты ли бросил меня на одиноком шоссе с пятью баксами в кармане? - Юквон складывает руки на груди, зажимая в ладони ключи от машины. Минхёк вздыхает, потому что за эту пару минут он уже точно понял, что дело-то движется к жопе. И где У Чихо ходит!? Неужели он не знает, что Минхёк ещё бы сто лет не видел этого красноволосого кота? -Ты сам попросил себя высадить, потому что хотел пойти пешком, - Би-Бом ухмыляется, суёт руки в карманы и идёт к лестнице, чтобы скорее оказаться в офисе на диване и представить, что этого разговора не было. Нет, ну, кто его просил катить сюда и вспоминать это трипроклятое прошлое, которое Минхёк так старается забыть? Ни дня покоя в этом чокнутом мире... -Но я же пошутил! А ты, гад эдакий, даже не вернулся за мной! - но Хёк его уже не слушает, спокойно поднимаясь по железной лестнице, мысленно прося себя успокоится и не надавать по морде этой приставучей заразе. - Йа! Ли Минхёк! Ты давал Клятву Гиппократа! Поэтому остановись и вспомни, что люди там умирают без тебя! Би-Бом замирает, обрывая собственные мысли. И кой чёрт дёрнул Юквона орать об этом на весь сервисный центр? За все эти годы он так и не научился держать язык за зубами. И это Хёк ненавидит в Квоне — он всегда говорит всё, что думает, даже это нарушает моральные нормы. Пусть там хоть Помпеи опять рухнут, но он своё скажет, да ещё и будет уверен, что прав. -Хорош орать, иди за мной, - бросает Минхёк и думает, что раз уж говорить, то не у всех на глазах. Хотя... Кто тут у них по-корейски понимает? От силы — два-три человека, да и те где-то ходят. Квон довольно жмурится и поднимается на второй этаж. Он здесь никогда не был, но много раз слышал от Кёна, что Чихо неплохо всё обустроил. Сам Кён катается сюда каждый месяц, чтобы навестить друга, да поваляться на пляже — а пляжи здесь отменные. Прям такие, как их показывают в этих американских фильмах. Сервисный центр пахнет пластмассой, маслом и резиной. На стенах много всяких прибамбасов, в которых Кот вообще не разбирается, но выглядят они внушительно. Вот она, значит, какая — мечта У Чихо. Он всю жизнь хотел иметь дело с машинами, ведь они были его вдохновением. Но Квон его мечту никогда не понимал, может быть потому, что своей мечты у него не было, да он и не очень-то старался её себе завести. Просто он жил чужой мечтой. На дверях плакаты с дорогущими тачками, календари и странные надписи, которые мозолят Квону глаза. Он толкает металлическую дверь и оказывается в просторной комнате, которую все здесь работающие называют «офис». Да, правда, пара кожаных диванов тут имеется, несколько столов, кипа бумажек, компьютеры, да стаканчики с ручками. Минхёк бросает перчатки в сторону, наливает себе кофе из кофе-машины и даже не заботится, чтобы предложить Юквону — но не потому что ему жалко, или ещё что-то в том духе, просто Юквон кофе не пьёт, не пил и пить никогда не будет. Минхёк мало верит в то, что Ким Юквон приехал в другой свет, чтобы погреть свою задницу на солнце — только и всего, - нет, такого быть не может. У Юквона всегда коварные планы, которые если расписать, то потом и до нового года их не разберёшь. И Хёк трёт виски, садясь на стул за один из столов. Как ни странно, но в офисе пусто, хотя чего там — время обеденное, все и свалили. Даже У Чихо и тот исчез и не надоедает своим нытьём и нравоучениями по поводу и без. -Давай, просвети меня. А то я, видимо, чего-то не понимаю в этой жизни, - Би-Бом не намерен тянуть резину, поэтому чем раньше — тем лучше. И Юквон садится напротив, обнажая в улыбке белоснежные зубы. -У меня к тебе деловое предложение, знаешь ли, - его голос понижает тембр, и Минхёку хочется утопится где-нибудь в бассейне, но не слушать заумные речи этого кота. Нет, нет, увольте, он и так слишком долго терпел его в своей жизни, и теперь-то можно пожить спокойно!? - В больнице не хватает педиатра. Все уже с ног сбились, но место пустует уже долгое время. Люди гибнут, понимаешь? Хёк всё понимает — людям свойственно умирать, на то они и люди. И не надо там заунывных рассказов, что возлюби ближнего своего, да и не ближнего тоже, потому что это же люди! И Минхёк опять думает о том, что почему-то он всегда кому-то что-то оказывается должен, но вот люди не должны ему ничего. И как так, понимаете ли? Это закон жизни что ли такой? Тогда идите на хрен со своим законом, Америка — свободная страна. -А от меня-то ты что хочешь? - Минхёк читает по лицу Юквона, что тот порядком пытается себя сдерживать, но всё равно уголки его губ дёргаются — ещё с детства. -Ты — хороший педиатр. Ты нам нужен, - Юквон облокачивается о стол, ближе пододвигаясь к механику. -У меня уже есть работа. -На пару месяцев. Дети — подумай о них, они ни в чём не виноваты, - Юквон поджимает губы так, что Минхёк невольно думает, что тот похож на кота из Шрека. Да - они точно на одно лицо, а вернее — на морду. -Я тоже ни в чём не виноват. Как всегда — Юквон уверен, что этот пофигизм однажды сыграет с Хёком злую шутку. Когда они проводили вместе много времени — давно — Юквон тоже был похож на него, да только Минхёк до сих пор такой, или же просто слишком уверенно уверен в своей роли — сливаться со стенкой ему очень подходит. -Ли Минхёк, ты дал клятву Гиппократа. Разве этого не достаточно!? Я не прошу работать там всю жизнь. Несколько месяцев, а потом возвращайся в свою Флориду, да хоть в Тибет катись, я тебя не задержу. Один раз — один! — подумай о других, не о себе, - он перегибается через стол, смотря Минхёку прямо в глаза. Оба не моргают и отодвигаются лишь тогда, когда дверь внезапно распахивается и на пороге возникает У Чихо с коробкой чего-то вкусного в руках. -О! А я думал, что он уже пристрелил тебя, - Зико улыбается до ушей и плюхается в кресло. -Я как раз на пути к этому, - отзывается Би-Бом из-за стола, а Квон садится обратно на стул, закидывая одну ногу на другую. -Притормози лошадей, мы и так давно не виделись, - умеет Чихо испортить весь маскарад, да отменно так — мастерски. На самом деле Минхёк его понимает, но жить как Зико он не хочет и никогда не будет. Или... он уже так делает? Только вот прошлое усердно наступает ему на пятки и заставляет обернуться, огрызнуться, вспомнить, что не для этого всего он, чёрт возьми, родился. Но что делать, если так сложилось? Всё проходит — и это всё пройдёт. - Ты к нам надолго? -Вообще-то я по делу приехал. У меня не так много времени, - от глаз Юквона не ускользает и то, что «прежнего» Зико нет и в помине. Он как-то слишком весёлый, беззаботный и весь такой из себя правильный. Или же это он просто пытается произвести впечатление после долгих лет, которые они не виделись? Но вот Минхёк знает Чихо просто с головы до пят и с уверенностью может заявить, что Зико как был чокнутым, так и остался. Разве что мозгов в его лохматой голове прибавилось, а — ну, и денег в кармане. По крайней мере, с У Чихо легко. Он никогда не дёргает за живое, не выставляет всё напоказ, закрывает рот вовремя и всегда находит именно те слова, что нужно. Да и взамен он ничего не требует — простак, возможно, но друг хороший. В этом Хёк уверен так, что продаст свою правую почку, если он врёт. -Что ж за дело то такое, что ты притащил зад сюда из своей больнички. Или выгнали, потому что обнаружили демона среди ангелов в белых халатах? - да, на язык Зико острый, как чилийский перец, чем он, кстати, гордится и этого не скрывает. И именно поэтому все работники сервисного центра предпочитают не трогать его по пустякам. Вот именно так в том человеке уживаются две личности. Как? — вопрос. -Я думаю, что Минхёк соизволит поехать со мной и некоторое время поработать педиатром, - Минхёк в ответ усмехается и недовольно морщит нос. Нет, вы посмотрите, этот наглый Кот ещё на что-то надеется. Посмотрим, как у него получится с этим разобраться. -Ахахаха! Шутканул, - Зико откровенно ржёт, потому что тоже не воспринимает всё всерьёз, ведь он знает натуру Би-Бома. Би-Бом — пофигист, которому нет дела до других. Он о себе-то не может позаботиться, что уж там о остальных. Ух, насмешил. И только одному Юквону известно, что на самом-то деле Ли Минхёк не такой — он окончил Сеульский Университет, получив диплом и профессию педиатра. Он талантливый. Но жизнь решила его швырнуть за борт, и именно поэтому он сейчас сидит тут, а не у себя в кабинете в Сеульской больнице. Возможно, всё могло быть иначе, и они все сейчас бы не воплощали мечты других людей, а стремились к своим. -Возможно, это и смешно. Но, Хёк, ты ведь не хочешь, чтобы кто-то умирал, когда его можно спасти. Вспомни хотя бы мою сестру. Неужели ты нарушишь обещание? - тишина повисает неожиданно, словно потолок падает на голову, и у Хёка неприятно сосёт под ложечкой. Минхёк сжимает пальцами чашку с кофе. Вот, значит, как, будем играть по грязным правилам. И даже не важно, что кто-то не выйдет сухим из воды. Кто-то скажет, что на то оно и прошлое, что прошло. И Би-Бом с этим согласится. Но нет, ему опять давят на раны, раздирают своими когтями и сыпят соль. Почему, Господи, почему нельзя оставить его в покое!? Он уже ничего не хочет, ему всё равно, даже на себя самого. Но, блять, почему надо всё испортить!? И ведь самому горько, что да — это ведь гадко и мерзко — нарушать обещания. -Бесспорный аргумент, - выдает Чихо и уходит, потому что явно чувствует, что должен. В офисе повисает звенящая тишина. Юквон ждёт, когда же Ледяной Принц отает и выдаст хоть что-нибудь умное. -Ты всё ещё здесь? - спустя какое-то время всё же выдаёт Би-Бом, и Кот удивлённо поднимает брови. Это уже высшая наглость, так откровенно прогонять своего гостя и давнего друга. Или же Минхёк не считает их друзьями? Неужели можно вот так вот забыть всё, что они пережили вместе? Юквон вот помнит, часто вспоминает, ему приятно думать о годах, которые они были бок о бок. И даже если у них было какое-то недопонимание, то и это ничего — они же друзья. -Послушай, Ли Минхёк, иногда в жизни бывают ситуации, когда надо пойти на уступку. Так вот сейчас - именно такой момент, - он вытаскивает из внутреннего кармана лёгкой куртки авиабилет и кладёт перед Минхёком. - Это билет на самолёт, который вылетает завтра в девять утра. Если твоё сердце не такое чёрствое, каким хочет казаться, то я жду тебя на борту. Юквон уходит, оставляя Би-Бома в какой-то прострации, одного — в тишине. Минхёк запрокидывает голову назад и облокачивается о спинку стула. Да... жизнь — гадость редкостная, достанет где угодно и когда угодно, да ещё и отымеет порядком. И вот он сидит, а его будто скручивает изнутри, он не может ничего решить. Если по правде, то сдался ему этот холодный Сеул, но его прям совесть мучает, ведь кто же сможет опустить руки, когда цена всего этого — дети. *** -Эй, а как же твоя мечта? -Она на то и моя, что я позабочусь о ней сам, - Зико задумчиво проводит рукой по волосам, а Минхёк тяжело вздыхает. И всё так, если говорить о друзьях, то Би-Бом рад, что У Чихо есть в его жизни. *** В самолёте душно, будто они в пустыне под палящим солнцем. И неужели никто не удосужится включить кондиционер? Юквон машет на себя тонким буклетом, который зачем-то купил, пока гулял вчера по вечернему Майами. Он же не в отпуск приехал — так, попутным ветром занесло. Ну, хорошо, не совсем попутным. Но всё же... Здесь красиво, и можно понять, почему Чихо и Хёк сбежали из холодного Сеула. Это место по праву может называться Раем. Ночью здесь много огней, у моря много народу, который танцует у пляжных баров, а на маленьких улочках продают прохладительные напитки и всякую вкусную снедь. Здесь приятно. Юквон мельком посматривает на часы, скоро самолёт пойдёт на взлёт, ведь почти все заняли свои места. И он, конечно, ещё на что-то надеется. Но, в конце концов, надевает тёмные очки от Ray Ban и откидывается на спинку кресла, закрывая глаза. Лететь долго, делать нечего — хоть поспит. А ведь с самолёта надо сразу же ехать на дежурство. И кто его дёрнул купить билет на сегодня? Купил бы на завтра, хоть отдохнул бы. Он слышит, как мимо ходят люди, а потом голос стюардессы оповещает, что все должны занять свои места. Именно в этот момент кто-то садится рядом, задевая Юквона локтем, от чего он подскакивает и ударяется головой о стену. Но это не последний сюрприз — рядом с ним в светлой рубашке и джинсах сидит Ли Минхёк, застёгивая ремень безопасности. -Ничего не говори, я хочу провести этот полёт в полном молчании, без твоей трели, - цедит Би-Бом и, справившись с ремнём, откидывается на спинку кожаного кресла, закрывая глаза. Юквон довольно усмехается и думает о том, что Минхёк правда выполняет свои обещания.