***
Несмотря на то, что предложение Карла было воистину аморальным, Ричард никак не мог выбросить его из головы. Все мысли вертелись вокруг денег, что они могли бы получить, и Паркер раздражённо пытался отделаться от навязчивой идеи. — Это отвратительно! — шептал он себе под нос, пытаясь хотя бы вслух себя вразумить, разве что оплеухами в чувство не приводил. Но рой грязных мыслей настойчиво мешали ему даже спать, они шептали: деньги, деньги, деньги, и Ричард уже, не стесняясь, тратил баснословные суммы на то, что им действительно было необходимо, — операцию для сына, новую квартиру, машину, средства для реализации их с Броком проекта. А сколько долгов можно было бы вернуть! — Это ужасно! — твердил Ричард, а потом раздавал себе же оплеухи в надежде отрезвить. Мэри ночью почти не спала — сторожила чуткий сон Питера, словно пёс. Под её небесного цвета глазами залегли ярко-фиолетовые синяки. И если бы хотя бы год назад она постеснялась выходить в таком виде на улицу, то сейчас ей было абсолютно плевать на свой внешний вид. Денег не хватало даже на самую дешёвую палетку, всё выжирали бесконечные медицинские счета. Питер плохо спал — плохо спал и Ричард. Невозможно было уснуть под вечный плач малыша, и Мэри валилась с ног, когда ей на смену приходил муж. Он всю ночь качал сына, пытаясь его успокоить, но крик не прекращался ни на минуту, хотя лёгкие у него были довольно слабые. — Слабые, а как же, — бубнил он себе под нос, и Питер с любопытством слушал его ворчания, но стоило Ричарду, заметив это, подмигнуть, как сын тут же заходился в истошном плаче. К утру они с Мэри, наконец-то, успокоив малыша, валились в кровать уставшие и измотанные, а к обеду Ричард уходил. К Броку, пытаясь придумать, что делать дальше и у кого просить финансирование. Но стоило потенциальным работодателям узнать, что их проект закрыл даже Старк Индастриз, как они морщили свои носы и закрывали папку с документами. Если уж такой бизнес-монстр, как Старк, отказался от дальнейшего исследования, то уж и таким мелким сошкам нечего было ловить в этом проекте. И как бы Брок не пытался с пеной у рта доказать обратное, на их деле заведомо поставили печать позора. Однажды утром Ричард открыл глаза и понял: он устал просыпаться.***
— Какой ты стал большой! — Мэй тискала Питера за бледные щёчки так активно, что на них появился румянец. — Совсем скоро мы увидим его первые шаги и услышим первые слова. Она, смеясь, щебетала над малышом, и Мэри, казалось, в её компании начинает расслабляться. Мэй дарила какое-то странное ощущение спокойствия и умиротворения, наверное, потому что одна из немногих не смотрела на больного ребёнка сочувственно и не цокала, когда видела смертельно уставшую Мэри с нечёсанными локонами. Ричарду бы радоваться компании брата и его жены, но какой-то завистливый червяк раздражения прогрызал внутри всё, что было у него на пути. Это ещё в прошлом году братья Паркеры стояли на одной ступеньке успеха, и даже их банковские счета были почти что одинаковыми. Счастливую картину слегка портила болезнь Питера, но Ричард считал, что они с Мэри справятся. Ему хотелось дарить напуганной жене уверенность в счастливом исходе, как бы страшно ни было ему самому. И казалось, ему это удаётся. По крайней мере, сумма на операцию медленно, но копилась. Хотя даже с работой в Старк Индастриз делать это было сложновато. Но у Мэри были накопления, оставшиеся после смерти её родителей. Да и Бен охотно им помогал. Да даже Брок, недовольно фыркая, но всё же одолжил им немаленькую часть своих сбережений. Тяжело, но верно они шли к своей цели, но пару месяцев назад всё так резко и неожиданно оборвалось, что Ричард до сих пор не мог прийти в себя. И это угнетало. Он привык, что всё идёт по плану, и такие перевороты выбивали его из колеи. — Такой ты миленький, так бы и съела, — Мэй прижала Питера к себе, и Бен улыбнулся. Мэри устало наблюдала за ними со стороны, смущённо понимая, что завидует. Завидует их благополучию и отсутствию проблем. Ричард боялся самому себе признаться, что он чувствует то же самое. — Ты ищешь работу? — спросил его Бен, когда они уединились на кухне. Мэй всё ещё ворковала над племянником. — Да, — односложно ответил Ричард, понимая, что это чёртова ложь. Они с Броком только и делают, что хают Старк и его приспешников. — Мы с Мэй подумали и решили, что не будем продавать машину. Это было словно гром среди ясного неба, Ричард даже замер. Он рассчитывал на эти деньги, брат обещал помочь. — Мы решили продать наш дом. — Что? — Дом стоит дороже, чем машина. Мы отдадим две трети от выручки, и это поможет покрыть хоть и не всю сумму, но значительную её часть. Это самое малое, что мы с Мэй можем сделать для вас. — А где вы будете жить? — Ричард даже весь подобрался, не веря собственным ушам. — Мы же уезжаем в Сан-Франциско как минимум на год, у меня ведь затяжная командировка, — Бен пожал плечами. — Жильём нас обеспечат, а, может, если мы решим остаться, то купим там дом. В любом случае, тебе сейчас не об этом надо беспокоиться. Мы с Мэй уже всё решили. Проблема только в том, что сделать быстро это не получится, особенно сейчас, когда мы уезжаем. Я думаю, с месяц вы сможете подождать. Ричард смущённо кивнул, когда Бен вручил ему запасной комплект ключей, чтобы он мог приглядеть за домом в их отсутствие. Когда брат на прощание его похлопал по спине, он ощутил стыд. Сознание, что он не может обеспечить свою семью, давило тяжким грузом. Ночью Питер снова не мог уснуть, и Ричард коснулся плеча Мэри, что сидела у кроватки: — Ложись спать, я посижу. Она обернулась и почему-то долго смотрела на него сверху вниз своими васильковыми глазами. — Я устала. Когда ты уже найдёшь работу? — Я ищу. — Ты не ищешь, ты только пьешь с Карлом, — бесцветно констатировала она, заставив Ричарда в очередной раз за этот вечер смутиться.***
— Твою мать, Паркер, шесть утра! Что ты здесь делаешь? — зевнул Брок, открывая ему дверь своей квартиры. — Я согласен. Возьмём свой кусочек от кусочка.***
Ричард был перфекционистом до мозга костей. Если что-то шло не так, он раздражался и бросал дело на полпути, чтобы чуть позже начать его заново уже так, как полагается. Карлу это не нравилось. — Мы теряем чёртово время! — шипел он. Особенно часто эту фразу он стал говорить во время их работы в Старк Индастриз. После увольнения он, не стесняясь в выражениях, обвинял Ричарда в том, что они так долго возились с мелочами. Ричард возражал — в науке мелочи имеют значение. Но как раньше Брок этого не понимал, так и сейчас не уделял достаточное внимание деталям. Для него важна была скорость. Разработка плана была сумбурной, Ричарду это сразу не понравилось. Как оказалось, думать над научными проектами было во сто крат легче. — Что мы знаем? Что сын Старка живёт со своей матерью — Амелией, дочерью нефтяного магната Фрэнка Уиллиса, — на этих словах лицо Карла словно озарилось, и Ричарду пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить его не выкачивать деньги одновременно и из Старка, и из Уиллиса. Ещё больше усилий пришлось приложить, чтобы определить сумму выкупа. Аппетит Брока был поистине ненасытным. Когда дело дошло до исполнения плана, Ричарду вопреки собственным принципам пришлось снять деньги со своего счёта. Со счёта, на котором копились деньги на операцию. Они с Мэри обещали друг другу, что никогда ни при каких обстоятельствах, как бы тяжело им ни было, они никогда не возьмут ни цента у их сына. Сжираемый чувством вины, Ричард купил на эти деньги подержанный минивэн, пока Брок бог весть откуда доставал липовые номера. Неделя ушла на то, чтобы установить слежку за Амелией. Эта неделя могла бы уменьшиться вдвое, если бы Ричард позволил Карлу взять бразды правления в свои руки, — тот хотел расправиться со всем как можно быстрее. Но Амелия почти никогда не брала сына в поездки в город: гуляли они на участке своего особняка, Ричард видел это в бинокль. Брок раздражался: — К чёрту всё, похитим Амелию, а деньги стребуем с её отца. — Нельзя, — Ричард почти пыхтел от злости. С самого начала что-то пошло не так, и это понимание тревожило его. Хотелось отступить, повернуть назад, признав ошибку, но шестьдесят миллионов просто так на дороге не валялись. Это было слишком большим искушением.***
День с самого начала не задался — Ричард плохо спал. Мэри недовольно бродила утром по кухне, кутаясь в свой халат, ей казалось, что Питер подхватил уже третье за свою ещё даже не годовалую жизнь воспаление лёгких. — Вызови врача, — посоветовал Ричард, на ходу одеваясь. Мэри бросила на него такой взгляд, что стало неловко. — Я не могу остаться, прости. Он попытался её поцеловать в щёку, но жена увернулась. Он действительно не мог остаться — без него Брок наворотит чёрт знает что. Это не было днём икс — стоял обычный апрельский полдень. Машина Амелии выехала из-за ворот, и Брок завёл минивэн, чтобы покатить следом. И тут Ричард забеспокоился: за рулём был водитель, а женщина сидела сзади. И Паркер готов был поклясться — он видел переноску на заднем сидении. Ладони тут же вспотели, когда они с Карлом переглянулись. Это был тот самый момент, упустить который они просто-напросто не могли. Первые тревожные звоночки промелькнули, когда они с Броком всю дорогу не могли решить, с чего же собственно начать. А когда уже пришли к согласию, то оказалось, что они подъехали к частной детской клинике, и даже успели въехать во двор. Паркер с сомнением взглянул на вход, заприметив охранника, возможно, вооружённого, но он о чём-то увлечённо болтал с какой-то медсестричкой и не обращал никакого внимания на подозрительный минивэн во дворе больницы. Они с Броком выразительно переглянулись, и Карл бросил: — Я отвлекаю водителя, ты — забираешь ребёнка. Чуть позже Ричард вспомнит, что Брок был слишком спокоен для такого вспыльчивого человека. Чуть позже Ричард поймёт, что совершил непоправимую ошибку, но это будет позже. Паркеру не понравилось, что они засветили свой транспорт, что вокруг довольно много свидетелей, что Брок ведёт себя слишком уверенно, будто не первый год этим занимается. А ещё ему не понравилось то, как он вышел из минивэна и достал из-за пазухи пистолет, наставив его на водителя. Амелия, только что вышедшая из машины, низко нагнулась, возясь с переноской, и Ричард воспользовался тем, что она пока ничего не заметила. — Стой где стоишь! — прикрикнул Брок на шофёра, когда тот попытался сделать резкое движение, — руки вверх! Амелия, услышав это, резко обернулась и ахнула. Ричард влетел в неё, впечатав в корпус автомобиля, и попытался оттолкнуть от двери. Но она резво увернулась, чтобы забаррикадироваться в салоне, вот только Ричард оказался на редкость проворнее. Сердце колотилось где-то в черепной коробке, и он мало что соображал, скорее действуя по инерции. В мозгу звучала только одна мысль: «забрать ребёнка» голосом Карла. Но Амелия вцепилась в переноску мёртвой хваткой, и Ричард тут же вспотел, пытаясь с ней справиться. Он тяжело дышал, маска сбилась с лица, и он воевал с хрупкой женщиной чуть ли не насмерть за ворох пелёнок. — Да что ты там возишься! — Карл обошёл автомобиль и, открыв дверь салона с другой стороны, схватил Амелию за волосы, пытаясь выволочь её на улицу. — Вызывайте полицию! — закричал шофёр, Брок запыхтел в своей маске, когда сзади его попытались ударить. Ричард схватил переноску с ребёнком, воспользовавшись тем, что женщина наконец-то её отпустила, и вприпрыжку кинулся к минивэну. Краем обезумевших глаз он заметил, как во двор выбегает охранник. — Отдай, отдай мне моего малыша! — Амелия сбила Ричарда с ног, и они повалились на землю, тщетно борясь за переноску. Она царапала его маску и наверняка вырвала с его головы клок волос, сбив набок шапку. Ричард настолько был ошарашен, что только отбивался, как-то отстранённо подумав о том, что эта женщина похожа на фурию. Он даже не ожидал, что она будет так яростно оказывать сопротивление, но всё ещё продолжал крепко держать злосчастную переноску за лямку. Ричард закрыл маску рукой в перчатке, пытаясь спастись от ударов, как вдруг услышал звук, характерный для ломающихся костей. Он в детстве ломал себе пару раз ноги и прекрасно знал, каковы на вкус и звук подобные травмы. Только в этот раз он не почувствовал боли, стало разве что легче дышать, — это Брок сбросил с него Амелию. Та повалилась на землю и почему-то больше не встала. — Быстрее, чёрт тебя дери, — Карл помог ему подняться, и Ричард, прижав к себе истошно вопящего ребёнка, нырнул в минивэн. Колёса взвизгнули, унося их прочь, и Паркер в ужасе наконец смог задать интересующий вопрос: — Чем ты её ударил? — Кирпичом, — спокойно ответил Брок и, кажется, даже пожал плечами. Слишком беспечно. — А откуда у тебя пистолет? — Это газовый. — И какого хрена ты взял его с собой? — Чтобы ты, когда замешкаешься, не пустил бы всё наше дело псу под хвост! — Карл резко свернул, из-за чего Ричард ударился головой о приборную панель, но резиновая маска смягчился удар. Малыш заорал ещё громче. — Мы договорились просто забрать ребёнка, а не угрожать этим людям пистолетом, пусть даже газовым, и не бить женщин кирпичами по голове! Ты пробил ей голову! Брок стащил с лица маску и отбросил её подальше, а потом схватил Ричарда за плечо так сильно, что он ойкнул. — О последствиях задумаемся позже, — зловеще прошептал он, его лицо всё взмокло под маской, у Паркера же всё под ней жутко чесалось. — Сейчас главное не попасться на глаза полиции и не привлекать внимание, поэтому, пожалуйста, чёрт возьми, успокой этот кричащий комок денег!***
— Ты определенно её убил, — мрачно заключил Ричард, когда они уже были дома. Ричард пересел в машину Брока и ещё час убил на то, чтобы успокоить истошно вопящего младенца, пока сам Карл топил минивэн. В качестве укрытия они выбрали дом Бена и Мэй, ключи от которого они так беззаботно отдали Ричарду. — Не убил. — Я слышал, как хрустнули её кости. — Это кирпич раскрошился. Они уставились друг на друга сухими уставшими глазами и это было так странно: слышать, как их спокойные ледяные голоса тонут в крике шестимесячного малыша. Брок взглянул на часы. Ричард, пусть и внешне был вполне адекватен, но внутри разрасталась паника и требовала выхода. — У нас сейчас в другой комнате находится похищенный ребёнок, за которого мы хотим получить шестьдесят миллионов долларов. Ты убил его мать. Ты, чёрт возьми, больной ублюдок, угрожал людям пистолетом и раскрошил кирпич о голову беззащитной женщины. — А ты дал добро на похищение младенца, — хмыкнул Брок. — Хочешь казаться паинькой на моём фоне? Не получится — ты тоже по уши в дерьме. Поэтому смирись. — Мы так не договаривались! Речь была только о похищении. Я не подписывался на убийство! — Заткнись! Если бы ты был порасторопнее, всё прошло бы по плану. — Мы хотели провернуть это дело без полиции, и если бы Старк согласился, то теперь так просто всё не прокатит. Ты ранил женщину! На глазах у свидетелей! — Заткнись и иди лучше успокой ребёнка. От его крика у меня болит голова.***
— Кажется, он обосрался, — Карл брезгливо поморщился. — Поменяй ему памперсы. Ричард устало кивнул. С момента похищения прошло несколько часов, за окном уже успело стемнеть, но ребёнок не успокаивался за это время ещё ни разу. Он не ел смесь, отказывался от бутылочки, гадил в пелёнки и истошно орал, оглушая всё и вся в радиусе как минимум километра. И если Ричард, в принципе, привык к такому, то у Карла уже дёргался глаз. — Может быть, ты уже позвонишь Старку?! — раздражённо поинтересовался Ричард, поглаживая ребёнку спинку. Питера это обычно быстро успокаивало. — Посмотрим новости, и я поеду в другой конец города и поищу там таксофон, — Брок включил телевизор на полную громкость, надеясь, что это заглушит детский крик, но малыш, кажется, заорал ещё пронзительнее. — О, смотри-ка, твоя Амелия Уиллис ещё жива. Ричард вздрогнул, услышав, что женщина в коме. Вздрогнул во второй раз, услышав, что на уши поднята вся полиция города. Брок выглядел одновременно и довольным, и мрачным. — Жаль, что полиция в курсе. — Возможно, не сделай мы это на глазах у стольких свидетелей и не ударь ты женщину, мы бы избежали вмешательства полиции, — саркастически заметил Ричард, хотя не столь уж часто прибегал к подобному способу общения, особенно с Карлом. — А сейчас они наверняка в компании Старка ждут нашего звонка. — Пусть ждут, — фыркнул Брок, выключая телевизор. Малыш всё ещё продолжал кричать, и Карл весьма недобро на него покосился. — Пусть немного попереживают.***
Ричард весь испереживался в ожидании Карла. Младенец вопил, не переставая, словно вечный двигатель, и в конце концов Паркер просто уснул в гостиной, закрыв лицо подушкой. — Какого чёрта ты включил свет?! — гаркнул Брок, вернувшись, и бесцеремонно пнул Ричард по ногам. — Соседи ведь наверняка знают, что твой брат уехал, так какого хрена ты так беспечен? — Дом всё равно находится на отшибе и его не видно с главной дороги, — сонно пробормотал Ричард, зевая. — Но это не значит, что ты должен так халатно относиться к делу! — Я мог бы сказать тебе то же самое. — А я не устану повторять, что это была необходимость, — зло прошипел Брок. — Ребёнок успокоился? Чем ты его накачал? Ричард подскочил на месте и кинулся в комнату. Он низко наклонился над сопящим младенцем и долго прислушивался к его частому дыханию. — Живой, — прошептал он. Где-то в подкорке существовал иррациональный страх, что ребёнок во сне умрёт. Это ему передалось от Мэри, которая по ночам караулила сон Питера. — Ещё бы, он так орал днём. Наверное, он и мамашу свою достал, не зря она потащила его в больницу, — фыркнул Брок. — С такой ненавистью к детям тебе нельзя их заводить. — Я и не собирался. — Как прошло? — Заикаться о невмешательстве полиции я не стал — мы в каждом выпуске новостей, такое мимо ушей не пропустишь. Потребовал шестьдесят миллионов, а Старк выпросил день-два на сбор такой крупной суммы. Сказал, что за вечер не управится. И мне пришлось согласиться с этим чертовски убедительным доводом, — раздражённо признался Брок. — Сказал, что перезвоню ему послезавтра. Осталось только дождаться. У Ричарда затряслись руки. Как ни странно, но на этих словах ему вдруг стало весело, будто он выпил залпом целую бутылку пива. И он с ужасом вдруг понял, что это было предвкушение. — О да, — Карл хмыкнул, только взглянув на него, — я ощущаю то же самое. Денежки, сами плывущие тебе в руки. Ну что, жалеешь, что согласился на это? Ричард не ответил.***
Ожидание — не самое худшее, с чем они могли столкнуться в этом деле. Ричард понимал, что с каждым часом их шанс быть пойманными возрастает в геометрической прогрессии. Он метался по комнате, слушая недовольное ворчание Мэри, и боялся. Боялся выйти из дома, боялся, что за углом его ожидают копы. Боялся, что Брока уже поймали в доме его брата, что вот сейчас на допросе он сдаёт его с потрохами. — Какой всё-таки ужас, — бесцветно прокомментировала Мэри очередной выпуск новостей о похищении сына Тони Старка. Ричард же жадно впитывал каждое слово ведущего. — Куда ты? Голос жены сквозил недовольством. — Искать работу. — Пьянствовать с Броком, — перевела его слова Мэри. — Это неправда. — Ага, — кивнула она, и её лицо выражало такую степень презрения, что Ричард ощутил непреодолимое желание наконец-то выйти на улицу. Плевать, если за дверью стоят копы, это лучше, чем недовольная уставшая жена. — Я делаю всё возможное, чтобы накопить деньги на операцию. Осталось просто потерпеть, — Ричард сглотнул, едва не проговорившись. Уж больно чесался язык признаться во всех глупостях, что он натворил за последние сутки. — Да? А как снятие денег со счетов на операцию помогут нам накопить деньги на эту самую операцию? Его словно холодной водой окатили, Ричард в ужасе оторопел. — Я вызвала вчера врача на дом, как ты мне и сказал. С Питером всё в порядке, у него нет пневмонии, но меня спросили о сумме, которую мы смогли собрать. А я не помнила точной цифры и позвонила в банк, чтобы уточнить. Мне казалось, денег там должно быть больше, чем мне назвали, и я спросила, не снимал ли их кто в последнее время. — Я… «Потратил немного на минивэн, детские смеси и памперсы?» — язык присох к нёбу, и Ричард предпочёл промолчать, чем жалко оправдываться. — Я не злюсь. Я просто слишком устала для того, чтобы разбираться с тобой, — призналась Мэри. И этот её холодный тон заставил чувствовать Ричарда себя ещё гаже, чем обычно. Мало того, что он винил себя за то, что был не в силах помочь собственной семье и влип в грязное дело, так он ещё и делал хуже. — Я… — Иди уже к Броку, он тебя заждался.***
Брок его действительно заждался. В компании орущего грудничка у него съезжала крыша даже быстрее, чем обычно. Ричарду такая ситуация казалась безысходной. Он всё спрашивал у Карла, как они получат деньги, не обманет ли их Старк, не повяжут ли их копы, но Брока такие вопросы только раздражали. Раздражал его и крик ребёнка, раздражал и сам Ричард своей бесхребетностью, раздражало и безденежье, и отсутствие работы, и за целый день изоляции в одном маленьком загородном домике наедине с младенцем, они ссорились и орали друг на друга похуже, чем всегда. А потом Ричард проснулся от понимания того, что их окружает тишина, вязкая и вакуумная. — Он спит, — удивлённо заметил он, слушая дыхание младенца. — Угу, — кивнул Брок, он переключал каналы, сонно развалившись на диване. Чуть позже Ричард нашёл в мусорном ведре блистеры от снотворного под банановой кожурой: — Ты что, нас обоих накачал таблетками? — Вы оба меня достали, вам неплохо было бы поспать. — Ты понимаешь, что нельзя давать грудничку снотворное?! — Не ворчи, я рассчитал дозу, — беспечно заявил Брок, и стоило Ричарду разразиться тирадой, как он направил на него пульт, пытаясь уменьшить его громкость. — Надо было дать тебе двойную дозу.***
Пара дней прошли быстро. Ожидание взвинтило их обоих, и даже скорое предвкушение поиметь неприлично огромную сумму уже было не так привлекательно. — Я волнуюсь так, словно иду на первое свидание, — вдруг заметил Брок, и Ричард кивнул. — Ты уверен, что справишься один? Тебя могут засечь копы, если ты там будешь ошиваться. А потом проследить за тобой, узнать, где мы находимся. Они вломятся к нам сюда и… — Заткнись и хватит разводить панику на пустом месте, — огрызнулся Карл. — Я приду туда за четыре часа до назначенного времени и прочешу всю территорию, чтобы убедиться, что она безопасна. Потом сообщу Старку как и где оставить деньги. Ограничу время от звонка до встречи, чтобы копы ничего не успели предпринять. — Мне кажется, это плохая идея — сбрасывать кейс с моста… — Чёрт возьми, Ричард, когда ты начинаешь бубнить себе под нос, я бешусь, — вздохнул Брок. — Мы же с тобой рассчитали скорость течения и массу кейса, как если бы он был набит и настоящими деньгами, и фальшивками. Если Старк выполнит наши требования, то кейс будет герметичным, к тому же он обернёт содержимое плёнкой, и банкноты не намокнут. Хватит, всё будет отлично. Иди успокой мальчишку. Ричард кивнул. Этот ребёнок не утихал ни на минуту, превращая густой вязкий воздух в вибрирующую кашу. Брок засобирался, когда вдруг раздался звонок в дверь, и Ричард так и застыл с бутылочкой в руке. Сердце ухнуло куда-то в пятки, и они с Карлом переглянулись. Первой мыслью было бежать, но куда? Здесь не было чёрного выхода, а прыгать в окно было неразумно — копы могли ждать их и на улице. — Это же Мэри, — удивился Брок, выглянув из окна. — Что? — Паркер отбросил бутылочку прочь, та шлёпнулась на диван, и он вприпрыжку оказался у входной двери. — Боже, что она тут делает? — Это твоя жена, возьми и спроси. Не пускай её в дом, уведи куда-нибудь! Ричард в панике заметался, пока Мэри выбивала из звонка ядовитые трели. Но только он завозился с замком и цепочкой, как его жена пинком раскрыла дверь и ввалилась в прихожую. Брок выругался. — Мэри! Какой неожиданный сюрприз, — выдохнул Ричард. Она недовольно поджала губу, увидев Карла, и мельком оглядела коридор, а потом вошла в гостиную, несмотря на все попытки Ричарда её остановить. — Что привело тебя сюда? — Вот так выглядит твоя работа? — удивилась она. — Снова напиваетесь вместе? — Были бы у твоего мужа деньги на свою порцию выпивки, то напивались бы, — мрачно заметил Брок. — Так что ты всё-таки здесь делаешь? — настойчиво повторил Ричард. — Ты ведёшь себя странно. Вечно куда-то уходишь с утра, врёшь мне, что ищешь работу, отказываешься помогать с ребёнком. Говоришь мне странные вещи, что скоро всё наладится, чтобы я не переживала. Но как я могу не переживать, если я вижу, что с тобой что-то не так?! — А с кем Питер? — С Франциской. — Ей же всего пятнадцать! Как ты могла оставить его с нашей соседкой? — Ричард притворно нахмурил брови, но Мэри было не провести. — У неё три младших брата и в отличие от тебя она знает, как следить за детьми. — Она берёт доллар в час. А для нас каждый цент на счету. — Именно поэтому ты снял часть денег со счёта на операцию для нашего сына, так? А сейчас высказываешь мне претензии, что я попросила нашу соседку помочь мне? Да у неё мама работает медсестрой, если что, она компетентнее нас с тобой! Не смей предъявлять мне претензии, Ричард, не смей! Ты даже и представить не можешь, что творится у меня на душе, — Мэри повысила голос, и даже Броку стало неуютно. — Именно поэтому ты решила поймать его на любовнице? — хмыкнул он, пытаясь разрядить обстановку, но Мэри вдруг замерла, прислушиваясь. — Что это? Они втроём напряжённо вслушивались в младенческий крик, раздававшийся в соседней комнате. — Телевизор, — синхронно ответили мужчины. — Это ребёнок. Чей он? — Мой, — тут же выпалил Карл. — Я скорее поверю, что вы похитили ребёнка Тони Старка, чем в то, что ты стал отцом, — Мэри фыркнула, но улыбка с её лица тут же сползла, когда она увидела, как вытянулись лица мужчин. — Боже мой, я что права? Я ведь пошутила. Она резко развернулась, чтобы пройти в спальню, и Карл попытался преградить ей дорогу, но махнул на это рукой. Будь что будет. Мэри тут же кинулась к ребёнку, стоило ей только увидеть, как он копошится в пелёнках и истошно орёт. — Боже мой, — всё повторяла она себе под нос. — Уж лучше бы я поймала Ричарда на любовнице. — Только попробуй сообщить в полицию и я сверну тебе шею, — пригрозил Брок, и Мэри в ужасе на него взглянула, прижимая к себе вопящий комок. — Мы получим деньги на операцию и вернём его, всё будет в порядке, — Ричард попытался успокоить жену, но та от него чуть ли не отпрыгнула. — В порядке? Вы, мать вашу, похитили живого ребёнка и убили его мать. Вот тебя бы я сдала, ты мне никогда не нравился, — прошипела она Броку. — Если ты сдашь меня, то я утащу с собой и Ричарда, так и знай. Не одному мне отсиживать срок. И как ты тогда поднимешь своего сына в одиночку и без денег? — Ах ты мразь… — Заткнитесь, — Ричард жестом приказал всем замолчать. Карл за его спиной недовольно пыхтел. Мэри качала мальчишку, но тот был весь красный и мокрый от воплей. — Вы его кормили? — Конечно! И смесь гипоаллергенная, и подобрана по возрасту. Памперсы меняю как можно чаще. — У него жар! — Мэри коснулась губами его лица. — Он горит! Давно он так кричит? — Всё то время, что здесь находится. — Боже, да вы идиоты. Вы похитили ребёнка у дверей больницы! Он был болен, а его мать приехала за помощью. Вы украли больного ребёнка! Ричард ошарашенно взглянул на Карла. Они действительно были идиотами, раз не подумали об этом. — Нужно немедленно в больницу. — Нет, — Брок отрицательно помотал головой. — Сегодня мы должны получить за него деньги. — Но и вернуть его в таком состоянии вы не можете, разве нет? — резонно заметила Мэри. В её руках малыш немного поутих, но всё ещё был беспокоен. — Это не наше дело. Мы не обязаны его лечить, мы не медицинская организация. — Вы идиоты и преступники, вот вы кто. Из-за вас этот бедный ребёнок может просто погибнуть. Что вы скажете на это Старку? — Мне плевать, что он скажет. Главное, чтобы он передал деньги, всё остальное издержки, — Брок безразлично пожал плечами. — Умрёт — не умрёт, уже не моё дело. Получим деньги — отдадим ребёнка, делу конец. Пусть лечит его сам. — Какой же ты сукин сын! Как ты вообще с ним работаешь? — Мэри обратилась к Ричарду, но тот ничего не ответил. Он уже понял, что влип в полную задницу, когда Брок только предложил эту авантюру. — Ребёнка нужно срочно в больницу. Он может умереть даже от обычной простуды! — Карл, мы ведь… — Ричард слегка замялся, — всё равно не собирались отдавать его сразу. Деньги мы достанем со дна реки только через пару дней, когда полиция потеряет бдительность. За это время малышу может стать хуже. — С ума сошли? Как вы заявитесь в больницу с похищенным ребёнком? Ой, простите, мой муж притащил в дом младенца с температурой. Мэри задумчиво погладила малыша по голове. — У нас сын того же возраста. Мы можем просто выдать его за Питера.***
В конце концов после долгих препирательств и упрёков, угроз со стороны Мэри и взаимных обвинений, они решили всё-таки отвести ребёнка в больницу. Брок, злой, как сам дьявол, отправился за деньгами, тогда как Ричард отвёз Мэри в отдалённую больницу, к другому врачу. Там им пришлось слёзно просить их принять без записи, неистово врать, что их педиатр в отпуске, что они потеряли медицинскую карту, в панике рыдать, чтобы им помогли. — Как всё прошло? — поинтересовался уставший Ричард уже под вечер, когда Брок позвонил ему домой из таксофона. — Так же, как я и предполагал. На всякий случай переночую сегодня в мотеле. У вас? — Бактериальный менингит, их положили в больницу. Карл смачно выругался.***
До самого утра Ричард не мог уснуть, в панике бродя по квартире и отчаянно страшась, что в госпитале поймут, что это не их ребёнок, что непонятно куда делся порок сердца. Никто конечно же из медперсонала этого не мог знать, ведь они бессовестно лгали, но было не по себе. Но в эту ночь Ричард спал как убитый. Ему снились деньги, хрустящие зелёненькие доллары, сладкие на запах, бумажные на вкус. Снилась разочарованная Мэри, всё ещё с таким осуждением на него глядящая, что становилось неловко. Снился орущий чужой ребёнок с огненно-красным лицом. Снилось, что сыну наконец-то сделают долгожданную операцию.***
— Чёрт возьми, Ричард, открой ты эту сраную дверь! — Брок битый час долбился к его квартиру, грозясь разбудить соседей и вызвать шквал недовольства, но Паркер почему-то к двери не подходил. — Мы же договорились встретиться в восемь утра, а сейчас уже десять! Когда Ричард всё же удосужился открыть дверь, Карл ещё долго на нём срывал своё недовольство. Вот только никакой реакции он не добился, но удивления не последовало — Ричард всегда пропускал тирады Брока мимо ушей. Проще было проигнорировать. — Проблем вчера не было? Мэри точно нас не выдаст? Если она что-то задумала или что-то рождается в твоей голове, и ты собираешься меня подставить, знай, я сдам тебя с потрохами. Понял? Ричард присел на диван и уставился одну точку. — Что за хрень? — Брок взглянул на него, всё ещё пытаясь добиться вразумительных объяснений. — Какого чёрта ты пропустил нашу встречу? Мы должны были пойти в вашу чёртову детскую поликлинику и украсть из регистратуры медицинскую карту твоего сына. Только не говори, что ты проспал. И не говори, что не с кем было оставить Питера, я знаю, что ты мог оставить его с этой… как её… Францией. — Франциской. — Вот. Кстати, что твой спиногрыз не орёт? Или не все дети вопят, как резаные, когда болеют? Ричард молчал. — Ладно, мне на самом деле плевать, — Брок швырнул ему в лицо довольно пухлой картой. — Не благодари. Следи за тем, чтобы Мэри не натворила глупостей, а я пойду за кейсом. Мне ещё водолазный костюм надо арендовать. — Он перестал дышать, — прошептал Ричард, когда Карл уже собирался уходить. — Мой сын. Ночью, когда я спал. — Синдром внезапной детской смерти? Я слышал, это довольно распространённая штука даже среди здоровых детей. А твой всё равно был болен, — Брок пожал плечами. — Заведёте с Мэри нового ребёнка, вы молодые. — Что ты, мать твою, такое несёшь? — ужаснулся Ричард. — Констатирую факты. — Ты с такой лёгкостью говоришь о таких вещах… — А что? Ребёнка заделать плёвое дело, присунул, вовремя не вытащил — привет, ты отец… — Карл не договорил, от обычно спокойного, слегка затравленного Ричарда ему прилетел кулак в нос. Брок в долгу не остался, повалил его на пол, наконец-то имея возможность хорошенько ему наподдать. Закончили драться так же быстро, как начали, — Ричард расплакался. Брок вытер кровь с губы и отряхнулся: — Я надеюсь, ты понимаешь, что ты не можешь вызвать 911, потому что официально Питер сейчас с Мэри лежит в госпитале с диагнозом бактериальный менингит. Понятия не имею, как ты объяснишь наличие ещё одного ребёнка у себя в квартире. Ты меня слышишь? — Мэри меня убьёт. Что я ей скажу? Я не уследил, боже, что я наделал. Она оставила меня с сыном всего на одну ночь… — Карл еле разобрал, что Ричард там бормочет, размазывая слёзы и сопли по лицу. Брок повздыхал, потом принёс из кухни стакан воды. Включил телевизор, дождался выпуска новостей, а потом заглянул в детскую. Ричард за это время едва ли успел прийти в себя. — Ну и в дерьмо же мы влипли. — Мы уже неделю как в него влипли. Господи, зачем я вообще согласился на всё это. Похитить ребёнка! Это же надо было додуматься. — Не притворяйся святошей. Именно такие, как ты, в отчаянии и грабят банки, убивают людей и мародёрствуют, — Брок чуть было не сплюнул. — Предлагаю как ни в чём не бывало забрать у Старка деньги, а ребёнка не выдавать. Выдадим его сына за Питера, к тому же они ровесники, а Старк молодой, заведёт себе ещё детей. — Ты чёртов ублюдок, Карл. Для тебя дети — это словно домашние питомцы. Сдохла рыбка? Заведём ещё. — А что ты предлагаешь? Давай дождёмся пока Мэри выпишут, а потом отдадим ребёнка Старку? Сколько ещё ждать, неделю-две? А что ты скажешь насчёт своего сына? Да его труп уже разложится. Начнутся вопросы, допросы, правда вскроется. Ричард закрыл лицо в ладонях. Он был не в состоянии думать.***
— Поверить не могу, что ты меня уговорил на это. — Ты всё равно не соображаешь, — Брок свернул с дороги, то и дело чертыхаясь. В темноте было не разобрать местности, света фар было недостаточно, и отстранённый бледный Ричард на грани обморока настроение совершенно не скрашивал. — Твою мать, — выругался Карл, когда услышал позади вой полицейской сирены. — По нашу душу, — мрачно прошептал Ричард и даже не пошевелился. Глаза у него были красные. Пришлось остановиться. — Сэр, откройте багажник. Карл медлил, медлил, наверное, подозрительно долго, и полицейскому это не понравилось. Но из машины всё же выйти пришлось. Ричард остался сидеть в салоне, понимая, что если сейчас сделает шаг, то его либо стошнит, либо он потеряет сознание. — Что в сумке? — поинтересовался коп. — Труп собаки. Умерла позавчера утром, бедняжка. Уже начала разлагаться. Всё никак не могли решить, где её похоронить. Решили за городом, она любила бегать по полю и гонять диких зайцев. — А ваш друг? — полицейский обогнул машину и посветил фонариком в салон. — Как раз хозяин собаки. Так рыдал, что сорвал голос. Между нами, мужчинами, до сих пор не понимаю, как можно так убиваться по собаке. Но что поделать, друзей в беде не бросишь. Какая-то странная эмоция отразилась на лице легавого, и Брок уже прикидывал, как стоит его обезвредить, пока тот не полез за табельным. — Не закапывайте вашу псину здесь. Вон там, в милях двух отсюда, есть кладбище домашних животных. — Спасибо за совет, сэр. Премного вам благодарен.***
Ричарда долго рвало, как до, так и после выпивки. Рвало смачно, и над могилой, и за барной стойкой, и в туалете, и позже на улице. — Если будешь и дальше так блевать, я тебя на своей машине никуда не повезу. Загадишь мне весь салон, — фыркнул Брок. — Я только что похоронил сына на кладбище домашних животных! — прошептал Ричард ему в лицо, и Карл поморщился. — Боже, что я наделал. — Если утром к тебе придёт мёртвый малыш — беги. — Нас накажет бог. — Если бог и существует, то пусть молния разверзнется над нашими головами прямо сейчас. Нет? — Брок взглянул на чёрное апрельское небо. — Значит бога нет.***
Утром Мэри позвонила, чтобы узнать, как там Питер. Ричард и глазом не моргнул, соврав, что всё в порядке.***
— Чувствуешь? Ты только понюхай! — Брок прижал к носу слегка влажные купюры и вдохнул их аромат. — До чего же сладко! Мы с тобой миллионеры! Поверить не могу, что всё прошло так гладко. — Они могли записать номера купюр. — Поэтому их нужно разменять, — заключил Карл. — Я думаю, каждый из нас займётся этим сам. Только представь, шестьдесят миллионов! Ричард без энтузиазма кивнул, складывая банкноты в стопки. Мысли тяжело ворочались в голове, надо было о стольких вещах подумать, в особенности о том, куда деть деньги. Он бы без зазрения совести отдал бы всё Броку, смысла в такой огромной сумме уже не было. — Когда выписывают Мэри? — Завтра. — Ты уже обдумал, что ей скажешь? — Нет. — У тебя было много времени. Ричард раздражённо поправил стопки с деньгами. Захотелось швырнуть их Броку в лицо, но ему стоило больших усилий себя сдержать. — Что я ей скажу? «Дорогая, прости, но я не уследил за сыном, и он умер, а я похоронил его среди кошек и морских свинок?» — на этих словах голос дрогнул, и Ричард закусил губу. Карл ничего говорить не стал. Удивительно проницательно с его стороны.***
Ричард долго готовил речь: весь вечер и всю ночь, утром по дороге в больницу и даже в машине, когда Мэри всё спрашивала, как там себя чувствует Питер. Её голос настойчиво царапал ему череп изнутри, и очень хотелось просто остановить время. Просто взять тайм-аут на подумать, чтобы привести мысли в порядок. Слова не складывались в предложения, и Ричард понятия не имел, как преподнести Мэри эту новость. Больше всего сейчас он жалел о том, что вообще решился на похищение ребёнка. Надо было просто искать работу. — А где Питер? У соседей? — первым делом спросила жена, как только переступила порог их дома. Маленький Винсент мирно спал в переноске. — Присядь, — мягко попросил её Ричард, и Мэри с подозрением на него покосилась.***
Следующая неделя превратилась в ад. Мэри сначала смеялась и качала головой, не веря его словам. Новость казалась фантастической. — Не смей так шутить. Ты не должен говорить такие слова о Питере, — осуждающе заметила она, скрещивая руки на груди. — Сходи к Франциске и забери его. Он, наверное, так вырос за то время, что меня не было. Потом Мэри ударила его по лицу, когда он попытался её обнять. Он всё повторял одну и ту же фразу, убеждая в этом и себя, и её, но Мэри верить отказывалась. Да он и сам в своё время раз тридцать, должно быть, проверил, дышит ли их сын в своей колыбельке. Потом она долго на него кричала. Кричала и смеялась. Ругалась, отталкивала от себя и просила больше так не шутить. Потом расплакалась, причитая, что шутка слишком жестокая, а Ричард просто стоял рядом, не зная, как поступить. Лицо горело от её пощёчин, ребёнок хныкал от воплей. А потом Мэри хлопнула дверью в спальной и всё затихло. Очень хотелось провалиться сквозь землю, а ещё лучше отмотать время назад. Было много чего: Мэри собирала вещи, собираясь подать на развод; грозилась заявить в полицию; злилась и плакала. То переставала есть и разговаривать, то умоляла Ричарда сказать, где он похоронил их сына. Он же молчал, стараясь просто быть рядом, ждал, пока основная волна пройдёт. Брок давил, звонил каждый день и спрашивал, оставят ли они ребёнка. У Ричарда же язык не поворачивался спросить об этом находящуюся на грани нервного срыва Мэри. — Не выпускай её из квартиры — не хватало, чтобы она ещё пошла в полицейский участок, — говорил ему Карл, но она и из комнаты выходить-то не собиралась. Он слышал, как она плачет по ночам. Он же начал пить.***
— Если не нужен ребёнок, вернём его Старку, чёрт возьми, в чём проблема? — первым делом заявил Брок, когда всё же удосужился их навестить. Ричард пускать его не хотел, но Карлу в общем-то было плевать на столь явное негостеприимство. Воцарилась тишина, и Ричард скрипнул зубами. Мэри, заспанная и опухшая, не заставила себя ждать. — Давай, ты в курсе всей этой истории, считай, что соучастница. Если хотите оставить — флаг вам в руки, я ухожу. Нет — так давайте решать эту проблему. Нам надо вернуть ребёнка Старку, не выкидывать же младенца на улицу. — Заткнись, — прошипела Мэри. В её глазах мелькнуло что-то, от чего Ричард покрылся холодным потом. — Я вас обоих сейчас так ненавижу, что готова убить. Для вас дети — это словно игрушка, захотел — оставил, не понравилось — выбросил. Слышал вчера новость об Амелии Уиллис? Из комы она так и не вышла. Я ведь могу сообщить в полицию, и мне плевать, что тогда я сдам и Ричарда и подставлюсь сама. Не смей угрожать мне тюрьмой, Карл, мне уже ничего не страшно. Брок сжал зубы. Кажется, это был его единственный аргумент в данной ситуации, а Мэри вывернула всё наизнанку. — Я приду завтра и снова задам этот чёртов вопрос, — прошипел он.***
Ночью Ричард нашёл Мэри на кухне, подделывающую записи в медицинской карте Питера. Она безжалостно выдирала оттуда листы, на которых был указан диагноз. — Что ты делаешь? Тебе не стоит этим заниматься. Выбросим, сожжём, скажем, что потеряли. Сменим педиатра, заново пройдём обследования. Скажем, что это была диагностическая ошибка и никакого порока не было. Мэри замерла, комкая в руках листы бумаги. — Я не знаю, как смогу жить с тобой под одной крышей после всего этого. Зачем я вообще согласилась помогать? Лучше бы я не выходила из дома и сидела с Питером. Зачем я вообще вышла тогда из дома? — всхлипнула она, и Ричард положил ей руку на плечо, и впервые с тех пор она её не сбросила. И тогда он её обнял.***
— … и сколько он хочет? — Полмиллиона. На этих словах Мэй слегка затормозила, проходя мимо едва запертой двери в их с Беном спальню. Этот уик-энд они решили провести семьями, и если Мэри с Питером пришли к ужину, то Ричарда пришлось ждать долго. Он частенько задерживался на работе. Но стоило ему сегодня переступить порог их дома, как он загнал свою жену в укромное местечко, и уже около получаса о них не было ни слуху, ни духу. — Ладно, у нас ведь есть эти деньги? — Конечно есть. Мы едва ли потратили даже десятую часть, — Ричард понизил голос до шёпота, и Мэй перестала что-либо вообще различать. Она сделала шаг ближе. — Я блефовал как мог. Говорил, что ему не поверят. Боже! Да кто поверит вообще в такую чушь? Я думаю, даже в полицейском участке бы его слушать не стали. Мэри промолчала, а может, Мэй была слишком далеко, чтобы что-то расслышать. Она навострила уши. — А потом он сказал, что у него есть образец слюны Питера. Раздался ох. Что-то зашебуршало и скрипнула кровать. — Чушь! Он не мог незаметно подойти к нашему сыну. В школе за ними всегда следят, территория огорожена и там есть охрана. Питер никогда не гуляет один, он всегда со мной, либо с нами обоими. Да, мы оставляем его у Бена с Мэй, но я не думаю, что они настолько глупы, что позволяют ему общаться с незнакомцами. — Я сказал ему то же самое. Понятия не имею, блефует ли сам Карл, но он мне пригрозил, что отправит образец Старку. Взгляд его был красноречив. — Да Тони Старк ни разу за эти четыре с половиной года даже не почесался. Я не отдам никому и никогда этого мальчишку, пусть Тони хоть трижды его отец! — Тише! — Ричард зашипел, и Мэй испуганно вздрогнула. Она едва подавила вскрик, но не смогла удержаться и приблизилась к двери почти вплотную. — Ты собираешься ему заплатить? — Ты ведь знаешь Брока, он потребует ещё и от нас никогда не отстанет. — Я в это не верю. Он не мог взять у Питера слюну. Я сто раз говорила ему не общаться с незнакомцами, а уж тем более позволять лезть ему в рот. — Может быть, это была какая-то карамелька, которую Питер потом выплюнул, а Брок подобрал?.. Я не знаю. Это фантастика, но и не верить ему нельзя. Лучше перебдеть. — Питер, конечно, уже уснул, но я разбужу его и спрошу, не говорил ли он с каким-нибудь мужчиной… — Мэри встала с кровати и в ужасе зажала рот рукой, увидев стоящую за дверью Мэй. Ричард чертыхнулся.***
Мэй всегда считала, что дети слишком быстро взрослеют. В первый раз она подумала об этом, когда год спустя вернулась из Сан-Франциско и увидела своего племянника. Он уже бегал, вовсю лопотал, а ещё был совершенно здоров и бодр. В последний раз она видела его совсем крошкой, слабым и бледным, и он мог умереть, так и не дождавшись операции. А потом, когда Бен уже собирался ехать продавать их загородный дом, Ричард радостно сообщил им, что диагноз оказался ошибочным. — Это была просто аритмия! Они перепутали, — весело щебетала в трубку Мэри, и Бену самому как-то тяжело верилось в эту новость. — Они прописали курс таблеток и сказали, что всё наладится. Операция не нужна. Мэй тискала весельчака Питера за пухлые веснушчатые щёки и поверить не могла в то, что этот карапуз называет её тётей. Тот дом чуть позже они с Беном всё же продали и переехали в Куинс, ближе к Ричарду с Мэри. Мэй частенько нянчилась с племянником, всё ещё продолжая удивляться тому, как быстро растут дети. Растут и перестают быть похожими на самих себя на старых фотографиях. Мэй теперь понимала почему — Ричард им всё рассказал. Говорить о том, что это дикость, она не стала, за неё это сделал её муж. Вместо этого она утешала испуганную невестку, абсолютно не зная, как подобрать правильные слова после всего услышанного. — Только не рассказывай об этом Старку, — умоляла Мэри. — Поклянись мне. — Будто я когда-нибудь в жизни его встречу, — улыбнулась Мэй. Спустя десять лет встретила, прямо на пороге собственного дома, и чуть не лишилась чувств. В ту ноябрьскую ночь Ричард ушёл на встречу с Броком, прихватив с собой кейс, а Мэри увязалась следом, несмотря на все возражения и протесты. Они ушли, ругаясь, и совершенно не представляя, что утром уже никогда сюда не вернутся. Что надо было, наверное, поцеловать перед сном Питера, они наверняка даже не подумали, а Мэй забыла напомнить. В той трагической автокатастрофе виноват был Ричард, им с Беном об этом скажут полицейские. Водителя второй машины не опознают — слишком сильно обгорел. Найдут на месте происшествия открытый кейс, доверху заполненный полусожжёнными долларами, — Мэй с Беном будут делать вид, что не знают, откуда у простого учёного такие деньги. В тот же день они решили, что отдавать Питера они не собираются, будь Тони Старк хоть трижды его отцом. Как бы ужасно это ни звучало, но их мир опустел бы без этого малыша, жизнь потеряла бы смысл. И как паршиво бы ни было от знания того, что натворили Мэри с Ричардом, они пришли к выводу, что смирятся и с этим. И вот когда Тони Старк переступил порог её дома в поисках Питера, она едва выжала из себя улыбку, изображая гостеприимство. «Он знает, он знает, он пришёл за своим сыном», — вертелось у неё в голове, когда он говорил про стипендию, стажировку, колледж, Германию. А потом они с Питером заперлись в комнате, и Мэй чуть все волосы на голове не выдрала, в панике мечась по квартире. Она чувствовала нутром, что Старк обо всём знает. На кой чёрт тогда он заявился к ним собственной персоной? И каждый день стажировки Питера дарил ей новый седой волосок. Каждое восторженное слово Питера о Тони заставляло сердце выбивать лишний удар. И лишь когда она узнала, что Старк заинтересовался Питером, потому что он тот самый Человек-паук, Мэй смогла вздохнуть с облегчением.***
Как-то Тони внезапно во второй раз в жизни заявился к ней в дом, и в этот раз она была настроена весьма любезно. Потому что каждое его слово уже не заставляло её дёргаться словно под напряжением. Но стоило ему после третьей чашки чая попросить их семейный альбом, Мэй напряглась. Тело стало тяжёлым и неповоротливым, руки тряслись, когда она нехотя, но всё же доставала фотографии на божий свет. Она так много болтала тогда, смеялась, размахивала руками, чтобы сбить его с толку, но при этом отмечая, как внимательно он изучает снимки. Вопрос касательно фото её испугал, но Мэй не подала виду. Натянуто улыбнулась, выпалила что-то невпопад и удалилась на кухню, чтобы причесать взъерошенные мысли. А когда Тони ушёл, то, пролистывая альбом, она заметила, что одно из фото пропало. И тогда Мэй практически рухнула на диван — Старк всё знал, определённо.***
Она ждала, что однажды Питер в ярости набросится на неё с требованием всё ему разъяснить. Она была уверенна, и Тони молчать не станет, выпотрошит из неё всю душу, пытаясь добиться правды. Они будут парить над ней обозлёнными коршунами, пока не заклюют, или пока она не расколется. Но Питер ей никаких вопросов не задавал, да и Старк больше ни разу не появился. Вот только облегчения это не принесло.***
— Здесь, кажется, был снимок, — как-то сказал ей Питер, и она вздрогнула. — Почему ты листаешь альбом? — удивилась она, а внутри всё замерло и скукожилось. — Сегодня день отца, — напомнил он ей, — я хотел поздравить мистера Старка, но потом подумал, что это весьма кощунственно, напоминать ему о том, что он дважды несостоявшийся отец. Мэй тогда едва сглотнула застрявший в горле ужас. — Поэтому я просто смотрю на фотографии папы и дяди Бена, — Питер перелистнул пару страниц. — Странно, что мы с ними совершенно не похожи. — Неправда, — голос дрогнул, но Мэй будет держаться молодцом, — я тоже не понимала, почему совсем не похожа на своих родителей. А потом выросла, и оказалось, что я вылитая моя двоюродная бабушка! — Может быть, — пожал плечами Пит. — Но ведь у нас даже группы крови не совпадают, — на испуганный взгляд тёти он пояснил. — Помнишь, пару лет назад я в школе сдавал лабораторную работу по биологии. Накануне я всё приставал к дяде, пытаясь выяснить, свою группу крови. А он сказал, что точно знает: у них с моим отцом четвёртая. А на следующий день во время опыта я узнал, что у меня первая положительная. — И что? Ты ведь не знаешь, какая группа у твоей мамы, — наигранно-беспечно фыркнула Мэй. — Если у моего отца четвёртая группа, то у меня ни при каком раскладе не может быть первая. Мэй на этом закрыла глаза, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Я думал, мама изменила отцу, — довольно спокойно ответил ей Питер, как нечто обыденное, будто они обсуждали какой-то мексиканский сериал, которые она очень любила. Мэй присела рядом, понимая, что больше молчать смысла нет. Она вздохнула, собираясь с мыслями. — Мне нужно кое-что тебе рассказать.