Руническая Сталь

Власть — не средство; она — цель. Диктатуру учреждают не для того, чтобы охранять революцию; революцию совершают для того, чтобы установить диктатуру. Цель репрессий — репрессии. Цель пытки — пытка. Цель власти — власть. Джордж Оруэлл. ***       Реджинальд Азкабан, последний Лорд Крепости Азкабан смотрел на собирающиеся под его стенами войска Инквизиции. Древний Замок, построенный на прорыве в мир мертвых, каждый сантиметр стены которого изпещрен рунами магической защиты. Если упадет хоть одна стена из трех - прорыв вырвется наружу, что приведет к разрушению большинства заклинаний. Контроль над одной из самых древних и ужасных тварей - Лорд Пустоты томится в этой огромной темнице. У острова Азкабан изначально было две стены, но теперь цел остался лишь сам Древний Замок. Вот выходит их лидер, тряся четками и взывая к этому треклятому Богу. Остальные "Аристократы" попрятались в свои чертовы меноры, под кучей отводов глаз и рунных цепочек. Ха! Азкабаны не прячутся, особенно когда враги - маглы с амулетами или сквибы-предатели. Вот с петель слетают ворота, в Замок забегает толпа маглов с оружием. Лорд Азкабан насчитал примерно с пару десятков тысяч врагов, скорее всего они бросили все резервы на штурм "темного" замка. Слышны удары тарана по внутренним воротам, Реджинальд достал зачарованный до предела кинжал. Удар в самый центр рунной системы таким кинжалом заставил весь Замок пошатнуться. Казалось, сама земля негодует из-за такого решения Азкабана. Ему было плевать. Пусть Лорд Пустоты поглотит всех "истребителей тьмы", наплодит себе детей и лишится своих запредельных сил, передав их своему потомству. Он не знал, что из-за поразительной случайности Твари Пустоты станут привязаны к его родовому перстню, и он станет не более чем инструментов в руках мелких чиновниках министерства. Спускаясь в тайный ход, он в последний раз попрощался с вотчиной своих Предков, но не рассчитал время закрытия двери. Закрывался каменный проход молниеносно, и сдвинувшиеся кирпичные стены стали для Лорда неожиданностью. Его руку по локоть защемило, а потом и оторвало. Было ужасно неприятно, адская боль еще не чувствовалась. Но когда он почувствовал, а главное осознал произошедшее, от болевого шока Реджи сразу же упал в обморок. Буквально через пол часа до него доберется Дементор, высосав душу Последнего Лорда Азкабана, его труп разложится, оставив после себя лишь оторванную руку с перстнем, чья магия будет поддерживать на оторванной конечности что-то похожее на чары стазиса. Даже если положить такой перстень на буханку хлеба - она будет стоять пока не кончится магия в мире - родовые перстни просто высасывают энергию из атмосферы. ***       Двое авроров зашли в камеру, кинув на плохонькую кровать чье-то тело. После серьезного рейда на лютный большинство камер было занято, так что нового заключенного решили поместить в бывший кабинет. Никто уже и не помнил, чей он был, скорее всего какого-то министерского чиновника. Предварительно туда затащили кровать и вытащили всю мебель, так что большая комната выглядела пустой. ***       Боль пронзило все тело. Твари! Если им запрещают использовать заклинания и зелья, они просто по-магловски пытают жертву. Я соглашался на все, не понимая - неужели легче посадить меня с помощью пыток, чем разобраться в деле? Не зная, что "убил" сына влиятельного аристократа я готов был рвать авроров голыми руками.       Оглядевшись увидел темное помещение без окон, само окружение давило на меня. От осознания того, что мою лавку и все сбережения просто заберет себе министерство как "компенсацию" впал в шок. Плакало моё обучение. Плакала моя жизнь, после двух сроков в Азкабане мне землю ближе чем в 2-3 километрах от Хогвартса не продадут.       Через несколько часов принесли еду. Это было что-то похожее на кашу, но не имевшее вкуса и запаха. Ничего, проголодаешься - листья жрать начнешь, было время в прошлой жизни когда варил лапухи что бы поесть хоть чего-то, так как эксперименты требовали вложений но не окупались ни на грамм.       Весь день проходил однообразно. Точно так же как предыдущий. От этого люди и сходят с ума в Азкабане - одиночество и однообразие. Семь лет жить в пустой комнате, ничего не делая и никак не развлекаясь и не сойти с ума очень сложно, практически невозможно. В скором времени я начал считать дни. Царапать что-либо на плотных каменных стенах было сложно, но Энтони не торопился. Кормили тут, как он понял, три раза в день, так как после третьей тарелки с безвкусной жижей в коридоре гас свет. Когда он сидел в Азкабане в первый раз в его камере было окно, так что тогда он не заморачивался с отсчетом дней. Да и сокамерник был - вор из Лютного, который, тем не менее, позволял не сойти с ума.       Через месяц стало невыносимо, я начал разговаривать с самим собой. Дементоры были далеко, но даже из этой камеры чувствовалась их ужасающая аура. Тони уже давно не мог найти у себя в голове счастливых воспоминаний, но он держался. ***       В конце первого года своего срока я по привычке ставил отметку на кирпиче, ставил я её уже не руками а острым камешком, найденным в углу камеры. Этот камешек прекрастно по сравнению с ногтем царапал стену, так что не приходилось причинять себе боль ради ведения тюремного "календарика". Вдруг от нажатия на этот камень что-то защелкало внутри стены. Я не успел даже подумать о том, что бы это могло означать как стены разъехались, пропуская меня в проход. Я не стал терять времени и сразу же побежал туда, очень не хотелось просидеть в Азкабане все 7 лет, да и после такого моя жизнь оказалась бы окончательно разрушена. Как только я вошел в тоннель дверь внезапно со стуком захлопнулась. Я пошел вперед и под старым, потрепанным ботинком что-то хрустнуло. Я посмотрел вниз и увидел... Человеческий скелет. Как я его не заметил изначально? Смотреть под ноги не было времени, я просто побежал во тьму. Свет давала свеча, лежащая рядом со скелетом, но все еще подававшая "признаки жизни". Огонек горел беспрерывным пламенем, освещая только скелет и метр пола. ***       Я не знаю, сколько уже иду и двигаюсь ли я вообще. Пространство в темноте - весьма сложная штука, особенно когда в темноте идешь больше часа. Вскоре я чуть не упал, наткнувшись на лестницу.       По ней я шел еще минуту. Или час. Течение времени тоже стало весьма размытым, но так или иначе я поднялся к какому-то помещению, смутно напоминающему большую церковь. Везде стояли шкафы с кучами вещей, на табличке на противоположной от входа стене была потертая надпись "Аварийный Портал", горевшая красным. Под ней стояла обвалившаяся арка, примерно двух метров* в высоту. Влияние дементоров почти не ощущалось, Я пошел к первому от входа шкафу, его древние створки ужасно скрипели. Надеяться на удачу в такой ситуации было глупо, однако сидеть сложа руки - еще глупее. ***       Перебирая странные механизмы, читая стершиеся надписи Энтони проводил свое время. На столике возле входа был обнаружен кусок хлеба в заклинании стазиса, раздувая его беспалочковым (получившимся, на удивление, быстро - благо, желание поесть способствовало обучению) Энгоргио, отламывая кусочек и выводя его из стазиса изобретатель питался. Пил Энтони из фляги, найденной в одном из шкафов. По всей видимости, это помещение - какой-то склад Рода Азкабан, потому что в книжном отделе он нашел древнюю книгу о родах, и там светло-серый треугольник на черном фоне был обозначен как герб Рода Азкабан. Такими треугольниками была украшена вся огромная зала.       Примерно через месяц такой жизни Энтони обнаружил несколько волшебных палочек, с которыми колдовать было намного удобнее. Книги, в основном по какому-то подразделению Некромантии, названному Магия Тлена, найденные в большом книжном шкафу Хэндлок прочитал полностью. Эти заклинания были направлены на уничтожение оппонента посредством затяжного боя, так как с парой таких проклятий дольше пяти минут боеспособным не протянуть. Но те же пять минут, проведенные в уютном кресле возле камина и пять минут в бою - абсолютно разные вещи, так что этот раздел видимо использовался как вспомогательный. Основным оружием Азкабанов были мертвецы из разряда высшей нежити, они умели создавать Рыцарей Смерти. Если сделать такого из сильного мага - Рыцарь будет бесконечно верен создателю, при том имея большой запас магической энергии и способность к здравому мышлению, стратегии и тактике ведения боя. Стоит отметить, что если до смерти и воскрешения Рыцарь был идиотом - после воскрешения он не выйдет за рамки обычных инферналов, так как при подавлении воли души очень часто повреждается сознание, из-за чего даже гений может потерять большую долю интеллекта.       Через год почти все заклинания из книг этого хранилища Хэндлок знал, и если у Рода Некромантов такое огромное собрание книг по артефакторике - страшно представить, что хранится у Поттеров, которые, как писали в книгах примерно 500 лет назад были сильнейшим родом артефакторов после Певереллов, не учитывая что от последних остались только сказки и легенды (ну, так же куча Благородных Родов ведущих свою родословную от того или иного Певерелла).       Еще через месяц Энтони начал сборку своего творения - рыцаря смерти, усиленного с помощью рун, артефакторики и големики. Големика - отдел трансфигурации, впринципе ничем не примечательный, но чем непригоднее материал, из которого создан голем, тем больше энергии будет он тратить на движение. То есть маг уровня Мерлина может создать голема из трехметровой скалы при учете постоянного движения примерно на 1 год (используя весь запас магической энергии). Если прикрутить руки и ноги голема к телу так, что бы они могли двигаться - этого же запаса энергии хватит на 3 года беспрерывного движения. Разница на лицо, но если сделать голема используя робототехнику и магловские достижения науки - даже со скудным запасом маны Энтони голем сможет прожить достаточно долгое время без подзарядки.       Первым делом он принес из тоннеля труп, на который наступил когда только покидал свою камеру. Склеив сломанные ребра Заклинанием Вечного Приклеивания я обтянул скелет драконьей кожей, вырезанной потом и кровью из огромного гобелена, свернутого в рулон и спрятанного в одном из шкафов. Скрепив драконью кожу гвоздями из неизвестного Энтони материала, тем не менее фонившего магией, он подогнал кожу под размеры скелета. Затем он начал прибивать к нему этими же гвоздями щитки брони, найденные на одном из манекенов. Они были из того же материала что и гвозди, так что дырки в них пробивать пришлось долго. Магическое Ядро, созданное из запасного Родового Камня Азкабанов легло в грудь рыцаря вместо сердца. Вырезая и вытачивая детали для голема из раздутого железа Энтони прикидывал, что и куда не помешало бы добавить в будующем.       Когда тело голема было готово, энтони положил его в запитанный магический круг и подал энергию в его Сердце, в котором уже был встроен магический констракт заменающий нежити мозг, то есть содержащий алгоритм поведения. У рыцарей такой констракт был в 10 раз сложнее чем у обычной нежити, но это окупалось маленькой потерей интиллекта при воскрешении. Душа даже после смерти цепляется за свое прошлое тело, так что вернуть её в тело даже спустя несколько веков после смерти можно без особых затрат.       Рыцарь смерти получился... Странным. Он выполнял комманды, вел себя как и полагается нежити (если, конечно же, судить по книгам), но иногда он вставал и начинал смеяться. Если дать ему приказ вроде "Никогда не смейся" такое поведение может смениться на плач, или что-то напоминающее пение. Видимо, дефектный получился, из-за недостатка практических знаний создателя в этом вопросе. ***       Спустя неделю после создания голема я начал искать выход из этого места. Спустя несколько часов я нашел кирпичик, помеченный треугольником. Мои самые страшные опасения об отсутствии выхода или о его нахождении в темном корридоре, который, как оказалось, очень даже неплохо глушит магию. Нажав на каменный кирпич, найденный ранее Энтони прошел по тоннелю, захватив с собой в рюкзак с расширением пространства самые ценные по его мнению книги и предметы, не забыв про голема, буханку хлеба и флягу, которая как оказалось с помощью рунных цепочек раздувает каплю воды, так что впринципе её должно хватить на очень долгое время, пока рунные цепочки не сотруться, так как энергию она забирает с владельца. Стирание рун в ближайшие несколько сотен лет не грозят этой фляге, и волноваться повода не было. Выйдя из корридора Энтони на минуту ослеп. Привыкшие к полутьме Хранилища глаза отказывались признавать власть Солнца над ситуацией, так что зрение возвращалось медленно. Энтони стоял внутри большого карьера, видимо защищенного какими-то чарами, раз его до сих пор не нашли. Одиноко качалась на воде старая деревянная лодка, выглядящая, не смотря на старомодность очень крепко.       Сев в лодку вместе с големом и взяв весла мужчина мерно погреб, выплывая из утеса на встречу свободе.