Отныне ты — бандит 2

Деревянная дверь спешно распахнулась. Колокольчики, что были подвешены на потолке, звонко зацокали. Вспышка молнии и оглушительный громовой раскат вихрем проникнули в помещение, заполняя его собою до самого последнего запылённого угла. Гроза… Давно её в Зоне не было. Последние пару недель пришлись весьма благоприятными: тучи время от времени расступались, давая ярким и тёплым солнечным лучам проникнуть в Зону, распуская туман и пригревая землю. Всё это оказалось лишь очередной обманкой аномальной территории; Зона ясно дала понять, что надеяться на что-либо радующее и приятное бесполезно. Впрочем, все это и так знали, оттого давно уже притуплённое чувство радости от жизни даже не посмело шевельнуться средь глубин сознания.       Шум дождя ненадолго приглушил все остальные звуки. Ни один из сталкеров, однако, даже не шевельнулся — на других и окружающих не стоило обращать никакого внимания. Каждый занимается своим делом — и хорошо; никто никому не мешает и не отвлекает. Меткий и Сухарь, ступая друг за другом промокшими ботинками, вошли в бар. Высокий долговец, находящийся как всегда на своём месте, немного повернул голову. Лента пулемёта, что крепко лежал в его бронированных руках, цокнула в такт затихающим колокольчикам. У представителей военизированной фракции на подсознательном уровне возникала неприязнь ко всем, кто носят кожаные плащи. Первым, что приходило на ум долговцу при виде плаща — бандит или мутная личность, коих, мягко говоря, не желательно впускать на территорию группировки. Долговец же, однако, лишь отвёл взгляд и снова уставился перед собой в пустоту. Меткий кинул брезгливый взгляд на охранника, мысленно плюнув в сторону. После всего того, что он, Сухарь и его команда пережили за последний месяц, все остальные казались несоизмеримо ничтожными, глупыми, ни черта не понимающими болванчиками, с которыми по иронии судьбы приходится сосуществовать. — Опять ты за свое, — подумал Сухарь. — Высокомерный ты слишком стал, Андрей. — Сам, небось, только и думаешь, что о доброте душевной, — подумал Меткий в ответ и мысленно фыркнул. Отвлекающий от раздумий запах табака, спиртного и прогнивших досок был привычным в подобном заведении. Сейчас он действовал не слишком эффективно: слова лучшего друга пусть и показались на первый взгляд обыденными и простыми, но лишь поверхностно — Меткий неоднократно задумывался о том, что произошло тогда, на станции, две недели назад. Возможно, две недели. Теперь уже наверняка быть уверенным не получится: этот мир — не этот мир… Правильное время здесь или неправильное — сравнить просто не с чем. Есть, тем не менее, одна вещь, которая не меняется вне зависимости от миров — это люди. Человек был там — человек есть здесь. И Андрей это знал досконально, на собственном примере, хотя бы. С горькой улыбкой вспоминаются те самые кадры из прошлого: вот Андрей сидит на бревне у бывшей базы бандитов, вот с ним толкует незнакомый тогда Сухарь… Он и подумать не мог, какие повороты за углами приготовила ему судьба, что за подарки оставила. Реальность воспринималась лишь как дурной сон, а факты рвали сознание и воображение на части. Мысли пронеслись лишь в долю секунды — Меткий и шагу не сделал. — Просыпайся, приятель, — Сухарь хлопнул сталкера по плечу, возвращая его разум в этот мир. — Хоть день отдохни ты от этих раздумий — так и свихнуться недолго. — А я без этого не могу, — уже вслух, но шёпотом сказал Андрей, — потому что я не обыватель. Ни я, ни ты, ни Алина, да и ни один из членов нашей группы. Думаю об этом не только я; неужели ты думаешь, будто ты скрываешь от нас свои мысли? Я же знаю, ты об этом тоже думаешь. И не думать мы не можем. — Эх, — Сухому надоело уговаривать друга. — Тогда просто возьми отпуск. Это несложно и тоже нужно иногда. Особенно в плане мыслей. Меткий и не заметил даже, как они с Сухарём подошли к барной стойке. Бармен Жаба, исполняющий также роль сталкерского торговца, кинул на обоих не быстрый взгляд, после чего перестал тереть очередной бокал и буркнул: — Оп-па, явились. Вам чего на сей раз? Как обычно? — был он совершенно ленив и медлителен. Даже идиоту стало бы ясно: свою работу он терпеть не может, но работать приходится, ибо сталкерствовать — ещё хуже. А больше-то в Зоне заняться и нечем — либо броди по аномалиям, пока не сдохнешь однажды, либо сиди в провонявшей насквозь табаком халупе, прозванной сталкерским баром, и разливай да подавай. Всё просто, чётко и ясно. В отличии от самой Зоны. — Мне как обычно, — сказал Вова. — Меткий? — Мне тоже, — угрюмо отозвался тот, даже не оторвав взгляда от толстой деревянной доски, на которую он сложил руки. Жаба вздохнул, в очередной раз проклиная про себя всех, всё и каждого, и хромой походкой попёрся за стаканами и бутылкой. Любимым напитком Сухаря всегда был и продолжает оставаться коньяк. Причём, не самого худшего качества — наоборот, Вова никогда не жалел денег на хороший коньяк после изнурительной ходки. О том, откуда такого качества коньяк берётся в Зоне, сталкер предпочитал не задумываться. Меткий же, в последнее время, наоборот, пить вообще перестал. В его рацион нынче стали входить лишь консервы с колбасой и батоном, вода, ну и изредка сало с чесноком. Последнее бывало, правда, только по какому-то поводу.       Бармен, наконец, вернулся и поставил на стойку перед Метким и Сухарём бутылку, в которой насыщенным красным плескалась излюбленная одурманивающая жидкость. Вслед за стаканами на доску также опустилась бутылка негазированной минеральной воды. Андрей неспешно взял бутылку с водой, покачал её туда-сюда, и открутил крышку, в то время, как Сухарь уже запрокидывал в себя пятьдесят грамм своего любимого. Меткий одним разом отпил лишь полстакана воды, оставив остальное. Выпивал он медленно, наслаждаясь, как будто в последний раз. — Спасибо тебе, Жаба, — слишком добродушно для такого, как этот тип, сказал Сухарь, и выложил на стойку несколько разноцветных купюр, вкупе с мелочью. Бармен кивнул, вслед за чем жадно сгрёб деньги. Меткий лениво вытащил из внутреннего кармана плаща две купюры и положил их на доску рядом с бутылкой. Жаба также жадно и кропотливо собрал кровные, после чего удалился куда-то за дверь. Меткий с Сухарём продолжили трапезу. — Как думаешь, Сухарь, что произошло с нами тогда, на ЧАЭС? — в очередной раз спросил Андрей, как будто надеясь раз за разом выведать у друга одну из тайн Зоны. — А что я думаю? — пожал плечами Вова. — Думаю, что раньше времени этим вопросом задаваться не стоит. В конце концов, что это уже может значить? Что случилось — то случилось, надо думать, как жить дальше. — Надо думать, как расквитаться с этим грёбаным ублюдком, — совершенно спокойно произнёс Меткий и допил воду из стакана. После этого он вылил остатки воды из бутылки в свою флягу, что сделал и Сухарь, разве что наполнив свою ёмкость коньяком. — Как бы не так, — в конце концов ответил Вова. — Хотя… Что он нам сделал-то? — Он заманил нас в ловушку, играл с нами, как со слепыми котятами, перевернул миры вверх дном. И не напомнить ли тебе, что он ранил Прозрачного? Он уже вторую неделю лежит здесь на койке, а Шприц за ним приглядывает. Плюс ко всему, на территорию старой Зоны теперь ходу нет, вот и приходится торчать здесь, в здании бывшего НИИЧАЗ, на новой базе Долга. — Где окопалась Свобода так никто и не знает? — Нет. До сих пор нет. А может, так им и надо, беспринципным. — И чем тебе свободовцы так не угодили?.. — Да мне никто не угодил! — Андрей негромко стукнул кулаком по стойке, — Ни Свобода, ни Долг. Зона — это скопление всего дерьма, что только может породить разум человека. Хотя бы поэтому её нельзя уничтожить, что одновременно ставит существование обеих фракций в тупой угол: если Зону не уничтожить, то нет смысла в Долге. А если её нельзя уничтожить, то и защищать её ни от кого и никому не надо, соответственно, нет смысла в Свободе. — Как всегда, проницателен, — хмыкнул Сухарь, — Только вот кончай уже философствовать. Каждый раз, когда ты это делаешь, происходит что-то дерьмовое. В этот момент сквозь шумовой фон бара раздались звуки перестрелки, после чего народ засуетился. Долговец выудил из кармана рацию, сжимая её чуть-ли не до хруста, и принялся громким шёпотом с кем-то переговариваться. Спустя секунду, скрипучая дверь за барной стойкой распахнулась, и оттуда неуклюже выбежал Жаба с растревоженным лицом. — Что за?! — брызгая слюной завопил он. — Какого чёрта?! Вот сука, это опять бандиты! Твою ж мать, опять что-ли?! — М-да, — Вова уставился в доску. — Как я и говорил секунду назад. — Идём лучше бить говноедов, — хмуро, но с заметным азартом произнёс Меткий, ухмыльнувшись. — Надо же что-то предпринять, — согласился Сухарь, вслед за чем оба сталкера убрали руки со стойки, плавно развернулись и зашагали в сторону выхода. Долговец, кажущийся невероятно высоким в своём «Panzer-е», сдавленно чертыхнулся и тоже покинул пределы помещения. Шум бойни, тем временем, всё нарастал и нарастал. Зона, заброшенная деревня к востоку от здания НИИЧАЗ, минутой ранее Здоровые деревья встречаются в Зоне крайне редко. Заражённая территория всегда была безжалостной к живым организмам, в том числе и к растительности. Те редкие, кому удалось выстоять, становятся в итоге вечными рабами Зоны — мутируют из-за аномальной энергии, испытывая при этом жуткие мучения и боли. «Деревьям тоже может быть больно.» — так думал Шрам, с горечью глядя на молодые зелёные лепестки, что казались на фоне Зоны чем-то невообразимо прекрасным, зачаровывающим, манящим к себе. Тяжёлые капли дождя всё продолжали падать на неокрепшие листья, сгибая их, но снабжали растение жизненно необходимой водой. — Хоть бы и эти маленькие зелёненькие жизни Зона не забрала… — сам того не подозревая, вслух пробормотал Шрам. В этот момент по свинцовому небу прокатилась яркая вспышка, после чего прогрохотал гром. — А по тебе и совсем не видно, что ты кому-то сочувствовать можешь, — прорезался сквозь шум дождя голос Алины, которая уже пять минут продолжала копаться в старом гаражном барахле. — И что тебе так кажется? — беззлобно, но с иронией произнёс Легенда, — Это потому, что рожа у меня такая хмурая, я холоден и молчалив? — Ага, — девушка провела рукавом плаща по лбу, — И ещё ты никогда не говорил в подобном роде. — Взгляд у тебя поверхностный, — Шрам махнул рукой, — То, что я нечасто улыбаюсь и почти всегда хмурый, ещё ни о чём не говорит. И нечасто в Зоне, знаешь ли, выпадает возможность посмотреть на что-то красивое. Судишь ты человека, опять же таки, поверхностно: увидела — нахмуренный, значит, всегда злобный и неприветливый. А вот у меня в детстве вообще друзей не было. Было только единственное деревце на заднем дворе, за которым я ухаживал и говорил с ним. Но и его у меня отняли. — Ах, чёрт! — донеслось снова, — Да как же эту хрень отсюда вытащить?! Послышался удар чего-то металлического о землю. — Лучше бы ты всё-таки покараулила, а я этим барахлом занялся. — Сказано было тебе стоять на шухере, значит, стой! — огрызнулась Алина. — Андрей просил за тобой присмотреть. — Присматривай лучше за обстановкой. Мы в Зоне, а не на долбанном курорте! Спустя пару секунд девушка вышла из темноты. Тусклые лучи света, проникающего в гараж, осветили её бледное лицо. Шрам хмыкнул: — У тебя на левой щеке чёрная полоса. Меткая тихо рыкнула, после чего несколько раз провела тыльной стороной ладони по щеке. Ей удалось стереть старое техническое масло; несколько веснушек на коже снова стали видны. — Я понимаю, за что тебя Меткий любит. — За чёрные полосы? — За всё вместе, — неоднозначно ответил Шрам, и стали различимы вдалеке звуки пальбы. Сталкеры сочли бы это за обычный фоновый шум, но он раздался точно со стороны здания бывшего исследовательского института. — Ты думаешь о том-же? — девушка посмотрела на Шрама. — Именно, — тот кивнул. — Ох, как же они достали… Зона, здание бывшего НИИЧАЗ Ренегатов на сей раз было больше, чем обычно. Они пёрли откуда-то с запада, с каждым разом становясь всё наглее. Долг уже успел отразить несколько атак, совершённых на базу за последние две недели. Непонятно было только, как это пушечное мясо умудрялось совершенно незаметно подобраться так близко к базе — они будь-то бы появлялись из ниоткуда, при том являясь абсолютно фанатичными. Чуть-ли не монолитовцы в кожанках…       Жаль, не было пулемётов. Вернее, пулемёты-то были, а вот боезапаса к ним… После ошеломительно мощного выброса осталось лишь несколько коробов для ПКМ-а, которые давным-давно были израсходованы. Спасало лишь то, что нападавшие являлись всего обычными бандитами, никакого понятия не имеющими о тактике ведения боя. В этом плане они в некотором смысле были вполне схожи с муравьями: просто пёрли на здание, намереваясь затоптать обороняющихся. Те-же пока справлялись успешно: ренегаты падали замертво один за другим, пачкая землю и бетон кровью. И вот, наступил момент, когда два десятка бандитов стали прямо посреди заднего двора, окруженные долговцами со всех сторон. Пули сыпались буквально отовсюду: ренегаты поливали свинцом долговцев, те аккуратно, экономя боеприпасы, отстреливали бандитов. Вдруг, голова одного из ренегатов, стоящего по центру, взорвалась алыми брызгами, заляпав окружающих с ног до ушей. Стрелок явно был вооружён снайперской винтовкой, однако таковых среди долговцев не наблюдалось. — Есть один, — подумала Алина, хищно улыбнувшись. СВД удобно лежала в её руках, соблазняя отбирать жизни. Но ведь они — обычные ренегаты, гопники. Именно так думала Меткая, некогда сама ходившая «под знамёнами» группировки Бандитов. Как и Андрей, кстати. Оба они пережили многое там, в старой Зоне. И оба поняли, что их бывшие соклановцы гроша ломанного не стоят. Вот только слишком поздно они это вразумили… По их вине тот, кто стоял во главе группировки, теперь являлся злейшим врагом. Только лишь те шестеро людей, что состояли в группе Меткого, могли знать, как до него добраться. — Хороший выстрел, — донеслось до Алины. Но она этого не услышала — почувствовала. Слова её супруга пронеслись по черепной коробке, радуя и будоража сознание. — Спасибо, — коротко ответила она и увидев, что абсолютно все враги мертвы, убрала винтовку за спину. Долговцы стали потихоньку собираться вокруг чёрной окровавленной кучи, ещё пару минут назад являющейся шайкой ренегатов. — Ур-роды! — прошипел высокий долговец в тяжёлом бронированном костюме, вслед за чем смачно сплюнул на одно из тел, — Да когда же вы все переведётесь, твари?! — Видимо, ещё не скоро, — бросил ему Меткий, подойдя поближе. В каждой из схваток Андрей незамедлительно принимал участие, чем успел заслужить доверие и признательность Долга. — Благодарим за помощь, — кивнул командир, а затем вздохнул, глядя на свежие трупы. — Всегда пожалуйста, — бесшумно появилась Алина, меря хитрым взглядом Меткого. — Этот взгляд тебе идёт, — сказал ей Андрей, обняв за талию. — Вот ведь сукины дети! — раздался по всему двору металлический мужской голос, вслед за чем к Меткому с Алиной подошёл никто иной, как генерал Воронин, с отвращением посмотрев на мёртвых ренегатов, — Покоя им, гадам, нету! — Генерал Воронин? — поднял бровь Меткий, посмотрев на лидера группировки. Долговец в бронекостюме мигом посерьёзнел, встав смирно и отдав честь. — Отставить, сержант, — сказал ему Воронин, после чего долговец кивнул и удалился. — Обычно вы не выходите во двор, — сказал Шрам с озадаченным взглядом. Генерал нахмурился ещё больше: — Да, в обычных ситуациях — нет. Но эту, — он указал рукой в сторону трупов, — никак нельзя назвать обычной. Мерзкие подонки уже в пятый раз нападают на базу, а у нас сил всё меньше и меньше. Так дальше продолжаться не может. — Я так понимаю, вы имеете предложение? — сверкнули в уличном полумраке, обусловленном свинцовыми тучами, глаза Алины. — Верно догадываетесь, девушка, — кивнул генерал, — Как вы уже могли понять, — он сделал жест рукой, — дело в ренегатах. Мне трудно это признавать, но у Долга осталось достаточно мало сил, и количеством людей я располагаю отнюдь не большим. Однако, больше таких нападений мы можем не выдержать. Произошло чудо, что никто из моих людей не погиб. С бандитами нужно что-то делать. Именно потому я намерен поручить вам дело: вычислите того, кто стоит во главе этой шайки говнюков, и, по возможности, устраните его. — Почему именно мы, генерал? — Меткий знал, когда и в каких ситуациях стоит вспомнить о манерах. — Вы — самые доверенные лица среди сталкеров, известные и неоднократно пришедшие на помощь Долгу. К тому же, мне самому пришлось удостовериться в ваших умениях: вшестером вы смогли вернуть нам «Росток», жаль только, что напрасно… — Эх, да, — посмотрел куда-то вдаль Андрей, — были времена. Ну, что ж, мы согласны на ваше предложение. — Уверяю вас, награда будет достойной — лично от меня. — Благодарю, генерал, — ответил Меткий, вслед за чем Воронин кивнул и, развернувшись, пошёл назад к зданию, попутно приказав своим подчинённым сжечь тела. Долговцы с лихим усердием принялись исполнять волю генерала. — Думаю, Шприца будет лучше оставить на базе, — сказал Андрей. — И то верно, — согласился до сего момента молчавший Сухарь, — Снаряжение у всех с собой? — Всегда, — хором ответили члены группы. — …А значит, к поискам приступаем немедленно, — строгим голосом сообщил Меткий, бросив взгляд в сторону притоптанных кустов.       Многочисленные следы нападавших вели на сотню метров в аномальный лес от стен базы. Окончились они, однако, на небольшой лысой полянке посреди деревьев. — Они здесь топтались, — констатировал Меткий, — Странно. Да и с поляной что-то не то… — Да, — сказала Алина, — деревья наклонены в стороны, а кусты прижаты к земле, плюс… — она нагнулась к земле и провела двумя пальцами по ней, — Аномальная пыль. Такая бывает после срабатывания очень мощной аномалии. — Настолько мощной, что может перенести сюда столь большую группу людей, — сказал Сухарь, ловя непонятливые взгляды, — Неужели, вы ещё не поняли? Здесь сработал мощный «Телепорт», который перенёс ренегатов сюда, к базе. — Это объясняет, почему долговцы не услышали и не увидели их приближения, — сделал вывод Меткий, — Если вспышка и была видна из-за этих зарослей, то её наверняка принимали за молнию в тучах. — Что за чёрт? — встрял Шрам, — Только монолитовцы владею технологиями перемещения с помощью аномалий! — Ещё одна загадка… — вздохнул Меткий, — Без соответствующей аппаратуры, мы не сможем определить исходные координаты «Телепорта»… Нужно наведаться к генералу.