Отныне ты — бандит 2

Зона, где-то в подземельях ЧАЭС, часом позже В лаборатории был на удивление чистый и лёгкий воздух. Несмотря на обилие различных работающих приборов, сотен колб с субстанциями, а также биоматериала, дышать было легко. Вытяжку совершенствовал Йога собственными руками. «От артефактов польза есть всегда. Даже когда кажется, что они абсолютно бесполезны», — думал кимберлитовец, вдыхая очередной раз с лёгкостью. Во всей станции невозможно было найти места, где бы не были использованы аномальные технологии. И это было необходимо. — Используя энергию артефактов, можно во много раз сократить потребление обычного электричества, — произнёс Йога вслух, подходя к столу, на котором без единого движения лежал Бродяга. Побитый и ободранный, но, тем не менее, настолько востребованный в данный момент. — Никогда не мог понять твои эти штучки, — отмахнулся Монах, — Артефакты — то, артефакты сё… Хрень полная. — Ты и не должен понимать, — строго отрезал Йога, посмотрев на собеседника, — Ты обязан хорошо справляться с отведённой тебе ролью. Я доверил тебе настолько важное задание — и ты не справился. Счастье твоё, что эти уроды решили атаковать поезд — информацию о безе Долга я получу из мозга лидера группы, так называемого, эмм, Бродяги. Что там вообще произошло? — Да хрень полная! — развёл бронированными руками Монах, — Я ни хрена не успел понять! — Ты слишком порывистый, — в голосе Йоги появились металлические нотки, — Успокойся и расскажи, что там было. — Только я начал говорить с этим самым Жабой, как вдруг тот получает пулю в башку, и начинается месиво. Какие-то неопознанные уроды припёрлись и сорвали сделку. Но беспокоится не о чем: все, кто имели дело со стороны сталкеров — жмуры. — Группа Меткого? — Не-а, не они. Этих-то уродов я из миллиона узнаю! Особенно этого их главного. Тот, что брата моего замочил, гнида! — У тебя ещё будет шанс с ними расквитаться. А сейчас работать надо. Поскольку больше информации нет, делать нам здесь больше нечего. Бродягой я позже займусь. С этими словами Йога сделал жест рукой, призывая к выходу, и сам направился в сторону проёма. А ведь даже Монах видел, как Йога устаёт. Всей станцией, — да что там! — всей Зоной он руководит сам. Ему не на кого положиться. «А ведь и чашку кофе себе позволить не может.» — думал Монах, — «Его запах бы так хорошо разошёлся по этому стерильному до тошноты воздуху…»       Сталкер собирался было выходить, однако его внимание привлёк совершенно странный и неожиданный, казалось, звучащий прямо в голове голос. Он раскатом прошёлся по черепной коробке, заставив невольно поёжиться: — Слышишь меня? — говорил голос, — Я знаю то, что может тебе пригодиться. — Какого?! — Монах едва не закричал, на последней секунде прикусив язык, — Что происходит? Ты, — да ты что такое вообще? — ты где? В голове возникла путаница; слова непроизвольно вылетали изо рта, будто нарочно хотели разрезать царящую во внешнем пространстве тишину. — С недавнего времени нахожусь в колбе, — сообщил голос, и Монах, не веря самому себе, поднял глаза на автоклав, в котором, абсолютно без каких-либо движений, лежал Шрам. Ещё после того самого инцидента перед выбросом, когда Зона перевернулась вверх дном, на станции, из всей группы Меткого, остался лишь Шрам. Такова была предназначена ему судьбой плата за то, что он помог Меткому и его товарищам. И наёмник прекрасно знал это, ни на секунду не усомнившись в том, что поступил тогда правильно. Хотя бы по отношению к самому себе.       Один из проводов, что торчал из автоклава, был отсоединён. Это могло объяснить, что дало возможность мыслям Шрама вырваться за пределы капсулы. Монах не знал, верить бывшему наёмнику или нет, но всё же жажда главенства и власти взяла верх, вслед за чем сталкер ответил: — Я так понимаю, это предложение? — Видишь маленькую дверцу в шкафу, что справа от тебя? Код от неё — 7463. Набери код и забери из сейфа дневник Йоги. Просмотри последние записи… — Откуда ты знаешь код? — Имел возможность видеть, как Йога сам его набирает. Только выпусти отсюда. — Ага, конечно, — Монах с ехидной улыбкой подошёл к автоклаву, вставил провод на место и проделал комбинацию клавиш на соседней панели. Подсветка в автоклаве погасла, как и прекратили своё функционирование системы жизнеобеспечения. Последнее, что Монах почувствовал перед тем, как отключить автоклав, стала несильная головная боль. «Мозги мне выжечь пытался, падла… Ну да ничего, теперь-то ты уж точно ничего не сделаешь!» — не без личного удовольствия подумал он. Следом же взгляд сталкера упал на шкаф, о котором говорил Шрам. Он был металлический, бронированный. Панель на шкафу была хоть и современная, но, к счастью для Монаха, без системы опознавания отпечатков пальцев. Всё, что оставалось — это просто ввести код, что Степан и проделал. Металлическая дверца отворилась, вслед за чем лучи света проникли внутрь эдакого небольшого сейфа. Взору предстала небольшая красная книга без каких-либо пометок или надписей. — Хм, — тихо выдал Монах, — Интересно… Он свои записи в печатном виде хранит. Да ещё и в таком… Взяв в руки книгу, сталкер принялся перелистывать последние записи. Среди них и вправду нашлось кое-что интересное: «Монолит… Что я знаю о Монолите?.. Я экспериментирую с объектом, обладающим настолько гигантской силой, достаточной для страшных разрушений… Или же, если посмотреть на дело в другом ключе, — слитком власти. Надо только научиться им правильно пользоваться… Как гласят некоторые из старых сталкерских легенд моего мира, Монолит можно, фактически, подчинить себе. Для этого достаточно лишь произнести: «Отныне твоя власть в моих руках!». И ничьё желание, кроме твоего собственного, уже не исполнится… Звучит, конечно, как полный бред, но кто его знает?..» — И вправду, звучит как бред… — вновь буркнул себе под нос Монах, — И я действительно на него куплюсь?.. Хотя… Никто на самом деле не знает правила игры, что ведёт этот чёртов кристалл. Степана одолевали сомнения. Йога точно что-то скрывает, да и намерения у него до крайности фанатичные… С другой же стороны, Монах помнил, как много месяцев назад загадал желание. Желание Монолиту. И в кое-той мере оно исполнилось… «Я хочу, чтобы эти выродки страдали!» — пришли давно произнесённые слова из глубин сознания. Тогда, в ту самую минуту, когда произошёл переход меж мирами, члены группы Меткого изменились. Стали полумутантами, способными общаться ментально. «Монолит обманул меня…» — мысли неслись шквальным, совершенно неудержимым потоком, — «Исполнил всё так, как он сам хотел… И умер. Но что-то воскресило его, предало ему новых сил…»       Степан даже не заметил, что до побелевших костяшек сжимает дневник Йоги. Опомнившись, он тряхнул пару раз головой и положил книгу на место. Сам Йога ушёл десять минут назад, даже не обратив внимания на оставшегося в лаборатории Монаха. Тем же хуже для него самого. Степан опустил бронированное забрало, взглянув в левый верхний угол экрана. Поезд должен был прибыть через полчаса. Хитрая, довольная улыбка озарило лицо сталкера. Зона, база Долга в здании бывшего НИИ, тем временем — …Ну и как всё прошло? — спросил Шприц, обматывая бинт вокруг кисти Меткого. Один из осколков царапнул Андрея по руке, к счастью, не зацепив вен. Ему же самому было не больно: подобные ранения в Зоне — дело частое. — А ты как думаешь? — нехотя огрызнулся Меткий, — Слили мы. Как маленькие слепые котята… У этих ублюдков на поезде был гранатомёт. Сколько бойцов погибло… Невольно Андрей повернул голову и посмотрел на Алину, которая лежала на кровати слева. Ей досталось больше всех… Обе руки были покрыты бинтами, во многих местах запятнанные кровью, на щеке виднелся свежий, только что покрытый нитками шрам. Взгляд у неё был спокойным, ровным, уставленным в потолок… Она знала, что рано или поздно Зона оставит на ней свой след. И нельзя предугадать, в какой именно момент это случится… Ты как будто теряешь частичку себя, понимая, что становишься другим. — Скажи спасибо, что ты сам жив остался, — сказал медик, — У многих этот чёртов гранатомёт кишки на ветви намотал. До сих пор, небось, вороны клюют… Алина повернула голову на бок. Теперь её взгляд был устремлён на Меткого. В эту самую секунду появилось у неё в глазах что-то, чего раньше не было. Внезапно её глаза наполнились печалью, тоской… И любовью. В этот миг ей не был нужен никто, кроме него — Андрея. Сталкер уже очень давно не видел в глазах своей любимой такого взгляда. Кажись, с тех самых пор, когда её тело пронзила снайперская пуля. Там, на ЧАЭС… Целую вечность назад. Казалось, будто в какой-то иной, прошлой жизни. Но Меткий обожал этот взгляд. Мог смотреть на него целую вечность, которая, не смотря на всю свою бесконечную объемность, могла уместиться в паре секунд. — Чёрт… — слетело с уст девушки, — Никогда я уже не буду такой красивой… — Такие, как ты, не могут потерять красоту, — тихо ответил Меткий, позабывший уже даже о том, что в сию самую минуту его кисть перевязывает Шприц. Ибо не было его. Не было сейчас никого, кроме них двоих. Алины и Андрея. Меткой и Меткого. Мир вокруг исчез, скомкался… Превратился в уродливый слепок грязи и крови, ушедший в прошлое. Ради таких моментов человек и живёт. Некоторым удается дожить, некоторые же навсегда проваливаются в пучину серости и повседневности. Из глубин сознания стали отрывками вырываться картины. Картины, на которых Андрей прижимает к себе Пустышку, отказывающуюся поверить в смерь отца. Тогда всё было тем же самым, прекрасным, замечательным, необычным… Была она, и только лишь она одна. — Врёшь, милый, — сказала Алина, — всё врёшь… Никогда я не буду такой, как была раньше. Никогда. — Не стоит говорить «никогда». Для меня ты навсегда останешься любимой. Навсегда останешься той, которую я полюбил много месяцев назад, и той, что сейчас смотрит на меня. Перед глазами вновь возникла картинка, нарисованная воображением. На ней Алина смеялась, радовалась; её длинные и чистые волосы пускались по ветру. И не было тех тяжёлых, монолитных и свинцовых туч, что грозным серым одеялом покрыли небосвод Зоны. Вместо них сияло солнце, вместо адских предсмертных стонов доносилось пение птиц. Но картинка длилась недолго. Почти сразу взамен ей пришли фотографии разрушенной Припяти, проржавевших и опустевших детских площадок, покорёженных стен атомной станции… А следом пронеслась перед глазами последняя фотография. На ней полыхал, тряс небо, воскресал мёртвых и убивал живых выброс. Страшный, мощный выброс, заполняющий пространство своей красной пеленой. Андрею стало страшно. Впервые за много дней. — Нельзя нам здесь так долго оставаться, — как в трансе произнёс он, — Нельзя… Долг есть долг, — сталкер посмотрел на наблюдавшего за картиной Сухаря, — Отомстим за Прозрачного, свергнем с трона Фраера и Йогу, и на этом закончим. Я увезу её отсюда. Сухарь лишь отвёл взгляд в сторону, наклонил голову и вздохнул. Попробуй, мол, а как же… В коне концов, только этим ведь и могло закончиться. Сначала люди бездумно рискуют, полагаются на «авось». И прекращают лишь тогда, когда неоправданный риск обретёт последствия. Меткий-то и Алина ещё, сравнительно, легко отделались. Страх вызывал тот факт, что ни один сталкер так ещё и не умер в своей постели. Кто хотел, да не дошёл до периметра… А даже тех, кто покинул Зону навсегда, всё равно настигала преждевременная смерть. Об этом знал и Меткий, отчего на сталкера временами находило чувство безысходности. Казалось бы, в жизни есть бесчисленное множество выборов, решений… Но в конечном счёте всё заканчивается одним и тем же. В случае с Зоной это так, — её обмануть не удастся. — Вот что, — наконец, после длительной паузы сказал Шприц, — Пока ей лучше остаться здесь, на базе. Когда вы найдёте проход к центру Зоны и сведёте старые счёты, пора бы нам всем вместе линять из Зоны… Сколько же времени нужно каждому, чтобы это понять… Не раз Меткий и его друзья стояли на самой грани, скользили по лезвию; им каждый раз удавалось выигрывать гонку со смертью, но так бесконечно продолжаться не может. Теперь они это знали. — Интересно, где сейчас Шрам… — вдруг сказал Сухой, предпочтя сменить тему. — Где-то там, на станции, — ответил Андрей, глядя в никуда. Бывший наёмник исчез столь же внезапно, как и появился. Многое ли он пережил?.. Меткий вот думает, что много. Потому что так оно и есть. Хотя… В Зону входят одними, а выходят — если выходят — другими. Давно известный всем факт. — Ну, ладно, ладно, — вновь заговорил медик, пытаясь отвлечь всех от столь брутальной атмосферы — от ауры самой Зоны. Впрочем, отвлечь уже не получиться, ибо по-другому никак, — Ты, Андрюха, вроде бы порядке, можешь идти. — Что значит «вроде бы»? — спросил сталкер машинально, по факту же не испытывая интереса. — Это значит, что я не могу дать гарантий на то, что ты выйдешь отсюда, и не помрёшь случайно от сердечного приступа, — проговорил Шприц в своей излюбленной манере, из которой он, казалось, вообще никогда не выходил. — Генерал Воронин просил зайти, — напомнил Сухарь, пряча ПДА во внутренний карман плаща. — Такие люди, как он, не просят, — сказал Меткий, дёргая старую деревянную дверь за ручку, — Они приказывают. — А ты думал, я сомневался? — ухмыльнулся Вова, выходя из комнаты следом. Алина проводила закрывающуюся дверь грустным взглядом, после чего снова уставилась в потолок, принявшись разглядывать огромную паутину.       На сей раз в кабинете генерала пахло кофе. Сам напиток, шипящий в металлической кружке, испускал сизую дымку. Печка-буржуйка, всё так же исправно работающая в углу, создавала в помещении тепло и уют. Воронин же в очередной раз стоял перед картой Зоны, переставляя или убирая цветные кнопки. — Вы на удивление быстро справились с задачей, — сказал генерал, — Кто ж мог знать, что до намеченной цели оставалось всего ничего… В любом случае, вам пора выдать награду за проделанную работу. За успешно проделанную работу. Следом за словами предводитель Долга указал рукой на небольшой металлический контейнер, который стоял на столе. По виду он напоминал небольшой чемоданчик, являясь явно огнеупорным. Меткий подошёл к столу, протянул обе руки к контейнеру, следом за чем одновременно нажал на замки. Те с характерным звуком открылись, и крышка контейнера приподнялась. Внутри лежали те самые двадцать тысяч, о которых генерал упоминал днём ранее. — Всё до единой купюры, — сказал Воронин, — Долги в Долге принято возвращать. Кстати, не мешало бы напомнить о детекторе. — Конечно, генерал, — ответил Андрей, оторвав взгляд от зелёной массы. Сталкер достал из кармана плаща детектор, блеснувший в свете лампочки. Несколько секунд он ещё разглядывал прибор, вслед за чем аккуратно положил его на край стола. Казённое имущество, как известно, не терпит пренебрежительного отношения. Генерал также взглянул на прибор и кивнул. — Вы обдумали моё предложение? — сохраняя серьезное выражение лица, спросил он. — Да, генерал, — Меткий тихо захлопнул крышку кейса, — Но мы вынуждены отказаться. В наших ближайших планах разведать путь в Зону и добраться до её центра. Осталось одно незаконченное дело… Потом мы всем складом покинем Зону. Навсегда. — В таком случае, пожелаю вам удачи на пути, — в голосе генерала Воронина сложно было не заметить ноты уважения, — Если возникнут проблемы, Долг всегда будет готов оказать помощь вашей группе. — Благодарю, — сказал за всех Андрей, в правой руке которого очутился контейнер с внушительной суммой внутри, — Мы можем идти? — Не буду задерживать, — кивнул генерал, вслед за чем неслышно опустился на стул. Первым из кабинета вышел Меткий, сопровождаемый вездесущими взглядами охраны, а за ним и все остальные. Воздух в коридоре был намного прохладнее, нежели в кабинете генерала. — Что делать будем? — спросил Вова, сунув руку в карман. Через секунду он вытащил оттуда горстку небольших сухариков, которыми незамедлительно принялся хрустеть. — Неподалёку от того замка я увидал канализационную трубу, — ответил Меткий, шагая вдоль по коридору, — Довольно большую, я бы сказал. И есть у меня такое подозрение, что из нее нечистоты сливались в озеро откуда-то из путепровода. — Откуда такие предположения? — поднял бровь Сухарь, закидывая в рот очередное лакомство. — Их целая куча под Зоной проходит. Куда-то же за её пределы они должны вести. Тем более, что под зданием НИИЧАЗ точно есть подземные ходы, которые, как нетрудно догадаться логически, сто процентов связаны с каким-то крупным подземным объектом. Единственная оставшаяся зацепка, считай. — Даже если и так, — тон голоса Вовы переменился, — то ходы эти ищем не мы одни… В любом случае, что ещё остается делать?.. — Шприц, — окликнул медика Андрей, — останешься на базе за Алиной приглядывать. Башкой за неё ручаешься. И держи связь. — Понял, начальник, — произнёс тот, — Всё сделаем в лучшем виде. — Ну, — Сухарь запылал азартом, — поехали… Зона, недалеко от разрушенного замка, часом позже Меж зелёными листьями, только что политыми дождём, мелькали жёлтые огоньки светлячков-мутантов. Трава же, пропитанная аномальной пылью, достигала немыслимой длинны. Однако росла она отнюдь не вверх — вместо этого стебли распластались по давно заброшенной дороге из каменного кирпича, порой застилая её настолько, что и самих побитых, старых и потресканных, однако всё равно не собирающихся подчиняться воле времени серых кирпичиков видно не было. От столбов и редких арок, что некогда сопровождали идущих по пути, не осталось абсолютно ничего. — И как вообще эта дорога не оказалась погребённой под землю? — сказал Сухарь, обводя взглядом видимый участок дороги, — Хоть бы на пакость какую-нибудь не нарваться… — Будешь внимательно глядеть на дорогу и не считать псевдомух, — ответил Андрей, — не нарвёшься. Итак, к делу. Трубу я видел где-то неподалёку от этих зарослей. Вова хмыкнул и принялся разглядывать ландшафт, окружающий старую дорогу по пути наверх. Сквозь почти монолитную массу зелени было видно наполнившееся синевой небо, а также кусочек разрушенного замка. — Хех, дружище, — проговорил Сухой, — умеем же мы с тобой устроить разгром!.. — Ты про замок? — Меткий взглянул туда-же, куда и его приятель, — Хм, ну да. Лишь одно мы на свете знаем, лишь одно умеем… И погляди, к чему это привело. — Такова судьба сталкера, — Сухарь пожал плечами. — Нету никакой «судьбы сталкера», — парировал Андрей, с ноткой укоризненности посмотрев на друга, — Есть лишь та судьба, которую человек сам себе строит, а не что ему вселенной предначертана. — Кончай уже философствовать. Что-то в последнее время за тобой только это и водится. Щас как раззвездишься на всю округу, так и та самая тварь прибежит, которую мы из замка прогнали. В то время, как Сухарь выдавал свою оду, Меткий уже успел заприметить ту самую трубу, которая мелькнула в его взгляде день назад. В бетонном полотне трубы, что осталось без земли сверху, зияла огромная дыра. Из раскрошившегося под действием неведомой силы бетона по всему периметру дыры торчала ржавая арматура. Острые головки стальных прутов, как и сами края пролома, были покрыты фосфоресцирующей аномальной пылью. Учитывая находящуюся неподалёку «Воронку» можно было предположить, что трубу пробило ничто иное, как мощная гравитационная аномалия. — Ну и ну, — удивился Вова, — И как ты только трубу эту несчастную разглядел?.. — Она попалась на глаза совершенно случайно, — сказал Меткий, — Но в памяти почему-то осталась. Андрей, аккуратно ступая, подошёл к краю дыры. Наклонившись к земле, сталкер заметил, что концы арматуры покрывает не только синяя пыль, но ещё и лоскуты коры дерева. Учитывая минувшие события, здесь нетрудно было догадаться. — Кошмар мухомора, — непроизвольно слетело с уст Андрея, — Вполне возможно, что он пытался проникнуть в дыру… Надо быть внимательнее. — Обязательно, — сказал Сухарь, — Только ещё бы и спрыгнуть в эту дыру, не подрав себе спину. Первым в пролом спрыгнул Меткий, предварительно бросив в темноту несколько болтов. Аномалий, судя по следовавшей тишине, в самой трубе не было. Следом за приятелем вниз отправился Вова. В тусклых лучах света, что проникали в трубу сквозь дыру, хорошо была видна пыль, что подняли своими ботинками оба сталкера. Через пару мгновений сплошная темнота была прорезана двумя дальнобойными лучами налобных фонарей. Бетонные стены тоннеля были, как и ожидалось, покрыты трещинами, а их самих сплошным зелёным слоем заполонило мутировавшее растение, напоминающее с виду мох. Тонкие жгутики зашевелились под светом, и зелёный ковёр трубы пошёл плавными ровными волнами. На полу же была проточена водой дорожка, которая оставалась нетронутой растением. — Ух, твою ж мать!.. — чертыхнулся Сухарь, рыща в рюкзаке в поисках противогаза, — Ну и вонь! За шесть грёбаных лет запах канализации не выветрился!.. — Такой запах веками не выветривается, — ответил Меткий, натягивая свой противогаз на голову, — Но стоит опасаться метана. Отдельные туннели всё ещё могут быть им заполнены. — Тут-то сомневаюсь, — голос Сухого был приглушён респиратором, — Эта зелёная хрень, небось, весь метан давно высосала. — С каких это пор растения метаном дышат? — Эй, дружище, мы же в Зоне! Здесь возможно всё. Да и вообще, глотка у тебя пока в порядке, поэтому рассуждать раньше времени нет смысла. Пойдём уже. Труба шла прямо, извивалась ужом, скакала вверх-вниз. С многочисленными метрами, что топтали по туннелю Сухарь с Андреем, пространство начало заполняться туманом. Тишину прорезали звуки падающих капель, а под подошвами слышалось хлюпанье воды. Путь становился всё таинственнее и опаснее. Однако мрак уничтожала фосфоресцирующая аномальная пыль, покрывшая кончики жгутиков мха, тускло светящие синим пятна которого были разбросаны хаотично. — Чёрт возьми, — проронил Андрей, — Это похлеще «туннеля страха» будет… — Только вот страхи на сей раз реальные, — хмыкнул Сухарь, оглянувшись назад. Сталкеры продолжили идти дальше, однако ставшие привычными звуки хлюпанья сменились на ледяной хруст. Меткий посмотрел под ноги, и в луче фонаря стало видно, что всю нижнюю поверхность трубы покрыла корка льда. Узоры, раскрасившие холодное полотно, взяли в плен и часть растений. — Какого чёрта? — возник сам собой вопрос, — Вован, дело дрянь. — Что думаешь? — в руках у Сухаря появился его излюбленный, проверенный боями нарезной дробовик, — Та же водяная мразь, которую я прикончил в туннеле под Чёрным лесом? — Именно. Впереди поворот! Из сплошного зелёного ковра показался небольшой выступ, справа от которого бок туннеля уходил на несколько метров, образовывая нечто вроде помещения. В конце этого самого помещения находилась проржавевшая металлическая дверь, которую Андрей с относительной лёгкостью вышиб прикладом АК-9. За дверью, что с грохотом повалилась на пол, оказалась внушительных размеров комната с кирпичными стенами. Пол комнаты также был покрыт льдом, из-за чего Меткий и Сухарь, не удержав равновесия, распластались по поверхности. Кто бы мог подумать, что это сыграло двоим сталкерам лишь на пользу: в человеческую фигуру, очерченную водяными контурами, что молниеносно оказалась сзади, устремились десятки пуль. Горячий свинец прошил тело мутанта, заставив его отступить. Убить или хотя бы покалечить данную тварь не представлялось возможным — монстр практически полностью состоял из воды. Однако даже он, не добравшись своими ледяными когтями до жертв, был обращён в бегство. Меткий с удивлением заметил, что не услышал раздирающих слух хлопков — всё оружие неизвестных было снабжено глушителями.       Андрей аккуратно поднялся на ноги и помог встать другу. Лучи налобных фонарей выхватили бойцов из темноты. Форма, сильно напоминавшая комбинезоны фанатиков Монолита, настораживала. Человек же в коричневом кожаном плаще, по видимому, являющийся лидером группы, сделал шаг вперёд. Остановившись, он неспешно снял с головы шлем. Из-под холодного металла показалось знакомое лицо. — Ну здравствуй, Меткий, — сказал Зуб, — вот мы и встретились вновь.