Когда ожидание того стоит

Когда теряешь кого-то, — вспомнил Джем давние слова Магнуса, — то кажется, что это невозможно пережить, что теперь тебе всегда будет недоставать той части тебя, что человек забрал с собой. Это правда, но с этим можно жить, и ты научишься. Правда теперь то место, что в твоём сердце занимал дорогой человек, будет пустовать. И только пустота будет напоминать, как велика была потеря. Стоило Джему выйти на улицу, как начался дождь, что прекрасно символизировало его упадническое настроение. Не прошло много времени, прежде чем поднялся ураганный ветер. Джем почувствовал, как его забила дрожь. Он потеплее замотал шарф, и прикрыл лицо воротником от плаща. С момента смерти Уилла Джем обязательно раз в год навещал друга на кладбище. Этот раз был первым с тех пор, как Брат Захария перестал существовать. Джему долгое время приходилось жить как Безмолвному брату, дольше, чем как сумеречному охотнику, и не всегда он мог понять, какая из его личностей реальнее — его самого или Брата Захарии. Он опустился на землю и прислонился спиной к могиле Уилла. Было чертовски холодно, Джем уже даже рук не чувствовал. Закрыв глаза, он услышал хорошо знакомый голос: — Это ты, Джем? Джем не мог поверить тому, что слышал, и боялся открыть глаза. Казалось, сделай он хоть одно телодвижение и иллюзия рухнет. — Открой, глаза, ну же. Я так давно не глядел в них. В его организме нервные окончания начали водить хоровод. Джем так хорошо знал обращавшийся к нему голос. Судя по интонации, подумал он, Уилл улыбается. Джем открыл глаза и замер. Он не ошибся. Уилл был так молод, лишь на несколько лет старше, чем был, когда Джем стал Безмолвным Братом. Это было как во сне, но он был уверен, что не спит, потому что каждый сон с Уиллом возвращал Джема в ночь смерти его парабатая. Прежде, чем он успел произнести что — либо, Уилл накинулся на парня и крепко сжал того в объятиях. Все тело Джема дрожало, но теперь не только и не столько из-за холода. Никто из них не был готов отпустить другого. — Мой Джем, — голос Уилла дрогнул, — Джем… — Как это возможно? Уилл, это правда ты? — Надо же, о невозможном говорит тот, кто кинул Безмолвных Братьев. Их единый на всех разум, должно быть, разбит. — Да, долгая история. Благодарить надо другого Эрондейла, — сказал Джем, изо всех сил желая, чтобы ему выпала возможность познакомить Уилла с Джейсом. — Одного из лучших, кстати. — Лучших сумеречных охотников или лучших Эрондейлов? — И то, и другое, если верить тому, что я о нем знаю. Уилл ответил на эту реплику лишь усмешкой. — Лучшие Эрондейлы это мои дети, — сказал он мягко, с гордостью, присущей лишь родителям. — Прочел бы ты только последний роман Люси. Это ее лучшая работа! — Стой, стой, Уильям, что ты такое говоришь? Люси? Она с тобой? Где же? — Джем активно замотал головой, проверяя, не пропустил ли ещё и ее дух. — Они не здесь, они дома. В Лондонском институте потустороннего мира. Шарлотта, Софи, моя сестра, Лайтвуды, Генри, дети, внуки, правнуки… Все, кроме вас с Тесс. И даже там у нас есть работа. Габриэль теперь мой напарник, и он, знаешь ли, без устали повторяет, что это его личный ад. — Выходит вы все вместе. Но, Уилл, — Джессамина сказала, что тебя нет по ту сторону, что тебя нет нигде. — Я попросил ее так сказать Тессе. Не хотел, чтобы она продолжала жить прошлым. — Ей было бы проще, если бы… — Черт, нет! Я мертв, понимаешь? Мертв! Я больше не могу быть с ней. Видит Ангел, я больше всего на свете не хотел, чтобы она шла дальше одна, разбитая и потерянная, я хотел связаться с ней, но у меня не было выбора. Она бы навсегда застряла в прошлом, пытаясь что-то исправить и помочь мне. Будто ты нашу Тессу не знаешь, Джеймс. — Ты прав. Я понимаю. Тогда почему и главное как ты появился сейчас? — Я кое — что узнал. Тесса ведь беременна, так? Джем насторожился. Иногда Тессе снилось, что Уилл к ней возвращался, но, увидев ее счастливую семейную жизнь, разворачивался и уходил, а она, как бы крепко не бежала, не могла догнать. Они с Джемом оба понимали, что это глупость. Они знали, что Уилл был бы рад за них, но внутренние страхи были слишком сильны. — Не смей даже думать, что мы с Тессой забыли о тебе, или что твоя смерть в конечном счёте сыграла нам на руку, или что мы не скучаем по тебе каждую чёртову секунду, даже не смей! Лицо Уилла осветила улыбка. — Да все нормально, Джем. Ты же знаешь, я не мог бы желать лучшего исхода, чем вас двоих вместе. Ваша любовь всегда была цветком, цветущим в разгар зимы. Она давала надежду. У Джема словно камень с плеч спал. — Ты прав. Черт, мне жаль, что не от нас ты об этом узнал. — Джессамина рассказала. Она единственная из нас, кто может находиться по обе стороны, и в вашем мире, и в нашем. — Так ты поэтому здесь? — Да. Уговорил Шарлотту открыть врата и дать мне немного времени с вами, чтобы мы могли разделить счастье вместе. Сказал ей, что раз у меня появилось незаконченное дело, я имею право быть земле. Сработало. — Верно. Так значит, Шарлотта… — Отвечает за работу потустороннего мира. — Кажется, даже после смерти ей не дают покоя. — Что поделаешь, — пожал плечами Уилл, — она хорошо себя проявила в качестве Консула. Да и возглавила пару политических переворотов через полгода после смерти. У нас там весело. — Жду не дождусь все это увидеть воочию. — Увидишь. А я буду ждать тебя там. А теперь как насчёт того, чтобы пойти перекусить куда-нибудь? В этом загробном мире сплошь правильное питание! Спрашивается, зачем ограничивать себя в какой бы то ни было еде, когда ты мертв? Но Шарлотта считает, что это вопрос дисциплины. А Агата её ещё и поддерживает! Совсем меня с того света сжить хотят. — Ты прямо Уильям Святой Мученик. Джем прыснул со смеху и взял друга под руку, наслаждаясь теплом от прикосновения к горячей плоти своего парабатая.  — А после этого, — продолжил Уилл, — ты отведешь меня к Тессе и мы втроём устроим какое-нибудь сумашествие как в старые деньки.