Тридцать поводов любить

— Ты только представь — лапки мягкие, носик чёрный, глаза-бусинки... и мурлычет под боком каждый день. Разве не прелесть? Ифань молчаливо кивает, слушая восторженный монолог лежащего на его груди парня и лениво перебирая пальцами тёмные волосы. Исин распинается о чёрном котёнке весь вечер, и старший почти готов проникнуться, да только котов, если честно, не особо-то любит. И потому, пожалуй, Чжан ограничивается восторгами, ни о чем не прося. — И как бы ты назвал эту прелесть? — Токкэби! — Серьёзно?.. — А почему нет?! Тихо смеясь, Ифань качает головой и прикрывает глаза, продолжая гладить парня по волосам. — Спи, Токкэби. Тебе вставать через пять часов. /// — Ты, помню, просил сказать, если щенки будут, — голос Чонина в трубке звучит слишком бодро для утреннего часа, — ещё актуально? Ифань не может сдержать печального вздоха. Мечту о той-пуделе он позабыл ещё в тот день, когда съехался с Исином, от одного упоминания собак машинально морщившим носик, но Чонин так просто не отстанет — это факт. — Спасибо, но уже нет. — Ну чёрт, — Ким вздыхает не менее печально. — Я тебе всё равно фотки скину. Вдруг передумаешь. Ифань не передумает, это тоже факт. Но фотки всё-таки смотрит, улыбаясь как-то совсем по-дурацки при виде мохнатых коричневых комочков. Фотографий Чонин присылает много, от всей души, и Ву бы даже сломался, не будь у него иных планов на этот счёт. Но будильник возвещает, что пора на работу, и Ифань захлопывает ноутбук. Той-пудели подождут. Примерно вечность. /// — Так, сиди смирно. Тебе ещё мурлыкать под боком до конца дней своих! И чем он вообще думал, когда, отказавшись от покупки переноски, решил усадить котёнка под форменную куртку? Которую, к слову, явно придётся менять после знакомства с когтями этого... Токкэби. Попытки сбежать котёнок прекращает лишь на подходе к дому — понимает, видимо, что рыпаться уже поздно. И, облегчённо выдыхая, Ифань готов даже полюбить его за этот факт. За остальное своего питомца пусть Исин любит сам. — У меня для тебя сюрприз! — выдаёт Ифань с порога, доставая из-за пазухи притихшего котёнка — чёрного, как сама ночь. Делает шаг навстречу вышедшему из комнаты Исину... и замирает с широко распахнутыми глазами, готовый завизжать от детского восторга. В руках младшего — маленький коричневый комок шерсти, абсолютно очаровательный той-пудель, которого Ифань определённо видел на фотографиях Чонина. И, судя по тому, какими глазами Исин смотрит на котёнка, чувствует он примерно то же самое, что и старший. — Ты... как узнал? — выдыхает Ифань, расплываясь в улыбке. — А ты диалог с Чонином закрыть забыл, — пожимает плечами Исин, смущённо потупив глаза. И намерение его зацеловать становится определённо первостепенной задачей. /// — Может, хоть имя ему придумаешь? — Исин привычно лежит на его груди, и всё, в принципе, как всегда, если не считать двух мелких шерстяных непосед, что, устав гоняться, нагло лежат в одной постели с хозяевами. — Чжаном назову. — Ещё чего! — Да ты ж только рад! Исин фырчит, всем своим видом показывая, что ничего общего с щенком иметь не желает — но довольная улыбка от взгляда Ифаня не укрывается. И, ласково целуя младшего, Ву в который раз ловит себя на мысли, что с парнем ему определённо повезло. А щенка он Коржиком назовёт. Давно, между прочим, мечтал.