Прошлое настигает внезапно

С самого утра шехзаде Селим, сын правителя мира Султана Сулеймана и санджак-бей Манисы, пребывал в самом странном расположении духа. Недобрые предчувствия не давали ему покоя с тех пор, как он покинул свой санджак по приказу Повелителя и прибыл в столицу. Вино не давало привычной расслабленности, да и пить много было нельзя, чтобы не расстраивать лишний раз матушку и не давать Баязету повода к оскорблениям и очередной ссоре. Кроме того, у Селима было важное дело, и внезапное решение отца собрать всех своих детей вместе оказалось как никогда кстати. Он приехал еще неделю назад, Баязет того раньше, а вчера вечером прибыл и Мустафа. Братья и сестра обнимались, радуясь встрече, а Селим стоял чуть в стороне, впрочем, как и всегда, и удивлялся: неужели им не кажется подозрительным приглашение отца спустя столько времени. Прошло целых пять лет со дня, когда султан поразил семью и визирей, назначив престолонаследником самого недостойного из своих сыновей. После разразившегося скандала шехзаде разъехались по санджакам и больше Повелитель не призывал в Стамбул никого из них. Селима беспокоило и то, что отец до сих пор не принял ни его, ни его братьев, даже Михримах призналась, что не видела Повелителя уже больше недели, а матушка только загадочно улыбалась и говорила ждать, но было заметно, что она тоже не знает причины по которой они собрались. Как и тогда. Неужели султан… Размышления Селима были прерваны стуком в дверь. Нурбану впорхнула в покои, сияя ярче звезд в своем богато расшитом белом платье и изящной короне, но, взглянув на возлюбленного, помрачнела, казалось, потускнели даже драгоценные камни в короне. - Селим, ты еще не готов, - она окинула взглядом измятую постель и шехзаде в пижаме. – Хюррем султан приглашала тебя на завтрак, ты должен пойти. Я позову слуг. - Не надо, - ответил Селим, поднимаясь с кровати и ища взглядом кафтан. Взяв из сундука первый попавшийся, он стал одеваться и случайно пропустил пуговицу. На помощь пришла Нурбану. - Я слышала, приехал шехзаде Мустафа. Ты все еще твердо намерен рассказать ему? - Да. А ты хочешь, чтобы я молчал, Нурбану? - Я хочу, чтобы ты рассказал все, Селим, но не Мустафе, а своей валиде. Хюррем султан придумает, как использовать это. У шехзаде Мустафы ведь нет сыновей, и этот мальчик… - Довольно, Нурбану! – повысил голос шехзаде, но, заметив ее испуг, улыбнулся и мягко поцеловал в лоб, - не забивай этим свою головку. Пойдем, матушка ждет нас. Уже выходя из покоев, она услышала тихий голос Селима: - И не смей ни с кем говорить об этом. Ни с кем. *** - Как это тебе не удалось ничего узнать, паша?! Хюррем султан огненным вихрем металась по комнате, то и дело кидая недовольные взгляды на раздражающе спокойного Рустема пашу. Он вновь не смог сообщить ничего путного. Какое Хюррем дело до волнений в Египте, если Сулейман опять задумал нечто, что неизвестно как отразится на ее детях. Не просто же так он собрал их, да еще и Мустафу из его проклятой Амасии вызвал! А вместе с Мустафой конечно же приехала и Махидевран. Вчера вечером они встретились в коридоре, и застарелая ненависть всколыхнулась вновь, тревожа на сердце старые, казалось уже зажившие раны. - Идет подготовка к походу, госпожа, - заметил Рустем,- возможно приезд шехзаде связан с ним. - Раз так, то зачем здесь Мустафа? Неужели Повелитель решил назначить его регентом султаната? Мы не можем допустить этого. Поход может длиться годами, и все это время на троне будет сидеть Мустафа. Не позволю! - Мы выйдем в поход не раньше следующей весны, время еще есть, - попытался успокоить госпожу паша. – Мы можем воспользоваться положением в Египте. Наместник Хасан паша известный сторонник шехзаде. - Это все бесполезно! Хасеки султан начала уставать от этого разговора, и Рустем видел это. Они уже не раз пытались очернить шехзаде перед султаном, обвиняли в измене, отправляли в его дворец шпионов и убийц, но все напрасно. Сторонники Мустафы постепенно избавились от всех, кто только мог быть замешан в пособничестве Хюррем султан и Рустему паше, сейчас донесения из дворца в Амасии стали совсем редкими. - Должен же быть кто-то, через кого мы могли бы воздействовать на него, Рустем. И ты найдешь мне такого человека. *** Дворцовый сад Топкапы иногда называли райским садом. Действительно, сейчас, в середине апреля, сад утопал в благоухании цветущих тюльпанов, каждый год высаживаемых сотнями в причудливые композиции. Если пройти мимо фонтанов к аллеям, голова начинала кружиться от тяжелого резкого аромата ранних апельсинов, которые, созревая, падали на землю и разбивались, разбрызгивая сладкий душистый сок. Целыми днями в саду не смолкало разноголосое пение птиц. Шехзаде Джихангир любил весну. Пышное цветение природы заставляло сердце быстрее биться в радостном волнении, вдохновляло младшего шехзаде на написание стихов, которые, впрочем, он никому не показывал. Сейчас, сидя рядом с любимыми братьями в беседке в окружении буйства природы, он был почти счастлив. Братья рассказывали о жизни в санджаках, Джихангир – о последний новостях столицы, Мустафа сместил кадия, бравшего взятки, у Баязида родилась первая дочь. Хорошие новости иссякли, и разговор потек в направлении более насущных дел. - Зачем Повелитель собрал нас? – обратился к братьям Мустафа. – Слишком рано для обсуждения похода. - Думаю, он хочет решить вопрос о смене санджаков, - Баязид довольно ухмыльнулся. – Ведь Селим так разочаровал его. Отец понял, как был неправ, отправив его в Манису. - Из-за того случая с торговцем? – удивился Мустафа, - я думал дело улажено. - Разве ты не слышал, - вмешался Джихангир, - полгода назад, когда родился Мурад, Повелитель прибыл в Манису раньше, чем должен был, и застал Селима в ужасном состоянии. Он был так пьян, что не мог стоять. Отец тогда очень рассердился, возможно, он не простил Селима. -Как говорят, вспомни солнце – вот и лучик, - Баязид указал на приближающегося шехзаде Селима. Селим подошел к беседке и, поприветствовав братьев, остановился рядом. - И тебе доброго дня, брат мой. Неужели ты наконец выбрался из постели? – Баязет явно нарывается на ссору, подумал Мустафа и попытался предотвратить скандал, вспомнив, сколько таких братских ссор заканчивались дракой. - Следи за словами, Баязид. Кстати, я встал раньше тебя. - А то что? Что ты мне сделаешь? Пойдешь, пожалуешься Повелителю? – гнев шехзаде вспыхнул, словно бочка пороха, к которой поднесли зажженную свечу. Драки не произошло. Обменявшись с братом взаимными оскорблениями, Баязид вскочил, опрокинув легкое кресло, но наткнулся на предостерегающий взгляд Мустафы и, гордо подняв голову, быстрыми шагами удалился в сторону дворца. Расстроенный Джихангир кивнул братьям и поспешил за ним, в надежде догнать и успокоить прежде, чем тот наделает глупостей, как уже бывало раньше. ”А ведь все было так хорошо”, - с тоской подумал младший шехзаде. Мустафа, весьма огорченный произошедшим, одарил Селима недовольным взглядом и хотел уходить, как брат схватил его за рукав: - Подожди, Мустафа. Я… Я хотел бы проговорить с тобой об одном важном деле. -В чем дело, Селим, я слушаю тебя. - Не здесь, - Селим качнул головой и оглянулся. – Приходи сегодня ко мне на вечернюю трапезу. Поужинаем и поговорим. Только приходи один и никому ничего не говори. - Почему? – он нахмурился, - что ты задумал, Селим? - Ничего. Могу сказать только, что дело касается человека, тебе хорошо известного. Хелены хатун.