Прошлое настигает внезапно

Хюррем султан сидела на тахте в своих покоях. Она не помнила, как вернулась в Топкапы. В голове эхом отдавались слова Рустема:” Шехзаде Мехмет был убит по приказу Махидевран султан”. Хюррем не сумела совладать с собой, едва не упав без чувств на руки паше, не смогла взглянуть в лицо предателю, убившему ее львенка, хотя очень хотелось выцарапать ему глаза, вырвать собственными руками из его груди лживое сердце. В свое время она пролила по сыну столько слез, что сейчас их уже не осталось. Госпожа могла только выть от боли и горя, вцепившись руками в рыжие, без следа седины, волосы, да чувствовать, как в груди разливается кипящей смолой жажда мести. Хюррем отослала всех, даже Фахрие калфу, даже Сюмбюля, что был с ней долгие годы, разделяя и радость, и боль. Сейчас она хотела бы, чтобы рядом был Сулейман, ее любовь, душа и защитник, но они не виделись уже давно, султан не приходил к ней, а когда она шла к нему, ссылался на государственные дела, и от этого было только горше. Внезапно двери резко распахнулись, с громким треском ударяясь о стены, и в покои влетел шехзаде Баязид. Чалма на нем сбилась на бок, лицо было перекошено, ноздри раздувались от гнева. - Валиде! Меня ссылают в Амасию! Только не врите, вы знали об этом? Как вы допустили?! Хюррем султан поморщилась от громкого крика. Ее сын бешеным львом метался по покоям, продолжая выкрикивать обвинения и упреки. ” Неужели он не видит, как мне плохо?” – подумала госпожа, тяжело поднимаясь с тахты. - Сынок, успокойся… - Как я могу быть спокоен, мама? – Баязид подскочил к матери и кричал ей в лицо. - вы обещали мне поддержку, и где же она? Меня наказывают, а Селим продолжает предаваться пьянству в санджаке наследника. В санджаке, который по праву мой! - Довольно, Баязид! – госпожа сорвалась. – У меня хватает забот и без тебя. Ссылают, значит заслужил. Сколько раз я говорила тебе не гневать Повелителя? Я не сплю ночами, пытаясь защитить тебя, а ты… - Мама! - Я сказала – довольно! Сейчас же иди в свои покои и не смей выходить оттуда. Шехзаде покинул покои матери, вновь хлопнув дверью. Хюррем султан без сил опустилась на пол и закрыла лицо руками, заходясь, наконец, в сдавленных рыданиях. *** - Аллах свидетель, Баязид заслужил это. Шехзаде Селим откинулся на спинку невысокого диванчика и самодовольно посмотрел на Нурбану. Только что он закончил рассказ о произошедшем в покоях Повелителя, и теперь намеревался праздновать свою небольшую победу. Уж Селим то знал, откуда государь получил вести о тратах Баязида, несоразмерных с доходом маленькой Кютахьи. Поначалу шехзаде хотел немедленно пойти к матушке и поделиться новостями с ней, но, рассудив, что у нее наверняка Баязид, решил зайти позже. Ссориться с братом в очередной раз не хотелось. Да и матушка нехорошо себя чувствовала, как сообщил Селиму обеспокоенный Сюмбюль ага, не стоит сейчас волновать ее. - Хорошо, что шехзаде Баядид навлек на себя гнев Повелителя, - Нурбану взяла своего шехзаде за руку, - но меня беспокоит назначение шехзаде Мустафы. Конья находится слишком близко к столице, да и должность регента… Каждый его шаг к трону отдаляет от него тебя, Селим. - Тебе не о чем беспокоиться, Нурбану. Матушка поддерживает меня, - Селим потянулся было к стакану, стоящему на серебряном подносе, но Нурбану быстро убрала его. - Не надо, Селим. Мы скоро вернемся в Манису и там ты можешь делать, что пожелаешь, но, прошу тебя, не пей во дворце падишаха. Шехзаде недовольно поморщился, но руку убрал, заложив ее за голову, и вернулся к прерванному разговору: - К тому же, у нас есть козырь – сын Мустафы. Если я знаю своего брата хоть немного, он не оставит своего единственного наследника. Как я и сказал, тебе не о чем волноваться. Лучше расскажи, как Мурад, я еще не видел его сегодня. *** Весеннее солнце жарко, почти по-летнему, согревало благодатные земли Манисы. В дворцовом саду темноволосая женщина склонилась над алыми, только-только распускающими свои бутоны, розами. Чуть дальше в беседке, увитой изумрудно-зеленым плющом, читал книгу худощавый черноволосый мальчик, высокий для своих лет. Женщина тепло улыбнулась, взглянув на сына. Всем видом он напоминал своего отца, которого она не переставала любить в глубине своего сердца, хотя, наверное, стоило бы ненавидеть. - Хелена хатун, - окликнула ее спешащая по песчаной дорожке Джанфеда калфа. – Я везде тебя ищу. - Пришли вести из столицы? – спросила Хелена, повернувшись к калфе. – От шехзаде? - С какой стати шехзаде писать тебе? Я хотела сказать, что пришел учитель для твоего сына. По правде говоря, мне весьма интересно, что же ты наговорила господину, что он взял тебя с сыном во дворец, всем обеспечил, да еще и учителей нанимает? Хелена лишь загадочно пожала плечами. За время пребывания во дворце этот вопрос ей успели задать все, от самой Джанфеды калфы до повара Бейкера аги. Она обернулась к мальчику в беседке: - Осман, сынок, пора идти во дворец.