Любовь как наказание

Неделю он провел в лазарете. Я пытался узнать о нем что-нибудь, но никто ничего не говорил. Либо они действительно не знают, либо хорошо притворяются. Я мучился от неизвестности. Парень мне действительно понравился. Впервые за всю мою жизнь мне хотелось кого-то защитить. В конце второй недели его пребывания здесь я уже сходил с ума. Мне необходима была хоть какая-то информация о нем. Я знал единственного человека, который мог дать ответы на мучившие меня вопросы. Я несмело постучал в дверь хозяйки. — Да? — послышался твердый голос за дверью. — Можно войти, Цунаде-сама? — приоткрыл я ее. — О, Наруто, я как раз о тебе думала, мой мальчик, — прощебетала она. — Цунаде-сама, можно спросить вас о том парне? — О Саске? «У него даже имя красивое». — Да, о нем. — Потом, все потом, — она быстро подошла ко мне и жадно поцеловала. Она терзала мои губы, кусая их до крови. Я слабо отвечал. Мне не нравилось ее внимание к моей персоне. Насколько я знаю, она спала со мной и еще с один парнем, девушек она не признавала. За мной она посылала два-три раза в неделю. — В чем дело? — раздосадовано спросила она. — Расскажите мне о Саске. Как он? — Мальчик мой, за информацию надо платить. В данном случае, натурой. Я боялся, что она это скажет. Если я хочу, чтобы она хоть что-то мне рассказала, надо постараться. Ради Саске. Я до конца не понимал, кто он такой и почему я за него так беспокоюсь, что к нему испытываю. Но я точно знал, что должен его спасти, а без информации это будет сложно сделать. Шумно выдохнув, я подошел к уже немолодой женщине. — Ты хочешь меня? — томным голосом спросила она. У меня не было никакого желания лгать: ответом был грубый рваный поцелуй. Она не любила телячьи нежности. Только секс, дикий, необузданный секс. Я давал ей его. Не потому, что ей так нравилось, а потому, что это быстрый способ от нее избавиться. Да, я её никогда не хотел. Более того, я ненавидел это тело. Пусть и идеальное тело, но факт того, что оно принадлежит ей, вызывал у меня рвотные позывы. Я вообще ненавидел чужие тела. Они мне напоминали о моей сущности. Больше всего я ненавидел свое тело. Где-то я слышал, что тело — это храм души. Мой храм разрушен и давно разграблен. — Скажи это, Наруто! — между поцелуями прошептала Цунаде. Даже шепот был схож с приказом. — Я хочу вас. — Так трахни меня! — с вызовом произнесла женщина. Не разрывая поцелуя, я повел ее в сторону кровати, сшибая по пути напольную бра, лампочка которой несколько раз мигнула и вконец затухла. Наткнувшись на бортик кровати, я упал на нее. Женщина тут же отползла назад, поманив меня наманикюренным пальчиком. Мне не оставалось никакого выбора, кроме как послушаться. Пелена страсти на зеленых глазах, нижняя губа, кровоточившая от частого прикусывания. Она призывно раздвинула длинные ноги. Если бы я ее не ненавидел, то, наверно, она бы вызвала у меня интерес. Ее красота была соизмерима с ее расчетливостью. Я склонился над ее киской. Она была голой, лишь тонкая полоска светлых волос портила весь вид. Я не любил делать куннилингус. Вообще, я не любил обслуживать женщин. Был ли я геем? Не знаю. Может быть. Если ориентация определяется лишь тем, с кем ты спишь, то я вынужденный бисексуал. А чувства? Единственный человек, который заставил меня что-то почувствовать, был парнем. Значит, я все же гей? Вылизывая бледно-красный клитор хозяйки, я пытался подавить рвотные позывы, представляя Саске. Я впервые мысленно трахал кого-то. Закрыв глаза для лучшего восприятия своей мечты, я начал работать язычком. Это действительно помогало. Я представлял, как трахаю попку загадочного брюнета, пытаясь доставить ему наивысшее удовольствие. Стены с бордовой отделкой впитывали аромат секса и поглощали непомерно громкие стоны женщины. — О, мой мальчик! Еще, еще, — кричала она, как второсортная шлюха, впечатывая мою голову в свою промежность. Я еле заставил свой член подняться, чтобы выебать ее. Трахал быстро и жестко. Всю злость и ненависть, которая накопилась во мне за эти годы, я вдалбливал в нее. Я буквально насиловал ее податливое тело. Она кончила, а я продолжал. Мысль о той боли, что испытал и еще испытает Саске, не давала мне закончить свое дело, заставляя ее все кончать и кончать. Наконец я физически устал и вышел. Она не позволяла даже мне, как своей любимой игрушке, изливаться в нее. Я решил воспользоваться моментом, пока она приходила в себя после обширного оргазма, и расспросить ее о Саске. — Цунаде-сама, как Саске? Он жив? — Естественно, он мне нужен живой и здоровый, — что касалось нашего здоровья, она никогда не жалела времени и сил. Мы каждую неделю сделали анализ на СПИД, ВИЧ и другие болезни, передающиеся половым путем. — Когда его выпустят? — я накручивал ее крашенные в золото волосы. — Он уже в комнате, — для меня это было шоком. — Я… я не знал. — Наруто, с днем рождения. — Эм, да, спасибо. — Что ты хочешь? «Она сегодня очень добрая. К чему бы это?» — Подарите мне Саске, — набрался я наглости и выказал ей свое желание. — Что? — она поднялась на локтях. — Повтори! — Я хочу Саске. Подарите мне Саске! — Я не могу, — она явно не ожидала такого рвения. — Почему? Вы ведь подарили Тен-Тен Хьюге, а я хочу Саске. — Тен-Тен была никем, а Саске очень ценен. — Но для вас я тоже ценен, — осторожно сказал я. — Ладно, уговорил, — видимо, я хорошо сделал свою работу. — На месяц он твой, делай с ним всё, что душе угодно, но не отпускай. С ее стороны это великий дар. Я знал, что Саске лишь предмет для ее целей, а своего она никому не отдает. — Месяц, ни дня больше, а потом он будет принимать клиентов, как и все, а теперь всё, иди. Тебя ждут. — Спасибо, — я быстро оделся и собрался уходить. — Подготовь его. Как я понимаю, он еще девственник. В нашем мире девственником назывался тот, чья попа еще не вкусила «прелести» анального секса. — Постараюсь. — Иначе кто-нибудь другой его порвет, — меня словно током пришибло: я вспомнил, какая это адская боль. Я понял, что не хочу, чтобы Саске это испытал. И тут же я осознал, что хочу, чтобы он был только моим. — Я могу его забрать к себе? — Я распоряжусь, чтобы вечером его привели. — Спасибо, Цунаде-сама. Я вышел из ее покоев, одновременно окрыленный своей победой и угнетенный мыслью о том, что с ним сделают другие. Пока я ждал клиента, решил поискать свой «подарок». Его поселили в подвале трехэтажного здания, выполненного в классическом японском стиле. Когда мне исполнилось пятнадцать, мне выдели свою комнату на верхнем этаже. Там жила элита этого маленького мира. К тому времени у меня был внушительный послужной список, но я этим никогда не гордился. У нас жили в основном мальчики, хотя встречались и девушки. После моего рождения хозяйка решила всех женщин стерилизовать. Неприятная процедура. Несколько раз я помогал хирургу делать эту операцию. Даже смотреть жутко. Нашелся он в маленькой комнате, связанный, хоть сейчас насилуй. От этой картины в штанах становилось тесно. Я осторожно сел на кровать. — Привет, — тепло произнес я. — Ты клиент или работник? — Работник, — коротко ответил. — Спасибо. — За что? — Ты тогда пытался за меня заступиться. — Тебе было больно, — мне не хотелось лишний раз напоминать ему об этом. — Не самый приятный момент в моей жизни, — он горько ухмыльнулся. — Как ты? — я развязал ему руки. Черные глаза смотрели на меня с благодарностью. — Теперь лучше, — яркие следы от веревок резко контрастировали с бледной кожей. — Тебя, что ли, не развязывали? — Нет, — спокойно ответил, протирая запястья. — Все две недели? — Да, — я был в шоке. Я знал, что хозяйка жестока, но чтобы настолько… — Прости, но я буду вынужден снова тебя связать… — Понимаю. — Я обещаю, что скоро ты освободишься от них, — я сжал эти чертовы веревки со всей злостью, что во мне кипела. Он только ухмыльнулся. — Не говори того, что не знаешь! — Вот увидишь! Обещаю, сегодня ты будешь спать в уюте и комфорте, без этих веревок. — А ты смешной. — Я обещаю, — в порыве чувств я обнял его, но отстранился, поняв свою ошибку. — Я должен тебя привязать. Прости… — Наруто, — Хьюга появляется как нельзя некстати, — тебя ждут. Привязав парня, произнеся последнее «Прости», я удалился обслуживать постоянного клиента.