Любовь как наказание

Эта глава далась мне особенно сложно. Не надо меня подгонять. Сказала же, что закончу, дайте только время. У меня есть и другие незаконченные работы. Я же не профи. У меня есть и другие обязанности. Будете давить — психану и заморожу этот фф. И вообще, писать с сотрясением нельзя. А я, как дура, писала вам проду в больнице, и никакой благодарности… Когда я проснулся, Саске сидел на мягкой кровати, которая все еще помнила нашу страсть. Он курил и, судя по окуркам, довольно давно. Сквозь легкую синюю дымку его красивое лицо казалось еще прекраснее. Я засмотрелся и не заметил, как он за мной наблюдает. В его взгляде было столько нежности и… сожаления. — Доброе утро, — слишком буднично произнес он. — Угу, — я потянулся — что может быть лучше утром, тем более после бурной ночи. В памяти всплыли картины сумасшедшего секса. Я покраснел, как девственница в первую ночь. Я накрылся одеялом и увидел голого Саске. Фантазии забурлили в моем сознании. Вот я положил ладонь на обессиленный член, прошелся прохладными пальцами по знакомому стволу. Резкий контраст температур заставил парня вздрогнуть и недоуменно посмотреть на меня. Едва заметно выглянул из-за одеяла, хитро сверкнув глазами, обратно нырнул. В следующий момент комнату наполнил протяжный стон. Всё, теперь он мой! Издеваясь, слегка коснулся кончиком языка покрасневшей головки. Любые попытки перехватить инициативу карались звонкими хлопками по рукам и отстранением. Пытка? Нет, это месть. Сложно пытать того, кого так сильно желаешь, что готов изнасиловать. Внизу все приятно стянуло, требуя немедленной разрядки. Я решил, что хватить играть, и набросился на столь манящую плоть, полностью заглатывая. Я был похож на путника в пустыне, добравшегося до незримого оазиса. Моим оазисом был Саске. Рваное дыхание, пошлые стоны, неразборчивый шепот — вот награда за мои старания. Они ласкали мой слух, превращая их в музыку. Слушая ее, я кончил — слишком свежи еще воспоминания. До моего уха донеся голос любимого: — Наруто, что ты делаешь? — я осмотрелся. Саске все так же курит, даже нет намека на эрекцию, а я… Я стою на четвереньках и тяжело дышу, приходя в себя после оргазма. — Наруто, что ты делаешь? — повторил брюнет, чуть ухмыляясь. — Ты все это время здесь курил? — не понимая, произнес я. — Да, а ты против? — конечно, я мог бы прочитать ему лекцию о вреде курения на половую жизнь, но сейчас меня это мало волновало. — Наверное, воображение разыгралось. — Наверное… — он затушил недокуренную сигарету, приблизился ко мне и поцеловал. Резкий запах никотина проник в мой рот, исследуя потаённые углы. — Что… ты… делаешь? — в которой раз звучал этот вопрос. — Воплощаю твою фантазию, — влажные поцелуи покрывали мое тело, спускаясь все ниже и ниже. — Какие у тебя фантазии на мой счет? — прошептал он прямо в ухо, обжигая дыханием и заводя еще больше. Его ладонь легла на внутреннюю сторону моего бедра в опасной близости с ноющим членом. Легкие поглаживания, невесомые касания длинных пальцев на вставшем органе. Когда он наклонился, меня трясло от нетерпения. Едва заметные касания язычком превращались в сладкую пытку. — М-м, — замычал я в нетерпении, — сколько можно? Он вобрал меня, ловко работая язычком. Я подался вперед. Внутри становилось горячо, тесно, до жути приятно. Я уже не стеснялся стонать во все горло. Когда разрядка была уже близка, он резко отпрянул. На какое-то время я не мог понять, что произошло, но тело по инерции повторяло поступательные движения. — Саске, — прохныкал я. — Дай мне кончить… — Рано, мой миленький, рано… Он завязал мне глаза шелковой лентой — непонятно, где он ее нашел, — и приказал мне развернуться, и встать на четвереньки. Его властный голос сильно возбуждал. Ноготком, несильно давя, прошел по позвонкам, оставляя мурашки и ожидание чего-то большего. Несколько раз ощутимо похлопав меня по ягодицам и раскрыв их, он впился в меня губами. Такого я не ожидал. Закрытые глаза лишь усиливали эффект. Мне казалось, что его длинный язычок лучшего любого члена. Он двигался во мне медленно и лениво, обильно смачивая слюной все уголки, куда язык мог коснуться. Я хотел большего, непроизвольно двигаясь назад, навстречу любимому. Он отстранился: — Наруто, пожалуйста, не надо. Мне и так тяжело, — эти слова на меня отрезвляющее подействовали. — Я больше не буду, — убеждая скорее себя, чем его. Он снова вошел, но уже двумя пальцами. Было неприятно, он никак не мог найти простату, но, тем не менее, хорошо растягивал. Когда добавил третий палец, стало больно, и я решился его остановить: — Саске, мне больно, — спокойно сказал я. Реакция последовала незамедлительно — он вытащил пальцы. — Извини, — послышался виноватый голос. — Ничего страшного, — успокаивающий тон дарил надежду. — Попробуй еще раз. По одному. Он щедро смочил слюной свой палец и медленно ввел. Я постарался сконцентрироваться на своих ощущениях, давая нужные указания по поиску. — Так? — жалобно произнес он. — Попробуй два пальца, — предложил я, хотя не был уверен в положительном результате. Я услышал всхлипы. Он так расстроился, что почти плакал. Я не мог слышать, как он плачет. Мне не оставалось выбора, как притвориться, что мне приятно. Обычно я это делаю, чтобы обмануть свое тело, давая иллюзию удовольствия, но сейчас я делал это исключительно для поддержки, в душе надеясь, что он все-таки найдет заветную точку. Я набрал побольше воздуха и издал приглушенный стон. Саске еще с десяток раз провел по стенке, наверняка думая, что приятно. Я же в свою очередь сдерживался, дабы не выругаться, и еще приходилось томно стонать от несуществующего удовольствия. — Хватит растяжки! Трахни меня, наконец! — сил и терпения терпеть его уже не было. — Где смазка? — растерянно спросил брюнет. — Без смазки! — грубо сказал я. — Но… — Вводи! — я посмотрел на него через плечо. Даже сквозь ткань он увидел мое недовольство. Я почувствовал, как он встал на колени и прижался твердым членом к моей дырочке. Подавшись назад, я насадился на длинный член. Весь месяц я о нем мечтал. Я жаждал его. И вот он во мне. Удивительно, но, как только он вошел, я почувствовал такое облегчение. — Начинай, — на выдохе произнес я. И он медленно задвигался, неспешно, хотя я знал, чего это ему стоило. Саске часто менял углы, наблюдая за моей реакцией. На мгновение, пройдя по простате, он сорвал с моих губ неподдельный стон. — Наконец-то… — произнесли мы в унисон. Найдя точку наслаждения, он вколачивал меня в кровать, а я, надрывая глотку, стонал. Я кончил быстро и упал, соскальзывая с члена любимого. Саске приподнял мои бедра и снова вошел. Со звериной жестокостью вдалбливался в мое обессиленное тело. Я пытался разбудить свой член для дальнейшего марафона, но бесполезно: он устал, как и я. — Хватит, — тихо произнес я, но пелена безумия оглушали парня. — Хватит! — громче. Нет реакции. — Бля, Саске, хватит меня насиловать!!! — прокричал я сквозь нахлынувшие слезы. Слово «насилие» произвели на него должный эффект — он вышел и отскочил на другой конец широкой кровати. — Я не хотел… — сбивчивое дыхание. — Прости… — он протянул руку, но тут же убрал. — Прости, я не хотел сделать тебе больно. — Тебе надо научиться слушать партнера, — глотая слезы, сказал я. — Прости, — он начал одеваться. — Я до тебя больше не дотронусь. — Что? — я был в шоке от такого заявления. — Нет, что ты. Я хочу тебя! Я боюсь потерять тебя… — Завтра я уже не буду твоим. Так что давай оставим все как есть, — он начал собирать вещи. — Ты куда? — непонимающе следил за каждым его движением. — К новому хозяину, — тяжелый вздох. — И кто это? — ответ я знал, не хотел верить. — Ты знаешь… — собрав вещи, он вышел за дверь.