На краю пропасти

Мелиодас       Мы вернулись в замок Тёмных Земель, и я тут же распорядился отыскать лучшего лекаря для Элизабет. Зелдрис покинул меня, сказав что должен рассказать о случившемся отцу. Пока шел по коридору с Элизабет на руках, прислуга не стесняясь перешептывалась у меня за спиной.       — Человек, это девушка человек! Принц Мелиодас принёс в замок человека! Куда смотрит сэр Кьюзак? Неслыханно, — доносилось от небольшой кучки служанок. Я повернулся к ним и одарил испепеляющим взглядом.       — Кьюзак мертв! И если кто-то посмеет приблизиться к этой девушке, хоть на милю с недобрыми намерениями, отправится в ад вслед за ним. Всем всё ясно? — ответом послужила гробовая тишина после моих слов и застывший ужас на их лицах. Они тут же разбежались в разные стороны, виновато улыбаясь, я же продолжил идти дальше, больше не обращая на них внимания.       Найдя свободную гостевую комнату, прошел в неё и осторожно уложил Элизабет на кровать. Она была болезненно бледная, веки припухли от слёз, губы потрескались. На шее виднелись синеющие следы от моих рук. Я непроизвольно стиснул зубы. Ненавижу себя за это. Под влиянием этого чёртового Кьюзака, я причинил боль той, которую люблю больше жизни. Бесхребетный слабак, поддался давлению и чуть не убил её. Накатило дикое чувство сожаления и беспомощности. Стук в дверь вывел меня из раздумий.       — Ваше Высочество, пришел самый лучший лекарь, как вы и приказывали, — сказала служанка.       — Пусть проходит, — в комнату вошел невысокий седой старичок, стриженный под горшок. Он поклонился мне в знак приветствия и подошел к кровати.       — Для меня большая честь быть полезным Вам, Ваше Высочество. Позвольте представиться, Кай Барзад, — он взглянул на Элизабет, после чего спросил, — это человек?       — А тебя это смущает? — меня начало бесить предвзятое отношение к людям. Я ведь ещё недавно сам считал себя человеком, так какого чёрта?       — Нет, что Вы! Я просто уточнил, ведь лечить человека и лечить демона, это разные вещи, — и он добродушно мне улыбнулся. Глядя на него, я немного расслабился. Этот старичок вызывал доверие, хотя и видел его впервые.       — Я могу положиться на тебя, старик?       — Конечно, принц Мелиодас. Я сделаю всё, чтобы этой девушке стало лучше, — он ещё раз мне поклонился и принялся осматривать её. Я, немного успокоившись, вышел из комнаты, чтобы не мешать, но на всякий случай поставил пару стражников возле двери.       Абсолютно опустошенный, я слонялся по замку, не зная чем себя занять. В голове мысли крутились сумасшедшим ворохом, сменяя друг друга с бешеной скоростью. Вся моя жизнь показалась мне абсурдной историей, в которой меня постоянно преследуют неудачи. Что бы я не делал, кто бы не окружал меня, злой рок следовал за мной всюду, наступая на пятки. И в погоне за правдой своего происхождения мне пришлось заплатить высокую цену, не получив при этом желаемого удовлетворения. Стало всё только сложнее и запутаннее. Но всё же среди непроглядной тьмы был маленький солнечный лучик света, который не давал опуститься на дно саморазрушения. Элизабет всегда дарила мне надежду на лучшее, была моей путеводной звездой. И то, что она сказала, когда я был готов убить её собственными руками, вернуло мне ясность мысли. Я не решался произнести вслух сказанные ею слова, боясь что это окажется неправдой. Такая светлая и добрая девушка, как она, не должна быть рядом с таким тёмным и ужасным человеком, как я. Ах да, совсем забыл, что больше не человек. Я чудовище, потомок первого демона Баала, чьей силы страшатся до сих пор. От всех этих мыслей хотелось лезть на стену, но и это бы не принесло желанного успокоения. За спиной послышались шаги, и спустя минуту на плечо легла чья-то рука.       — Брат, ты тоже должен показаться лекарю, — обеспокоенно сказал Зелдрис. Он был прав, меня не слабо потрепали, но раны меня не беспокоили. Голова была забита совсем другими переживаниями.       — Всё в порядке, Зелдрис, не стоит беспокоиться! Лучше скажи, как прошел разговор с отцом? — попытался увести беседу в другое русло, и это возымело эффект.       — Отец был шокирован историей про Кьюзака. Он был уверен в нём и доверял ему. Сожалеет, что так вышло. Но ещё больше отец переживает за твое самочувствие, ведь ты словил прямой удар демонического пламени. Уверен, что не нуждаешься в осмотре?       — Я в норме, правда, — хотя кого я обманываю, тело все так и ныло. После использования демонической силы я почувствовал сильную слабость, наверное, сказалось отсутствие привычки. Нужно было отвязаться от Зелдриса, чтобы не заставлять лишний раз нервничать и уже спокойно уйти в комнату к Элизабет.       — Брат, я ведь еще не всё тебе рассказал про беседу с отцом, — он немного помедлил, увидев мой вопросительный взгляд, после чего достал из-за пазухи небольшую бордовую коробочку.       — Я всегда мечтал подарить его той, которую люблю и по сей день, — я видел, как ему стало трудно говорить и не торопил его, — но она теперь никогда не сможет его принять. Мы обсудили это с отцом и решили, если твои чувства к этой девушке подлинны, и ты готов отнестись со всей серьезностью к принятию важного решения, то это должно быть у тебя.       Он протянул мне эту коробочку, и я тут же открыл её. В ней лежало кольцо. Оправа его была похожа на цветок лилии, лепестки которого были усеяны маленькими камушками. Я не ожидал такого и немного опешил. Зелдрис заметил моё замешательство и грустно улыбнулся.       — Это кольцо нашей мамы. Она очень переживала, когда тебя похитили, ночами не спала, всё ждала, когда вернешься. Её последней просьбой было, чтобы это кольцо получил тот из нас, кто первым найдет свою любовь. Я не успел подарить его… теперь твой черёд испытать судьбу.       Кольцо нашей мамы. Я держал коробочку и не верил своим глазам. Руки начало трясти, где-то внутри болезненно заныла душа. Две женщины ждали моего возвращения больше всего на свете, и обе не смогли дождаться. Жестоко. Где я согрешил, что должен платить такую цену? Я не мог выдавить из себя ни слова, ком в горле намертво засел в нём. Коробочка была почти невесомой, и в то же время невероятно тяжелой. То была тяжесть собственной вины за то, что был отвратительным сыном… дважды.       — Не кори себя, — Зелдрис видел меня насквозь, — ты бы все равно ничего не смог изменить. Она умерла два года назад, ты даже не знал о её существовании.       — Это не оправдание.       — Я знаю, но мама бы не хотела, чтобы ты винил во всем себя. Она очень тебя любила и желала только счастья. Поэтому отдай ей дань памяти и будь счастлив назло всем, — он шумно щелкнул крышкой коробочки в моих руках, отчего я невольно вздрогнул.       — А теперь тебе пора к своей возлюбленной. Скажи ей всё, что лежит у тебя на сердце, и не упусти на этот раз, — Зелдрис улыбнулся мне и легонько стукнул кулаком по плечу. От такого, казалось, незначительно жеста, мне стало гораздо легче, появилась уверенность.

***

      Я осторожно приоткрыл дверь в комнату, где лежала Элизабет, и прошел внутрь. Старик Кай уже закончил со всеми делами и собирал свои вещи в небольшую сумку. Заметив меня, он слегка поклонился.       — Я закончил осмотр девушки. В целом состояние удовлетворительное, на синяки и ссадины наложил компресс, дал болеутоляющую настойку из трав, проспать должна до утра, — отчеканил он, словно рапорт. Я облегченно выдохнул, но тут взгляд скользнул по её шее и напряжение вновь вернулось.       — А как же следы удушения на шее? — спрашивать такое было неимоверно тяжело, зная кто наградил её этими отметинами.       — Все в порядке, оно только выглядит ужасно, а на деле ничего страшного. Я смазал её шею заживляющей смесью, через пару тройку дней синяки должны сойти. Я тоже сначала подумал, что травма опасна, но после осмотра понял, что её будто бы и не хотели душить, потому что такие следы появляются после длительного воздействия. У задушенных не бывает таких синих следов, только чуть красные, так как кожа не успевает посинеть, жертва умирает быстрее. Так что беспокоиться не о чем, Ваше Высочество, девушке скоро станет лучше, будьте уверены.       Я почувствовал, как огромный камень сошел с моего сердца, даря столь желанное чувство облегчения. Подойдя почти вплотную к старику, приобнял его за плечи и тихо сказал:       — Спасибо тебе большое, не знаю, как тебя и благодарить.       Лекарь опешил от подобного жеста, но спустя минуту взял себя в руки и ободряюще похлопал меня по спине.       — Мне сразу стало ясно, что эта девушка занимает важное место в Вашем сердце. Не стоит меня благодарить, я просто делал свою работу. Верю, что однажды Вы станете замечательным правителем, за которым последует народ, несмотря ни на что. Поэтому постарайтесь сохранить то, что Вам дорого, вопреки всему, и только тогда Вы станете по-настоящему сильным.       Слова старика запали мне глубоко в душу, найдя в ней отклик. Никто еще не говорил мне подобных слов на протяжении всего пребывания в Тёмных Землях, и я был очень рад услышать подобное. Это вселило в меня надежду на будущее, в котором мне не придется видеть страдания тех, кто дорог мне.       Лекарь вышел из комнаты и оставил нас наедине. Элизабет мирно спала, и я осторожно присел на край кровати, вглядываясь в её нежные черты лица. Болезненная бледность сошла, уступая место розоватому румянцу. Веки слегка подрагивали, пухлые губы маняще приоткрылись, и я не смог больше сдерживаться. Нависая над ней, я накрыл её губы своими, и чуть не потерял голову от накатившей эйфории. Такие мягкие и податливые, они казались мне слаще мёда. Я был готов продать душу дьяволу, лишь бы этот волшебный момент никогда не кончался. Но, порой, обстоятельства становятся выше нас. Я отстранился и увидел, что Элизабет больше не спит. Сердце ухнуло куда-то вниз.       — М-мелиодас? — произнесла она робко и тут же приняла сидячее положение, прикрывая губы ладонью.       — Да, это я, — последовал обречённый вздох, — прости, что поцеловал тебя, пока ты спала, не смог совладать с собой. Хотя звучит довольно глупо для оправдания, — последовала глупая улыбка, — как себя чувствуешь? Нигде не болит?       — Нет, всё хорошо, спасибо за заботу, — тут она запнулась, что не укрылось от меня, — а как твое самочувствие? Ты закрыл меня тогда собой и сильно пострадал.       — Я в порядке, не стоит беспокоиться.       — Вот как, я рада, — следом наступила неловкая пауза. Элизабет нервно комкала пальцами край одеяла и старалась не встретиться со мной глазами, а я не знал, что нужно сказать, чтобы исчезла гнетущая атмосфера. Но так, или иначе, говорить всё равно придется, поэтому я нарушил тишину первым.       — Я хотел спросить у тебя, — начал не самым лучшим образом, но, переведя дыхание, продолжил, — когда мой разум помутился, ты сказала кое-что, что вернуло мне рассудок. Те слова правдивы?       Она в момент стала пунцовой, стыдливо прикрывая лицо уголком одеяла. Мне тоже стало неудобно, но взгляд свой не отвёл.       — Мне важно это знать, потому что ты ведешь себя неразумно, — она удивленно посмотрела на меня, — то ты притворяешься другой, чтобы привлечь моё внимание к себе, а узнав правду обо мне, сбегаешь, ничего не сказав. А теперь говоришь, что любишь меня. Ответь мне, Элизабет, я имею право знать, — на последних словах я сорвался, повысив голос. У нее на глазах навернулись слезы. Чёрт побери, держи себя в руках, Мелиодас!       — Правда, всё до последнего слова, правда, — она начала кричать, — я люблю тебя, Мелиодас, с первой нашей встречи люблю! Я это сразу поняла, как только ты стал холоден ко мне. Ты не представляешь, как мне было больно видеть безразличие в твоих глазах, сколько слёз я пролила в подушку. И зелье у Мерлин я взяла только для того, чтобы побыть с тобой. Пусть это был обман, но ты был таким, как раньше, весёлым и заботливым. Всё это время я мечтала, что ты перестанешь отдаляться от меня, и снова всё будет как и прежде. Но потом ты ушел искать ответы о своём прошлом, и теперь выясняется, что ты демон. Тот вечер на балу был для меня шоком. Ты открылся мне, рассказал о своих чувствах, и я струсила. Я испугалась твоей новой сути и исполнения собственной мечты. Но потом всё обдумала и поняла, что мне плевать, кем ты являешься. Чувства никуда от этого не делись. Я всё так же безумно тебя люблю, поэтому прошу, прости меня, Мелиодас, прости… — Элизабет расплакалась больше прежнего, закрыв лицо руками.       Она пригвоздила меня на месте своим признанием, я буквально потерял дар речи. Всё это время Элизабет любила меня, а я даже не заметил этого. Вот же дурак. Неужели возможно быть настолько слепым. Отойдя от первого шока, аккуратно придвинулся к ней и обнял, зарываясь носом в её волосы. Жадно вдыхая её нежный аромат, я медленно сходил с ума. Элизабет в ответ уткнулась лицом мне в грудь, смыкая свои руки у меня за спиной. Я перестал дышать. Не верил в правдивость происходящего до последнего, потому что не могло быть всё так просто.       — Тогда выходи за меня, — сказал это так легко, что даже сам себе удивился. Я почувствовал, как она вздрогнула от моих слов и отстранилась от меня на расстояние вытянутой руки. Её эмоции в тот момент я не смог прочесть.       — Что, прости? — Элизабет шепотом переспросила. Я выпустил её из рук и встал напротив неё, преклоняя одно колено. Из кармана достал коробочку с кольцом и открытую протянул ей. В ту минуту её лицо выражало крайнюю степень неверия и потрясения.       — Моя милая Элизабет, — начал я неуверенно, голос дрожал, выдавая мою нервозность, — я уже говорил тебе о своих чувствах, но всё равно готов повторять это из раза в раз. Я люблю тебя больше жизни, ведь ты олицетворяешь собой её смысл. Я готов идти за тобой хоть на край света, лишь бы быть рядом. Ты согласна разделить со мной всю оставшуюся жизнь?       Я боялся её ответа, как огня, и одновременно желал услышать его больше всего на свете. В эту минуту всё перестало иметь значение, только она, только кольцо, только ответ. Элизабет спустилась с кровати и встала передо мной на колени, наши лица оказались на одном уровне. Она взяла мое лицо в свои ладони и приблизилась настолько близко, что я мог ощутить её горячее дыхание на своих губах. Сердце пустилось в сумасшедший галоп, с каждым ударом рискуя выпрыгнуть наружу. От нервов во рту пересохло, и я невольно сглотнул, время тянулось до безобразия медленно. И тут она сделала то, чего я меньше всего ожидал. Элизабет подалась вперед и поцеловала меня, земля тут же ушла из-под ног. Неумело и робко, но так нежно и ласково. Её изящные пальцы перебирали мои волосы, отчего я был готов замурчать, словно кот. От накатившей волны сладкой неги, я забыл, как дышать. В это мгновение я был по-настоящему счастлив.       Элизабет отстранилась от меня, вся раскрасневшаяся. Хотя наверняка я был в ту минуту с ней одного оттенка. Она смущенно отводила взгляд, но её руки так и остались на моих плечах.       — Это сойдет за ответ? — спросила она чуть слышно.       — Ты правда готова впустить в свою жизнь демона? — всё происходящее было похоже на прекрасный сон. Если это так, то я хочу спать вечно.       — Да. Я впустила тебя в свою жизнь с нашей первой встречи и теперь никогда уже не отпущу! — Элизабет ответила уверенно и я, немного осмелев, заключил ее в свои объятия, вновь целуя.       — Я люблю тебя, — прошептал ей в губы, чуть отстранившись. Она посмотрела на меня затуманенным взглядом и сказала то, чего я так жаждал услышать шесть бесконечно долгих лет:       — И я тебя люблю. Не оставляй меня больше одну.       — Ни за что на свете! Я всегда буду рядом, клянусь…