***
Уже не первый час маленькая волшебница сидела за отцовским столом с потупленным на загадочный листок взглядом. Листок начинал мерцать, когда Александра хоть на секунду отвлекалась. "Неужели так умоляет прочитать себя?" — хмыкнула Блэк и, напоследок окинув пергамент взглядом, все же отложила его в сторону. Взор переместился на содержимое комнаты. Почему ни один предмет не пострадал? Где закопченный потолок? Неужели отец подготовился даже к тому, что Александра со зла сможет сжечь кабинет? Или же это подстраховка для кабинета после встречи Алекс с дьявольскими силками? Но зачем вообще их было совать в ящик? Блэк протяжно выдохнула, успокаивая суматоху вопросов в своей голове. Вряд ли ей под силу узнать это, ведь отца уже как год нет в живых. Тем временем Александра потянулась к тому злосчастному шкафчику, откуда выплыла темнота с волшебным растением-убийцей. Из-за бойни, пожара и неожиданного перемещения девочке так и не удалось узнать секрет этого выдвижного ящичка. Но Алекс вовремя одернула себя. "Что ты делаю? Ты вообще уже давно должна была уйти, оставив палочку и дневник отца здесь. Ладно, залезла в шкаф, сожгла все эти чертовы дьявольские силки, побывала, походу, в комнате папы и вернулась назад. Приходилось действовать по обстоятельствам. Ты не могла тогда просто встать и уйти. Но сейчас-то ты чего тянешь? Просто оставь все это! Вон, выход там! Чего ты ждешь?! Ты же именно этого хотела! Не смей трогать ручку шкафчика!" — мысленно вела Александра с собой борьбу. Почему так сложно оставить то, что принесло слишком много боли в столь юном возрасте? Смерть отца, одиночество, унижение. После прошлогоднего позора, когда Александра предстала перед всей школой и, в частности, ненавистными слизеринцами маленькой врушкой, желающей показаться бесстрашной и смелой волшебницей, кинувшейся в сражение с самим Волан-де-Мортом, возвращаться к миру магии совершенно не хотелось. Да, взмахи палочкой, полеты на метле, чудные растения и существа завораживали. Но что делать, если все эти чудеса кажутся такими ненужными, когда ты окружен не теми людьми? Пребывание на факультете Слизерин испортило весь прошлый учебный год. А таких годов еще шесть впереди! "Но и в магловском мире тебе не были рады. Только вспомни лица своих бывших одноклассников и учительницы. Если бы ты не была такой драчуньей, то они тебя загрызли бы!" — Но теперь-то я буду учиться в другом классе, на год младше! С ними точно не увижусь. Да и миссис Смит уже не будет у нас преподавать. Она ведь преподает в младших классах. "Думаешь, новые одноклассники будут лучше прежних?" — По крайней мере, получше слизеринцев. "Ты уверена в этом? Тогда подумай об учителях. Ты точно не станешь их любимицей, ибо терпеть не можешь все эти скучные магловские предметы. И теперь вместо одной миссис Смит на тебя нападет целая орда новых преподавателей, — голос ненадолго затих. — А в Хогвартсе тебе повезло даже найти общий язык с самым противным учителем. Ну... Как найти... Тебе просто повезло попасть к нему на факультет". Александра не находила, что сказать в ответ. Профессор Снейп действительно если и не хорошо, то абсолютно нейтрально относился к девочке и никогда не проявлял к ней какой-либо серьезной враждебности, от чего не были спасены другие факультеты. Да Александре даже как-то раз пришлось закончить приготовление рябинового отвара для Снейпа! Возможно, ей действительно повезло... — Что ж, зато здесь у меня будет шанс начать все по-другому. Теперь я знаю, как все сделать правильно, — подытожила Александра и, еще раз с тоской оглядев комнату, покинула кабинет.***
Тренер по легкой атлетике встретила Александру привычной добродушной улыбкой. Женщина любезно справилась о здоровье и обучении девочки в элитной школе, из-за которой ей пришлось оставить спорт на целый год. Алекс радостно начала рассказывать выдуманную легенду. Даже сама девчонка на мгновение поверила в свои слова. Но настороженный взгляд матери тут же отрезвил ее: вспомнился вчерашний разговор. За ужином Кэтрин Блэк вела себя даже слишком любезно с дочерью. Обычно женщина по-дружески беседовала с ней, но вчера даже не попросила помощи с сервировкой стола и блюд. Александра невольно напряглась, но не стала что-либо спрашивать — дала матери возможность самой раскрыть карты в течение вечера. Во время трапезы миссис Блэк то и дело украдкой кидала взгляды на дочь, но продолжала упорно молчать. Александре стоило больших усилий приструнить буйствующую в ней вспыльчивость. Возможно, такой сдержанности ее научили подколы Малфоя в столовой — не хотелось портить себе каждый день с самого утра плохим настроением из-за этого вредного мальчишки. Приходилось молча терпеть. Когда перешли к десерту, Кэтрин все же решила начать диалог: — Ты так и не рассказала, как обжилась на новом факультете. «Почему надо сразу давить на больное?» — тут же раздражилась Алекс, но лишь молча поджала губы. Ей совершенно не хотелось поднимать свой опечаленный и разочарованный взгляд на любимую мать. Однако ничего другого не оставалось. Улыбка получилась вялой и неправдоподобной, даже страдальческой. — Вполне неплохо. Кэтрин Блэк сразу же уловила настроение дочери. Да и постоянная молчаливость, совершенно не свойственная девочке, уже давно намекала, что дело плохо. Только вот как подступиться к этой молчаливой крепости? Женщина даже и представить себе не могла. В таких случаях Алькес Блэк приглашал к себе дочь на разговор, а после Алекс вновь становилась веселой. — У тебя появились на факультете друзья? — голос был непривычно тихим и неуверенным. — Не особо, — тут же отозвалась Блэк. — По крайней мере, у тебя всегда есть Гарри. "Который наверняка только и делает, что переписывается с Роном и Гермионой. Они еще в Больничном крыле обсуждали, как часто это будут делать", — мысленно ответила девочка и нахмурилась, из-за чего пришлось еще сильнее склонить голову над тарелкой с мороженым. Самой же Александре никто еще за неделю каникул не писал. Может, в мире магии не принято часто беспокоить друг друга письмами? Это вряд ли, ведь стоит просто вспомнить разговор в лазарете всей компанией. "Думаю, не стоит его беспокоить", — хмуро подытожила Алекс и постаралась поскорее отвлечься от мыслей о лучшем друге. Близнецы Уизли пропали. Хотя почему-то девочка была уверена, что они точно ей напишут. Пригласят погостить, как и обещали. Конечно же, Блэк еще в поезде отказалась от этого предложения, но надеялась, что ее, избалованную вниманием родителей, еще поуговаривают. А они молчат. "Ну и к чертям их. Все равно я бы не поехала", — уверяла себя Алекс, хотя очень сильно сомневалась в правдивости своих же слов. Большей людей, которые могли написать младшей Блэк, не было. Да и от некоторых вообще она предпочитала держаться подальше. Стоит только вспомнить Люциуса Малфоя, который со своим сыном поджидал ее на платформе девять и три четверти. Александре совершенно не понравился его чрезмерно дружелюбный тон. И чутье подсказывало, что эта семейка ее так просто не оставит. «Интересно, если я скажу им, что решила принять магловство, то они забудут обо мне?» — предположила девочка и чуть не рассмеялась. Таких людей непросто заставить сделать что-то по-твоему. Проще маглу стать волшебником. Невольно вспомнился Седрик Диггори, который появлялся в жизни девчонки лишь тогда, когда она падала. И, к счастью, случилось это всего лишь дважды, но оба случая до сих пор заставляют краснеть. Особенно девочку смущал тот ее истеричный крик. Слава Мерлину, у нее были порядочные оправдания: в обоих случаях эмоциональный баланс девочки был нарушен. «И что бы он тебе написал? Не сломала ли ты себе еще шею, падая откуда-нибудь? Или не сорвала ли голос? Боже, Алекс, ты в последнее время ведешь себя слишком смешно даже себя со своими странными предположениями», — опять полились упреки в сторону девчонки. Чем больше она злилась на всех своих новых знакомых и друзей в Хогвартсе, тем более критично начинала относиться к себе. Такого никогда не было. Даже учась в ненавистной магловской школе, Александра легко переносила невзгоды и смущающие ситуации. День-два, и младшая Блэк вновь была готова вернуться к своим диким выходкам. Но все люди, как-либо связанные с Хогвартсом и волшебным миром, заставляли постоянно стыдиться любого своего промаха. И это очень сильно злило девчонку. Слишком сильным было напряжение в этом волшебном мире для маленькой Блэк. Александра с непривычной жестокостью покромсала мороженое десертной ложкой. То даже выплеснулось из тарелки на светлую скатерть. Мать девочки задумчиво наблюдала за происходящим без слов. Алекс же просто поспешила покинуть столовую. До самого утра и отправки на стадион на тренировку младшая Блэк не выходила из комнаты и никак не отзывалась. Физические упражнения здорово отвлекали от неприятных мыслей, которые в последнее время постоянно крутились в голове девчонки. Да и приятная спортивная команда не давала вернуться к печальным раздумьям. Блэк только и успевала быстро отвечать на вопросы любопытных спортсменок да готовиться к забегу на дистанцию. На какой-то миг Александра даже задумалась о спортивной карьере. Здесь ее окружают приятные дружелюбные ребята, скоро откроется сезон соревнований... Что еще нужно для счастья этой шустрой и непоседливой девчонке? «Наскучит», — с грустью признавалась Алекс. Какие бы приятные эмоции ни дарил ей этот вид спорта, Александре со временем захочется сменить ежедневную спортивную рутину на что-то более захватывающее. И, как ни странно, единственным самым захватывающим местом на Земле сейчас для девочки был Хогвартс даже со всем ненавистным слизеринским коллективом и директором, который в прошлом году так несправедливо поступил по отношению к Алекс. Признание данного факта еще более вгоняло Блэк в уныние. Разве можно так любить и ненавидеть одно место одновременно?***
Александра, удобно развалившись в кресле, вслушивалась, как шумят город и машины за стеклом автомобиля. Приятная усталость, которой так долго не хватало, разморила девочку. Алекс уже предвкушала завтрашнюю мышечную боль. Благо будет один день для восстановления: воскресенье было выходным днем. Алекс на миг прикрыла глаза, пытаясь погрузиться в сладкую дрему, но напряженная атмосфера не позволяла этого сделать. Девочка то и дело открывала глаза и взволнованно поглядывала на мать. Женщина с прошлого вечера молчала и лишь утром пригласила Александру в столовую на завтрак, даже не добавив привычное «доченька» или «милая». Конечно же, Кэтрин Блэк не ребенок и не будет сидеть и дуться на дочь, которая все никак не могла рассказать о причине своего печального настроения. Но женщина была обескуражена и расстроена таким недоверием. Ей так хотелось помочь самому любимому на свете человеку, а тот закрылся в кокон и теперь злобно посматривал на весь мир из него. Младшая Блэк тяжело вздохнула. И так целую неделю они почти не разговаривали, а тут еще и вчерашнее происшествие. Пора хоть как-то исправить ситуацию, пока все не стало еще хуже. — Мам, я не вернусь в Хогвартс, — послышался робкий голос девочки. Кэтрин с трудом сдержала себя, чтобы не нажать на педаль тормоза — таково было ее удивление. И эта девчонка, которая до обучения в школе чародейства и волшебства только и делала, что разрушала дом с помощью магии, теперь не хочет ехать в самое желанное для нее место? Женщина с недоверием поглядела на дочь в зеркало заднего вида и улыбнулась. — Милая, я даже представить не могу, что побудило тебя так пошутить. «Ну хоть «милая», — успокоенная Алекс выдохнула. — Ну, понимаешь... — Александра не готовилась заранее и теперь жалела об этом. — В общем, мне не понравилось. Вот. — Не понравилось колдовать? — недоверчивый смешок Кэтрин. — Да. — Учитывая, что ты только и делала, что пыталась что-нибудь да заколдовать, пока Алькес... — голос дрогнул, — пока Алькес присматривал за твоими попытками. Смерть Алькеса Блэка было довольно трудно пережить обеим. Кэтрин Блэк потеряла единственного человека, который всегда понимал ее и возвращал из писательских грез. Теперь же женщине самой приходилось контролировать свою мечтательность во время написания той или иной книги и делить огромный дом с одиночеством. И как бы миссис Блэк ни старалась заполнить эту пустоту новыми знакомствами, все они обрывались после возвращения домой в Литтл-Уингинг. Никого чужого не хотелось видеть в родной обители. Александре же пришлось вообще погружаться в омут магического мира, не имея даже толкового представления о том, какое место мистер Блэк занимал там и как себя вести подобающе. Девочка была уверена, что, будь отец рядом, она бы не совершила всех прошлогодних ошибок. Жизнь была бы намного лучше и приятней как у младшей, так и у старшей Блэк. — Все это неважно, я хочу остаться, — нервно воскликнула маленькая волшебница. — Если это из-за меня, то ты не долж... — Нет, мама, — перебила ее девочка. — Конечно, я и по тебе скучаю и понимаю, что тебе тоже одиноко, но это не из-за этого, — сумбурно начала оправдываться Алекс. — Просто хочу остаться. — Ни один ребенок не отказался бы от мира магии, не глупи. Алекс поникла и, скрестив руки на груди, уставилась в окно: начинал накрапывать дождь. «Я тоже не хочу его оставлять», — с горечью призналась себе девочка. — И ты бы не отказалась от него, — Кэтрин словно прочитала мысли дочери. — Если бы не твой новый коллектив. — Гарри рассказал?! — бледное лицо девочки стало пунцовым. — Нет. Просто в своих письмах ты была очень счастлива, ведь рассказывала выдуманную историю о том, как хорошо тебе на Гриффиндоре с Гарри. А тут оказывается, что ты попала на Слизерин и теперь выглядишь такой несчастной. «Это еще не вся история», — хотела добавить девочка. — Конечно же, я не стану препятствовать твоему желанию остаться, — эти слова давались женщине с трудом. Еще неприятнее их было слушать девочке. — Хочешь — оставайся. Пойдешь в пятый класс в этом году, — Алекс грустно улыбнулась матери. — Но ты еще раз все хорошенько обдумай, ладно? С любым коллективом можно найти общий язык. Просто ты ведь ни разу не пыталась: ни в магловской школе, ни в Хогвартсе. Это было чистейшей правдой. Младшая Блэк предпочитала просто отгородиться от всех людей, которые ей не нравились, и лишь время от времени влезала с ними в драку или спор, когда те совсем уже доставали. И опровергать сейчас слова матери не было смысла. А вот обдумать все еще раз не помешало бы. Вот только младшей Блэк не позволит сделать это ее настырность. — Милая, — вновь последовал облегченный вздох девочки. — Пройди, пожалуйста, пару улиц пешком. Мне надо к кое-кому заехать. Там надо какие-то дела обсудить по... Честно, я даже не стала вникать в смысл дела, но мне надо там быть. Блэк не сильно уж и удивилась тому, что Кэтрин забыла о какой-то неважной для нее встречи. Женщина частенько забывала приходить на собрания в школе, спортивной секции и различные мероприятия, смысл которых женщину не интересовал. Обычно всем занимался ее покойный муж, а на какие-либо вечера Алькес и Кэтрин приходили как пара, где женщина просто молча наблюдала за убранствами помещений и что-то записывала и зарисовывала в свой небольшой блокнот. Скорее всего, хотела вставить какой-то фрагмент с описаниями в свои произведения. А теперь все эти обязанности свалились на мечтательницу-писательницу, которая все никак не могла к этому привыкнуть и смириться. — Ах да, ты пока перекуси фруктами. Я приеду и сделаю твои любимые кексы, — женщина напоследок улыбнулась дочери и медленно отъехала от тротуара. Александра не спеша шагала к дому. Появилось желание пробежаться, но вот нарастающая мышечная боль и прежняя усталость отвергли эту идею.***
Дом четыре ничем не отличался от других двухэтажных домиков, стоящих в ряд по Тисовой улице. Светлая кирпичная кладка и темная крыша, стоящий перед гаражом светлый универсал, горшок с цветами, подвешенный возле двери в дом, зеленый аккуратно подстриженный газон — все говорило о размеренной жизни, наполненной бытовыми радостями, и достаточном доходе, чтобы не отставать от остальных. Кэтрин Блэк медленно прогуливалась к пункту назначения мимо одинаковых домов. Свою машину женщина предпочла оставить за поворотом, на улице Магнолий: шум чужого автомобиля точно привлек бы ненужное внимание. В этом Кэтрин Блэк была уверена, ведь Гарри не раз рассказывал ей, как все соседи здесь заинтересованы в жизнях друг друга. Может, поэтому здесь все такое одинаковое? Наверняка здесь считается плохим все, что подходит под выражение «не так, как у всех». — Неудивительно, что они так ненавидят Гарри, — хмыкнула женщина и воровато оглянулась. Разговоры с самой собой точно вызовут здесь волну ненависти. Как только послышался звонок в нужную дверь, Кэтрин со смешком отметила, что в некоторых окнах других домов стали видны головы людей. Некоторые смотрели в открытую, другие старались спрятаться за тюлем. «Здесь на каждого гостя так реагируют?» — Блэк удивленно выгнула бровь, но тут же мотнула головой, оборачиваясь к двери. Петунья Дурсль встретила посетительницу даже слишком радушно. Миссис Блэк с трудом сдержала усмешку, когда хозяйка дома мельком оглянулась по сторонам. Видимо, при посторонних взглядах нужно вести себя преувеличенно дружелюбно, иначе посчитают вас негостеприимными, некультурным и вообще ужасным человеком. — Добрый день! — воскликнула миссис Дурсль. — Добрый, — сдержанно ответила Кэтрин, но одарила женщину своей привычной доброй улыбкой, которая, если судить по вопросительному взгляду Петуньи, не была оценена по достоинству. — Проходите! — продолжала нарочито громко Дурсль встречать гостью. Даже отскочила в сторону и указала на вход в прихожую, на что Кэтрин лишь помотала головой. — Извините, я не буду заходить, — спокойный тон так ярко контрастировал с торжественностью Петуньи. — Вы можете, пожалуйста, позвать Гарри? Мне нужно с ним поговорить. — Если он что-то разбил... — тихо предположила женщина, стараясь почти не шевелить губами. «Здесь и по губам читать все умеют?» — взгляд Кэтрин наполнился озорным блеском. Ей стало безумно смешно от столь пристального внимания со стороны к каждому проживающему в этом районе. Из приличия женщина все же сдержала смех. — Нет-нет, — опровергнула Блэк. — Мне просто нужно с ним поговорить. — Ну что ж, — Петунья смерила гостью недовольным взглядом, но при этом все еще притворно улыбалась. — Если Вы хотите с ним поговорить, то я все же настою на том, чтобы Вы прошли в дом или хотя бы во внутренний двор. «Здесь даже и прогулка по улице считается чем-то ненормальным? Или они так тщательно скрывают Гарри?» — женщина все же нахмурилась, но кивнула в знак согласия. Петунья тут же выпрямилась и жестом пригласила Блэк внутрь. Все в доме светилось от чистоты. Это гостья оценила с удовольствием, ведь и сама не позволяла лишней пыли задерживаться на полках слишком долго. Но вот что не очень понравилось женщине, так это чрезмерное количество фотографий сына Дурслей. И даже когда не хотелось смотреть на навязчивые изображения, ты все равно случайно да натыкался на них. Вот он впервые идет в первый класс, а вот встречается с родственниками. Наверное, в каждом доме Тисовой улицы принято рассказывать историю семьи по мозолящим глаза фотографиям. В доме своих родителей Кэтрин Блэк встречала лишь пару фотографий, висящих в гостиной, а уже в собственном коттедже нигде не было ни одной: Алькес Блэк слишком практично распоряжался пространством дома. Женщине с трудом удалось уговорить мужа когда-то расставить несколько ваз с цветами. Кухня, совмещенная с гостиной, ничем не отличалась от тех помещений, в которых снимают рекламу какого-нибудь нового моющего средства для посуды или нового дивана. Как раз в этом помещении и разместился Вернон Дурсль с газетой в руках за обеденным столом. Когда гостья кивком и улыбкой поздоровалась с ним, мужчина после быстрого осмотра посетительницы довольно поздоровался в ответ. Кэтрин с трудом себя сдержала, чтобы не скривиться от недовольства. Мужчине явно понравилось, что Блэк была одета в светлые брюки и блузу — совершенно обычную одежду. Захотелось даже сбегать домой и вернуться с ведьмовской шляпой, которую Кэтрин не могла не купить при первом посещении Косого переулка. — Добрый день! Вы, наверное, по деловому вопросу? — с наслаждением начал Вернон. Он уже второй год мечтал заключить контракт с компанией Алькеса Блэка, которой теперь руководила его жена. — Нет, Вы ошиблись, — Кэтрин не хотела, но все-таки с удовольствием отметила, как лицо мистера Дурсля потеряло радостные отсветы. Как бы женщина ни старалась хоть как-то понять эту семейку, после всех рассказов Гарри о ней сделать это было слишком сложно. — Гарри у себя в комнате? — хмуро спросила Петунья у супруга. От былого дружелюбия не осталось и следа. Мужчина кивнул и уже хотел позвать племянника своим немного гнусавым голосом, но вспомнил о присутствии миссис Блэк и лениво поплелся за мальчиком. — Я подожду его на улице, наверное? — обращение к хозяйке. — Вон на той чудесной скамье, — женщина кивнула в сторону внутреннего двора, который хорошо просматривался через стеклянную пристройку к дому. Петунья ускоренно закивала. Возможно, она обрадовалась, что не придется поить чаем и угощать нежеланную гостью. Кэтрин, тем временем, отметила тошнотворное спокойствие в саду. Даже сонливость накатила. Если вспомнить все странности сада Блэков, в котором можно было даже потеряться от переизбытка диковинных растений и зеленых лабиринтов, то этот сад покажется скучной зеленой песочницей. Однако сейчас Кэтрин оставалось лишь сесть на идеально отполированную скамью в тени и проявить терпение. Совсем скоро примчался улыбающийся Гарри. Казалось, мальчик сейчас бросится обнимать женщину, но он себе не позволил этого. Кэтрин одарила улыбкой мальчика. Ей даже самой стало тоскливо, что этого чудесного ребенка некому приласкать и позаботиться о нем. — Привет, Гарри, — по-дружески поздоровалась Блэк. — Я уже подумал, что не увижусь больше с Вами! — выпалил мальчик и сразу зарделся. — То есть... Я хотел сказать «здравствуйте». Кэтрин залилась смехом, отчего лицо Гарри стало еще более красным, но мальчик все же улыбнулся. — Да, если бы и я здесь жила, то тоже желала бы как можно чаще бывать в другом месте. У вас все друг за другом следят, ты знал? А в прихожей, коридоре и гостиной фотографий больше, чем жителей на Тисовой улицы! — тихо, но посмеиваясь, проговорила женщина. Гарри тут же засмеялся. — Здесь еще и наигранно громко говорят о покупках, чтобы похвастаться! — Поттер подхватил заговорщический тон и настрой. Чем-то ему этот разговор напомнил перешептывания с Роном о напыщенности слизеринцев. Ну, кроме Алекс. — Ужас какой-то! - женщина стала смеяться тише, заметив краем глаза внимательный взгляд дяди Вернона. — Но я здесь не для того, чтобы обсуждать твоих соседей. Гарри обратился в слух и внимательно посмотрел на мать лучшей подруги. Та собиралась с духом, чтобы сказать что-то воистину важное. — Мне нужна твоя помощь. — Все, что угодно! — сразу же выпалил мальчик, отчего Блэк прыснула, но смех сдержала. Предательский румянец вновь выступил на щеках маленького волшебника. — Я так и думала, — теперь в ее глазах блестел не озорной огонек, а таинственный. — Наша любимая, хоть и до безумия вредная Алекс хочет оставить волшебный мир. — Но это невозможно! Это из-за того, что случилось на последнем пиру, наверное, — растерянно закончил мальчик. — Так это не просто из-за того, что она не на Гриффиндоре? — Да не-е-е, — протянул Гарри. — Она весь год ни с кем не общалась на Слизерине, и ей было все равно. Почти. Ну, поначалу было все-таки сложно, но она привыкла, — сумбурно начал объяснять Поттер. — Значит, последний пир повлиял на ее решение? — мальчик стушевался под внимательным взглядом Кэтрин. — Не переживай, я не буду требовать от тебя объяснений. Если Алекс сама не рассказала, то знать мне не стоит, — Гарри облегченно выдохнул, а Кэтрин с тоской вспомнила о недавно появившемся недоверии дочери к матери. "Еще пару лет в Хогвартсе, и она построит себе отдельный дом в саду", — с некоторой горечью подумала женщина, но поспешила откинуть в сторону печальные мысли. — Ну, Вы же поговорите с ней, чтобы она осталась? — Мы как раз говорили с ней об этом. Она наотрез отказывается возвращаться. Лицо Гарри перекосило от ужаса. Как эта отчаянная, хоть и маленькая волшебница может отрезать себя от мира, для которого была рождена? Уму непостижимо! — И что мы будем делать? — встревоженно спросил Поттер, а на душе женщины даже потеплело. Надо же, он с таким участием относится к жизни неродного человека. Наверное, для мальчика семья Блэк действительно дорога. — У меня есть план. Скажи, если я уговорю твоих родственников отпустить тебя, то ты прокатишься со мной послезавтра до Лондона на пару часиков?