It's not what it looks like

Девушка резко зажмурилась и недовольно замычала, когда яркий свет ударил ей в глаза. Переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в подушку, она пробормотала:  — Кто включил сраный свет?  — Солнце, Оля. Свет, но солнце догорит — это знай. — пропела вторая, поправляя шторы у окна.  — Ты не можешь использовать мою же песню против меня. — она повернулась лицом к окну, приоткрывая один глаз. — И почему ты такая бодрая?  — А что, алкопати устраиваешь ты, а плохо должно быть мне? Оля закатила глаза и тут же пожалела об этом, так как данное действие отозвалось сильной болью в висках. Она бы сказала, что разочек выпить можно, но они обе знали, что этот разочек бывает как минимум раз в неделю. Прошло пять лет с тех пор, как Серябкина покинула отчий дом с разбитым сердцем и пустой душой. Она всё ещё продолжала упорно работать над тем, чтобы построить свою карьеру, но падение внутреннего контроля дало о себе знать. Оля уже не была такой сдержанной, всё чаще пропускала ради пьянок, начала курить и, казалось бы, падала всё ниже. В том состоянии, когда она мало чем отличалась от пьяного бомжа Василия из девятого подъезда, боль куда-то уходила. Но стоило ей открыть глаза, и вместе с дневным светом приходили старые чувства. И по кругу. В тот момент, когда девушка была в шаге от пробития дна, её поймала Ирма. Та, которая каждый раз умудрялась выбивать из её рук сигарету и отбирать стакан, который, как она чувствовала, будет явно лишним. Оле даже казалось, что эта девушка смогла заполнить хоть какую-то часть пустоты, душившей её день ото дня. Сворачиваясь калачиком и прижимая к себе одеяло, Оля поймала себя на мысли, что сейчас она мало чем отличается от своей последней роли. Алина Шёпот тоже постоянно пьёт, поёт и творит неведомую хрень. Видимо, так и не вышла из образа.  — Сегодня Макс звонил… — начала Польских и тут же в ответ услышала раздражённое фырканье. Оля в очередной раз пожалела, что решила вернуться в Москву.  — Ненавижу этого мужика. -…И он нашёл, с кем тебе записать дуэт, который точно выстрелит.  — Обожаю этого мужика! — воскликнула Серябкина, вскакивая и бросаясь к подруге. Та лишь постаралась увернуться под предлогом, что от неё всё ещё жутко шманит.  — Ты могла бы хотя бы попробовать не притворяться, что не ненавидишь его, а правда полюбить. — энтузиазм девушки сразу поумерился, когда она увидела, что Ирма входит в свой любимый режим нотаций. — Он ведь правда старается. И не пытается заменить тебе отца. В сердце тут же неприятно кольнуло. Оля отвернулась, опуская голову и сжимая зубы. Эта тема даже спустя пять лет была для неё очень болезненной. И даже мать, как бы не старалась, не могла вывести её на разговор.  — Не начинай, пожалуйста. Максим Александрович Фадеев появился в её жизни полтора года назад, тут же вызывая дикую обиду больше на мать, чем на него. Серябкина младшая никак не могла понять, как так получилось, что чтобы забыть человека, той понадобилось всего три с половиной года. И как бы Ирма не пыталась объяснить, что ей на самом деле тоже тяжело и что она не обязана скорбеть всю жизнь, до девушки было не достучаться. Все выводы она для себя сделала сразу. А Максим, состоявшийся музыкант и продюсер, каждый раз, несмотря на неуместный сарказм и холодное отношение, старался быть добрым и заслужить её доверие. Именно он, посмотрев записи с её выступлений, предложил записать песню и попробовать себя на этом поприще. Полгода назад Molly официально стала частью «семьи» Malfa, заводя своих поклонников. И поверьте, писать песни для бывшего парня — то ещё удовольствие. На каждом интервью и смотря Максиму в лицо, Оля бесконечно благодарила за возможность реализовать себя не только как актрису, а как только её новоявленный продюсер отворачивался, его спина видела столько лестных высказываний и средних пальцев, сколько не видел никто на этой планете.  — В любом случае, он скоро приедет и привезёт с собой этого человека. — продолжила Польских. — Так что будь добра, приведи себя в порядок и натяни милую улыбочку, иначе я натяну тебя на что-нибудь совершенно другое. Роняя лицо в косметичку, Серябкина в который раз мысленно дала себе подзатыльник за идею назначить подругу своим агентом. С улыбкой на лице, как и просила Ирма, она открыла дверь гостям и без особого энтузиазма позволила притянуть себя в объятия Фадееву.  — Рада, что ты наконец можешь поместиться в дверной проём. — прошептала она ему на ухо.  — Хорошая шутка, милая, но она уже была. — мужчина улыбнулся, и отодвинулся от прохода, позволяя зайти второму человеку. Громкий визг, казалось, почти выбил все стёкла в помещении, а Оля бросилась на шею парню в круглых очках.  — Соскучилась, солнышко? — он улыбнулся, обнимая его за талию.  — Это Егор Крид. — спародировала девушка начало каждой его песни. — Мне тебя очень не хватало. *** Оля сидела на стуле в студии звукозаписи, а Егор был занят тем, что крутил этот стул вокруг своей оси, и, когда девушка уже чувствовала, что её вот-вот стошнит, у него зазвонил телефон. Он резко тормозит стул и отвечает на звонок, а Серябкина тем временем пытается понять, сколько Егоров находится в комнате.  — Привет. Нет, не занят. В четверг вроде тоже. — парень подмигивает Оле, внимательно что-то слушая. — Конечно! А кто ещё будет? — снова пауза. — Ну, тогда Оле можешь не звонить, я сам передам. До встречи. Девушка вопросительно смотрит на уже одного Крида, который тут же поясняет:  — Даша звонила. Зовёт тебя на предпросмотр её выставки.  — А можно взять плюс один?  — Я вообще-то и так иду. — удивлённо ответил Егор и тут же получил лёгкий удар по руке.  — Да я не про тебя, дурень. *** Выходя из машины с помощью Крида, Оля настороженно осмотрелась вокруг. На самом деле, слава представляла из себя не то, о чём она думала в детстве. Она мечтала о рекламах и постоянных фильмах с ней по телевизору, о деньгах и неограниченных возможностях, но никак не о куче журналистов, которые найдут тебя даже в канализации под Москвой. И сейчас, даже учитывая то, что открытие не являлось официальным, пара репортёров были приглашены, а Оля меньше всего хотела, чтобы её лицо где-то светилось. Но, раз уж песню необходимо пиарить, в здание к остальным она зашла под руку с Егором. Ирма приветственно махнула рукой, и девушка разочарованно вздохнула, поняв, что прибухнуть сегодня вряд ли получится. Поэтому она плелась поздороваться с Дашей не без зависти в глазах, ибо та стояла с бокалом шампанского и улыбалась ей.  — Давно не виделись. — Оля улыбнулась и поцеловала подругу в щёку, а после осмотрелась вокруг, замечая явно чувствующую себя не в своей тарелке Полину. — А почему Наливалкина за километр тусуется? Даша удивлённо прищурилась, сразу напоминая этой привычкой о временах в академии.  — Видимо броня в твоём танке была очень толстой. Полина в тот момент заметила «блудную дочь» и была уже на полпути к ней, но поняв, что рядом стоит Шашина, резко затормозила. Оля в свою очередь махнула ей рукой, и той ничего не оставалось, как подойти к ним. Сделав вид, что замечает только Серябкину, она обняла её.  — Как дела?  — Так, что происходит? — поинтересовалась Оля, переводя взгляд с одной на другую. — Что с вами не так?  — Лучше спроси, что с ней не так. — фыркнула Фаворская, и, несмотря на весь её немалый актёрский талант, боль на лице скрыть не удалось. — Она замуж вышла. Позволь тебе представить — Дарья Чебанова. Здорово звучит, правда?  — Поль, не начинай, пожалуйста. — Даша потянулась к ней, но та резко дёрнулась.  — Не трогай меня. Я пришла сюда лишь из уважения к тому, что между нами было. — снова повернувшись к Оле, она выдавила улыбку. — Расскажу тебе эту замечательную историю как-нибудь позже. Кстати, твой Иуда тоже придёт. И как по команде, в помещение зашла парочка, которая не слабо выделялась на фоне остальных. Оба в берцах и камуфляжных штанах, так что сложно было понять — то ли они только что отделились от колонны байкеров, то ли их выгнали с косплей мероприятия армии США. На секунду карие глаза пересекаются с голубыми, и Серябкина тут же резко отворачивается, проклиная судьбу и всех присутствующих в зале.  — Что-то я не очень жалею, что была в танке. Спасательный круг в виде Егора начал активно зазывать её к себе, чем она сразу воспользовалась, боясь повернуть голову в сторону хоть на миллиметр. Цепляясь за руку парня, Оля буквально чувствовала дыру, которую прожигал на её спине взгляд голубых глаз. Их тут же окружили несколько репортёров. Крид с улыбкой отвечал на их многочисленные вопросы, а Оля лишь периодически поддакивала, когда это касалось фита. Почему-то она чувствовала себя не очень хорошо.  — Егор, думаю, этот вопрос интересует многих ваших фанаток. Когда жениться собираешься?  — Как только Оля Серябкина скажет мне «да». — снова улыбнулся парень и подмигнул ей. Та с трудом сдержала удивление, чувствуя как необъяснимая тошнота подкатила к горлу. Извинившись, девушка поспешила удалиться, глазами сканируя помещение в поиске укромного уголка, где можно было отдышаться. Она быстро зашла в замеченную служебную дверь и, не замечая уже стоящую тут парочку, согнулась около стены, тяжело дыша. Непонятный страх постепенно отступал, когда чья-то рука легла ей на плечо.  — Хей, ты в порядке? — спросил парень, но Оля видела только стоящую позади него Кищук.  — Да. Спасибо. — она ухмыльнулась, замечая, как девушке неуютно. — Что, Кать, боишься поздороваться?  — Вы знакомы?  — Пересекались пару раз, когда учились вместе. — было видно, что Катю передёрнуло от приуменьшения их общения. — Слушай, эм… — Ваня. Ваня Акура. — представился он, неловко пожимая ей руку. — Ваня, спасибо за беспокойство. Прости, что отвлекла. — Серябкина направилась дальше по коридору, но через пару метров её поймали за руку, вынуждая повернуть голову.  — Оля… — начала Кищук, но та вырвала руку, снова чувствуя нарастающую тревогу.  — Не смей прикасаться ко мне. И не стоит вспоминать о том, что было. Это ничего не значило. Оля быстрым шагом продолжила путь, и больше её никто не останавливал. Руки слегка тряслись, а в голове эхом звучала собственная, казалось бы заученная годами фраза. «Это ничего не значило.»