Шаг вперед и тысячу назад

Засыпать в обнимку с дорогим человеком, положив тяжелую от мыслей голову на его тоже тяжело то поднимающуюся, то опускающуюся грудь — это то, ради чего действительно стоило оставаться в живых. Может, хоть и ненадолго — с их то профессией и психологическим состоянием — но явно стоило. Питер поворочался, умиротворенно улавливая тихое сопение над ухом. Кто бы мог подумать, что звуки чьего-то сна могут настолько успокаивать, приземлять. Лишь бы храпеть не начал. Вздохнув, парень в который раз закрыл глаза, прекратив вглядываться в закрытое, спрятанное за занавеской окно. Они с Тони закончили досматривать третий фильм «Гарри Поттера» около двух с лишним часов назад. Мужчина вырубился ещё за пару минут до окончания их небольшого киносеанса, а вот Питер все еще не мог найти, как же ему так лечь, чтобы долгожданный сон пришел к нему. Бессонные ночи не были в новинку парню, но он куда лучше чувствовал себя, просыпаясь от нормального, полноценного человеческого сна, так что вся эта ситуация его порядком напрягала. И хотя Питер никогда в этом не признается, вид спящего Старка успокаивал его. Иногда, в такие ночи Питер просто… рассматривал его. Запоминал, как волосы падают на лицо, когда тот вжимается в подушку. Как подрагивают его веки, когда ему что-то снится. Как поднимается и опадает его грудь с каждым глубоким размеренным вдохом. Как слегка розовеют щеки, когда становится слишком жарко под одеялом. Сам не зная почему, он хочет протянуть руку и дотронуться до кожи. Он отрывает спокойно лежащую ладонь от одеяла, подносит к самому лицу Тони и, лишь на мгновение нерешительно замерев, касается самыми кончиками пальцев губ мужчины. Это легкое касание зарождает ураган чувств в парне, заставляя его улыбнуться уголками губ. Сам того не осознавая, он, зевнув, всё же закрыл глаза, проваливаясь в беспокойную дрему. Правда, не надолго; сон был неприятный, лип к легким черной жижей, обволакивал, топил, заставлял сердце — в самом что ни наесть плохом смысле — стучать чаще. Уильям, тот ублюдок, улыбался, скалясь, прищуриваясь, смеясь над беспомощным парнем, связанным по рукам и ногам. Он подходил медленно, будто запугивая еще больше, соревнуясь с дикой паникой парня. Обнюхивал его шею, цепляясь губами у сонной артерии, всасывая кожу, кусая до небольших капелек крови, урча, как довольный кот, получивший миску молока. — Ну, Питер… продолжим? — слышит отдаленно подросток, понимая, что не может ответить, закричать, сделать хоть что-нибудь, что спасет его из цепких лап мужчины. Питер вынырнул из сна с тихим вскриком, упираясь носом в чью-то, понятно чью, грудь. Парень не заставил себя ждать, тут же заключив мужчину в крепкие объятия. — Тони… — тихо выдохнул он, вкладывая в это слово глубокий смысл, понятный, кажется, только ему одному. Он снова вспоминает всё, что забыл. Всё, чего старался избегать, опасаясь вновь начать тонуть. Увидев замешательство парня, Старк нежно опустил ладони на его дрожащую спину, поглаживая, будто пытаясь стереть с его кожи ощущение неподдельного страха. — Я в порядке, мист… — Паркер чуть запнулся, когда понял, что допустил некую ошибку, стараясь её моментально поправить, подумав, что миллиардер наверняка нахмурился. — …Тони. Боль в груди лишь усиливается, и Питер борется с желанием придвинуться ближе, прижаться всем телом к Тони и раствориться в ощущениях — почувствовать мягкость кожи, вдохнуть его запах. Конечно же он не в порядке. И мужчина, кажется, понимает это намного лучше самого мальчишки. — Ничего, ничего, Питер, это нормально, — выдыхает он куда-то в макушку Паркеру, — я рядом. — и это было кристально чистой правдой.