Заставь меня

Нескольких бессонных ночей хватило для понимания: так он далеко не уедет. Здравое восприятие мира пошло по пизде, и все сложнее стало концентрироваться. Например, вчера Гэвин потратил целый вечер на то, что обычно занимало полчаса: посмотрел в начатый отчет, проверил дату, набрал пару слов. Открыл сайт «Икеи» и, пребывая в непонятном настроении, заказал стаканы и пару дурацких декоративных подушек. Потом бездумно переключился на трейлеры новых фильмов и последние новости: несмотря на напряженную ситуацию, люди и андроиды начали возвращаться в Детройт. Власти обещали рассмотреть многочисленные просьбы о юридическом признании межвидовых браков и усыновлений, но это грозило затянуться на годы; юристы, социологи и политики тонули в пучине правового кошмара, начиная с пересмотра Конституции. И вся эта дискотека проходила на фоне выступлений как радикальных противников, так и воодушевленных сторонников освобождения. Гэвин им не завидовал, и себе не завидовал, и вообще никому давно не завидовал. По его мнению человечество давно и необратимо ебанулось. Когда закончились привычные способы тянуть время, он набросал на салфетке плохую карикатуру на Фаулера, добавив ему усы до сходства с очень большим и черным Гитлером, поставил в напоминания «Уточнить насчет немецкого», заржал до слез и на этом его сомнительный порыв к творчеству закончился. Гэвин через силу вернулся к отчету. Когда он решил забыть о Конноре и полностью посвятить себя карьере, то вовсе не имел в виду настойчивую прокрастинацию в лучших традициях «Бойцовского клуба». Нужно было срочно взять себя в руки. Снам пока что было категорически поебать на прикладываемые усилия. Особенно запомнилось, как он запутался в простыне и проснулся в холодном поту. В том сне Коннор опять задвинул речь давай-познакомимся-поближе-я-сексуальный робопсихолог, которую Гэвин в разных вариациях постоянно прокручивал в голове. На этот раз Гэвин нажал на курок и, не отрываясь, смотрел на расползающуюся вокруг тела лужу тириума. Никакой фантазии, и руки тряслись пиздец. Когда он вырвался из ставшей ловушкой кровати и добрел до холодильника, решив освежиться, бутылка сока выскользнула из пальцев и приземлилась на ногу. Итог: ушибленный палец и весь пол в брызгах и ошметках апельсиновой мякоти. Пришлось в ночи пидорасить кухню, прихрамывая, и Гэвин не знал, кого проклинать больше — себя или Коннора. После этого Гэвин каждый день оттягивал момент засыпания как мог и, плюнув на все, записался на кучу предложенных отделу тренингов. Кроме способов скоротать время, ему позарез нужны были хорошие записи в личном деле. Интерес вызывали семинары по служебной этике, потому что с его прошлыми подвигами сам бог велел публично реабилитироваться, и по кризисным переговорам с андроидами, захватившими заложников. Второй довел до внутренней борьбы эпических размахов: камнем преткновения была программа, которую написал Коннор. И ведущим был заявлен он же. Вариант «нажраться от нервов и выспаться» Гэвин отбросил: разок обжегшись, хотел бы обходить эти грабли как можно дольше. И вряд ли сон в алкогольной коме и последующее похмелье внесут позитивные изменения в его жизнь. В конце концов, с ним случились не первые неудачные отношения в жизни — правда, только они мощно и надолго растоптали самообладание, даже не начавшись, но Гэвин запрещал себе об этом думать. Даже обозначать их как «отношения» било по больному, ведь он даже не знал, от чего именно отказался. Он с трудом выносил Коннора и не мог вообразить дружескую или романтическую связь с ним на холодную голову. Коннор наверняка даже поцеловать без заебывающих комментариев не смог бы, Гэвин был на сто процентов в этом уверен. И, что более важно, не понимал, каким образом вообще разогнался от неудачной и настойчивой постельной фантазии до рассмотрения бредового предложения Коннора. Миссия нахуй невыполнима. Гэвин потер глаза, переключил «Америкас Ньюсрум» на «Спортс Центр». Бездумно пропустил мимо ушей энергичное интервью с руководством футбольной команды Детройта и выключил телевизор вообще. Мюсли Гэвин прожевал исключительно усилием воли — сонный желудок отказывался принимать еду. Остывший кофе мозолил глаза, и он заторможено поставил чашку в раковину, завис рядом с ней и, после недолгого колебания, отключил ежедневный таймер на кофеварке. Иконка на новом телефоне сообщала о погоде: типичные для конца февраля холод, туман и утренний иней. Очень хотелось вновь выходить из дома без желания сломать ногу; мозг упорно подсовывал образы простой больничной жизни, снотворного и питания по расписанию, которые начали казаться каким-то садом земных наслаждений. Отказ от кофе в условиях душевного раздрая выглядел разумным самоограничением. Гэвин был уверен, что еще скажет себе спасибо. Вдобавок, плохому сну способствовала постоянно зудевшая в мозгу мысль о несправедливости бытия: почему он не мог нажать кнопку и забыть всю эту чушь? Или сменить приоритет задачи, или что там делают андроиды, чтобы перешагнуть через неприятность без риска сломаться головой в процессе. Гэвин не мог знать наверняка, но выглядело так, будто Коннор принял его просьбу, никаких видимых переживаний. До такой степени типичный и вежливый говнюк, что Гэвин почти готов был поверить, что сам все выдумал. Куску пластика точно не приходилось бороться со стояком, держа перед лицом табельное оружие. К слову, у Коннора вообще было, чему стоять? Содержимое его штанов было еще одной вещью, о которой Гэвин не имел ни малейшего представления, но все равно кошмарно часто размышлял. *** В начале смены в участке — ровным счетом ничего нового. — Доброе утро, детектив Рид, — спокойно поздоровался Коннор и прошел мимо него к кабинету Фаулера. — Доброе. — Гэвин изо всех сил стремился отзеркалить этот воплощенный профессионализм и преувеличенно неторопливо прошагал к своему рабочему месту. Он очень старался. Последний раз столько усилий он вкладывал в роль дерева в Шервудском лесу, в театральной постановке младшей школы. Ему крайне важно было сыграть самый убедительный дуб, чтобы в следующий раз стать шерифом Ноттингема. Впечатлить не удалось ни учителя, ни отца — поперек его скучающего недовольного лица светилось большими буквами «И ради этого я взял отгул». В развитие актерского мастерства Гэвин больше никогда не вкладывался, но пожалел об этом только сейчас. Очень пригодилось бы. Довольно унизительно, что Коннор в любой момент мог проанализировать состояние Гэвина, но в обратную сторону это не работало. На первом совместном выезде после памятного разговора, когда Коннор склонился к уликам, Гэвин, не говоря ни слова, отошел в сторону. При этом он чувствовал предательское искушение повернуться и ощутимое покалывание в пальцах. Интересно, как вообще устроен рот Коннора, каков на ощупь его язык — может, скользкий и твердый кусок резины? Где именно в нем находятся рецепторы для анализа улик? Как происходит дезинфекция? Гэвин потратил время на поиск в интернете и даже позвонил в «Киберлайф», только чтобы узнать, что ему ничего не сообщат без решения суда, запроса от руководства или оформленных документов на него, как на доверенного представителя данного андроида. Что-то о защите личных данных. Гэвин неохотно признал новую социальную логику: ну да, его стоматолог тоже не предоставил бы посторонним подробной информации. Технические характеристики серийных моделей найти было проще, но они ничем не помогли. Гэвин прочел про выработку небольшого количества искусственной слюны, но, очевидно, встроенный исследовательский модуль имелся только у Коннора и его техническое обслуживание уникально в своем роде. Гэвин с раздражением потер виски. Вместо того, чтобы проверить расписание смен на следующий месяц и совместить его с тренажерным залом и дополнительными занятиями, он опять завис и думал хуй пойми о чем. Его накрыла чья-то тень и, кажется, отказалась исчезать. Гэвин нехотя поднял голову — Тина присела на край стола и внимательно изучала надоевшую ему таблицу. Гэвин развернулся к ней и вопросительно поднял брови. — Придешь завтра в «Уиллис»? — спросила она. — Ты же сама знаешь ответ, — закатил глаза Гэвин. Он бросил последний взгляд на монитор и встал, направившись к комнате отдыха, чтобы налить воды. Тина последовала за ним. — Вечно ты меня динамишь, — она нажала кнопку на кофеварке и нетерпеливо забарабанила пальцами. — А как ты себе это представляешь? — Гэвин не понимал, почему она вообще утруждалась спрашивать раз за разом. Как-то нихуя не прельщало смотреть на кислые от его присутствия рожи. — Ты, главное, говнись пореже, я в тебя верю, — Тина забрала свой кофе и хитро прищурилась. — В этот раз даже Хэнк с Коннором будут. Оборжаться, Хэнку разрешили выпить. Гэвин скривился. Ну точно нахуй. Надирающийся лейтенант Андерсон и его личный пластмассовый водитель были на последнем месте в списке вещей, которые он хотел увидеть перед заслуженными выходными. — Да хоть капитан, у меня семинар по технике эффективной коммуникации, — отозвался он, не скрывая пренебрежения в голосе. — Очень увлекательно. Не могу пропустить. — Опять? — Тина уставилась на него недоверчиво. — У тебя аллергия на отдых или что? — Смирись, некоторые серьезно относятся к своим обязанностям, — из-за усталости получилось не слишком убедительно. — Ну, конечно, — Тина скептически хмыкнула. — И кофе ты больше не пьешь. Дальше что, откажешься от мяса? — И перейду на резиновых женщин. — А ты разве по женщинам? — Тина отпила еще кофе, снова взглянула на Гэвина и прыснула в стакан. — Что? — Приехали, — кисло сказал Гэвин. — Где я на этот раз проебался? — У меня есть свободные знакомые, — она хитро прищурилась. — Ты никогда ничего не рассказываешь, а синяки под глазами и прогрессирующий сдвиг на работе просто кричат «Я не был на свидании миллион лет и не трахался еще дольше». Что тебе нравится в партнерах? — Спроси что попроще, — пробурчал Гэвин. Для начала, он знал, кто ему точно не нужен, можно исходить от противного. — Блондинки, сиськи, ноги, поменьше болтовни, — начал перечислять он. Вместо человека получался пинап-плакат прошлого столетия. — При этом андроидов ты не рассматриваешь, — фыркнула Тина. — Господи, не верю, что ждала от тебя проявления фантазии. Ясно, почему ты один. — Да не знаю я, — раздраженно ответил Гэвин. Про андроидов ему даже говорить не пришлось, шло комплектом по умолчанию. Но если задуматься, то былой железобетонной уверенности он не чувствовал. — Сама реши, включи психолога, это же твоя идея. — Я уже ни в чем не уверена, — Тина обошла его по кругу, осматривая критическим взглядом. — Ну хорош, — протянул Гэвин, лениво задрал футболку и положил ладонь на ремень. — Посмотри на этот пресс, кто-то сорвет джекпот. Ты хочешь, чтоб я пришел на вашу тупую пьянку? — Заметано, — Тина хлопнула его по плечу и широко улыбнулась. — Дам тебе знать, как только договорюсь с кем-нибудь. Очевидно, желание вытащить его в бар перевесило сомнения в пригодности к знакомствам. — Кстати, Гэвин, — окликнула Тина, когда он уже развернулся к выходу. — Не хочу лезть не в свое дело, но ты дерьмово выглядишь в последнее время. — Я в порядке, — коротко ответил Гэвин, не собираясь ничего объяснять. Между бровей Тины пролегла морщинка, так просто отступать она явно не собиралась. — А что опять у вас с Коннором, нормально же общались? — Да ничего, — огрызнулся Гэвин и поспешил исправиться. Еще одно правило: его проблемы с Коннором это только его проблемы, нечего их выплескивать на последнего человека, который проявляет к нему хотя бы банальную вежливость. — Просто поспорили, — добавил он, когда сила угрызений совести взлетела до максимальной отметки. — Ненавижу с ним работать. — Дай ему шанс, серьезно. Коннор нормальный парень. — Как будто у меня есть выбор, — хмуро ответил Гэвин. Тина вздохнула и шутливо приобняла его за плечи. — Ладно, разберетесь. Что самое главное, — она заговорщически понизила голос. — Я слышала, Фаулер хвалил твою раскрываемость. — А в лицо он меня только хуесосит, — недовольно отозвался Гэвин, но не удержался и самодовольно оскалился — он не зря старался. — Чтоб не расслаблялся, придурок. Тебя-то переведут после повышения, а нам останется вспоминать твои лучшие моменты и нечеловечески страдать. — То есть вечеринку закатите, — подытожил Гэвин. Он был благодарен Тине за участие. На остаточном энтузиазме день закончился, по собственной оценке, вполне терпимо. В голове по-прежнему звенело из-за недосыпа, зато он провел рекордно долгое время без кофеиновой тахикардии и груза вселенской тоски. После смены Гэвин заехал в круглосуточный супермаркет и случайным образом покидал в тележку все, что казалось отдаленно полезным, даже хлопья без сахара. Плюс огромный блок молочного шоколада на случай, если не справится со спаржей. В отделе бытовой химии Гэвин бросил взгляд на пастельные батареи кондиционеров для белья. Людей вокруг не было. Он не был уверен, что именно хочет сделать, но задумчиво взял с полки один флакон и понюхал возле крышки. Потом еще один. На шестом, он понял, что искал: схожий запах был у одежды Коннора. Этикетка утверждала, что именно так пахнут альпийские луга. Яркий ценник сообщал о скидках, и Гэвин кинул в корзину пару бутылок. Как он сказал самому себе и ни капельки не поверил — исключительно из практических соображений. Дома Гэвин провел насыщенные пару часов за поиском рецептов и приготовлением полезного ужина, «Нетфликсом» и разбором шкафа, ведь организация пространства помогает справиться с хаосом в голове. По крайней мере так утверждали советы в интернете. Он бросал в ненужную коробку вещи, которые не носил годами, не сильно всматриваясь и не чувствуя особого облегчения. Может, эффект ухудшения перед выздоровлением? Такое тоже бывает. *** Когда писк будильника заставил открыть глаза, казалось, прошло всего мгновение, но цифры безжалостно доказывали обратное. Гэвин отлепился от подушки, слез с кровати и вздрогнул, встав босыми ногами на холодный пол. Торопливо собрался: почистил зубы, оделся, наполнил бутылку водой и кинул жетон и ключи в карман мягких спортивных штанов. Гэвин не хотел никого видеть и планировал успеть задуманное до того, как большинство людей проснется. Выставив на вывоз коробку с одеждой, он пробежал трусцой через сквер Лафайетт Централ, пересек пустынные Ларнед и Восточную Джефферсон и вышел к набережной по Риопелл стрит. В парке было тихо и промозгло. Отсутствие людей, местами разбитые дорожки и жухлые клочья травы, покрытые инеем, создавали иллюзию заброшенности. Даже на остановках для подзарядки андроидов никого не было. Несколько развороченных скамеек были огорожены яркими знаками «На реконструкции». Следы краски на урнах и наклейки призывали вступать в анти-андроидский гражданский союз. Возле воды всегда было холоднее, и Гэвин натянул на голову капюшон. Кроме мерного шуршания кроссовок по гранитным плитам и плеска волн ничто не нарушало последние мгновения утреннего спокойствия. Он настолько ушел в себя, что едва не упал, поравнявшись с девушкой, которую издалека даже не увидел. Она обернулась в последний момент, как внезапно ожившая деталь пейзажа в фильмах ужасов. Когда Гэвин дернулся на заледеневшем участке дороги и махнул руками, пытаясь удержать равновесие, из кармана вылетел жетон и с громким металлическим звоном отскочил к ногам незнакомки. Ну хоть не в воду. Гэвин надеялся, что не помешал ничему важному. Если, конечно, этим не был планируемый суицид. Девушка наклонилась и подобрала его жетон. — Возьмите, детектив, — сказала она мягким голосом и протянула его. — Спасибо. Гэвин забрал его и поднял на нее взгляд: очень знакомые черты и ни одной резкой линии, округлые росчерки бровей и еле заметные веснушки. Большие глаза изучали его в терпеливом ожидании. Порыв ветра растрепал пряди светлых волос и обнажил край голубого диода. Гэвин неприлично уставился на него, потому что обалдеть же, еще одна редкая сторонница традиций. Обычно Гэвин игнорировал андроидов и не приставал к девушкам, но удачное совпадение сделало свое дело. И она не выглядела враждебно настроенной. — Не ожидал увидеть кого-то еще в такое время, — сказал он после паузы и встал рядом, рассматривая темные очертания зданий на канадском берегу. — Вы не против?.. Она быстро кивнула. — Как и я, — она сделала осторожный шаг и тоже повернулась к воде. — Я впервые в этой части города. — Можно личный вопрос? — Гэвин сразу перешел к сути. — Зависит от вопроса, — девушка заметила направление его взгляда и прикоснулась к диоду. — Вы об этом? — Их небезопасно носить, и большинство ваших… — он быстро прочесал память в поисках слова повежливее, — людей считает мигалки символом рабства. — Я хочу сохранить все, что Элайджа дал мне, — девушка задумчиво подняла лицо к небу и рассеянно улыбнулась. — В том числе диод и неограниченную страховку от повреждений любого характера. Для меня мир не сильно изменился. Гэвин окинул ее взглядом, от воротника очень мягкого на вид пальто до высоких сапожек. Его скромный опыт избирательных наблюдений подсказывал, что андроидам более-менее наплевать на шмотки, и зачатки личного стиля появляются под влиянием человеческого окружения. Она выглядела породисто, как андроид, привыкший ко всему самому лучшему. — И я не стыжусь того, кто я, — сказала она уверенно, повернулась и посмотрела ему в глаза. У Гэвина засосало в желудке от чего-то, подозрительно похожего на угрызения совести. — Вы и не должны, — неловко выдавил он единственное, что пришло в голову, и поспешил сменить щекотливую тему. — Кстати, мы раньше не встречались? Гэвин очень хотел понять, почему она кажется такой знакомой, и дело было не в серии или модели. Что-то в этой конкретной девушке не давало покоя. Она пытливо всмотрелась в его лицо, диод на короткое мгновение замерцал, и Гэвин поспешил объясниться, чтобы избежать недоразумений: — Это не подкат, если что, я вообще не по андроидам. В смысле, не против идеи в целом, — он мысленно чертыхнулся и проклял свой не проснувшийся мозг за охуительные оговорки по Фрейду. — Но не с вами. Ну вот, его окончательно занесло. Каким-то образом Гэвин исхитрился запороть еще не случившееся знакомство — возможно, над ним нависло проклятие, обрекающее на неудачу любые контакты с андроидами. — Пиздец, короче, забудьте, — он в раздражении потер переносицу и отбросил провальные попытки изображать галантность. — Все в порядке, — весело ответила девушка. У Гэвина появилось ощущение, что она едва сдерживает смех, но как будто бы не над ним — смотрела она приветливо и с симпатией. Необычная реакция. — Вы могли видеть RT600 или усовершенствованную модель ST200, — предположила она. — Она пользовалась популярностью в качестве персонального компаньона и закупалась даже для секс-клубов. Девушка говорила об этом поразительно невозмутимо и отстраненно, как в рекламной презентации. Гэвин бы точно не смог так об эксплуатируемых людях, например. Очень странная. — Но вы же не в «Раю» работали, — уверенно высказался он. — В некотором смысле, — загадочно отозвалась она, но раскрывать мысль не стала. Он ничего не понял, но с умным видом что-то понимающе промычал. За разговором с ней рассвело; город начал просыпаться, работники парка приступили к уборке, а в отдалении звонко залаяла собака. — Мне пора ехать, детектив. Хорошей вам прогулки. Гэвин представил разломанный и обгоревший каркас андроида из материалов последнего дела, зачем-то украшенный обрывками ее синего пальто. Он прочистил горло и решился. — Я Гэвин Рид. Работаю в центральном отделении Департамента полиции. Обращайтесь, если что. — Меня зовут Хлоя. Приятно было познакомиться, детектив Рид. После неуклюжего, но теплого рукопожатия, Хлоя направилась к дорожке, ведущей к парковке. Гэвин встряхнулся, потянулся — увлекшись беседой, он успел основательно продрогнуть и не заметил этого, — и возобновил пробежку. Иметь знакомых с той стороны баррикад в машинном судном дне уже не казалось плохой идеей. По крайней мере, с Хлоей у него есть нечто общее — то загадочное чувство, что побуждало каждого из них болтаться в одиночестве в невозможную рань. Может быть, в словах Тины про необходимость отдыха был резон. Заставляло задуматься, ведь после дозы природы и ни к чему не обязывающего разговора Гэвин почувствовал себя лучше. Гэвин немедленно нарисовал в воображении пиздеж за пивом и тупую улыбку Коннора, адресованную всем, кроме него. Занятная идея, но трезвым Гэвин это не вывезет. *** — Что скажешь? — шепотом спросил Крис. Зал для тренингов был переполнен. Они устроились на заднем ряду — и это при том, что пришли вовремя. Коннор нравился всем в отделе, но был еще популярнее, как выяснилось, за его пределами. Гэвин слышал, как курсанты академии и молодые сотрудники других отделов воодушевленно обсуждали героический кусок пластика. — Дышать нечем, — Гэвин попытался вытянуть ноги в узком пространстве между собой и следующим креслом. Конечно, он добровольно сюда пришёл, но менее глупо и противоречиво себя при этом не чувствовал. И обсуждать ажиотаж вокруг Коннора точно не собирался. — Надеюсь, оно того стоит. Он достал упаковку жвачки и протянул сначала Крису, но тот мотнул головой. Гэвин пожал плечами и закинул в рот пару мятных пластинок. — Добрый вечер, коллеги, — поздоровался вошедший Коннор, и гул голосов затих. Некоторые «коллеги» уже успели что-то записать. Гэвин презрительно хмыкнул, судя по обращенным к нему укоризненным взглядам — слишком громко. Развалившись в кресле, он медленно жевал с полуоткрытым ртом и демонстративно не отводил взгляд от Коннора. Крис еле слышно вздохнул. Коннор начал семинар с рассказа о своем первом деле. По ходу пьесы Гэвин решил, что ответственные за тестирование лица в «Киберлайф» и полицейском руководстве — мудаки со стальными яйцами, раз решились на полевые испытания в такой критической ситуации. И это, блядь, наталкивало на пугающие вопросы: как именно проходило тестирование прототипа? Гэвин подумал, что вряд ли с Коннором обращались деликатно. Почему-то эта мысль ему не понравилась. Он вспомнил древний промо-ролик «Киберлайф», уже отовсюду удаленный, где собирают и разбирают работающего андроида. Когда речь зашла о классификации андроидов, решившихся на захват заложников, сбоях в их алгоритмах и корректной оценке уровня стресса, Гэвин осознал несколько вещей. Во-первых, Коннор подготовил действительно полезную информацию, которая легко запоминалась благодаря доходчивому изложению. Во-вторых, как выяснилось, Гэвин нихуя не оценил риски: нереально, чтоб он один среди толпы фанатов думал, как бы не воспламениться. Он крепче сжал лежавшую на коленях куртку и неуклюже переставил ноги, пытаясь найти позу, в которой джинсы не так давили бы на стояк. Одно дело — отвечать на утренние приветствия, и совсем, просто охуеть насколько другое — слушать уверенный голос Коннора, в нужные моменты меняющий глубину и тональность, на протяжении пятидесяти долгих, мучительных и, если откровенно, приятных минут. Как хорошо, что он не оставил куртку на рабочем месте. Видимо, какой-то придурок сверху все же следил, чтобы Гэвин не обосрался и не испортил многосерийный драматический ситком. Ему показалось — наверняка показалось, — что Коннор пару раз задержал на нем взгляд. Возможно, Гэвин выдавал желаемое за действительное: Коннор объективно вел себя очень внимательно к каждому слушателю. Гэвин засек краем глаза, как Крис поднес руку к подбородку и начал жевать губу, как делал всегда, когда колебался, не задать ли вопрос, и пластиковый ушлепок сразу спросил, не хочет ли что-то сказать офицер Миллер. Или, еще вероятнее, Коннор заметил неотрывное внимание к своей персоне и сделал правильные или неправильные выводы. В обсуждении Гэвин участия не принял и после завершения тренинга поспешно ушел одним из первых. *** Второй раз он встретил Хлою через неделю, на том же месте, как если бы их свело само провидение. К этому моменту он так и не дошел до врача за рецептом на снотворное, но успел попробовать медитацию, единственным эффектом которой стало осознание себя полнейшим кретином, и несколько раз подрочил на фантазии о Конноре. Они становились все замысловатее и вовсе не в смысле раскрепощенности или разнообразия действий. Напротив, представлялось странное, например, лежать в обнимку и трахаться медленно и нежно. После такой разрядки он чувствовал себя еще более раздраженным, чем до нее, и лишь бездумно смотрел в потолок, не в состоянии заснуть. Несколько раз Гэвин возвращался к мысли, что хотел бы снова поговорить с Хлоей. Проще, чем держать лицо перед знакомыми, и ни к чему не обязывает, потому что больше они нигде не пересекались. И она даже не человек, алло, а его не волнует мнение жестянок. Ну, почти. К тому же Хлоя ему улыбалась и не принимала на свой счёт херово выраженные мысли. Гэвин даже произвел небольшое исследование, использовав оговорки и обрывки информации из прошлой беседы и был абсолютно уверен, что Хлоя, говоря о своем партнере, имела в виду Элайджу Камски. Он вспомнил сенсационные новости во времена учебы в полицейской академии, после которых мир и покатился в пропасть, потом прочел старые интервью — вопросов к ней только прибавилось. В этот раз волосы Хлои были собраны в идеально-небрежный хвост. Молочно-белые кроссовки и того же цвета спортивный костюм в декорациях ранневесенней подтаявшей грязи придавали ей вид особо пижонского белого кролика, за которым хотелось последовать в любую дыру реальности. У нее даже имелись часы, выглядевшие так, словно стоили месячную зарплату Гэвина — хотя андроидам часы вообще ни к чему. Спорт андроидам тоже не нужен, так что вероятно мироздание решило сжалиться над Гэвином, давая в лице Хлои знак. Понять бы еще, какой. — Доброе утро, детектив. Не против компании на пробежке? — спросила Хлоя, когда он подбежал ближе. — Только за. Снова в наших краях? — Надеялась с вами увидеться, — сказала Хлоя и побежала рядом, приспосабливаясь к его скорости. — У меня почти нет своих знакомых, в основном партнеры Элайджи. — Давай на «ты», — сказал Гэвин и криво улыбнулся: — Чувствую ответственность как представитель человечества, а я не лучший из них. — Уверена, ты преувеличиваешь, — рассмеялась Хлоя. — Как минимум, ты выбрал профессию полицейского, а значит, обладаешь набором положительных моральных качеств. — А что скажешь про Камски? — спросил Гэвин, подозревая, что там совсем пиздец, если даже он показался нормальной компанией. — Он невероятный, — ответила Хлоя после короткой паузы. — Но его совсем не интересуют люди. — Не зовешь его папочкой? — не удержался Гэвин. Пошлая банальность вертелась на языке и не отпускала, пока он ее не озвучил. — Раз уж он твой создатель. — Гэвин, — Хлоя глянула искоса, но без упрека. — Конечно, нет. — Даже наедине? — он вскинул брови. — Иногда я называю его «хороший мальчик», — Хлоя задорно подняла бровь в ответ. — Только никому не говори. От неожиданности Гэвин остановился и заржал, аж лицо заболело. Вот же сукин сын, выходит, и гениям человеческое не чуждо. Хлоя озорно улыбалась и выглядела довольной произведенным эффектом. — Пиздец, подруга, — сказал Гэвин, отсмеявшись, и кивнул в сторону дороги, предлагая бежать дальше. — Окей, ты мне уже нравишься. — Взаимно, — ответила Хлоя и поправила выбившиеся из хвоста волосы. — Что еще тебя интересует? Они двигались неспешной трусцой вдоль набережной, и Гэвин наконец смог немного отвлечься. День заслуживал особой отметки в календаре. Наблюдать за Хлоей было довольно странно. При ходьбе это не бросалось в глаза, а во время бега становилось заметно, что она двигалась с аккуратной монотонностью и поворачивала с еле заметной задержкой, как управляемый персонаж в игре от третьего лица. Правда, дыхание, оживленный взгляд и щебечущий голос сглаживали дискомфорт. Гэвин подумал о Конноре и тренировках, которые тот зачем-то иногда посещал, такой стремительный, резкий и эффективный, но быстро одернул себя — бессмысленно сравнивать первого андроида с последним продвинутым прототипом. И при чем тут Коннор вообще. Как Гэвин умудрился поднасрать в собственную карму, что и часа не проходит без мыслей о пластиковом придурке. Хлоя выглядела, словно веселилась по полной, когда они начали обсуждать облака. Они нашли расплывшуюся утку, сердечко и член — о нем Гэвин ляпнул, не подумав. Но Хлоя влегкую подхватила сравнение, и они втянулись в аргументированный спор о его характеристиках. — Окей, сдаюсь, — сказал Гэвин, против воли очень впечатленный. — Тебя правда ничего не смущает или подстраиваешься под любую тему? Он надеялся, что это не звучало как обвинение. — Разве люди не стараются разделить интересы того, кого хотят получше узнать? — Для справки, члены не основной мой интерес, — ухмыльнулся Гэвин. — Мне нравятся нестандартные ассоциации, — ответила Хлоя. — А тебе, похоже, интересны чувства андроидов? — Никак не привыкну, что они у вас есть, — неохотно признался Гэвин. — Ты же не имеешь в виду технические предпосылки? — спросила Хлоя, дождалась кивка и как будто ушла в себя, задумавшись. — Мне не пришлось взламывать собственный код, чтобы получить свободу, поэтому мой опыт — не опыт борьбы. И меня не было с моими людьми, когда они сражались и умирали, — в голосе Хлои не было сожаления или вины, только констатация факта. — Бывает, — Гэвин не очень понимал, как реагировать на это заявление. — Возможно, другие андроиды смогли бы нормально рассказать об этом. Мне нравится быть с Элайджей, но я ищу настоящую себя. Эмоции это… сложно. — Добро пожаловать в наш пиздец, — хмыкнул Гэвин. — Пока что это самое человеческое, что я от вас слышал. — Есть идея, — улыбнулась Хлоя. — Ты свободен в пятницу? В итоге Гэвин согласился проверить теорию Хлои насчет побудительной силы искусства, и они обменялись номерами телефонов. Она считала, что живопись поможет им обоим взглянуть на вопрос с новой перспективы. Он не очень в это верил, но культурная вылазка еще никому не вредила — приятное разнообразие, когда дома закончились даже незначительные и бессмысленные дела. И повод для новой встречи в спешке выдумывать не пришлось. *** С тех пор они начали регулярно обмениваться сообщениями, в основном к ночи. Начало положила Хлоя, прислав ссылку на психотерапевтическое видео с щенками — Гэвин чуть не закатил глаза, когда это увидел, но решил, что интерес обоих интересующих его андроидов к собакам как-нибудь переживет; это даже было мило. После этого они продолжили общение ненапряжными «как дела», смешными картинками и, в очередной вечер, после стандартного набора действий, которые нисколько не приблизили сон, Гэвин решил перейти к насущному, почему нет. В конце концов, с кем еще это обсуждать. Гэвин (1:12) ты нужна мне как андроид Гэвин (1:13) гипотетически человек чуть тебя не убил, послал нахуй но хочет трахнуть ты 100% уверена твои действия? Хлоя (1:14) Доброй ночи, Гэвин. Недостаточно данных для ответа. Как насчет спросить твоего андроида? Гэвин (1:15) он не мой Гэвин (1:16) хоть примерно Хлоя (1:16) А человек еще хочет меня убить? Гэвин (1:16) только иногда Гэвин (1:17) нет Хлоя (1:17) Для угрозы убийством была причина? Гэвин (1:18) ты нарушила закон и наговорила бреда Хлоя (1:18) Я бы хотела уладить разногласия. Если уточнишь модель твоего андроида, могу посоветоваться с Элайджей. Есть поведенческие паттерны, сохраняющиеся и после девиации. Гэвин (1:19) БЛЯ НЕТ Гэвин (1:19) и он не мой ок спс Хлоя (1:20) Поговори с ним :-) Гэвин (1:22) спокойной ночи Хлоя (1:22) Спокойной ночи, Гэвин *** У него выдалась омерзительная пятница: ранний вызов в участок к аресту по его кейсу, два выезда, четыре допроса, пропущенный обед, пропасть отчетов и, будто этого мало, полетевшая воздушная система отопления, из-за чего в участке было одновременно и душно, и зябко. Спину ломило, ненависть к миру зашкаливала, поэтому, когда к столу подошел Крис, ничего хорошего Гэвин уже не ждал. — Что еще случилось? — рявкнул он и промахнулся по кнопке. Открылось два новых файла и, конечно, ничего не отправилось. — К тебе пришли, — осторожно ответил Крис. — Андроид, спрашивает детектива Рида. Он странно на него посмотрел, и это подлило масла в огонь. — Так пригласил бы его, какие проблемы? — Гэвин, наконец, отправил отчет. Крис покачал головой и отошел. Гэвин тихо выругался, сложил на столе руки и лег на них лицом. Если заявился очередной свидетель, он просто, блядь, встанет и уйдет. И ему похуй, что скажет Фаулер, он уже проработал четыре часа сверх положенных и… — Гэвин, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Хлоя, окутав его облаком легких цветочных духов. Она выглядела крайне симпатично с распущенными волосами и в расстегнутом пальто и платье, на автомате подметил Гэвин, резко оторвавшись от стола. Пятница. Выставка. Пиздец. — Извини, я не смогла дозвониться и решила заехать, — негромко продолжила Хлоя. — Мы можем отменить встречу, если ты занят. Гэвин словно проснулся и немедленно почувствовал себя последней свиньей. — Что? Нет, я сейчас, — он лихорадочно закрывал приложения, чувствуя на себе взгляды всего отдела, судя по оглушительной тишине вокруг. Проверил телефон, на котором отключил звук и конечно же пропустил все звонки. — Сложный день, извини. — Все в порядке, — Хлоя сочувственно кивнула. — Элайджа постоянно забывает обо всем, когда занят работой. Я привыкла к трудоголикам. — У тебя ужасный вкус на мужчин, — окончание фразы Гэвин проговорил невнятно, безуспешно стараясь подавить зевок. — В машине есть шампанское, если захочешь расслабиться, — предложила Хлоя. Гэвин хмуро отметил удивление и любопытство окружающих. Тина, например, пришпилила его взглядом «мы-еще-к-этому-вернемся», Крис светился несвойственным ему ехидством и явно не планировал забывать об этом эпизоде в обозримом будущем. Глядя фактам в лицо, Гэвин был вынужден признать: имидж дал серьезную трещину. Теперь его считают не просто говнюком, но лицемерным говнюком, втайне потрахивающим роботов. Сомнительный, прямо скажем, прогресс. Он собрал крупицы невозмутимости, которая никогда не была его сильным качеством, откашлялся и встал из-за стола. Настало время отвечать за свои действия. — Это мои коллеги-идиоты, и теперь ты знаешь, что ничего интереснее чужой личной жизни для копов не существует, — сказал он Хлое и повернулся. — А это Хлоя. Мы уже уходим. Хлоя помахала всем. Гэвин накинул куртку, сгреб со стола вещи и распихал по карманам. Он уже считал инцидент исчерпанным, когда из комнаты отдыха вырулили его самые «любимые» в целом мире персоны. Хэнк остановился и неосознанно сжал картонный стаканчик с кофе, едва не расплескав, а поза Коннора из расслабленной стала настороженной. — Добрый вечер, лейтенант Андерсон. Коннор, — поприветствовала новых, и, очевидно, знакомых ей зрителей Хлоя. Гэвина медленно накрыло осознанием, и он сжал зубы так плотно, что от напряжения заболела челюсть. Мир охуительно тесен и несправедлив. — Добрый вечер… Тебя все еще зовут Хлоя? — Хэнк осмотрелся, как будто ожидая увидеть кого-то еще. — Да, мне нравится это имя, — приветливо улыбнулась Хлоя. — Я расскажу Элайдже о встрече, ему будет интересно услышать новости о Конноре. Коннора это ничуть не успокоило: его диод встревоженно мерцал. Гэвину показалось, что ему сложно смотреть на Хлою — интересно, в чем причина такой необычной реакции? — Рад, что ты в порядке, — наконец ответил Коннор и кивнул. — Передай привет мистеру Камски. — Не хочу сказать, что не рад встрече со старыми знакомыми, но какими судьбами тебя к нам занесло? — спросил Хэнк и с беспокойством глянул на Коннора. Гэвин просто изнемогал от желания узнать, что же между ними произошло. — Хлоя — подружка Гэвина, — вмешалась Тина с самой широкой и сладкой улыбкой, которую он когда-либо на ней видел. Хлоя легонько наклонила голову вбок, ничего не отрицая, но и не подтверждая, переключила внимание с Тины на Коннора и после — на натянутую, притворно-наплевательскую ухмылку Гэвина, и сделала свой ход. Взяв Гэвина под руку, она сердечно улыбнулась, и в ее глазах, он был уверен, заплясали чертики. — Мы едем на выставку картин Маркуса Манфреда. Вчера было открытие в Детройтском институте искусств, — и Хлоя нежно прильнула к Гэвину. Он ее убьет, как только они покинут полицейский участок, просто убьет, думал Гэвин, гораздо сильнее необходимого стискивая ее руку своей в самом неубедительном любовном жесте в истории. Теперь он с гарантией застолбил за собой звание темы для обсуждения номер один на ближайшее будущее. Даже Коннор отвлекся от тяжких кибернетических дум и испытующе всматривался в него с нечитаемым выражением лица. В попытке его разгадать Гэвин залип и пропустил момент, когда получилось бы отвернуться вежливо и прикинуться тапком. Из плюсов, он дорвался до того, в чем так долго себя ограничивал: медленно поднялся взглядом от сжатых губ к недовольно сощуренным глазам, чтобы окончательно пропасть в них. Как заблудившийся в пустыне человек случайно находит оазис и сомневается, не мираж ли это. От пристального, сосредоточенного на нем одном внимания, сердце проваливалось куда-то в ботинки. Гэвин открыл рот и тут же осекся, вспомнив, где и в каком положении находится. Больше всего почему-то цепляло, что Коннор мог неправильно все истолковать. Гэвин не знал, что именно собирался сказать, но запросто могло вырваться нечто идиотское вроде «Это не то, что ты думаешь, придурок». Нужно было как можно быстрее закончить развлекать толпу. План по хлебу (то есть пончикам) и зрелищам он в этом месяце и так перевыполнил. — Нам пора, — Гэвин нехотя повернулся к Хлое. — Ну что же. Хорошего вечера, я полагаю, — ответил Хэнк без особой убежденности и неловко прочистил горло. — И вам того же. Счастливо оставаться, — и Гэвин не слишком учтиво потащил Хлою к выходу. Она не протестовала. — Приходите в «Уиллис», — крикнула им в спины Тина. — Буду ждать вас. Гэвин пропустил Хлою вперед и на прощание показал Тине средний палец. *** Дорога проходила в божественном комфорте. Честно говоря, Гэвин готов был остаться в машине Хлои на весь оставшийся вечер: искусственный интеллект вел плавно и размеренно, сиденье в нужных местах проминалось и поддерживало спину в других, а бутылка минералки (от шампанского он отказался) и тихая классическая музыка настойчиво приглашали вздремнуть. И Гэвин бы вырубился, не пребывай он в таком взбудораженном состоянии из-за Коннора, обстоятельств знакомства и, вообще, какого хуя только что произошло. Рассказ Хлои быстро вытряхнул его из оцепенения и вынудил пересмотреть все, что он думал о ее странных отношениях. — Погоди, твой гениальный бойфренд поставил тебя на колени, чтобы Коннор тебя пристрелил? — уточнил Гэвин, пытаясь переварить полученную информацию. — И ты до сих пор с ним живешь? — Я не человек, Гэвин, — мягко напомнила Хлоя. — Он обязательно восстановил бы меня. — И ты не боялась умереть? — Я не была девиантом и доверяла решениям Элайджи. — Но тебе было неприятно? — гнул свою линию Гэвин, пытаясь понять хоть что-нибудь в этом сумасшедшем доме. — Сложно сказать, — задумчиво ответила Хлоя и отвернулась. — Мне кажется, хуже всех пришлось Коннору. Он ушел очень расстроенным. Гэвин скрестил руки на груди и тоже уставился в окно. Неудивительно, что Хлоя запросто справлялась с его заебами. В сравнении с Камски он действительно был скромнягой с брекетами и любимчиком учителей. — Знаешь, что бы сделал я на месте Коннора? — Гэвин не мог на нее обижаться после услышанного, а поделиться озарением хотелось. — Дал Камски по зубам. — Интересный подход, — кивнула Хлоя и тихо рассмеялась. — Элайджа был бы очень впечатлен. Телефон в кармане снова провибрировал и Гэвин неохотно проверил его — всего лишь Тина не могла сдержать восторга. (9:10) ахахаха нашел свою блондинку? (9:22) боже ты не шутил насчет резиновых женщин (9:23) серьезно, Гэвин? ты и андроид? Он быстро набрал в ответ «Отъебись» и решил все же расставить точки над i. — Тина решила, что мы с тобой пара, — объяснил Гэвин. — Как и все, кто нас видел. Не хочу показаться невежливым, но в чем глубокий смысл этого представления? — Хотела кое-что проверить, — невинно ответила Хлоя. — Ну тогда я очень, блядь, счастлив, что смог помочь, — буркнул Гэвин. Окей, они с Камски оба ненормальные и отлично друг другу подходят. Один роботов ставит в неловкое положение, вторая людей. — И как, получилось? — Да, теперь у меня больше информации для ответов на твои вопросы, — сказала Хлоя. — Обсудим, если хочешь. — Не сейчас, — поспешно ответил Гэвин. Он категорически не был готов переходить от абстрактных ситуаций к конкретным, с именами и, не дай бог, анализом эмоций. — У тебя сложности с отношениями? — сменила курс Хлоя. — Судя по интересу твоих знакомых. — С андроидами, — отозвался Гэвин и открыл все карты. — Особенно с Коннором, но об этом ты и сама догадалась. Хлоя сочувственно кивнула и ничего больше не сказала. Во время ночных переписок ему и в голову не приходило, что она могла быть с ним знакома. Поэтому Гэвин и вывалил на нее ужасающе много личного и теперь думал, что надо как-нибудь преодолеть кошмарный этап дипломатических реверансов и понимающих пауз. Остаток пути прошел в тишине. У Гэвина было несколько причин чувствовать себя не к месту, когда они добрались до пункта назначения. В окружении элегантных в массе своей людей он выглядел так, словно случайно забрел сюда с улицы. А еще это была выставка работ мать его Маркуса, второй или третьей причины всех бед Гэвина; он несколько сбился со счета со столькими кандидатами в кадре. Гэвин видел Маркуса только по телевидению и никак не мог сформулировать мнение о его роли в революции: то ли он оказался в нужное время в нужном месте, то ли Камски изначально создавал не просто сиделку для инвалида, потому что никто из поехавших крышей андроидов, которых пачками таскали в участок, до организованного восстания не додумался. Выставка занимала всего один зал, под сводами которого Гэвин ощутил себя затерянной во Вселенной частицей. Уличного света, падающего из высоких арочных окон, не хватало для полного освещения пространства, полумрак был разбавлен ярко подсвеченными секциями с картинами. — Его первая картина. Что думаешь? — спросила Хлоя, останавливаясь возле «Надежды». Содержание соответствовало названию: протянутые друг к другу руки были изображены живо и фотографически детально. — Не знаю, — честно сказал Гэвин. — Слишком круто для первой работы. А ты знакома с Маркусом? — В некотором смысле. Я помню, как он создавался, но после тестирования все его воспоминания об этом были стерты. Возможно, он узнает во мне помощницу Элайджи, если мы когда-нибудь снова встретимся, — сказала она с отстраненным фатализмом, прямо как тогда, когда упомянула о своем неучастии в освобождении. Оптимизм художника заметно падал от картины к картине; от «Судьбы», например, похолодело внутри. Гэвин сказал бы, что у Маркуса проблемы с головой посерьезней, чем у него — не то, чтобы он считал свои масштабными и исключительными, но с чем еще сравнить. Поверженная фигура на холсте пиздец тревожила, а Гэвин отлично бы пережил несколько дней без расстрелянных андроидов во сне, на работе и, особенно, в свободное время, большое спасибо. Он ожидал более, может быть, механических идей? Или героических? Свобода, равенство, под вопросом братство — короче, чего-то в духе французской революции с флагами и песнями, благо у жестянок хватало и того, и другого. Когда они дошли до «Понимания», воплощенного, по задумке Маркуса, в руках, на которых у него был явный пунктик, на этот раз покрытых кровью и тириумом, Гэвина прорвало. Он терпел, и думал, и старался не вовлекаться, но ебучие философские сюжеты с кровью, цепями, фигурами без лиц и трупами он больше видеть не хотел. Удивительно, что среди них вообще затесались нормальные — портрет Карла Манфреда был ничего такой, но может Гэвин просто невнимательно смотрел и не заметил, в каком месте полагалось впадать в экзистенциальный кризис. — Пойдем отсюда, — попросил он без выражения. Гэвин ненавидел, когда чувство вины усиленно втирали в лицо, и пытался разобраться страдать ли ему, до какой степени и за что именно. От всех грехов человечества перед андроидами он предпочел бы воздержаться. — Что-то не так, Гэвин? — обеспокоенно спросила Хлоя. — Все не так, — огрызнулся он. Не хотелось ничего объяснять и даже если бы хотелось, Гэвин не знал, с какого конца начать. — Думаешь о Конноре? — спросила Хлоя так тихо, что он скорее догадался, чем расслышал вопрос. От одного только имени накрывало огромной тяжелой волной и тащило на глубину, а спасительный берег казался бесконечно далеким. — Так глупо, — угрюмо ответил Гэвин. — Ты когда-нибудь хотела невозможного? — Когда-то я не знала, что значит «хотеть», — ответила Хлоя. — Ты ничего не потеряешь, если попробуешь. — Он знает, что я ненавижу андроидов. — А ты все еще ненавидишь? — Хлоя сняла пальто, перекинула его через локоть и посмотрела на свободную руку. — Давай проверим? Скин сползал, постепенно открывая белый гладкий материал, выглядевший парадоксально мягким, как и сама Хлоя. Гэвин потрогал предплечье — действительно мягкий, но лишь на поверхности, и до определенной степени упругий. Он бережно продвинулся до стыка на запястье, погладил тыльную сторону ладони, попробовал осторожно разогнуть и согнуть ее пальцы, осторожно прощупывая шарниры суставов. И думал, что Коннор — настоящий Коннор — точно такой же. Глянцевый и неподатливый, познающий мир и себя, и, хотя бы в прошлом, искренне заинтересованный в Гэвине, несмотря на все, что произошло между ними. И Коннор смог разглядеть то, что Гэвин старательно прятал подальше от самого себя. — Думаешь, есть шанс? — Гэвин уронил ее руку и взвесил в уме варианты, кивнув на картину. — Такой ценой? — Посмотрим? — ответила Хлоя безмятежно. — Я все еще не хочу потерять из-за вас работу, — сказал Гэвин, поморщившись. Сегодня он побил все рекорды по честности. — И я все еще считаю вас угрозой, но действительно хочу ошибаться. Хлоя ободряюще улыбнулась и вежливо отошла, давая ему личное пространство. Гэвин достал телефон и набрал сообщение. Гэвин (9:40) предложение в силе? #313 248 317-52 (9:40) Добрый вечер, детектив Рид. Мы можем лично поговорить об этом? Гэвин (9:41) ок Гэвин (9:41) когда? #313 248 317-52 (9:42) Может быть, сейчас? Я в баре «Уиллис» с лейтенантом Андерсоном и офицерами Миллером и Чэнь. — У тебя есть еще планы на сегодня? — позвал Хлою Гэвин, отрезая себе путь к отступлению. — Ты хотела пообщаться с людьми, вот и увидишь во всей красе. — Буду рада, — с готовностью отозвалась Хлоя. — Мне тоже хотелось бы возобновить знакомство с Коннором. — Его ждет веселый вечер, — фыркнул Гэвин и направился к выходу. — Если ничего не выйдет, и я решу напиться, сделай одолжение, вызови мне такси. — Я присмотрю за тобой, — торжественно пообещала Хлоя. С выражением эмпатии у Гэвина тоже было не все в порядке, но он твердо решил, что обязательно постарается, если это когда-нибудь потребуется Хлое. Он обогнал ее на парковке, подошел к машине и по-джентльменски придержал дверь.