Заставь меня

Июль выдался жаркий, но нетипично облачный. Весь город словно превратился в паровую сауну. Это не стало неожиданностью — синоптики не ошиблись с прогнозами, — но не воспринималось от этого менее утомительно. Впрочем, с холодным душем дважды в день, кондиционерами на работе и, особенно, в новой летней форме с коротким рукавом Гэвин все равно чувствовал себя живее всех живых. Когда-нибудь свежие впечатления уступят место рутине, и вернется способность ситуационно говниться, но пока что Гэвин уже почти месяц наслаждался всеми вытекающими последствиями повышения до сержанта, и заодно — жизнью в целом. Иногда не верилось, что он справился. Прямо перед экзаменом Гэвин смог успокоиться, только убедив себя, что все бесполезно (вслух он этого никому не озвучивал). Он был не единственным детективом, претендующим на повышение. И, к тому же, потратил абсурдное количество времени на улаживание личных проблем, за которое наверняка мог подготовиться еще лучше. Не то чтобы он жалел об этом — просто трезво оценивал свои шансы. По статистике мало кому удавалось пройти с первого раза, вероятнее всего для сдачи требовалось нечто большее, чем амбиции и зубрежка. Гэвин на всякий случай настроился учесть полученный опыт для следующей попытки — хотя не особо представлял, как выдержит еще один сумасшедший год прыжков выше головы, но об этом можно подумать позже; он временно проникся жизненной философией Скарлетт О’Хары. К собственному удивлению, после завершения тестирования Гэвин был уверен в отличном результате, но радоваться раньше времени не стал. Могло произойти что угодно: от наводнения до промышленного саботажа, — и, как следствие, бах! Уничтожение базы данных по экзамену. Например. Или системный сбой. Или его результаты могли неправильно промаркировать или перепутать имена при публикации и рассылке результатов. Или еще проще — Гэвин просто мог перечеркнуть все усилия неудачным интервью, потому что он, в отличие от того же Коннора, редко вызывал у людей симпатию с первого взгляда. Особенно его насторожило, что и собеседование с комиссией прошло довольно гладко. Все это было настолько подозрительно, что Гэвин довел себя до головной боли, ничего не придумал и принял решение не утруждаться отгадыванием, в каком месте жизнь поставит ему подножку на этот раз. Работать и дожидаться результатов, вот такой созрел план, когда он в сомнамбулическом состоянии возвращался домой. И его же он озвучил Коннору, но отказался от подробного пересказа событий. Иногда плану удавалось следовать: тогда Гэвин паниковал всего пару раз за сутки, иногда просыпался посреди ночи после какого-нибудь особенно гнусного сна, в котором выходил к комиссии без штанов или терял голос — короче, золотая классика неврозов и фобий, полное издание. Что Коннор, что Хлоя прямо-таки обескураживающе верили в него. Объяснимо, конечно, если вспомнить поддержку и помощь в подготовке, но Гэвин старался даже вскользь не касаться в разговорах темы экзамена. И надеялся, что намек был понятен. Облегчало задачу то, что Хлою приняли на патрульную службу в третье отделение и сразу нашлись новые темы для бесед: в любой непонятной ситуации стало очень удобно переключаться на сводки с того фронта. Путь в полиции она начинала с нуля, чтобы набраться практического опыта. К тому же Хлоя не являлась полицейской моделью, взять ее на должность выше и не могли, несмотря на образцовую подкованность в теории. Она ничего не имела против. А Гэвин был даже как-то горд за нее и сделанный ей выбор. Он еще не знал, что вскоре они будут работать вместе. Шутил об этом, когда они впервые заговорили о смене деятельности, но не рассматривал возможность всерьез, потому что перед ним самим впереди была неизвестность. Перебраться в город больших усилий Хлое не стоило, потому что у Элайджи Камски (кто бы сомневался) имелась недвижимость и в самом Детройте. Бесполезная трата денег, по мнению Гэвина. Какой смысл платить за пустующую площадь годами? Но опять же, это были не его деньги, а для человека уровня Камски расходы могли оказаться обоснованными. Хуй знает, может, ему в отелях не спится. Гэвин не расспрашивал о нем у Хлои лишний раз, но время от времени небольшие кусочки информации личного характера так или иначе всплывали. Вскоре после переезда Хлоя пригласила его и Коннора в гости. Ее жилье располагалось в высоком здании из стекла и металла, больше похожего на бизнес-центр, чем на жилой дом. В лобби их поприветствовал консьерж за внушительной мраморной стойкой. После подтверждения личности их проводили в головокружительно прозрачный и выделенный лишь для одной точки назначения лифт, открывшийся в просторные апартаменты с панорамными окнами. Вид из них на город и башню «Киберлайф» был абсолютно… Гэвин не был уверен, наверное, рекламный, будто созданный для туристического буклета. Или постапокалиптический. Или сочетание обеих характеристик. Но дыхание перехватывало — с привычного ракурса город точно выглядел куда менее впечатляющим. При виде портрета Камски срабатывал рефлекс споткнуться, а от дизайнерской нетронутой мебели и идеального порядка прокрадывалось ощущение одиночества, но, если присмотреться, отдельные мелочи все же исправляли первое неуютное впечатление: личные вещи Хлои были на вид куда более человеческими, чем все, что принадлежало Камски. Гэвин скользнул взглядом по нескольким парам туфель в гардеробной, открытому флакону духов на полке — крышка лежала рядом. Получалось, что Хлоя намеренно допускала эту небрежность? Интересно. Затем Гэвин взял в руки цифровой экран со сменяющими друг друга изображениями и короткими видео без звука: смеющаяся Хлоя с его коллегами в памятный вечер в «Уиллисе» (видимо, после их ухода кто-то сделал общий снимок). Небритый Камски поднимает голову, отрываясь от белых деталей на столе, и расплывается в кривоватой и несомненно теплой улыбке. И он же на каком-то официальном мероприятии, в стороне от публики, рассеянно смотрит в окно, держа в руках очки. А потом поворачивается и протягивает свободную руку и берет в нее появляющуюся в кадре изящную руку Хлои. Этот кадр точно из ее архива памяти. Всегда было странно наблюдать, каким бывает Камски вместе с Хлоей. Все это выглядело слишком лично, и Гэвин поспешно переключил на следующую фотографию. И увидел себя, с видом натурального наркомана в ломке (то есть вымотанным, с серым лицом и мешками под глазами). И с полицейским значком в руке. Момент на набережной, в день знакомства с Хлоей. Он с удивлением смотрел в камеру, то есть, конечно, на Хлою и ее диод. Странная подборка. Фотографией Гэвина особенно заинтересовался Коннор: нахмурился и прикоснулся к рамке. На экране отобразилась дополнительная информация: дата и время. Гэвин неловко отвернулся и отошел потрошить кухню в поисках чая. Коннор подошел, когда Гэвин залил горячую воду в заварочный чайник — чая в пакетиках в этом доме не нашлось, но Гэвин и не рассчитывал. — В чем дело? — спросил он, потому что Коннор обнял его сзади за талию и поцеловал в шею. От его дыхания становилось захватывающе щекотно и на коже, и изнутри — тень чувства, с которым едешь вниз по склону или короткое первое ощущение после прыжка с высоты. — Всегда рад обслужить твой тактильный фетиш, но помни, что мы на вражеской территории. Вдруг здесь камеры кругом? Прослушивающие устройства? — Ты иногда импульсивен и нерационален. Себе же во вред, — сказал Коннор своим фирменным тоном «Я просто констатирую факт, но на самом деле осуждаю». Пояснять не стал: обоим было понятно, о чем шла речь. — Нет, ну если тебе наплевать, то и мне тоже, — ответил Гэвин, выбирая игнорирование подтекста. — В следующий раз можем прямо в лифте начать. Охране понравится. Знай наших. Гэвин наклонился к сияющему хромом тостеру, уперевшись заодно в Коннора задницей, и учтиво добавил: — Ничего личного, мистер Камски. Мы приберем за собой. — Ты думаешь, он стал бы устанавливать жучки в кухонную технику? — недоверчиво спросил Коннор. Он не стал пользоваться ситуацией даже в такой двусмысленной позе. Сам Гэвин на его месте не терялся бы. — Ну так проверь. Тостером все равно никто не пользуется, так что оказаться он может чем угодно. Гэвин налил чай и отодвинул от себя чашку, повернулся к Коннору и сам его поцеловал — безо всяких скрытых намерений, просто захотел убрать с его лица ужасную сосредоточенность, а из мыслей — все, что этот придурок навыдумывал про Гэвина по единственной фотографии. И ровно на такое количество секунд, чтобы Коннор перестал так сильно за него держаться. — Мы в гостях, — с сожалением сказал ему Гэвин, когда Коннор положил руки на его грудь и прощупал одну за другой несколько пуговиц его рубашки. — Как скажешь, — шепнул Коннор и улыбнулся. — Не забудь свой чай. И засранец бодрой походкой развернулся и почесал в гостиную, к Хлое. Ну что ж, пока все шло по плану. Гэвин даже дергаться не стал, просто глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз, чтобы слегка прочистить мысли. — Все в порядке? — спросила Хлоя, когда Гэвин вернулся и устроился в кресле. Он прикрыл глаза от чистого удовольствия: за это кресло можно было и убить. Оно не только выглядело эргономичным, его будто лично проектировал какой-нибудь ангел Господень. — В полнейшем, — уверенно отозвался Гэвин, уже развалившийся и готовый внимать. — Что вы выбрали? Гэвин давно втайне надеялся сообразить какую-нибудь деятельность на троих, поэтому с радостью уцепился за приглашение Хлои и предложил посмотреть фильм. А то это становилось немного странно: периодические переписки с Хлоей, лежа в постели с Коннором, или дистанционный флирт с Коннором, когда он тусит с Хлоей. И передача взаимных приветов и пожеланий. Все это было бы ок, будь они незнакомы и не испытывай особого интереса друг к другу. Типа, мало ли какие у Гэвина есть друзья, он не стремился в обязательном порядке задружить Коннора со всеми. Но между Хлоей и Коннором незримо стоял неудачный эпизод знакомства при имеющемся взаимном интересе. А неловко в итоге получалось Гэвину. Совместным решением гениальных машинных разумов оказался малобюджетный всратый артхаус про человека, считающего себя андроидом. Гэвин с первых же кадров решил, что это полный дурдом, но Коннору и Хлое так не казалось. Они договорились не обращаться к информации и рецензиям в сети и честно его посмотреть. Гэвин просто пил чай, старался не зевать и чувствовал себя каким-то заместителем Камски — вся эта пафосная обстановка, андроиды рядом. Коннор уселся на пол между его ног и прильнул головой к бедру, дополняя картину. Гэвин только попросил Хлою кинуть им подушку, чтобы предложить ее Коннору. Да, Гэвин в курсе, что андроидам не может быть физически неудобно, но вот самому Гэвину больно видеть и представлять последствия долгого сидения на твердой поверхности, так что Коннору стоит побыть хорошим мальчиком, заткнуться и прислушаться к старшим. Эти доводы Коннор принял и смотрел в экран, периодически ерзая и меняя положение — например, отклонялся в другую сторону или деликатно откидывался назад и ложился затылком на пах Гэвина. Очень приятно. Гэвин не до конца отказался от греющей самолюбие теории, что Коннор мог хотя бы немного, хотя бы самую малость его ревновать, несмотря на все прошлые заверения, что Хлою он не рассматривал с этой точки зрения. Но намекать или дразнить его Гэвин не стал, потому что Коннор с легкостью мог посмотреть на него как на идиота и просто пересесть, и Гэвин в итоге только проиграл бы от этих дознаний. Допив чай, он поставил чашку на пол и ущипнул Коннора за мочку уха, просто так, проверяя реакцию. Коннор несильно толкнул его локтем в ногу, не отвлекаясь от фильма. Гэвин обернулся посмотреть, как там Хлоя. Она лежала на животе на огромном диване, обняв бархатную зеленую подушку, согнув ноги и скрестив их. Поймав на себе взгляд Гэвина, она посмотрела на Коннора, потом снова на него, улыбнулась уголками губ и показала два больших пальца. Гэвин громко хмыкнул и заслужил за это очередной тычок локтем. Они даже обсудили сюжет после просмотра: Гэвин честно признался, что глубокой философии не разглядел и его интерес скорее медицинский, то есть чем именно болен на голову герой. Коннор предположил, что его образ — остросоциальная многослойная метафора. Хлоя высказалась за преобладающую тему одиночества. В общем, это был чертовски хороший вечер, который Гэвин готов был повторить когда угодно: за всеми шутками, обсуждениями и отвлекающими маневрами Коннора он даже отвлекся от переживаний о повышении. *** Расслабиться было очень кстати, потому что уже на следующий день обнародовали результаты федерального расследования. Кратко в объявлении и подробно — в огромном унылом документе, обязательном к ознакомлению, в котором перечислялись найденные нарушения и рекомендации по дополнительному обучению офицеров. Из плюсов для участка в целом и родного отдела в частности — их работа вызвала наименьшее количество нареканий. А лично Гэвину после обширной подготовки к экзамену независимо от его результатов не придется проходить переподготовку. Потому что, по записям в личном деле, он и так по часам и актуальности выбранных занятий обогнал все рекомендации. Другим забавным бонусом стало то, что руководство и отдел кадров на фоне всего этого неожиданно серьезно отнеслись к замечанию про инклюзивность и прочую хуйню в рекомендации Хлои, и ее действительно пригласили для съемок рекрутингового центра. Гэвин ни на грош не верил, что кто-то из ответственных лиц всерьез разделял все, что содержалось в пресс-релизе про рабочие места для андроидов всех моделей; это было особенно актуально после временного закрытия секс-клубов для согласования условий их работы. Конечно, для ведения дел по андроидам полиции требовались новые кадры, но чтобы с такой формулировкой — это они подмахнули от души, ничего не скажешь. С другой стороны, это нихера не помешает им все откатить в нужный момент, задуй политические ветра в другую сторону. Плакаты получились какие-то киношные, как для полицейских сериалов его школьных времен. Имелись как неподвижные изображения для цифровых стендов, так и короткие видеоролики, на которых каждый из участников озвучивал пару банальных фраз и приглашал присоединиться к службе в полиции. Гэвин без единого сомнения воспользовался кодом для установки изображения Коннора в полицейской форме на свой телефон и совершенно этого не стеснялся. Коннор тут же спросил, следует ли ему самому использовать изображение Гэвина в качестве заставки на служебном компьютере, например. Гэвин заржал, представляя реакцию любого, кто это увидит, и ответил, что ему без разницы. Он никогда не страдал повышенным желанием покупать парные аксессуары и страдать прочей романтической обязаловкой, а у Коннора и так всегда имелись его изображения при себе. Страшно даже представить, в каком количестве. Когда в июне пришли результаты экзамена, Гэвин сперва не поверил своим глазам. Потом ещё раз им не поверил и безуспешно постарался не подавать виду. Был разгар напряженного рабочего дня, он переслал письмо Коннору, который сразу извинился перед Хэнком, подошел к нему и тихо сказал: «Поздравляю», и прижался щекой к его щеке, прежде чем вернуться к своему рабочему месту. Насколько Гэвин хоть что-то понимал в этом конкретном андроиде, продолжение подразумевалось, просто без свидетелей и в приватной обстановке. Он продолжил работать, отвлекаясь лишь на поздравления от остальных коллег. Новости разлетелись быстро. Кто-то наверняка мечтал от него избавиться, но Тина с Крисом, к примеру, не только пожелали успехов, но и огорчились, что им осталось недолго работать вместе. И взяли с Гэвина обещание не пропадать, иначе они припрутся к нему в гости без приглашения. Фаулер сухо, но вполне искренне сказал пару напутственных слов, пожал руку и сообщил, что уточнит информацию по его переводу в ближайшее время. Гэвин заранее поднял этот вопрос и периодически мониторил его в ожидании, просто на всякий случай: в центральном отделении мест в интересующих его отделах не было, но были интересные предложения из других участков. Напоследок капитан ответил на самодовольное замечание Гэвина о лучшем дне в жизни, что тоже никогда не был так счастлив. Терять было уже нечего, и Гэвин все же спросил про его машину, которая, как назло, недавно куда-то пропала. — Мне ее выделили для участия в совместной противокоррупционной операции с отделом внутренних расследований. Больше ничего сказать не могу, — лаконично объяснил Фаулер. Гэвину показалось, что выглядел тот огорченным, и взял на себя смелость рискнуть и посочувствовать: — Мне очень жаль. — Это ты не пробовал ездить в этой малышке. Изнутри — еще лучше, чем снаружи. Мне даже не пришлось притворяться, как я счастлив за нее продаться, — Фаулер тяжело вздохнул, но быстро подобрался. — Для протокола: я бы никогда на это не пошел. — Разумеется, — отозвался Гэвин. Внутренне он уже завывал от смеха, но железной волей держал себя в руках. — Значит, вот как ты выглядишь, когда всем доволен, — сказал Фаулер, еще раз осмотрев его. — Не уверен, что мне нравится. — Не всем высокие звания портят характер, капитан, — ухмыльнулся в ответ Гэвин. — Подожди, пока подчинённые заварят тебе кашу, а потом приходи, поговорим, — контрагрументировал Фаулер. После чего достал из выдвижного ящика металлическую коробочку с леденцами и толкнул по столу в сторону Гэвина. — Угощайся. В порядке исключения. — Окей?.. Гэвин сгреб и изумленно отправил в рот сразу парочку (и выронил на пол третий под гримасу сдержанного недовольства Фаулера). И попробовал осознать, что же только что произошло и как назвать это триумфальное чувство, требующее выбежать в одиночку в лес или забраться на гору, и триумфально завопить «Да», потрясая кулаком к небесам. То самое чувство, что начальник поговорил с тобой, ну допустим не как с равным, но уже и не как с особо пакостным говнюком детсадовского возраста. Это было слишком охуенно, чтобы быть правдой. Гэвин закончил разговор будто в тумане и вышел из кабинета, улыбаясь как идиот. Коннор уже ждал его, чтобы вместе пойти на короткий ланч, если это можно так назвать — Гэвин хотел съесть хот-дог и побыть абсолютно счастливым вместе со своим парнем минут двадцать, не отвлекаясь на неизбежно всплывающие срочные дела. После быстрых сборов они вышли из участка. Было еще довольно рано, и солнце не пекло в полную силу. Кожу охлаждал легкий ветер. Пахло разогретым асфальтом и автомобильными покрышками. Медленно снисходило понимание, что подвоха нет и все наконец-то получилось. И Коннор шел рядом. При движении Гэвин часто соприкасался с его рукой внешней стороной кисти и костяшками пальцев. — Ты же понимаешь, что после твоего перевода мы будем реже видеться? — спросил Коннор с улыбкой, пока Гэвин расплачивался. Словно нарочно давил на единственное больное место всего этого предприятия. — Мы что-нибудь придумаем, — отозвался Гэвин, потому что должен быть способ балансировать жизнь и работу. Пусть для большинства людей это непростая задача, но он-то не это большинство — даже сложное повышение с первой попытки получил. И Коннор для него не просто что-то случайное и временное. — Подержи пока, — Гэвин впихнул ему один из двух заказанных хот-догов и набросился на второй. У него прорезался волчий аппетит, и он готов был поклясться на Библии и конституции, что ел самый сочный и вкусный хот-дог в мире. С сосиской всех сосисок. И проговорил с набитым ртом в ответ на выразительный взгляд: — Ни слова про соль и углеводы, сегодня мне можно все. — А можно сказать, что я говорил, что у тебя все получится? — поинтересовался Коннор. — Чтобы показать, какой ты умный засранец? — ответил Гэвин, прожевав очередной кусок. — Чтобы в дальнейшем ты больше мне доверял и меньше переживал, — парировал Коннор. — Если я в чем-то уверен, на то есть веские основания. — Так это не работает. Дело не в тебе, а во мне, — мелодраматично изрек Гэвин. — Я должен был увидеть результаты своими глазами. Коннор посмотрел на него знакомым снисходительным взглядом. Гэвин доел и отошел выкинуть обертку и салфетку в ближайший контейнер. — Кстати, посмотри на мой перевод с хорошей стороны, — сказал он, вернувшись. — Мы больше не будем собачиться из-за работы. Охуенно же. — Но это ты всегда давал повод для конфликта, — подразнил его Коннор — Тебе это шло на пользу, — заявил Гэвин. — Кто-то же должен держать тебя в тонусе, пока остальные пляшут под твою дудку. Ты еще по мне соскучишься. — Я несомненно буду скучать, — пожал плечами Коннор и вложил второй хот-дог в его требовательно протянутую руку. — Но не по разборкам. Хотя, если тебе не хватает острых ощущений, у нас еще есть время в запасе. Когда Коннор улыбался, на его щеках возникали эти невыносимые ямочки. — Но лично я предпочел бы сначала нормально тебя поздравить. — Жду с нетерпением, — подмигнул в ответ Гэвин и не удержался от искушения потрепать по щеке, оставляя след от кетчупа. Какое счастье, что Коннор был андроидом: любой человек давно послал бы Гэвина за постоянные и не всегда аккуратные посягательства. А Коннор сделал то, что и ожидалось от Коннора: вытер лицо и слизнул кетчуп с пальцев. И как ни в чем не бывало оповестил, что он некачественный — слишком много крахмала в составе. *** Следующие три недели прошли стремительно: Гэвин закрыл сам или передал Коннору оставшиеся дела, потому что ему он доверял не проебать достигнутый по ним прогресс. К тому же они всегда могли их обсудить, чтобы Гэвин все равно смог, пусть и неофициально, как-то поучаствовать. Обещанную прощальную вечеринку ему устроили прямо в отделе: закуски, торт и странные подарки прилагались. Бен выдал ему кружку с надписью «Слезы подчиненных», очень остроумно. Тина вручила странную коробку, судя по звучанию при тряске — с песком и камнями. На его непонимающий взгляд она вздохнула и объяснила, что это сад дзен и ему, как начальнику, он очень пригодится. Украшает стол, успокаивает нервы. В нем даже есть маленькие грабли. Крис подарил перевязанный лентой альбом с работами Маркуса, с крайне многозначительным и потому пиздец каким смешным видом. Гэвин решил, что из этого талмуда получится сносное украшение интерьера, если положить на видном месте. Очень претенциозно, в хорошем смысле. Хэнк просто лениво пожелал удачи, и весь его вид говорил о том, что он, к огромному сожалению, не прощается с Гэвином надолго. Что было правдой, потому что Гэвин обещал Коннору потратить ближайшие выходные на второй по счету совместный обед с Хэнком, плавно переходящий в ночь и завтрак там же. Коннор выразил уверенность в его дальнейших карьерных успехах и толкнул очень трогательную речь о случайностях и преодолении трудностей и противоречий. И под конец приобнял его под радостный гул и смех окружающих. Гэвин неловко поблагодарил его и всех остальных и даже выдал что-то про неплохое время, проведенное в центральном отделении. Все это длилось недолго, потому что работу никто не отменял, но разговоров урывками хватило на весь день. К моменту, когда было нужно уезжать с коробкой собранных личных вещей, ненадолго стало уныло: в конце концов, это место, в котором Гэвин последние несколько лет проводил больше времени, чем дома. Он задержался после смены, прощаясь с расходящимися коллегами, потом с теми, кто вышел на ночную смену. И еще немного постоял, опираясь на свой уже бывший стол, прежде чем в последний раз окинуть взглядом отдел, забрать вещи и уйти. *** Долгую дорогу до нового места работы Гэвин провел в недовольстве, потому что не выспался от перевозбуждения и слишком раннего подъема. И приехал задолго до начала смены. Третье отделение находилось не в жопе мира, но на другом конце города, и ездить так каждый день Гэвину категорически не хотелось; проблема требовала оперативного решения. Было в этом что-то фатальное: задуматься о смене жилья как раз тогда, когда своя пусть и небольшая квартира начала ему нравиться. После знакомства и короткого брифинга с капитаном Диасом, прогулки по отделу с обновлением ключей доступа в необходимые помещения и получения рабочего места, Гэвин согласовал свой график работы, бессовестно используя в качестве образца расписание Коннора. Итоговый результат не то, чтобы полностью совпадал, но предоставлял достаточно возможностей. Первая сложность: с честью пройдена. Следующим делом он просмотрел список сотрудников в поисках одного, который интересовал его больше всех. И не сразу нашел в списке, потому что осознал, что понятия не имел, как Хлоя вообще зарегистрирована; сначала высматривал фамилию Камски, потом запустил поиск по имени: нашлась Хлоя Хирш, патрульный офицер. До начала дневной смены было еще много времени, но Гэвин все равно отправил сообщение: Гэвин (7:34) опаздываешь? Хлоя (7:35) Привет, Гэвин. Конечно, нет. Скоро приеду :-) В ожидании Гэвин настроил под себя новый компьютер и отошел выпить кофе в комнату отдыха. Расположение помещений было пока непривычным и поэтому слегка напрягало постоянным ожиданием увидеть что-то другое. Возвращаясь обратно по длинному коридору, он услышал голоса. За углом явно происходило что-то странное. — Как твое настроение сегодня, куколка? — спросил некто настолько липким голосом, что, услышав его, Гэвину захотелось немедленно помыться. Он хотел было выйти и познакомиться, но услышанный ответ в мгновение ока изменил отношение с отстраненного любопытства на острую неприязнь. — Все в порядке, детектив Робертс, — спокойно ответила Хлоя, и Гэвин предусмотрительно запомнил фамилию говнюка. — Если позволите, я хотела бы пройти к своему рабочему месту. Вы загораживаете проход. — Хорошо быть пластиковой шлюшкой, поебать на наши трудности, — продолжал распространяться главный кандидат Гэвина на будущие штрафные санкции. — Ты думаешь, это смешно? Твое лицо на плакатах? Типа, ебите полицию буквально? — Позвольте мне пройти, детектив, — повторила Хлоя гораздо холоднее. Гэвин напрягся, готовый в случае чего подключиться. Но для начала неплохо было узнать побольше о масштабах проблемы. И о том, как справлялась с ними сама Хлоя. Он постарался отбросить поползновения внутреннего голоса, который спрашивал, не напоминает ли эта сцена ничего самому Гэвину. У него была масса доводов на самом-то деле, главный из которых, что это его ебаная работа — следить, чтобы такого не происходило. А остальное к делу не относится и вообще, зачем ворошить прошлое. — Куда ты так торопишься, мы не закончили, — никак не унимался Робертс. — Я не говорил, что пару раз выебал куклу твоей модели в «Раю»? Может, тебя прислали, чтобы офицеры могли расслабиться? Во сколько у тебя перерыв? Это явно происходило не в первый раз. Почему Хлоя и словом не обмолвилась? Гэвин решительно вышел из тени, но его помощь так и не потребовалась. На его глазах Хлоя перехватила руку Робертса: тот неосмотрительно попытался ухватить ее за плечо. И одним резким движением перебросила его через себя. У Гэвина от случившегося чуть все тормоза не сорвало; этот мудила напал на его друга. Если бы Робертс уже не валялся на спине, как перевернутая черепаха, Гэвин мог не сдержаться и добавить, а так лишь осмотрел его со злостью — вроде цел. На вид он казался крепким мужиком. Вот что значит эффект неожиданности. — Доброе утро, сержант, — приветливо воскликнула Хлоя, не удостаивая взглядом поверженного врага у своих ног. — Утречка, Хирш. Отличный бросок, — кивнул ей Гэвин и повернулся к Робертсу, потому что, к сожалению, был обязан это сделать. — Ты живой? Робертс с побагровевшим лицом встал и выдавил нечто похожее на приветствие. — Я не расслышал, — скучающе сказал Гэвин. — Вы тут новый человек, — угрожающе проговорил Робертс и сжал руки в кулаки. — Просто имейте в виду, ваша подстилка нам здесь не нужна. — А тебе, видимо, не нужна премия и нормальный график работы, — отозвался Гэвин, нисколько не тронутый его проблемами. — Из-за этой суки!.. — Робертс был готов взорваться. Но Гэвин видел, что нападать на вышестоящего по званию мозгов ему вроде хватает. По крайней мере, пока. — Сержант, я перешлю вам докладную записку на детектива Робертса, — сказала Хлоя. Он хлопнул ее по плечу и кивнул. Она прошла мимо них и повернула в смежное помещение. Гэвин решил прояснить пару моментов на будущее. Просто чтобы избавить человека от каких-то иллюзий. — Я не с целью доебаться, — Гэвин решил зайти издалека. — Но как у тебя с деньгами обстоит? — А вы готовы все замять? — с заметным отвращением спросил Робертс. — Конечно, нет, детектив, — расслабленно отозвался Гэвин. — Я имел в виду, что продолжишь в том же духе — и тебе в один прекрасный момент может потребоваться действительно хороший и очень дорогой адвокат. — Что за бред, — рявкнул Робертс. Чувак реально не знал, на кого выебывался, это было даже смешно. — Тебе придется половину участка засудить за дискриминацию. Похоже, ты реально ее трахаешь или хочешь трахнуть. — Я не собираюсь выходить за рамки полномочий, — сообщил Гэвин и засунул руки в карманы. — И я ее не трахаю. — Тогда что за ебанутые намеки? — Робертс агрессивно давил на него грудью, но Гэвин был непоколебим, как скала. — Можешь мне не верить, — сказал он, глядя прямо ему в глаза. — Это твоя слитая карьера, дебил. Не моя. Будет сложно найти нормальную работу после того, как тебя выкинут из полиции. С этими словами Гэвин с силой оттолкнул его плечом и направился к своему рабочему месту. Ничего так денек начался, скучать здесь точно не придется. Он не стал ничего говорить Робертсу про Камски напрямую по понятным причинам — раз сама Хлоя не стала разыгрывать эту карту, то у нее были на то веские причины. Время до перерыва пролетело незаметно: он познакомился с подчиненными, обработал несколько запросов патрульных по ситуациям на вызовах, обсудил с капитаном нарушения: собственное отношение этого человека Гэвин не разглядел, зато увидел, что Диас, в отличие от Робертса, далеко не дурак. Из его кабинета Гэвин вышел с полученным карт-бланшем на действия по своему усмотрению в пределах установленных правил. И Гэвин знал, что их ему будет более, чем достаточно, чтобы навести порядок. Он списался с Хлоей по поводу свободного времени и позже выбрался с ней на ланч. — Ты как, нормально? — первым делом спросил Гэвин, выезжая с парковки; в пешей доступности нормальных кафе не нашлось. — Такое часто происходит? — Все под контролем, — Хлоя забавно поморщилась, как будто речь шла о каком-то неприятном, но безобидном пустяке. — Применить силу пришлось в первый раз, раньше до этого не доходило. — Но тебе понравилось? — подстрекательски спросил Гэвин, расплываясь в улыбке. — Скажи, что тебе понравилось. Ты могла бы сделать карьеру в рестлинге, я лично готов делать на тебя ставки. Мы вмиг разбогатеем. — Гэвин, — с упреком отозвалась Хлоя сквозь смех. — Это совершенно неуместная реакция. — Это было чертовски красиво, — непререкаемым тоном заявил Гэвин. — Кстати, тебе идет форма. — Спасибо, — ответила Хлоя. — Тебе тоже. — Я знаю, — ухмыльнулся Гэвин. — А что о ней думает Коннор? — лукаво спросила она. — А что думает Камски? — парировал Гэвин. — Я заключаю, что в обоих случаях обратная связь исключительно положительная, — уверенно подытожила Хлоя. — Дай пять, — Гэвин убрал с руля правую руку и развернул к ней ладонью. Не оборачиваясь, чтобы не отрываться от дороги. Сейчас они медленно ехали на прямом участке. Хлоя несильно хлопнула ладонью по его руке. Они пообедали — то есть, конечно, пообедал Гэвин, который быстро проглотил лапшу и сэндвич с индейкой. В процессе на телефон пришли новые запросы, на которые он начал отвечать, отрываясь от разговора, так что особо пообщаться не вышло. Но он все равно немного отдохнул, и они вернулись в участок в неплохом настроении и разошлись по своим делам. Когда за окнами свет давно сменился на искусственное освещение фонарей, Хлоя зашла за ним, чтобы вместе выйти с работы. — Кстати, Гэвин, — сказала она на парковке, остановившись у своей новой машины. Вместо прошлых роскошеств, которые бросались бы в глаза, Хлоя выбрала симпатичную и относительно недорогую беспилотную модель. Вполне разумное решение, соответствует занимаемой должности и лишних вопросов не вызывает. — Не можешь со мной расстаться? — в шутку предположил Гэвин. — Я часто оказываю такой эффект на андроидов. Природный магнетизм. Не веришь — спроси Коннора. Хлоя, смеясь, покачала головой. — Верю, но я хотела сказать о другом. Наверное, мне понравилось. То, что ты спросил днем о Робертсе. Меня не устраивало его поведение. — Бля, я знал, — довольно оскалился Гэвин. После этого они попрощались, и Гэвин поехал домой, представляя, как расскажет Коннору, как прошел день. Ему очень не хватало возможности оглянуться и увидеть его за соседним столом. Гэвин несколько раз неосознанно бросал взгляд в привычном направлении и с раздражением видел только идиота Робертса, который из-за этого стал нравиться ему еще меньше. Коннор наверняка будет беспокоиться, когда услышит о проблемах с коллегами, и заодно проведет дурацкие параллели с намеками и всячески за его счет поразвлекается, но Гэвин был готов потерпеть. По-хорошему, он и впрямь это заслужил и, к тому же, сам уже смотрел на перевернутую ситуацию с долей юмора. Конечно, Коннор оказался дома раньше. Коннор (9:12) Я у тебя. Ты забыл купить продукты, поэтому я заказал пиццу. Гэвин (9:12) я тоже тебя люблю, умник Гэвин (9:13) только без комментариев. скоро буду *** К выходным Гэвин был ужасно заебан дрессировкой подчиненных, новыми обязанностями и двумя дополнительными часами, которые каждый день уходили на дорогу и которые он с куда большим удовольствием потратил бы на Коннора. Подъезжая к знакомому дому, Гэвин против ожиданий чувствовал себя легко: это была не то чтобы обязаловка, отказаться можно было в любой момент. Но он сам выбрал вечер в компании Хэнка, Коннора и пса, в прошлый визит обслюнявившего ему штаны и ботинки до непотребного состояния совершенно незаметно: вроде бы просто лежал под ногами, головой иногда крутил. Теперь Гэвин готов был держать оборону, хоть и не без сожаления; не считая проблем со слюнями, пес был солиден, воспитан, не лаял и никак не проявлял агрессии. — Здорово, друг, — поприветствовал Гэвин Сумо. Тот первым вышел встречать гостя и подставил флегматичную морду в очевидном приглашении погладить. Гэвин преодолел секундную заминку, но руки мыть все равно придется, так? Можно сделать животному приятно. Оно же не виновато, что принадлежит Андерсону. Поэтому он обхватил морду Сумо с двух сторон и от души почесал и потрепал за ушами к его полному удовольствию, и остался доволен собой. Если Гэвин Рид что-то делает, то делает это хорошо. Он зашёл в дом, поцеловал Коннора (потому что может и имеет право) и небрежно поприветствовал Хэнка. После этого разделся, заглянул в ванную и расположился со всеми. Просто сидеть рядом с Коннором, есть, тупить в сериалы и никуда не торопиться ощущалось долгожданным и заслуженным отпуском. Непонятно, правда, какая роль в этом раю отводилась Хэнку, но и его стало внезапно как-то проще терпеть. На работе они друг другу больше не могли действовать на нервы. Было видно, что Хэнк продолжал его недолюбливать, и это было взаимно, но тот факт, что Гэвин счастливо встречался с Коннором и вел себя вполне прилично — по крайней мере, по собственным меркам — явно приглушил подозрения. Коса на камень нашла, когда Коннор сообщил, что его пригласили на прием, который состоится через две недели. Из других гостей ожидались различные политики и представители комитета по вопросам андроидов, а также масса важных шишек, включая руководство «Киберлайф». И также Коннор имеет право пригласить с собой кого-то одного. Хэнк сразу открестился, а Гэвин в непонятном порыве начал с ним спорить. — А почему ты не хочешь пойти? — спросил Гэвин, продолжая начатый разговор. Он открыл банку с пивом и выставил ее перед собой, удерживая на протянутой руке в его направлении и покачивая. — Бесплатное бухло, Хэнк. Одумайся. Гэвин физически ощутил на себе чрезвычайно укоряющий взгляд Коннора и точно знал, что губы у того плотно сжаты. Но все равно продолжал выжидающе смотреть на Хэнка. — Придумай что-нибудь новое, Рид, — отозвался Хэнк, нисколько не потерявший присутствия духа, аж обидно. Он прожевал кусок брокколи и был, кажется, куда больше был обескуражен ее вкусом, чем сказанным Гэвином. — К тому же большинство приведут с собой не партнеров по работе, я тебя уверяю. — Я не впишусь, — заметил Гэвин. — А ты героический лейтенант Андерсон. Будешь там звездой. — Куда ты денешься, — ответил Хэнк. — К тому же, там точно будет Хлоя. С Камски познакомишься. Коннором перед всеми похвастаешься. Распушишь хвост, вечеринка как раз в твоем вкусе. — Ты зря сказал про Камски, — кисло ответил Гэвин, теряя последние остатки и без того дохлого энтузиазма. — А я уверен, что вы прекрасно поладите, — сказал Хэнк тоном, в котором ясно читалось, что подразумевался отнюдь не комплимент. Гэвин буравил его вызывающим взглядом. Хэнк все так же спокойно смотрел на него Из аргументов в пользу приема имелись: совместный с Коннором выходной вне дома, и руководство только в плюс ему запишет, если услышит, где побывал Гэвин. А этого вряд ли удастся избежать, учитывая количество заявленных журналистов от разных новостных компаний. Перевешивало ли это необходимость согласиться с Хэнком? — Никто из вас не обязан идти со мной, — вмешался Коннор, и вот тут Гэвин обернулся, забив на битву титанов за доминирование в разговоре. Потому что Коннор был заметно огорчен, и расстроил его именно Гэвин, который тут же начал испытывать что-то вроде угрызений совести. И он не собирался всерьез отказывать ему только из-за Хэнка, ну в самом деле. Скорее просто не хотел ничего сходу обещать. Гэвин взял Коннора за руку и сжал его ладонь в своей, пытаясь как-то передать свои мысли без слов. В принципе, Коннор часто правильно угадывал, поэтому была надежда, что и сейчас сработает. — Ну конечно, я пойду с тобой, балбес, — сказал он со вздохом. Кроме всего прочего, Гэвин хотел бы посмотреть в глаза людям, ответственным за бардак в стране. — Что от меня потребуется? — Это формальное мероприятие с дресс-кодом, поэтому нужен костюм. В остальном, поскольку ты мой приглашенный, обязательных назначений нет. Можешь заняться, чем захочется. — Какая прелесть, — скептически отозвался Гэвин. — Окей, я в деле. Коннор слегка улыбнулся и кивнул ему. Гэвин невольно перевел взгляд на его губы, и улыбка Коннора стала шире. Они молча провели так несколько секунд, пока Хэнк не прочистил горло. — Я отойду ненадолго. — Хорошо, Хэнк, — откликнулся Коннор. Гэвин смотрел только на него и ухмылялся в ожидании примирительно момента. Они ему очень нравились: Коннор становился смертельно трогательным, как только Гэвин с ним соглашался. О своих решениях Гэвин ещё ни разу не пожалел. Кроме, разве что, поспешного обещания остаться здесь на ночь, потому что оно сулило еще одно испытание выдержки на прочность. — Спасибо тебе, — тихо сказал Коннор, склоняясь ближе. — Что согласился снова здесь поужинать. И насчет приема тоже. Я очень рад, что мы проведем его вместе. Шанс твоего согласия я оценивал в пятьдесят четыре процента. Гэвина в данный конкретный момент вообще не волновало ничего, кроме Коннора: и Хэнк, и какие-то там проценты просто исчезли с картины мира. — Заткнись уже и поцелуй меня, — потребовал Гэвин. Его сердце стучало так громко, что, наверное, слышно было во всем доме. Коннор рассмеялся и прильнул к нему, прижимая к дивану. Гэвин обнял его в ответ, зарылся пальцами в волосы, притянул к себе и даже успел почувствовать тепло и мягкость его губ. Ему невыносимо захотелось, чтобы Коннор забрался на него и оседлал, чтобы почувствовать его тяжесть всем своим телом, но резкий громкий звон по столу перебил весь настрой. — Я вам не мешаю? — спросил Хэнк, принесший еще пару бутылок холодного пива и ведро с жареными крылышками, и снова уселся в кресло. Гэвин с разочарованным вздохом отпихнул от себя Коннора и скрестил руки на груди. Он почувствовал себя обделенным, а Коннор, кажется, даже ухом не повел: продолжал улыбаться и даже пересел так, чтобы устроиться головой на его плече. Хэнк выглядел как обычно выглядел в присутствии Гэвина: слегка уставшим и снисходительным, и вот это было неприятнее всего. — Вообще-то, я собирался поцеловать Гэвина, — напрямую сообщил Коннор. — Вперед, — пожал плечами Хэнк. — Не обращайте на меня внимания. — Да вы издеваетесь, — сказал Гэвин и взял со стола бутылку. И обратился исключительно к Коннору: — Я воздержусь, детка. У меня при нем все падает. — Это не совсем правда, — вставил непрошенное уточнение Коннор и едва заметно усмехнулся. — Какие увлекательные подробности, — заметил Хэнк. — Главное, ночью ведите себя потише, не хочу больше слышать ничего постороннего. Рид, ты справишься? — Ты так говоришь, будто в прошлый раз было иначе, — ответил Гэвин и вскинулся в ответ на испытующий взгляд. — Что не так? — Кроме того, что ты лапаешь моего напарника? — отозвался Хэнк. — В страшном сне не снилось, чтоб ты трахался с ним в моем доме и рожу твою довольную видеть с утра. Ничего личного, представь, ну я не знаю, что я с Чэнь тем же занимаюсь на твоем диване. Боже упаси, конечно. — Принято, — Гэвин против воли заржал. Хэнк усмехнулся, уже и сам едва сдерживаясь от смеха. — Попробуй нас понять и простить. — Стараюсь изо всех сил, — ответил Хэнк и взял в руки пульт. После пары щелчков на экране телевизора пошла заставка CSI. Гэвин помнил только, что этот сериал любил его отец; сам он в такую классику не углублялся. — Для справки, в прошлый раз мы с Коннором вели себя прилично и ничего не было. И тебе нужно заменить кровать в гостевой комнате. Гэвин умолчал, что почти ничего не было. И так вышло только к его величайшему сожалению: ему правда, честно не нравилась идея секса в доме с Хэнком за стеной, но он мог бы смириться. Когда он и Коннор пожелали друг другу спокойной ночи, а потом Гэвин крутился и пытался устроиться поудобнее, рука Коннора скользнула под резинку его боксеров и это было охуенно. Но Гэвина хватило буквально на пару движений — потому что скрип от малейшего движения раздавался вызывающе ритмичный и очевидный. Поэтому он чертыхнулся, слез с кровати, стащив за собой Коннора, и они по-быстрому отдрочили друг другу, а потом завалились спать. Дурацкий скрип мешал ему даже во сне при каждом случайном движении, и он — из вежливости и сочувствия к хозяину дома — старался лишний раз не шевелиться. В итоге Гэвин не выспался, все тело затекло, а Хэнк все равно неправильно все понял. И сейчас тоже недоверчиво поднял бровь. — Думай, что хочешь, — Гэвин подвинул себе крылья. Надкусил одно и отгрыз мясо с острой корочкой. — Ты сам подбиваешь меня продемонстрировать тебе разницу. — Гэвин, — укоряюще сказал Коннор. — Давайте лучше приступим к просмотру. Гэвин закатил глаза, поднял обе руки в знак капитуляции и отсел на пару сантиметров — К тебе все мои замечания тоже относятся, — заметил Хэнк, переводя взгляд на Коннора. — Помнишь, о чем я с тобой говорил? — Не обсуждать с тобой секс? — с готовностью ответил Коннор. — Специально добавлю: и не делать на моих глазах ничего, что к нему ведет. Я все еще где-то между отрицанием и торгами. Каждый раз думаю, что глаза меня обманывают. — Хорошо, Хэнк. Коннор тоже отсел дальше, но забрался с ногами на диван и положил их Гэвину на колени. Получилось вполне невинно. Хэнк хмыкнул и отвернулся к экрану. После пива они, не сговариваясь, перешли на воду и доели крылья. Все последующие пикировки с Хэнком происходили на приятной ноте. Уже за полночь, когда и он, и Хэнк по очереди принялись зевать, было принято совместное решение сворачиваться. Поэтому Гэвин помог с посудой и мусором, выполняя гостевой долг, а потом принял душ и завалился с Коннором спать, на этот раз по-честному ничего больше не предпринимая. *** — Они уже остыли, — заметил Коннор и забрал у него вилку. Последние несколько минут Гэвин гипнотизировал взглядом блинчики с маслом и кленовым сиропом, не попадая на нужную волну. Рядом стояла и бессильно искушала банка «Нутеллы». Гэвин пытался сфокусироваться на приятных моментах: предстоящей развлекательной программе и Конноре, и не думать о скуке, дипломатических переговорах и договоренностях, на которых держится мир. — Открой рот, — мягко, но настойчиво попросил Коннор, и Гэвин даже задуматься не успел, как получил кусочек блинчика. И Коннор встал перед ним, опираясь задницей на стол, расслабленный и домашний. — Ну как? — Вкусно, — ответил Гэвин, поднимая голову, чтобы посмотреть на его лицо. Теперь Коннор отложил вилку на стол, задумчиво взял и покрутил перед собой тарелку, инспектируя ее содержимое, будто выискивал недостатки подачи. — Я остановился на завтраке, потому что другие варианты утреннего времяпрепровождения показались затруднительными в реализации, — сказал Коннор с сожалением. — Но теперь уже не уверен. — Например? — заинтригованно спросил Гэвин. Он погладил его по ноге, от колена к бедру, и подцепил край кармана брюк пальцами. Хлопок был в меру мягким и разношенным, но, как и со всеми старыми брюками Гэвина, из-за разницы в размере обтягивал задницу сильнее, чем было задумано. Охуенно подчеркивая весь нужный рельеф. Смотреть на это перед собой и ни о чем таком не думать мог бы только святой. — Сначала я хотел слизывать с тебя сироп в постели, — не моргнув глазом, отозвался Коннор, будто отвечая на вопрос на семинаре. — Романтично. Но ты же не можешь его много съесть? — спросил Гэвин. По-хорошему, он не был фанатом игр с едой, но направление разговора определенно поднимало настроение. И не только. — Да, и это тоже, — кивнул Коннор. Потом оторвал пальцами еще один кусок блинчика и поднес к его рту. — С другой стороны, перед тобой такой проблемы не стоит. По его пальцам медленно сползали капли прозрачного-янтарного сиропа. Гэвин сглотнул; вот теперь его рот наполнился слюной. Он приоткрыл губы и старательно прошелся языком по испачканной коже перед тем, как взять блинчик в рот вместе с кончиками пальцев Коннора. Они нежно скользнули по языку, задержались на губах. Гэвин поцеловал их, отстранился и наконец-то прожевал блинчик. Судя по выпуклости в районе ширинки Коннора, тому тоже все очень нравилось. Он отщипнул еще один кусок и продолжил кормить Гэвина. С самого пробуждения Гэвин ощущал себя взбудораженным и никак не ожидал, что переключится с полоборота. Но на кухне пахло выпечкой, во рту оставался сладкий привкус, а чувствовал он далеко не гастрономическое томление. Стояком к этому моменту можно было что-нибудь перешибить. — Еще я подумал, что обливать тебя сиропом в долгосрочной перспективе приведет к дискомфорту. Волосы на теле могут слипнуться, — продолжил Коннор с хрипотцой в голосе. Интонация при всем этом сохранялась самая официальная. — Да, звучит не очень, — согласился Гэвин. Он слегка развернулся на стуле и задрал на нем короткую футболку, рассматривая грудь и живот, да и до члена Коннора за двойный слоем ткани тянуться было недалеко. Гэвину с полсекунды подумал и принял решение: чуть отодвинулся назад и наклонился, чтобы прихватить зубами уголок материи над петлей для пуговицы. Захотелось расстегнуть ее без помощи рук. Он очень старался, но было… непросто. Ткань, прикрывающая молнию, вскоре стала мокрой от слюны. Губы, язык и челюсть быстро устали; в какой-то момент Гэвин почувствовал, что еще немного — и он вдобавок ко всему натрет подбородок, даже щетина не спасет. Ну что ж. Он смирился с неизбежностью компромиссов, поэтому, чертыхнувшись и послав все нахрен, расстегнул пуговицу руками, а потом триумфально протащил вниз до упора язычок молнии, зажав его в зубах. После этого Гэвин гордо ухмыльнулся и поднялся, откидываясь на стуле, чтобы оценить проделанный труд и отдышаться. Возможно, это была не самая аккуратная работа, зато завершилась она несомненным успехом. Он поднял взгляд, чтобы посмотреть, как там Коннор, и был готов отвечать на неизбежные шутливые замечания. Которых не последовало. Всем видом Коннор демонстрировал глубокую вовлеченность: стоял непривычно пассивный и раскрасневшийся и удерживал двумя руками тарелку, словно забыл о ней. От яркого света на щеках и носу были видны даже самые бледные веснушки. Гэвин знал, что Коннор мог перехватить инициативу, но, похоже, в этот раз предоставил Гэвину полную свободу действий. — Я продолжу? — поднял бровь Гэвин и кивнул на блинчики. — Лучше поставь их, мало ли что. — Хорошо, — согласился Коннор. Расставшись с тарелкой, он стянул с себя футболку и оперся руками о край стола. — А как же волшебное слово? — подразнил его Гэвин перед тем, как снова приблизиться и прикоснулся к животу губами. — У нас мало времени, — сказал он, возвращаясь к своему обычному нахальству. И выгнулся в пояснице, подставляясь, когда Гэвин укусил его рядом с пупком. Гэвин потянул его на себя, вынуждая ровно встать возле стола, и стащил к бедрам боксеры и брюки, и еще раз погладил живот. Коннор вздохнул и бесстыдно переложил его руку на свой член: — Пожалуйста, продолжай. Гэвин слегка сжал ладонь; смотрел и не мог насмотреться. Член у Коннора охуенно красивый и какой-то, блядь, невозможно милый — насколько это слово вообще было здесь применимо. Кожа на нем уже приобрела тот же розоватый оттенок, что и лицо Коннора. Желания Гэвина зависели обычно от настроения и обстоятельств, но он мог с уверенностью сказать, что намеренно медленная обработка его задницы перед втрахиванием в кровать была где-то в топе любимых вещей. Что может быть лучше вечера по системе «все включено», особенно после тяжелого дня? Лежать на животе, раздвинув ноги. Принимать долгий и вдумчивый римминг, и смазки побольше. Шелковистое скольжение пальцев Коннора, слегка согнутых под выверенным углом. Он стимулировал простату без излишнего рвения — плавно и нежно, ровно настолько, чтобы Гэвин сам начинал беспокойно подрагивать бедрами, неосознанно поджимать пальцы на ногах от электрически расходящихся волн удовольствия и растворяться в охуенности происходящего. Коннор мягко садился на его бедра только когда считал, что Гэвин дошел до нужной кондиции. Ощущение его тяжести, и его член внутри, и надавливания, поцелуи и нежные покусывания излишне напряженных мест между шеей и плечами, когда Коннор уделял внимание и им. От его прикосновений скованность и дискомфорт уходили — Гэвин балдел как в каком-нибудь экзотическом спа. Кончал он, когда уже доходил до состояния, похожего на легкую наркотическую обдолбанность. Коннор притягивал на себя его бедра и подсовывал под них руку, и после оргазма Гэвина осторожно двигался, чтобы не причинять неудобство и боль: лишь лёгкое погружение, небольшая оттяжка и изменение угла; покачивание в ритме морского прибоя, скорее продолжение массажа, чем акт обладания. Заботу о себе после и подготовку ко сну Гэвин воспринимал как-то на автопилоте даже на третий раз после такого секса: Коннор аккуратно подносил к его губам бутылку с водой, обтирал его полотенцем и укрывал одеялом. Просыпался утром Гэвин отдохнувшим и относительно чистым, то есть не особенно липким. И Коннор был рядом, можно было позволить себе еще несколько минут проваляться с ним в обнимку. Коннор задал такие высокие личные и профессиональные стандарты, что абсолютно испортил его для любых других возможных отношений. Гэвин уже представить не мог, нахрена ему кто-то другой. И как этот самый кто-то сможет вот так, ничего специально для этого не предпринимая, заставить его постоянно расти над собой. Заставить хотеть быть лучшей версией себя. И дело было не в том, что Коннор андроид, и даже не в том, какой он уникальный и быстрее-выше-сильнее всех остальных. И, конечно же, не в том, что Гэвин упоролся по унижениям или хуй знает, как там это бывает у латентных ксенофобов — вау, со мной что-то делает кусок пластика, ненавижу, повтори. Он просто тащился от всего, что делало Коннора Коннором; его физическая оболочка в этом вопросе просто условность. Гэвин запросто представил этого засранца человеком — выходил такой же упорный и порнографически сексуальный придурок. Все эти мысли только сильнее его распалили. Коннор опустил взгляд с его лица на пах и смотрел с бережным восхищением, в котором чувствовались отголоски их расслабляющих развлечений. Словно мысли читал. Только в этот раз весь контроль находился в руках Гэвина, и это заставляло прямо-таки жаждать оттрахать Коннора ртом. Можно было окончательно поздравить себя с обретенной оральной фиксацией. Правда, догадаться стоило еще на пальцах и несколькими месяцами раньше, но до Гэвина не всегда быстро доходило. И он решил, что просто умрет, если не позаботится и о себе в таких чрезвычайных обстоятельствах. Гэвин не стал одеваться до завтрака, поэтому ему оставалось лишь по-быстрому стянуть трусы, пнуть их в сторону, чтобы не болтались под ногами, и приступать: он погладил головку, нажимая и потирая по щели уретры, и Коннор, глядя на него, как будто неосознанно облизнул губы, и это было охуенно. Не хватало только главного. — Ты очень секси, — сказал Гэвин, склоняясь и едва касаясь губами его члена. Он оставил на нем несколько легких поцелуев, а после осторожно засосал кожу у основания. Вся мошонка была очень чувствительной, это они уже проверили. Коннор тихо застонал, и Гэвин ухмыльнулся. И не удержался, потому что то, что вертелось на языке, было сейчас чистой правдой: — Такой хороший мальчик. После этого он перестал сдерживаться, потому что всегда просто умирал от потрясающих звуков, которые издавал Коннор. Гэвин не сразу поймал ритм, потому что двигать головой, придерживая Коннора за задницу, и одновременно дрочить себе было не самой простой задачей, и фоново раздражался на саму необходимость о чем-то думать и что-то координировать, но вскоре приноровился. Через несколько минут он уже весь взмок и несколько раз подавился, насаживаясь ртом до упора, но неудачи его не пугали — Гэвин лишь глубже дышал и временно переключался на широкие мазки языком от яичек к головке, пока не отступал рвотный рефлекс. Гэвин был железобетонно уверен, что все получится. С прошлыми партнерами у него не было особой мотивации совершенствоваться в минетах, да и возможности по-хорошему тоже, потому что в основном-то спал с женщинами, за парой неудачных исключений. Но с Коннором очень хотелось выложиться, его открытая отзывчивость слишком остро задевала и подхлестывала. В какой-то момент Коннор нетерпеливо зарылся руками в его волосы и мягко нажал на затылок, чтобы Гэвин опустил голову ниже и, задыхаясь, сказал: «Давай сейчас», и Гэвин наконец-то смог сглотнуть и не закашляться. Он чувствовал, как пульсирует и сжимается горло вокруг его головки и напомнил себе дышать носом. — Блядь, Гэвин, — Коннор всхлипнул, сильнее впиваясь в него пальцами. Гэвин редко слышал от него ругательства, и ни разу этого не случилось в постели, поэтому отпустил его и повторил несколько раз, наслаждаясь паузами в промежутках. Коннор стонал и звал его по имени, повторял «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», и всего этого стало слишком много для Гэвина, и так уже разгоряченного дальше некуда. Его губы совсем потеряли чувствительность и казались ватными, горло саднило, глаза слезились и в носу тоже стало мокро. Он лишь снова неосознанно порадовался, что к размерам Коннора несложно подстроиться, и ускорился. Безвкусная смазка, смешавшись со слюной Гэвина, обильно стекала по члену Коннора, когда он дошел до оргазма. Гэвин давно уже балансировал на краю и после нескольких резких движений кончил вслед за ним, едва не отключившись. Какое-то время он провел с закрытыми глазами и дышал как после марафона, чувствуя, как медленно остывает пот на коже. — У нас осталось четыре с половиной часа до начала, — сообщил Коннор мягко, но не предпринимая попыток сдвинуться с места. — И это все, что ты можешь сказать? — слабым голосом поинтересовался Гэвин, вытирая руку о штанину его безнадежно измятых штанов. Им и так уже дорога была только в стирку. — Я много чего могу сказать, — сказал Коннор и, наклонившись, поцеловал его в волосы. — Тебе больно? Ты говоришь тише, чем обычно. — Пройдет, — отозвался Гэвин и снова нормально сел. В придачу ко всему, слегка ныли мышцы в шее и спине.— Эй, это значит, я могу ни с кем не разговаривать сегодня? — Ты и без этого не был обязан, — слегка нахмурился Коннор, но смотрел все равно с нежностью. — Пойдем скорее в душ, нам еще надо успеть купить тебе костюм. С этими словами Коннор снял с себя болтающиеся уже на щиколотках брюки и спрыгнул со стола. Гэвин тоже поднялся. Но перед тем, как начать приводить себя в порядок, быстро закинул в себя оставшиеся блинчики под одобрительным взглядом Коннора. Потому что зачем пропадать добру. И искусственную смазку, путь даже съедобную и безвкусную, все равно хотелось заесть. *** Примеряя четвертый по счету костюм, Гэвин проклял вечную занятость и сознательную нелюбовь к шоппингу, которые вынудили его оставить это испытание на последний день. Очень сложно было собрать себя в кучу из того разомлевшего состояния, в котором он находился, но Гэвин сдался на милость Коннору и просто делал все, о чем тот просил. Так было проще всего. Коннор оказался незаменим в роли консультанта: изучал этикетки, скрупулезно рассматривал отвороты на блейзерах и воротники рубашек, и на удивление не действовал на нервы. Напротив, старался поддерживать легкое настроение — отпускал негромкие замечания о том, что думает о Гэвине в костюме и особенно о его заднице, и что планирует сделать с ним вечером, когда все будет закончено. Заслушавшись, Гэвин даже не нашел сил помандеть на узкую раздевалку и неудобные фасоны. Когда на пятой примерке Коннор заключил, что результат его устраивает. Гэвину было наплевать, что там и как, лишь бы закончить уже. Но, покрутившись перед зеркалом, признал его правоту: костюм оказался вполне удобным, не стеснял движения и его темно-синий цвет как-то успокаивал — напоминал о выстраданной новой униформе. А по-настоящему весело стало, когда он решил, пользуясь случаем, выбрать что-нибудь и для Коннора, который в ответ разыграл свою любимую карту «Я андроид, потребительство чуждо моей природе, стиль это социальный конструкт». Чушь собачья, Гэвин не раз видел, как Коннор придирчиво пялился на себя в зеркало. И волосы по утрам укладывал. И свои немногочисленные шмотки носил всегда идеально отглаженными. — Мне не нужно много одежды, Гэвин, — сказал Коннор, даже не глядя на футболки, к которым Гэвин его подтащил. — А кто говорил про много? — фыркнул Гэвин. — Просто для дома что-нибудь возьми. Не знаю, как ты справляешься у Хэнка, но ты ж вечно мои шмотки таскаешь. — У него я хожу в своем, — сказал Коннор, как будто даже слегка оскорбленно. — К тому же, у нас слишком большая разница в размере. И мне казалось, что тебе нравится, когда я ношу твои вещи. — Я с тебя не могу, — закатил глаза Гэвин и передал ему пару простых белых футболок. Впрочем, он был уверен, что Коннор упрямился просто из принципа. Или деньги экономил. Бог знает, что творилось в этих электронных мозгах. — А если мы вместе пойдем на пробежку? Твои рубашки не годятся. — Для тебя имеет такое большое значение, что на мне надето? — удивленно спросил Коннор. Он переложил на левую руку предложенные футболки. Значит, в этом споре Гэвин вышел победителем, аллилуйя. — Ты поэтому никогда не бегаешь по утрам, когда я остаюсь у тебя? — Блин, нет, конечно. Если так ставить вопрос, мне просто спать и трахаться нравится больше, — неохотно признал Гэвин. Не говоря уже о том, что это нормально так прокачивало как минимум дыхалку. — И больше всего я тащусь от тебя вообще без одежды. Но может когда-нибудь тебе секс надоест. Придется придумать, чем еще заняться. — Я бы на твоём месте не волновался, — широко улыбнулся Коннор и подошел вместе с ним к секции спортивной одежды. — И я с радостью присоединюсь к тебе на пробежках, но мы вполне можем успевать и то, и другое. — Есть шанс, что ты забудешь все, что я сейчас сказал? — проворчал Гэвин. Он что-то не был уверен, что потянет двойную нагрузку с раннего утра. С другой стороны, как развиваться без вызовов самому себе. — Никаких, — отозвался Коннор и склонился к его уху, чтобы соблазнительным голосом шепнуть: — Потому что я никогда ничего не забываю. Гэвин вздрогнул и с притворным раздражением отпихнул его от себя. Тот рассмеялся и быстро переключился на одежду: взял заодно простые серые штаны и направился к кассе самообслуживания. После они зашли за кроссовками и наконец-то отправились домой. По дороге Гэвин постоянно посматривал на Коннора на пассажирском сиденье: для андроида, который столько сопротивлялся, тот с такой лучезарной улыбкой держал в руках пакет с обувной коробкой, что просто слов не находилось. А если представить, что с этим выражением лица Коннор думал не об одежде, а о Гэвине и всей этой совместной спортивной затее… Если это доставляло ему столько счастья, то задача Гэвина на сегодня наполовину выполнена. Осталось достойно пережить прием и можно в очередной раз обоснованно собой гордиться. Время до выхода пролетело быстро: немного нервные сборы, поцелуй в дверях и такси, потому что подразумевался алкоголь. Гэвин всерьез задумался о плюсах беспилотной тачки, особенно, если им предстояло посещать нечто подобное в будущем. Ну и на случай бара с коллегами или если от Хэнка нужно будет ехать после банки пива. Короче, поводов набиралось достаточно. Модернизированное, но все еще сохранившее знакомые с детства очертания здание Сити Холла много лет не использовалось по назначению и в конце концов было перестроено в дорогой отель. Для пафосного приема это место подходило лучше некуда, а Гэвин был рад хотя бы тому, что в любом отеле всегда хватает укромных уголков, где можно отдохнуть от толпы. Приближаясь к месту назначения, Гэвин с раздражением сжал зубы: из-за вереницы дорогих машин перед входом образовалась пробка. Это что, вручение Оскара? Коннор рядом с ним сохранял полную невозмутимость (или ее правдоподобную видимость). Нормально выдохнуть Гэвин смог только внутри: несмотря на то, что и среди гостей хватало журналистов, они хотя бы не толпились с камерами на одном пятачке, как перед входом, заглушая все своим пиздежом. Гэвин уловил отрывок для передачи в прямом эфире: объявление о приезде Коннора и его напарника, с которым они прошли долгий путь вместе еще до революции. Очень мило, подумал Гэвин. Хэнк наверное сидел перед телевизором и живот надрывал от смеха. Неужели сложно было не только погуглить, но и, хуй знает, лица сверить? Вот так и рождаются сенсации. Он разок схватит Коннора за жопу, и в светскую хронику попадет информация про роман с напарником, потом всплывет имя Гэвина, а потом глазом не успеешь моргнуть, как окажется, что все трое находятся в прогрессивных отношениях. Вечер начался так себе: Гэвину казалось, будто настоящий он остался дома, а на прием приехал его дистанционно управляемый двойник. Он механически отвечал тем, кто подходил с ними поздороваться, и представлялся, поначалу даже запоминая имена. Но после пары дежурных фраз Гэвин старался затыкать себя с помощью шампанского. Боже, благослови официантов — они постоянно курсировали между гостями с подносами и дарили надежду отчаявшимся. Основной удар и дипломатические разговоры взял на себя Коннор, который часто успокаивающе прикасался к его руке. Когда их окликнул знакомый звонкий голос, Гэвин чуть не подумал, что галлюцинирует от избытка впечатлений. Но это и правда была Хлоя, которая выглядела абсолютно сногсшибательно в красном, и махала им рукой. Он бессознательно подметил детали: высокие каблуки, кольцо на безымянном пальце. Раньше его там не было. Да ладно?.. А потом Гэвин медленно перевел взгляд на ее спутника. Коннор как будто напрягся, поэтому на этот раз Гэвин сжал его предплечье, жалея, что не может больше ничего сделать. Инстинкты требовали загородить его собой и призвать его проблемного создателя к сатисфакции. Как же приятно жилось без личного знакомства с Камски, с сожалением подумал Гэвин. Живьем тот нисколько не походил на образ с последних просмотренных фотографий и больше напоминал какую-то рептилию. Гэвин категорически не был уверен, что выжмет из себя симпатию в его адрес, при всем уважении к Хлое. — Добрый вечер, мистер Камски. Хлоя, — вежливо поздоровался Коннор. — Коннор, какой приятный сюрприз, — протянул Камски, цепко рассматривая Коннора с неприятным восхищением — наверное, так скульпторы и смотрят на свои статуи, но применительно к живому существу это выглядело почти неприлично. — Рад видеть тебя в добром здравии. — Взаимно, — ответил Коннор нейтральным голосом. — Как вы поживаете? — Весьма неплохо, — отозвался Камски. — Какое интересное время, чтобы быть живым, ты не находишь? — Очень рада, что вы пришли, — вмешалась Хлоя, не обращая внимания на мелькнувшее недовольство в глазах Камски, которого она все это время мягко держала под локоть. — Элайджа, позволь представить тебе моего друга, Гэвина Рида. Камски повернул голову в его сторону и окинул безэмоциональным взглядом. Руку протягивать не стал; Гэвин тоже воздержался. — Сержант Рид? — А вы Элайджа Камски, — пренебрежительно отозвался Гэвин, упрямо не уступая в противостоянии взглядов. — Наслышан. — Значит, это вас надо благодарить за то, что Хлоя ежедневно подвергает себя опасности на службе обществу? — Это было ее решением, я только поспособствовал с устройством, — с вызовом ответил Гэвин и перешёл на ещё более неловкую тему: его мозг никак не мог перестать думать о кольце. — Я смотрю, вас можно поздравить? И он кивнул на руку Хлои. — Да, благодарю, — Камски растянул губы в полуулыбке. — Конечно, заключить официальный брак будет возможно лишь после принятия соответствующего закона, но Хлоя со мной уже много лет. Мы решили начать с бессрочной помолвки. — Здорово, — неловко отозвался Гэвин, вообще не зная, что на это ответить. Он хотел и не смог выдавить из себя стандартную чушь про то, как рад за них и желает счастья, почему-то это не вязалось с ситуацией и адресатом. Что-то выпадало из фокуса. — А что насчёт вас, сержант? — вкрадчиво спросил Камски. — В смысле? — переспросил Гэвин. — Насколько я понимаю, вы и Коннор?.. — Камски улыбался все той же странной улыбкой. Совершенно непонятно, зачем вкладывать столько многозначительности в каждое свое слово. От общения с ним Гэвину чесаться хотелось. — Не думали пока об официальной регистрации? Такие события, как помолвки публичных личностей, вносят немалый вклад в колебания общественного мнения и, в конечном итоге, влияют и на правительственные решения. — Как только что-то решим, Хлоя вам передаст, — отрезал Гэвин. Нет, Камски определенно относился к породе людей, просто напрашивающихся на взбучку. Он рассуждал о политической необходимости помолвки, стоя рядом с Хлоей, которая его любила? Хотя у них вообще все было как-то странно, может, ее реально устраивало. Или она просто не придавала этому особого значения. Но вот то, как Камски смотрел на Коннора и говорил о нем, предлагал Гэвину использовать Коннора, пусть даже в благих политических целях, уже не просто защитные порывы пробуждало — в Гэвине проснулся Тайлер Дерден и требовал крови и подрыва зданий корпораций. — Понятно, — тем временем, ответил Камски с загадочным видом. Как будто ему и впрямь что-то было понятно. — Кстати, камеры в апартаментах находятся над дверями и не в каждой комнате. Дополнительных устройств прослушки там нет. Хорошего вечера, офицеры. Хлоя бросила извиняющийся взгляд напоследок, и они ушли. Коннор с Гэвином, не сговариваясь, переглянулись. — Ваш создатель просто душка, — кисло сказал Гэвин. — Понимаю, о чем ты, — вздохнул рядом с ним Коннор. — Он сложный человек. — Кто у тебя дальше в обязательной программе? — Гэвин с тоской оглянулся на барную стойку. — Может, сделаем перерыв? Постоим-выпьем, пока никто не подходит? — Я не против, — тепло улыбнулся Коннор. — И у меня нет никакой программы, на самом деле. — Я думал, ты тут нарасхват? — с недоумением уточнил Гэвин. — Я же просто детектив, — сказал Коннор. — Меня позвали из-за участия в революции и антитеррористической операции. У большинства присутствующих людей я вызываю неловкость из-за того, кем я был и кем стал. — И в чем тогда смысл? Тупо прийти и быть милашкой? — Что-то вроде того, — ответил Коннор. — Необходимо вежливо со всеми общаться и налаживать устойчивые социальные контакты. Я не против. Меня создали с расчетом на такие задачи. Я умею нравиться людям и казаться тем, что им хочется видеть. — Не напоминай, — скривился Гэвин, словно внезапно заныл больной зуб. — Ты же знаешь, что у меня нет ни единой причины притворяться с тобой… — Если ты действительно хочешь развить эту тему, давай сначала отойдем в сторону. Гэвин решительно развернулся и направился к бару, выбирая наименее людный маршрут в зале, полном людей и не только. Коннор следовал за ним. Барная стойка была одной из самых отполированных и пустых из всех, что видел Гэвин за всю свою жизнь. Возле нее стояли только они двое, остальные же гости явно не считали это место хоть сколько нибудь подходящим для светского общения. Тем лучше для Гэвина. Бармен учтиво принял заказ без единой заминки, и так Гэвин оказался с очередным шампанским, которое, в общем-то, не особо любил — но переходить с него на виски хотелось еще меньше. Последствия он пару раз испытывал на собственной шкуре и не горел желанием повторить. Из еды — Гэвин попросил размытое «что-нибудь» — выдали тарелку канапе, и они вполне его устроили. Накидываться шампанским на голодный желудок еще хуже, чем просто пить его весь вечер. Даже если это чертовски хорошее шампанское. За стойкой можно было немного расслабиться, поэтому Гэвин положил руку на талию Коннора, небрежно его приобнимая. Тот выглядел таким… таким Коннором. Сосредоточенным и душераздирающе привлекательным. И с этой его еле заметной усмешкой, которая говорила, что он точно знает, о чем думает Гэвин. Но его взгляд был мягким и внимательным, полным привязанности. Гэвин понял, что в открытую пялился на Коннора. Становилось немного жарко, и шампанское совсем не помогало остыть. — Я бы попросил тебя ещё раз меня покормить, но тогда нам придется снимать тут номер. И мы разоримся, — ляпнул Гэвин первое, что в голову пришло. Заклятие гипноза разбилось, время снова пошло. Коннор рассмеялся и поправил на нем галстук, оставив ладони на его груди. — Я хорошо себя контролирую, но думаю, что ставить тебя в такое положение на публике было бы нечестно. Как тебе еда? — Не считая того, что я в душе не ебу, какое морское животное только что съел, неплохо, — отозвался Гэвин и съел еще одно канапе. — Но ни в какое сравнение с твоими блинчиками. — Хочу, чтобы ты скорее забрал меня домой, — отозвался на это Коннор. Он теперь выглядел очень счастливым. Они все еще не целовались и не собирались, потому что это не школьный выпускной и даже не корпоратив, лишь стояли мучительно близко друг к другу. Гэвин невольно вспомнил, как все началось, и отмотал время до сегодняшнего утра. Даже на этом не слишком интересном приеме он уловил призрак пережитого ощущения: послеоргазменная нега и окутывающее коконом чувство безопасности, комфорта и взаимной принадлежности. И решение вопроса, который Гэвин долго крутил в голове, внезапно предстало настолько ярко и очевидно, что он вообще не понял, почему так долго тянул. Ему надоело, что Коннор болтается между домами. Гэвину в любом случае нужно было переезжать. Он даже может не делать из этого много шума, а просто ненавязчиво предложить, как соседу по съему. На таком расстоянии он почти касался носом носа Коннора и дышал с ним одним воздухом, когда говорил. — Слушай, — сказал Гэвин. Он рванул сразу к главному. — Тебе не надоело жить у Хэнка? Коннор удивленно отстранился. Не настолько далеко, чтобы делать выводы о его недовольстве, но ошибка стала понятна сразу же. Гэвин мысленно выругался. Теперь придется объясняться за нападки, только этого ему и не хватало. Но Коннор ни о чем таком не спросил. — Нет, — ответил он с любопытством. — А чем вызван твой вопрос? Вот теперь Гэвин почувствовал себя полным идиотом. За последние недели он много думал о том, с какими сложностями предстоит столкнуться, и не испортит ли совместное проживание их отношения, и готов ли он ежедневно видеть Коннора. Не будет ли его раздражать то, что прежде казалось забавным. Не подведет ли он сам Коннора тем, насколько он неподходящий для сожительства человек. И если Коннор любит его изучать и узнавать что-то новое, не надоест ли он Коннору в рекордные сроки? И вот Гэвин все решил для себя и понял, что реально готов сделать следующий шаг. Но почему он не продумал, что ответит, если Коннору больше нравится жить с Хэнком? Гэвин раздраженно потер лоб. Коннор смотрел на него теперь уже с тенью беспокойства. Ах да, нужно же что-то сказать. Между сменой темы и попыткой все же довести мысль до конца, Гэвин выбрал второе. Он неохотно отвернулся и уставился в мелкие пузырьки в бокале. — Я просто подумал, — продолжил Гэвин, — насчет перевода и дороги на работу… — Да? — отозвался Коннор, но чуть нахмурился и посмотрел куда-то за плечо Гэвину. — Извини, пожалуйста. Я запомнил, на чем мы остановились, и обещаю, что мы сразу к этому вернемся. — В смысле вернемся? — не сразу понял Гэвин. — Сразу после чего? Коннор легко прикоснулся пальцами к его лицу и слегка качнул головой, указывая направление, и Гэвин тоже обернулся. О, Господи. Час от часу не легче. Говорить ни о чем, повторяя как попугай одни и те же фразы, в этом случае будет непросто. — Рад видеть тебя, — тепло поздоровался подошедший Маркус и пожал Коннору руку. И чуть сдержаннее, но тоже несомненно доброжелательно обратился к Гэвину: — Вы, должно быть, друг Коннора? — Гэвин Рид, — машинально ответил Гэвин и тоже протянул руку, и Маркус — о, Боже — пожал ее. Коннору точно нужно было взять с собой Криса. Без вариантов. Тот был бы на седьмом небе и руку мыть перестал. А Гэвину стало как-то истерически смешно. Он старался сдерживаться и вести себя, как вел со всеми весь вечер, только вот его мозг и шампанское сделали свой ход: — Я был на вашей выставке. И у меня есть альбом. Что он, блядь, несет. Зачем. Он этот альбом один раз пролистал, только чтобы пригрузиться, закрыть его и постараться снова забыть все увиденное. Маркус смотрел на него с лёгким удивлением: либо принял за полного идиота, либо за фаната — Гэвин ещё раз проклял свой язык, — либо… Вряд ли новости о прошлом отношении Гэвина к андроидам были национальным достоянием, но кто знает? Какой маразм. Он сделал еще один нервный глоток шампанского как раз тогда, когда Маркус что-то у него вежливо спросил. Гэвин едва не подавился и выдал в ответ что-то крайне странное. Встречу с этой легендарной личностью он воображал совсем иначе. Нужно было срочно перестать тупить. Итак, с чем Гэвин имел дело? Маркус явно подошел поговорить с Коннором. А Гэвин перетягивал на себя разговор и затягивал всю эту ситуацию дольше, чем было нужно. К тому же он был раздражен тем, что их прервали в самый неподходящий момент, и не знал, о чем думал Коннор, и все это было просто невыносимо и требовало решительных мер. — Вы общайтесь, а я пока… — Гэвин сделал неопределенный жест куда-то в сторону. — Мне нужно отойти. — Конечно, — Маркус коротко кивнул Гэвину. Коннор с беспокойством проводил его взглядом. Гэвин дошел до туалета и едва не ослеп от сияющих поверхностей. И поссал, раз уж так совпало. Постоял у зеркала, оперевшись на раковину, и плеснул в лицо холодной водой. Возвращаться не хотелось; ему нужно было как-то отвлечься и перестать паниковать перед неизбежным разговором с Коннором. Вдобавок Гэвин злился на себя: откуда вообще вылезла эта реакция? У них все прекрасно. Даже если Коннор не захочет с ним жить. Итак, чем еще можно было заняться, если не подходить к нему сразу? Отсиживаться в уборной, даже самой потрясающей, было как-то по-идиотски. И смысл тут себя накручивать? Гэвин подумал, и еще раз подумал, вспомнил об играющей в зале музыке и, кажется, нашел свое решение. Он написал сообщение, дождался подтверждения и вернулся в зал, направляясь в противоположную от бара часть. Хлоя все еще предсказуемо стояла рядом с Элайджей Камски. Тот общался с несколькими людьми с такими же скучными и высокомерными еблетами, как у него самого, и у Гэвина несварение началось от одной мысли об их разговорах. И Хлоя выглядела, как… ну в общем, Гэвин был не единственным на приеме человеком, который являлся мало кому интересным приложением к известному партнеру. Он отмахнулся от официанта, как раз проходившего мимо него с неактуальной уже добавкой бухла, и направился к ней, отмечая краем глаза вопросительный взгляд Коннора в свою сторону. Разговор затих при его приближении. — Вы что-то хотели? — Камски равнодушно посмотрел на него взглядом дохлой рыбы безо всякого интереса. Как будто Гэвин был репортером или вовсе даже коммивояжером, потому что на камеру тот изображал хотя бы минимальный набор эмоций. Гэвин не понимал, искренне ли тот замкнут лишь на собственной персоне и ничего не хочет знать о друзьях своей теперь уже невесты, или таким образом посылает его нахуй. Поэтому решил даже не утруждаться вспомогательными вопросами, а просто сделать то, за чем пришел. Уж в Хлое он был полностью уверен. Гэвин бодро взял ее под локоть с другой стороны от Камски и ухмыльнулся: — Заберу вашу девушку на танец. Хлоя непринужденно кивнула всему собранию: — Позвольте представить вам сержанта Рида, — сказала она и пояснила. — Мы вместе работаем в полиции. — Значит, мы здесь в полной безопасности, раз нас посетили доблестные представители правопорядка, — сказал кто-то с иронией. Вот именно из-за таких личностей Гэвин и ненавидел официальные внерабочие мероприятия. Хлоя искоса глянула с каким-то намеком. Гэвин не очень разбирался во всей этой словесной шелухе, но, видимо, ей нужно было держать лицо. Без проблем вообще. — Я как раз хотел обсудить с Хлоей ее новые полномочия, — подыграл он. — Хорошего вечера. В конце концов, чего они ожидали от сержанта полиции? Камски кивнул и отвернулся, потеряв всякий интерес к ситуации. Музыканты начали играть ненавязчивую томную композицию; что-то такое Гэвин слышал в рекламе не то мартини, не то еще какого-то алкоголя. Они прошли мимо столов, и Гэвин вспомнил важную деталь, о которой приличные люди сообщают заранее: — Последний раз я танцевал на школьном выпускном, но выпил тогда гораздо больше, — с нервной ухмылкой сказал он и провел ее за талию к пустующему участку зала, огибая другие пары. Танцы тут тоже были не особо популярным развлечением. Что не так с этими людьми? — Тогда я могу вести. Доверься мне, — Хлоя рассмеялась и деликатно положила руки ему на плечи. — У тебя все нормально? Ты кажешься взволнованным. Она отступила на шаг назад, вынуждая его следовать за ней, сделала еще шаг в сторону, и вот они неплохо, наверное, покружились. Он надеялся, что не выглядит слишком уж идиотом, но пытаться успеть за ней было даже весело. Очень отвлекало. — Мне уже лучше, — ответил Гэвин, стараясь угадать ее следующие движения. Ему не очень хотелось обсуждать внезапно возникшие проблемы, да и тяжеловато было сосредоточиться одновременно на них и на танце. — Ты там не померла от скуки с этими стервятниками? — Я привыкла, — спокойно отозвалась Хлоя. — Но я очень рада, что ты подошёл. — Почему твой хмырь с тобой не танцует? — спросил Гэвин, не удержавшись. Ему просто по-дружески стало за нее обидно. — Считает себя слишком крутым? — Элайджа не привык отвлекаться на личное во время работы, — ответила Хлоя, явно подразумевая, что Камски тоже не отдыхать пришел. — И я никогда не просила его об этом. — Предложи, потому что люди иногда полные идиоты, — заявил Гэвин. — А у этого на лице написано, что он чайник, кем бы он там себя не считал. Гэвин даже задумался, а что там у Камски в смысле опыта с настоящими женщинами. Он, конечно, молодец, что создал себе идеальную подругу, но жизнь ребенка-вундеркинда и скачки через этапы обычной человеческой социализации не сильно располагали к веселой потере девственности на какой-нибудь вечеринке и уходу в отрыв. Хотя, конечно, после известности все наверняка изменилось, но в этот период он уже собирал Хлою. — Попробую, — ответила Хлоя и рассмеялась. — А ты неплохо двигаешься. — Я много времени провожу в зале и хорош в импровизации, — отозвался Гэвин. — Давай ещё кое-что попробуем? Хлоя отпустила его и повернулась спиной. Гэвин примерно представил, к чему все идет — ну и она могла тоже сымпровизировать, если что-то пойдет не как задумано, — и обнял ее за талию, вспоминая бурную страсть в танго и все в этом роде, а потом приподнял, чтобы переставить на другое место. Такое он тоже где-то видел, к тому же песня заканчивалась и время на опыты тоже. Как назло, рука соскользнула по шелковому платью, и он едва не выронил Хлою, чуть не навернувшись следом, но она смогла развернуться и грациозно прогнулась спиной назад, удерживаясь одной ногой на полу, а второй обнимая Гэвина и прижимая его к себе. Гэвин нервно держался за ее талию и бедро. И пытался отрефлексировать только что совершенный финт. — Пиздец у тебя платье, — выдавил он, когда немного успокоился. — Не нравится? — спросила Хлоя, поднимаясь из своей балетной спасительной позы. — Скользкое. Больше я с тобой не танцую. Хлоя рассмеялась и отступила на полшага. Гэвин перевел взгляд с нее на окружающий мир и оторопел. Он был так сосредоточен, что не заметил, что им с улыбками аплодировали. Гэвин неловко пожал плечами и быстро нашел в толпе Коннора, который еще стоял рядом с Маркусом и выглядел удивленным. Он что, вместо сворачивания разговора стоял и все время смотрел на Гэвина? Обмен взглядами прервал загородивший обзор Элайджа Камски. Гэвин подозревал, что вот на него точно насмотрелся на всю оставшуюся жизнь и был бы счастлив никогда больше не сталкиваться. — Я так понимаю, работу вы успешно обсудили? — спросил тот с холодной улыбкой, которая не касалась глаз. Гэвину немедленно стало легче: он точно вывел этого типа из себя. Как же охуенно. — Ага. Хлоя быстро схватывает информацию, — ответил он. — Приму за комплимент. Я сам ее проектировал, — сказал Камски. — Все мы в чем-то извращенцы, — бросил Гэвин и хлопнул его по плечу, наблюдая, как неприязнь пробивается на поверхность ледяной маски. И дернулся, когда Хлоя наступила ему на ногу острым каблуком. Вмятина может остаться, а Гэвин за свои ботинки столько бабла отвалил. — Мы с Гэвином закончили, — твердо вмешалась она. — Хочешь потанцевать со мной, Элайджа? Камски коротко кивнул и больше на Гэвина не смотрел. Впрочем, хер с ним. Зато вечер Хлои, считай, устроен; Гэвин просто благодетель и даже, так и быть, обойдется без благодарности. Он решил дождаться Коннора на другом конце зала, потому что тот снова вернулся к разговору с Маркусом. Господи, они же просто могли залезть друг другу в голову и сэкономить время. Гэвин просто не понимал иногда этих андроидов. Он перехватил у официанта странного вида закуску и бокал шампанского, чтобы руки занять. Может, получится наесться и ужин готовить не потребуется. Осмотревшись по сторонам, Гэвин сел за низкий маленький столик у окна. Рядом сидел какой-то андроид и держал руку на нетронутом бокале перед собой. Зачем он ему понадобился? Выглядел андроид при этом достаточно непринужденно, чтобы его даже можно было спутать с человеком, но обладал слишком знакомым лицом: распространенная модель, даже на приеме присутствовало еще несколько таких же, правда, среди обслуживающего персонала отеля. Он то ли рассматривал кого-то в толпе, то ли просто сумрачно смотрел в пространство. Когда Гэвин, одновременно пережевывая что-то странное, белое и резиновое типа кальмара, отследил направление его взгляда до Маркуса, который казался полностью поглощенным оживленной беседой, андроид подал голос. — Как вам вечер, развлекаетесь? — похоже, это был главный вопрос приема. — Могло быть и хуже, — отозвался Гэвин. — Стоимость этого мероприятия неуместно высокая в текущих экономических условиях, особенно учитывая состояние города после революции, — ответил андроид. В общем-то, Гэвин его понимал и полностью поддерживал в сомнениях. — Но расчеты показывают, что достигнутые договоренности его окупят. А вы полицейский? — Сержант Гэвин Рид, — представился Гэвин. — Меня зовут Саймон. И Саймон, наконец, оторвался от лицезрения Маркуса, обернулся и посмотрел на него откровенно враждебным взглядом. Само воплощение недоверия и сдержанного презрения — ничего необычного, на работе с такими типами регулярно приходилось сталкиваться, и психологический иммунитет Гэвина даже не напрягался. Ну и хоть кто-то тут честно показывал, что думает, подумал Гэвин. Просто глоток свежего воздуха. Судя по имени, это был один из четверки Джерико. Становилось понятно, чего он так пялился. Должно быть, он что-то вроде телохранителя Маркуса. — Были проблемы с копами? — ухмыльнулся Гэвин, прищурившись. Конечно, были, как и у всех девиантов. Но остальные присутствующие как-то же справлялись с эмоциями. — У меня нет веских причин для доверия полиции, и я не буду за это извиняться. В любой момент ваше правительство может скомандовать «фас» и отдать приказ об уничтожении, — ответил Саймон. Если бы взглядом можно было убивать, Гэвин уже лежал бездыханным и с креветкой в зубах. Красивая смерть, но преждевременная, он слишком многое не успел сделать. — И меня несколько раз едва не убили и полицейские, и спецназ, но оказались не слишком компетентны. — Как мы удачно встретились, — отозвался Гэвин. — Вы хотите меня переубедить? — спросил Саймон. — Не совсем, — Гэвин и сам не знал, зачем дразнил гусей, но удержаться не мог. — Встречу со мной ты бы не пережил. И теперь ты знаешь, как выглядит компетентный офицер полиции. — Очень мило. Подозреваю, у вас с охотником на девиантов много общего. Вы поэтому сошлись? В вашем профиле указано, что до последнего времени вы ненавидели андроидов. — Ебало завали, — вскинулся Гэвин. Коннор всеми силами старался искупить свою работу на «Киберлайф», которую даже не выбирал, не для того, чтобы эти неудачники по нему прохаживались. Он им, блядь, армию на блюдечке подогнал. — Приятно было познакомиться, сержант, — холодно ответил Саймон и снова отвернулся. — Нихуя ты не понимаешь, — буркнул Гэвин и со звоном поставил бокал на стол. Жаль, вломить не было вариантом, если только он не хотел испортить вообще все на свете. — Я понимаю, что из всех андроидов вы выделяете Коннора и ту, чьим выбором после девиации было продолжать служить человеку. И не просто какому-то человеку. — А от меня-то ты что хочешь услышать? Что за обвинения в сторону моих друзей? Все должны надрываться и жить на помойке, как жили вы, иначе не считается? — требовательно спросил Гэвин. — Что вы сделаете, если люди, с которыми мы сегодня отдыхаем, завтра отдадут приказ убить их? — спросил Саймон отстраненно. Гэвин решил, что у парня особый талант поднимать неприятные темы: по этому поводу Гэвин и сам регулярно параноил и придумывал пути отступления. — Да и пошли они нахуй, — рявкнул Гэвин и закинул ногу на ногу, нервно ей покачивая. Аппетит у него пропал начисто. — И сам туда же проходи. Саймон молча проигнорировал выпад. В нем ничего не дрогнуло, он оставался все таким же безмятежно серьезным, с маской хронической депрессии на лице. Неудивительно, если он постоянно думает о смерти. Неприятный парень. Маркус и Коннор тем временем закончили разговор на куда более дружеской ноте: Маркус похлопал Коннора по плечу, они что-то сказали друг другу напоследок и направились в их сторону. — Вижу, что вы уже познакомились, — сказал Маркус, слегка улыбаясь. Коннор перевел взгляд с Саймона на Гэвина и вопросительно поднял брови. Гэвин закатил глаза и коротко мотнул головой. — Мы обсудили перспективы мирного сосуществования наших видов, — мягко ответил Саймон. Гэвин с неприязнью покосился на него — и когда говнюк выражение лица сменил? Маркусу он улыбался почти стеснительно. Пугающая перемена. — Сержант Рид, кажется, горячо поддерживает наше дело. Хорошо, что в полиции есть такие люди. — Это приятно слышать, — тепло ответил Маркус. — Все в порядке, сержант? Гэвин, который с недоверием и каким-то невольным восхищением следил за этим театром одного актера, переключился на Маркуса. — Мы не во всем согласны… — неопределенно начал он. — Но всегда можно найти общий язык, если начать с критики правительства и так далее. — К сожалению, понимаю, — вздохнул Маркус. — Поэтому мы и пытаемся изменить систему изнутри. Рад, что вы с нами. Вы живое доказательство того, что наше дело не безнадежно. Гэвину показалось, что после этого Маркус как-то с намеком посмотрел на Саймона, но тот лишь продолжал смотреть на него с одухотворенным видом. Казалось, что Маркус был единственным, что способно было вывести придурка из тоски. Гэвин считал, что с такими симптомами можно смело топать к психологу, ну или на настройку в сервисный центр — он понятия не имел, как работает система психологической помощи андроидам (и существует ли она вообще). Интересный вопрос, нужно будет обсудить это с Коннором и заодно выяснить, что не так с Саймоном. Очень может быть, что Коннор прольет свет над завесой тайны. Маркус и Саймон пожелали хорошего вечера и отошли, и Гэвин, наконец, остался наедине с Коннором. Тот выглядел совсем нетерпеливым и каким-то ужасно недовольным, усаживаясь рядом с ним. Между ними повисла гнетущая пауза. — А ты нормально танцуешь, — прервал молчание Коннор. Это было последним, что ожидал услышать Гэвин. — Спасибо? — удивленно ответил он. — Кроме той части, где чуть не упал, а Хлоя тебя спасла от публичного позора, — добавил Коннор с всезнающим видом. — И ты, конечно, все подметил, — Гэвин с досадой вздохнул и ухмыльнулся, пытаясь выйти из этой странной ситуации к чему-то приятному. — Признай, что мы неплохо выкрутились. — Да, меня впечатляет твоя находчивость без оглядки на последствия,— как-то прохладно ответил Коннор. И продолжал сидеть на месте, не делая лишних движений. Никаких улыбок или милых жестов. — Это ты меня тупым сейчас назвал? — кисло поинтересовался Гэвин. Ему перестал нравиться этот разговор. Вообще. Какая собака укусила Коннора? — Нет, это я признался тебе в любви, — сказал Коннор очень скептическим голосом. Гэвин понял, что вроде бы крупно влип, но пока не разобрался, что он такого сделал. Коннор как-то очень хитровыебанно его отчитал, а он-то всегда считал, что больше страдал от прямоты. Воистину, все познается в сравнении. — Так, умник. Выкладывай, что не так, — потребовал Гэвин и огляделся. Людей вокруг было многовато. На них и так уже какое-то время косились, поначалу, скорее всего, из-за компании и социального положения, а теперь просто с плохо скрываемым интересом. — Мне кажется, обстоятельства для разговора неподходящие, — озвучил ту же мысль Коннор. Гэвин уже просто ненавидел эти обстоятельства. Каким вообще образом прекрасно начатый день с воодушевляющими планами на ночь перевернулся и превратился вот в это. — Давай потанцуем, — процедил он и встал, оставляя бокал на столе. — Ты не хочешь танцевать, — сказал Коннор, но отошел с ним в сторону и позволил обнять себя. — Неправильный ответ, — хмуро отозвался Гэвин и решил пойти ва-банк. И перечислить все, что мог. — Я был бы счастлив только этим и заниматься весь вечер и больше общаться с тобой. Но ты должен что-то там налаживать, а я хреново подстраиваюсь и мешаю. И я психанул, что мы не договорили. А Хлоя почти как я, ну то есть как, она никому не мешает, но на нее смотрят всю жизнь как на мебель. Мне не нравится, когда с моими друзьями такое происходит, и я решил, что нам будет полезно отвлечься. А если ты бесишься из-за того, что я выглядел глупо, ну, блядь, я тебя предупреждал, что плохо переношу такие вечеринки. Очень, блядь, извиняюсь. Я ничего не забыл? Во время этой пламенной речи Гэвина как-то занесло, и он даже не заметил, в какой момент Коннор немного расслабился и оттаял: перестал двигаться резче, чем требовалось, и нормально обнял его. Дышать немедленно стало легче. — Ты выглядел хорошо, — ответил Коннор, и добавил: — И я действительно имел в виду, что люблю тебя. Просто был несколько обескуражен и расстроен. — Ты… — начал было Гэвин и осекся. Теперь, когда Коннор снова стал милашкой или почти милашкой, возникло искушение спустить все на тормозах, ответно признаться и счастливо ускакать в закат на единорогах, но так они ни к чему хорошему не придут. И он все равно хотел узнать, что случилось. — Так, а что я сделал-то? — Ничего плохого, — серьезно сказал Коннор. С танцем у них что-то вяло происходило само по себе. — Я уже говорил, что не ревную к Хлое или кому-то еще. Постарайся меня сейчас правильно понять. — Ладно, — ошалело отозвался Гэвин, потому что к такому началу напрашивалось большое «но». И он совсем не ожидал, что разговор примет такой оборот. — Я хотел, чтобы у нас был хороший день, и я провалился, — признался Коннор. — Тебе было интереснее общаться с другими людьми. Я все еще работаю над принятием собственных неудач. — Так, стоп, погоди. Допустим, про Хлою я уже объяснил, здесь вопросов нет? — Нет. И это было очень достойно с твоей стороны, — сказал Коннор и поднял одну ладонь, чтобы погладить его по лицу. Гэвин невольно почувствовал, что краснеет, потому что комплимент был какой-то непривычный и незаслуженный. Коннор, во-первых, упускал его эгоистичные мотивы, а во-вторых, уже начал ехидно улыбаться, наблюдая за его реакцией. — Не по отношению ко мне, конечно. Вместо того, чтобы отойти и вернуться, ты буквально сбежал к ней, и мне пришлось самому выкручиваться и рассказывать Маркусу про твой недавно обретенный интерес к живописи. Ты меня подставил. Ну, с этим Коннор все же попал в точку. Гэвин широко улыбнулся и совсем опустил руки с талии немного ниже — еще не хватая его за задницу, но однозначно обозначая намерения. — Уверен, что ты справился с этим куда лучше, чем смог бы я, — заявил он и прижал его ближе к себе, чтобы они соприкасались бедрами. Как хорошо, что пиджак на Гэвине не слишком короткий, потому что мысли сразу переместились куда-то ниже. Коннор закатил глаза, но рассмеялся. — А теперь про Саймона. — Как-то странно обсуждать Саймона, когда ты так делаешь, — невинно заметил Коннор. — Да нечего там обсуждать, просто объяснить хотел. Я сел за свободное место, а он заговорил со мной, чтобы сказать, что все копы ублюдки, а я персонально — двуличный мудак, — фыркнул Гэвин, намеренно не передавая ремарку о Конноре и Хлое, потому что кому и чем это поможет. — Не совсем в таких выражениях, конечно. — Надо же, — Коннор сделал пару шагов на него, чтобы они прошли небольшой полукруг. Бедро Коннора упиралось ему между ног. — А я как раз думал поднять тему тихих блондинок. — Каких еще блондинок? — непонимающе переспросил Гэвин и споткнулся. Он слишком отвлекся, они общались в попытках что-то номинально изобразить под музыку уже под вторую песню подряд и это была… ну в общем-то уважительная причина побыть вдвоем посреди зала, полного людей. Им никто не мешал и в разговоры не вмешивался. Коннор подождал, пока Гэвин снова начнет нормально двигаться. — Тина мне рассказала про твой типаж. Я не воспринимал ее слова всерьез до сегодняшнего вечера, — отозвался Коннор с улыбкой, уже откровенно развлекаясь. — Понятно, — проворчал Гэвин. — Значит, сплетничаете обо мне? — Нам тебя не хватает, — подтвердил Коннор, и слегка посерьезнел. — А о чем ты хотел поговорить до того, как нас прервали? — Да было одно предложение, — сказал Гэвин и остановился, когда наконец-то затихла музыка. Продолжать эту экзекуцию он был морально и физически не готов. С разговором можно закончить по пути домой, в конце концов, упасть в кровать и зализывать душевные раны — или там же отпраздновать, если все окажется нормально. Гэвин, наверное, смотрел на Коннора с каким-нибудь не слишком интеллектуальным выражением лица, но тот прижался к нему в последний раз и погладил по шее прежде чем отстраниться. — И какое же? — Детка, давай уже свалим, — сказал Гэвин. — Обсудим по дороге. — Я хотел бы подойти к Норт, и можем ехать, — согласился Коннор. — Это недолго, ты можешь пойти со мной? На это Гэвин ответил самым решительным отказом и сказал, что подождет снаружи. Слава богу, что им не было необходимости оставаться до конца приема. Он вежливо, разве что слегка поспешно, прощался по пути с людьми, лица которых хотя бы немного запомнил, и только усилием воли не перешел на слишком быстрый шаг. К вечеру на улице стало свежее. Сквозь городской шум пробивалось гудение мелких мотыльков, кружившихся возле яркого уличного освещения. Гэвин отправил сообщение Хлое, которую нигде не было видно, и пожелал ей хорошего вечера. Верный своему слову Коннор подошел через десять минут. По его лицу ясно читалось, что он умирает от беспокойства и любопытства. Усевшись в такси, где никто уже не смог бы их услышать, Коннор с готовностью повернулся к нему и приготовился слушать. Гэвин прочистил горло. Он чувствовал себя максимально по-дурацки: из-за неудачного выбора времени для первой попытки получилась сенсация на ровном месте. — Я собираюсь переехать ближе к работе, — расплывчато начал он. — Думал, что мы могли бы вместе что-то выбрать. В смысле, вдруг тебе хотелось бы жить в своем жилье. Со мной. — Ты бы хотел совместно арендовать квартиру? — уточнил Коннор. — Ну да. Мы могли бы себе позволить что-нибудь нормальное. Даже дом, если тебе так привычнее. — Мне кажется, что это отличная идея, — сказал Коннор задумчиво. — Когда ты планировал это сделать? — В ближайший месяц. — Звучит разумно, — кивнул Коннор, соглашаясь. — Если хочешь, я посмотрю предложения по аренде. — Было бы супер, — отозвался Гэвин, слегка обалдевший. Они совершенно обыденно и кратко обо всем поговорили. Так же обыденно, если подумать, как и прозвучавшие признания — никаких церемоний, луны и вечных обещаний, которые будто сами собой подразумевались. Причем такие, которые не требовали юридического описания в договоре; типа хорошо относиться друг к другу, подставлять плечо, просто быть в поле зрения и взаимно знать, что ты не один. Ничего сложного. — Ты так напряженно думаешь, что я начинаю волноваться, — шутливо сказал Коннор и, блин, ослабил на нем галстук. Гэвин поставил еще одну галочку в длинную колонку его плюсов, которая была куда длиннее минусов: можно твердо рассчитывать на то, что Коннор будет с уважением — даже излишним — относиться к дорогим вещам. И всегда будет источником вдохновения: Гэвин сходу сообразил парочку способов использовать этот галстук, потому что носить его часто все равно не собирался. — Ты уверен, что готов уехать от Хэнка? — уточнил Гэвин и потянулся и к его галстуку, но Коннор ловко увернулся. — Я ведь перееду не в соседний штат, — ответил он и прижал его руки к сиденью. Подержал секунду, как будто намекая, что лучше не шевелиться. — Мы все равно будем каждый день видеться на работе и общаться в выходные. — Как скажешь, — отозвался Гэвин, продолжая заинтригованно наблюдать за ним — Коннор расстегивал пуговицы его рубашки. И они делали это на заднем сиденье такси, окей, беспилотного такси. И Коннор очевидно подумал о предосторожностях, беззвучно передав команду затемнить окна. — Это значит, что теперь и Хэнк будет к нам заходить? Блин, сделай так еще раз. Коннор окончательно распахнул на нем пиджак и рубашку, а потом без предупреждения слегка оттянул и осторожно покатал между подушечками пальцев соски. Чувствуя, как ускоряются дыхание и пульс, Гэвин не нашел ни одного слова против. Да и когда это он был против такого. — Да, я был бы очень рад его видеть, — сказал Коннор, продолжая делать… разное с его грудью. Гэвину очень не хватало его старательности еще ниже, но и просить перестать он не мог, было слишком приятно. — Ты не будешь против, если он придет с Сумо? — Убирать за собакой будешь сам, — хрипло ответил Гэвин. Он не совсем понимал, почему они обсуждают условия совместного проживания, занимаясь сексом, но что-то в этом было. И он будет проклят, если соврет, что не мечтал заняться этим весь вечер вместо тупого приема. Коннор расстегнул на нем брюки. Гэвин не стал надевать белье, потому что брюки сидели довольно плотно и ни одни из его боксеров под них не подошли. Обнаружив это дома при повторной примерке, Гэвин даже подумал, что в этом и был тайный замысел Коннора, но подтвердились догадки только сейчас. — Конечно, — вкрадчиво согласился Коннор. — И еще я бы иногда приглашал Маркуса, если ты не против. Как раз подтянешь свои пробелы в искусстве. С этими словами Коннор расстегнул и свои брюки и осторожно забрался на его колени. Его голова упиралась в потолок. Гэвин попробовал его обнять, но Коннор уверенно прижал его кисти к сиденью на уровне плеч, переплетая их пальцы, и потерся своим стояком о стояк Гэвина. Костюмы точно потребуется сдать в чистку. Гэвин закрыл глаза, потому что Коннор так сладко на нем ерзал и даже наклонился, чтобы целовать шею. Машина размеренно ехала, и лишь по ощущающейся инерции можно было догадываться о пройденных поворотах. — Так что ты думаешь? — спросил Коннор, в перерыве между покусываниями его ключиц. — Да, я просто… Думаю, какой я буду долбанной звездой отдела, — напряг последние остатки воли Гэвин и застонал, когда Коннор наградил его за ответ, прижимаясь к нему всем телом. Ткань его пиджака чувствительно натирала соски. — В каком смысле? — выдохнул Коннор, качая бедрами. Гэвину кошмарно не хватало интенсивности, а Коннор по-прежнему крепко держал его руки. — Если приедет Мерфи и опять попробует выебываться, потому что помог написать программу по этике при задержании андроидов, я всегда смогу его послать. Скажу, что мне Маркус лично другое говорил. Коннор. Давай уже трахнемся. — Мы не будем делать это в такси, — рассудительно, если только слегка сбивчиво, сказал Коннор. Его глаза довольно блестели. — Уже почти доехали. — И что ты предлагаешь? — спросил Гэвин с нарастающим отчаянием. Окна машины запотели изнутри, ему было жарко, и совершенно не хотелось застегиваться, даже чтобы выйти и добежать до дома. Если бы Коннор сел на него и вытрахал последние мозги, и еще стер ладонью конденсат на окне, как в «Титанике», официально получилось бы самое романтичное на свете решение съехаться. — Предлагаю… обсудить распределение домашних обязанностей, — внес очередной бесценный вклад в разговор Коннор. И в состояние Гэвина, потому что уже очень, очень сильно вжимался в него, и если бы только можно было просунуть руку между ними… — И тебе пора одеваться. Машина замедлила ход, и Коннор резко освободил руки Гэвина, чем тот сразу воспользовался. Он горячечно ухмыльнулся и опрокинул его вперед. Коннор уперся спиной в пассажирское сиденье, и Гэвин стянул с его задницы брюки с бельем, набрал пальцами смазки с его члена и втиснулся ими между сжатых ягодиц, нащупывая вход. Коннор обнял его за шею и прижал колени ближе к груди. И сдавленно застонал, когда Гэвин вставил ему одним резким движением. — Только если заставишь меня, пластик, — сказал Гэвин перед тем, как заткнуть его поцелуем.