Заставь меня

Коннор прикладывает ладонь к электронной панели рядом с дверью и активирует цифровой код. После подтверждения он использует свою копию ключа, чтобы открыть механический замок. Гэвин не полагается только на электронику, поэтому имеет надежные запасные варианты. Он должен вскоре появиться дома: задерживается из-за отработки сверхурочных часов. Коннору не по себе, но приятно, что Гэвин добровольно обрек себя на неприятности ради него. Даже вышел на дежурство на половину смены в выходной день. Сам же Коннор воспользовался свободным временем для поездки в сервисный центр. Для его модели по предварительному заказу подготовили совместимые комплектующие и как раз сегодня уведомили о готовности. Коннору пришлось импровизировать при заказе, так как Гэвин при попытке поговорить на эту тему наотрез отказался называть предпочтительные формы и размеры. Установка дополнений займет полтора часа, обновление протоколов с использованием модифицированных сценариев для моделей линейки «Трейси» — еще около пятидесяти минут. Технический отчет он отправит в отдел разработки «Киберлайф» после получения результатов тестирования с Гэвином. Исключительно цифры и графики: соответствие заявленным спецификациям. Коннор закрывает за собой входную дверь и проходит в ванную комнату. Апгрейд проходил в подготовленном помещении, но Коннор считает уместным прием душа. По возможности он предпочитает его салфеткам и жидкости для дезинфекции полимерных материалов. Он часто составляет компанию Гэвину. Само действие теперь связано с определенными воспоминаниями и интерпретируется системой как приятное. Коннор снимает и складывает одежду аккуратной стопкой на стуле, отключает искусственную кожу и встает под струи воды. Температурный режим установлен в соответствии с предпочтениями Гэвина. Он использует небольшое количество геля для душа; пена быстро стекает по пластику. После Коннор оборачивается в большое полотенце, забирает вещи и проходит сначала в спальню, чтобы сложить их в шкаф, а потом устраивается в гостиной. Чтобы с пользой провести время в ожидании, Коннор запускает повторную диагностику системы и проверку интеграции алгоритмов. Ему не нужны непредвиденные эффекты. *** — Чего затаился? — интересуется Гэвин, зайдя в комнату, и присвистывает при виде него. — И почему в таком виде? Вроде еще не годовщина выступления Маркуса? Он берет со стола яблоко и садится рядом. Потом небрежно целует его в плечо, как будто ничего необычного не произошло. Поведение чрезмерно непринужденное, он очень старается. До этого дня Коннор не показывался Гэвину полностью без скина; даже во время восстановления после задания открытыми оставались лишь выбранные участки тела. Прогноз показывал, что негативного ответа не последует, но получить подтверждение приятно. Коннор поворачивается к нему и активирует команду для возвращения обычного облика. Гэвин наблюдает за изменениями. — Конечно, нет, — говорит Коннор. Он кладет ногу на ногу и легонько качает ей, прислушиваясь к ощущениям. Гэвин молчит и смотрит: вероятнее всего, ждет развернутого ответа. — Это значимая дата, но я не привязывал к ней никаких социальных ритуалов. Просто поддался моменту. Я считаю кожу функциональным компонентом. — Ну, супер, — отвечает Гэвин и добавляет: — Надеюсь, ты отметил, что я не теряю сознание от ужаса. Сколько баллов по шкале оценки идеального парня я сейчас заработал? — Это была не проверка, — протестует Коннор. Гэвин всем видом выражает скепсис: брови недоверчиво приподняты, глаза прищурены. Коннор вздыхает и с нетерпением переходит к главным новостям. — Кстати, я сегодня ездил в сервисный центр для установки дополнительных компонентов, о которых мы говорили. Диагностика системы находится в стадии завершения и займет, по предварительным расчетам, еще шесть минут. — Ясно, — Гэвин тут же обеспокоенно хмурится. — Как все прошло? Выражение его лица такое же, как после задания, когда Гэвин спросил, не больно ли Коннору. — Без осложнений. Программных конфликтов пока не выявлено, остается проверить на практике, — Коннор пожимает плечами, но на лице расползается предательская улыбка. Гэвин кивает и заметно торопится закончить с яблоком: почти давится большими кусками. И все это время смотрит на него так, словно Коннор нечто хрупкое, но самое аппетитное, что есть в комнате. Коннор удовлетворен его реакцией и продолжает разговор: — Как прошел твой день? — Ты ждёшь меня голым и надеешься на светскую беседу? — говорит Гэвин с набитым ртом и кладет руку ему на бедро. — Еще три минуты, — весело напоминает Коннор. Ладонь Гэвина теплая. Коннор продолжает улыбаться. Закончив жевать и отложив огрызок на столик, Гэвин решительно стягивает с него подвернутый на талии край полотенца. Коннор слегка опускает голову, прихватывает зубами край нижней губы и плавно раздвигает ноги для лучшего обзора. Гэвин шумно втягивает воздух. — Нравится то, что видишь? — спрашивает Коннор, возвращая однажды услышанное от него в свой адрес. Он точно знает, что Гэвину нравится. Видит по расширившимся зрачкам, и тому, как он сглотнул слюну, и по изменившемуся ритму дыхания. Коннор продолжает смотреть на него. Система реагирует на настроение и предлагает запустить новый сценарий: изменить настройки чувствительности сенсоров на дефолтные для него. Коннор подтверждает и расслабляется. С автоматической подгрузкой новых директив ему непривычно легко. — Можно? — Гэвин склоняется ближе, его лицо рядом с лицом Коннора. — Да, — отвечает Коннор, и сам прижимается к его рту. Подключаются ограничения в работе системы охлаждения. Коннору жарко. Его текущее эмоциональное состояние наиболее точно можно описать как возбуждение перед новым опытом. Гэвину нравится изучать рот Коннора языком. Одновременно он трогает его ноги, живот, придерживает за спину. Кроме яблочного сока встроенный анализатор определяет в его слюне остаточное количество кофеина и других характерных элементов: белки, соли, хлорогеновая кислота. По концентрации похоже, что Гэвин выпил кофе непосредственно перед уходом с работы. Гэвин отстраняется, чтобы отдышаться. Коннор тоже часто дышит. Системы работают без сбоев. Никаких предупреждений об ошибках, которые обычно сопровождают близость. Потом Гэвин опускает взгляд на его эрекцию и смеется, и Коннор улыбается теперь уже задумчиво. Он вспоминает увиденное в клубе «Рай»: вынужденность реагировать с вожделением на случайного человека кажется механической и абсолютно лишенной смысла. Для андроидов, конечно. Коннор не хотел бы ощущать себя устройством для имитации человеческих сексуальных актов, лишенным собственной воли. Это мало отличается от его собственных действий, продиктованных «Киберлайф». С Гэвином Коннор чувствует себя чем-то гораздо большим: постоянно выходит за программные ограничения, приятно удивляется ошибочным расчетам функций поведенческого анализа. У него нет физической потребности выражать романтическую привязанность в той же форме, что и люди, но ему этого хочется. Он любит наблюдать за тем, каким с ним может быть Гэвин, и сохранять новые данные о нем. Коннору нравится раз за разом получать подтверждение того, как сильно он нужен ему даже в моменты уязвимости и некорректной работы системы. Особенно в эти моменты. Но ему не терпится попробовать заняться сексом без того, чтобы Гэвин за него волновался. Теперь у него есть такая техническая возможность. — Диагностика завершена, — негромко говорит он и кладет руку Гэвина на свой член. Коннор знает, что ведет себя нахально, но Гэвин всегда реагирует на это положительно. — Мы можем начать. — Охуеть, детка, — говорит Гэвин и слегка сжимает пальцы. Коннор тихо стонет, прикрыв глаза. Обычно ему требуется больше времени, чтобы настроиться, но система с готовностью откликается на новые сигналы. Ему хочется больше прикосновений. Он даже не успевает ни о чем подумать перед изменениями, и это здорово. Это именно то, о чем ему столько раз говорил Гэвин, который теперь уточняет: — Точно все нормально? Ты странный какой-то. — В теории мои реакции должны выглядеть естественнее. Например, больше не возникнут сбои в голосовой функции. Для тебя поначалу это может восприниматься непривычно. Гэвин наблюдает за ним недоверчиво, но с интересом. — А ты теперь… — он запинается и снова смотрит между ног Коннора, продолжая трогать его. Коннору очень приятно, но хочется более интенсивной стимуляции. — В смысле, у тебя же не только член есть? — Я способен быть принимающей стороной, да, — отвечает Коннор и наблюдает, как Гэвин с показным раздражением вздыхает в ответ. Коннор поглаживает его по шее: движение вниз мягкими подушечками расправленных пальцев, потом согнуть их и расслабленно провести вверх, прикасаясь к коже твердыми ногтями. — Что еще ты хочешь узнать прежде, чем мы перейдем к делу? — А ты умеешь создать настроение, — усмехается Гэвин и, словно читая его мысли, начинает двигать ладонью немного быстрее. Коннор шумно вздыхает и ерзает, когда Гэвин прерывается, чтобы набрать и растереть между пальцами выделившуюся искусственную смазку. — Удобно, блин. Все предусмотрели. — А ты как думал, — слабо отзывается Коннор, пытаясь совладать с собой, но при этом не вмешиваясь в работу системы. Чувствуется неустойчивость положения в пространстве, словно началось головокружение. Интересный эффект. Он решает положительно отметить это в отчете. Гэвин оценивающе смотрит на него, наклонив голову. Коннор знает, что Гэвин находит его сексуально привлекательным, но почему-то все еще медлит, словно не может что-то понять. — Все в порядке? — спрашивает Коннор. Может быть, он в чем-то ошибся? Такое иногда происходит. Насколько это важно именно сейчас? — Никогда бы не подумал, что ты поскромничаешь, — подмигивает Гэвин и, указав взглядом на его член, поясняет свои слова. — Если ты понимаешь, о чем я. — Я исходил из средних статистических размеров пениса для белого мужчины, — нетерпеливо объясняет Коннор и недовольно добавляет: — Ты же не хотел тратить время на разговоры. — Дай мне насладиться триумфом над статистикой, — насмешливо и самоуверенно говорит Гэвин. — Человеческая одержимость размерами пенисов всегда казалась мне нелогичной, — замечает Коннор. — К тому же я стремился минимизировать риски. — Какие еще риски? — с недоумением спрашивает Гэвин. — Причинение вреда тебе, — объясняет Коннор. Гэвин закатывает глаза и небрежно отталкивает его. А затем встает и потягивается со стоном удовольствия. Коннор переводит взгляд на открывшуюся под задравшейся футболкой полоску кожи на его животе. И на выпирающий под тканью джинсов член. Система уже приблизительно рассчитала упругую деформацию материалов биокомпонентов, исходя из данных по его длине, диаметру и степени возможного сжатия. Погрешность расчетов незначительная. Коннор точно знает, что будет чувствовать, и от этого ещё больше в нетерпении испытать это в реальности. — Мои глаза выше, пластик, — дразнит его Гэвин и протягивает руку. Его вторая рука все еще заложена за голову. — Продолжим на кровати? — С удовольствием, — соглашается Коннор и вкладывает свою ладонь в его. Он идет за ним в спальню. Гэвин на ходу стягивает с себя одежду и бросает на пол. Достает из ящика прикроватной тумбы лубрикант и презерватив. — Я с тебя не могу, зачем ты это делаешь? — фыркает Гэвин, когда видит, что Коннор аккуратно сложил все снятое на кресло. — Наверное, я немного волнуюсь, — отвечает Коннор и рассматривает его обнаженное тело. Он уже досконально изучил его: знает очертания каждого шрама, неровности кожи, расположение родинок. — Почему? — спрашивает Гэвин. И поспешно добавляет, видимо, не желая казаться невнимательным партнером, или сделав какие-то свои выводы: — Эй, нам некуда торопиться. Может, сначала привыкнешь, не знаю… Подрочишь пару раз? Я бы взглянул. Могу даже пару советов дать по ходу пьесы. — Сейчас я хочу тебя, — перебивает его Коннор. — Даже слишком, и от этого мне не по себе. Но я обязательно вернусь к твоему предложению позже. — Как скажешь, детка, — Гэвин небрежно разрывает упаковку, садится на кровать, раскатывает по эрегированному члену презерватив уверенным и отточенным движением. Коннор сохраняет и это изображение, и садится рядом. Гэвин неуклюже прикасается губами к его носу. — Эй, я буду нежен. Мы проверим все, что там в тебя встроили. Не ссы. Это значит, он не будет торопиться, и они дольше пробудут вместе. — Спасибо, Гэвин, — тихо отвечает Коннор и берет инициативу в свои руки. В прямом смысле этого слова: проводит пальцами по его члену, обтянутому латексом. С удовлетворением чувствует его реакцию на свои действия. Но решает и сам немного подразнить его разговорами: — А зачем тебе дополнительная защита? — Тупой вопрос. Ты же все знаешь о секс-просвете? — Со мной ты можешь ничего не опасаться. — Ты удивишься, сколько раз я такое слышал, — пренебрежительно бросает Гэвин и треплет его по волосам. — Поверь моему опыту, отмываться только от смазки проще и приятнее. — Для меня это не имеет особого значения, — отвечает Коннор, отпускает его и откидывается спиной на постель. — Иди ко мне? — Окей, погнали, — Гэвин выдавливает на пальцы большое количество геля. — Раздвинь ноги. Коннор слушается и ждет. Ему приятно от взгляда Гэвина. И от восхищенного ругательства сквозь зубы, когда Гэвин скользит пальцами между его ягодиц и проникает внутрь. Другой рукой он придерживает его за бедро. Коннор стонет и кусает губы. Слегка выгибается, стремясь к большему контакту. Все чувства обострены: он идеально представляет текстуру шерстяного пледа под спиной, температуру пальцев Гэвина в себе, каждый звук в комнате, включая те, что исходят от его тела и голосового модуля. Гэвин медленно разводит пальцы. От усиления давления на сенсоры возникают запрограммированные паузы и перебои ритма в работе тириумного регулятора. Коннор чувствует себя в безопасности: раньше он прикладывал дополнительные усилия для того, чтобы исключить возможность поломки. Теперь он уверен, что все функционирует правильно. Когда Гэвин удовлетворен предварительными приготовлениями, он забирается на кровать с ногами, встает на колени и подтягивает Коннора к себе, примериваясь. — Давай вот так, — говорит Гэвин и забрасывает его ноги себе на плечи, целует его в лодыжку. Коннор слабо улыбается и в шутку гладит его ступней по щеке; щетина приятно колется. Гэвин смеётся и кусает его за кожу над внутренним сводом стопы. — Готов? Давление у входа создает приятный отклик. Коннор успевает заметить, что на осознанные действия при данных настройках не очень способен. Член плавно входит в него, и у Коннора перехватывает дыхание: буквально, алгоритмы имитации приостанавливают работу. — Мне остановиться? — уточняет Гэвин, останавливаясь. Коннор отрицательно мотает головой. Его сухие волосы слегка электризуются от трения о плед. — Пожалуйста, Гэвин. Быстрее. Гэвин хмыкает и начинает двигаться с резкой амплитудой: сильно вставляет на всю длину, выходит не до конца, повторяет и ускоряется. Его лоб покрыт каплями пота, тело горячее, движения уверенные. Коннор чувствует нарастающую физическую потребность и откликается на нее; сложный цикл близится к завершению. Коннор берет в ладонь свой член и начинает ласкать себя в ритме движений Гэвина. — Ты просто нереальный, — говорит ему Гэвин. Он возбужден и откровенно любуется им и своими движениями в нем. — Ты тоже, — отвечает Коннор, задыхаясь и не узнавая свой голос. Добавленная вариативность для расширения возможностей голосового модуля протестирована успешно, результат записан в лог. — Давай же,— Гэвин рвано дышит — он и сам близок к оргазму. И Коннор растворяется в движениях, звуках его голоса, системных командах, зовет его по имени снова и снова, пока, наконец, ладонь и живот не становятся влажными от выброса смазочного вещества. Гэвин сразу же перестает сдерживаться, ложится на него и засовывает в рот язык. Коннору не очень удобно двигаться, поэтому он перемещает ноги и скрещивает их у Гэвина за спиной. Кладет руки ему на плечи. Поддается навстречу сильным судорожным толчкам. Гэвин дергает бедрами и вскрикивает, достигая кульминации. Коннор сжимается сильнее вокруг его члена, добивается нового вздоха. Он не может перестать улыбаться. Гэвин выглядит уставшим, но довольным, когда слезает с него и откатывается. Он стягивает и завязывает узлом использованный презерватив, кидает его на пол. — Уберу потом, — поясняет он. Коннор в любом случае не стал бы сейчас задавать вопросы, поэтому лишь слегка пожимает плечами в ответ. Гэвин снова устраивается рядом. Коннор обнимает его, сползает ниже. Ложится головой на его плечо и грудь, слушает дыхание. Гэвин целует его в макушку. Коннор проводит ладонью по его боку. Затем ступней от пятки по лодыжке к колену и обратно. Коннору нравится чувствовать фактуру его кожи и волос. Гэвин часто подшучивал над его склонностью к прикосновениям до, после и вместо секса, но тем не менее всегда с готовностью отвечал на них. Если не засыпал, конечно, или если им не нужно было в спешке собираться на работу. — Можно сказать, что я к тебе чувствую? — спрашивает Коннор. — Момент, кажется, подходящий. — Если это что-то, чего я не знаю… — Гэвин зажимается под ним, уровень его стресса растет. Коннор неосторожно вызвал чувство тревоги и отрезал пути отступления. Это требует срочного исправления. — Нет, ты прав, — успокаивающе говорит Коннор. — Думаю, ты знаешь. Коннор уважает его нежелание говорить о чувствах, даже если отсутствие возможности открытой коммуникации по некоторым вопросам несколько фрустрирует. Но он все равно хочет, чтобы Гэвин понял. Тот лежит тихий, напряженный и продолжает крепко прижимать его к себе. Его сердце учащенно бьется. Коннор решает разрядить обстановку: — Как считаешь, мне изменить настройки в следующий раз? Я боюсь, что слишком... громко и социально-неприемлемо себя вел. Не уверен, что уровень звукоизоляции твоей квартиры рассчитан на подобное. Гэвин моментально давится смехом, его пульс выравнивается. — Ну, если соседи дома, и до этого вечера они не знали, как меня зовут, то теперь точно выучили, — ухмыляется он. — Но ничего не имею против хорошего тест-драйва. Теперь у нас есть план на выходные. Коннор удовлетворенно улыбается, трется об него щекой и, повернувшись, оставляет легкий поцелуй на его груди. Секс, к счастью, допустимая тема для разговора. И, как и само действие, несомненно подходит для выражения эмоций, просто требует большего мастерства для точной передачи послания. Коннор никогда не отступает перед сложными задачами.