We were the Champions...

Где-то между 2014 и 2016 г.       Они сидят в раздевалке после тяжелой, изматывающей тренировки. Многие из них совсем скоро покинут территорию клуба до следующей встречи с тренером и командой. Они же сидят, неспешно глотая воду. Их тела разгорячены, но от только что быстро принятого душа ли, от тренировок ли никто точно не скажет. Игорь опускает полупустую бутылку с водой на пол и тяжело вздыхает. Через несколько минут раздевалка пустеет, оставляя только его, Игоря и бубнящий что-то себе под нос персонал клуба, который невидимыми тенями, приводя помещение в порядок и чистоту, выкидывает мусор, состоящий преимущественно из пустых пластиковых бутылок. Кажется, разговор начинается с незначительных, вскользь брошенных фраз. Возможно, это было что-то про погоду и прогнозы на следующий день, услышанные также случайно утром по телевизору. А возможно, они обменялись мнениями по поводу их ближайших соперников. Это уже не было столь важно. Просто в какой-то момент разговор перешел в более абстрактное русло, непривычное для них обоих.       — Когда-нибудь мы посмотрим на все это и удивимся. Удивимся, как быстро течет время, с какой скоростью развивается футбол. Удивимся, как быстро мы стареем и как быстро растут наши дети. — он тяжело вздыхает, и в голове всплывает жуткая картинка с его обрюзгавшей физиономией и уродливым горбом за спиной. Конечно это только из-за разыгравшегося не вовремя воображения, не более того.       Игорь странно косится на него, но не насмехается и не перебивает, давая волю высказать свое мнение на поднятую тему. Игорь вообще был очень понимающим.       — Когда-нибудь мы посмотрим на наши жизни и тогда либо пожалеем о содеянном, либо возгордимся тем, чего мы смогли добиться. Мы ведь войдем в историю. Уже вошли, если подумать. Так или иначе.       — Войдем. Ты ведь помнишь про два способа увековечить свое имя? Так что лучше, если мы сделаем это так и никак иначе. — усмехается Игорь, поднимая взгляд с пола на дверь напротив.       Они с Игорем не были лучшими друзьями. Но их отношения можно было назвать приятельскими. Все-таки несколько лет игры за один клуб сплочают, хочешь ты того или нет. В команде вы преследуете одну цель, даже если и имеете разные на то причины. А если вы преследуете одну цель, значит, вы должны в определенной степени доверять друг другу. Вы не обязаны быть лучшими друзьями, которые ходят в паб каждый вечер пятницы и вместе ездят на рыбалку каждое лето, но поинтересоваться тем, как прошли выходные, — считалось хорошей инициативой. Благо, в большинстве случаев притворятся не приходилось, по крайней мере в тех клубах, в которых он побывал. Люди попадались добрые, отзывчивые и компанейские. С ними было легко найти общий язык. Сначала ты поинтересуешься сферой увлечений, не касающихся работы. А после слово за слово и вот. Вы уже товарищи и приятели. Еще пару походов в паб и вас уже можно назвать настоящими друзьями. С Игорем он в паб не ходил. Так что да. Их отношения можно было назвать приятельскими.       Почему-то сейчас всплывают в памяти выцветшими красками момент, когда Игорь в шутку сказал, что через пару лет он начнет свой путь по карьерной лестнице в системе Союза. Он сказал это в шутку, но, посмотрите, где он сейчас. Он чертов президент Российского Футбольного Союза и занимает эту должность не первый десяток лет. Когда он только получил свой маленький закуток личного кабинета в офисе, Игорь оказался в числе первых, кто зашел к нему обсудить это начало новой эпохи. Знали бы они тогда, во что обернется это действительно новая эпоха. Где-то между 2020 и 2022 г.       Дверь в его кабинет отворяется, показывая ему человека, что предвидел это пару лет назад. Предвидел то, что он начнет свое восхождение в системе Союза, продвигая свои идеи. Игорь кивает и проходит внутрь, прикрывая за собой дверь, беглым взглядом осматривает маленькую комнатку, в которой едва находится место для стола, пары стульев, кресла на колесиках, пары шкафов и маленького кожаного диванчика цвета мандаринов, на котором с трудом поместятся трое взрослых, статных мужчин. Закончив осмотр, Игорь кивает своим мыслям и подходит к столу, садясь на один из стульев. Ему в глаза бросается рамка с фотографией его семьи. На фото его дети еще совсем малютки. Сколько им там? Пять? Четыре? Виктории, вроде бы, три с половиной. Значит, его сыну семь с половиной.       — Ты ведь тогда пошутил, не так ли? — спрашивает он, чтобы разбавить ту тишину, что воцарилась с приходом Игоря.       — Я пошутил. Да. — его взгляд все еще прикован к фотографии. Обычный предмет на рабочем столе забирает все его внимание. Несколько минут они вынуждены провести в молчании. Говорить что-то на нейтральную тему кажется более чем глупым. Обычно в такие моменты предлагают чай. Но он не может этого сделать, потому что в его чертовой каморке нет и грамма заварки, да и посуду он тоже не приносил. Игорь же, казалось, из-за своей задумчивости просто не замечал тишины.       — Ты, говорят, карьеру закончил? Однако, я видел твою кандидатуру среди тех, кого могут вызвать в сборную.       — Представляешь, совсем скоро они будут писать историю. — пропускает его реплику Игорь, кивая головой на фотографию, — Скоро они пойдут по нашим стопам и будут творить чудеса на поле, играя в турнирах, которые мы себе еще даже представить не можем. По крайней мере, большинство из нас. Скоро они, заняв наши места, будут бороться за титулы, за уважение и награды.Так вот скажи мне. Кем нас будут помнить и будут ли вообще? Я не о всех, кто любит посмотреть футбол. Я о наших детях. Кем они запомнят нас? Какую роль мы играем в их жизни, теряя время на работе? Скажи мне, как друг другу. Как отец отцу. Ты никогда не боялся пропустить что-то очень важное в их жизни, отдавая предпочтения работе? Не боялся оказаться плохим отцом? Не боялся, что из-за твоего частого отсутствия они когда-нибудь просто не узнают тебя?       Он замер, пораженный теми эмоциями, что отразились на его лице. Он удивился той боли и грусти в его глазах, которые все еще продолжали с каким-то больным отчаяньем смотреть на фотографию в рамке. Челюсти сжались, указывая на переживания и серьезность темы; на лбу появились хмурые складки, а губы слились в тонкую линию. Он так и не нашел, что ответить.       Его жизнь не была простой. А у кого она проста? Но он добился успехов в карьере и в жизни в целом. У него двое прекрасных деток, которые уже выросли из школьного возраста. У него красавица жена. У него есть его любимая временами работа, требующая нервозатратности, как и любая работа.       Однако, это вовсе не означает, что события Чемпионата Мира 2022, к моменту проведения которого он уже зарекомендовал себя как хорошего эксперта на работе, прошли для него легко. Все-таки Игорь был его другом, приятелем. Его смерть подкосила многих из мира спорта. Целая эпоха, эпоха Игоря Акинфеева, канула в лету, оставаясь лишь в памяти нынешних стариков и в таком абстрактном понятии как история. Целое поколение футболистов завершило свои карьеры. Некоторые даже покинули околофутбольную тему. Некоторые, как Марио, ушли в тренера. Им нужно было пережить еще не одно потрясение. Незадолго до Чемпионата Мира 2022.       Они случайно встретились в парке. Он решил прогуляться, проветрить голову и приступить к работе со свежими, как этот ветерок, дующий ему прямо в лицо, мыслями. Игоря он заметил сидящим на одной из лавочек. Вид у него был так себе. Если бы он увидел его сейчас, он бы с уверенностью сказал, что тот чувствовал свой скорый уход. С задумчивой поволокой глаза незряче уставились на пустующую скамью напротив. Может быть он действительно знал? Знал, что скоро уйдет насовсем. Знал, что оставит Евангелину и Даниила без отца, а Катерину сделает вдовой, заставив рыдать их на его могиле… Знал ли, что уйдет героем? Героем, что навсегда войдет в историю. «Сделаем это так и никак иначе», да, Игорь? Знал ли, что его одноклубники организуют детский турнир в его честь? Знали ли?.. Если бы он вновь увидел перед собой те невидящие в своей задумчивости глаза, печально оглядывающие парк, он бы ответил — знал.       — Хэй, Игорь. Как дела? — он присаживается рядом, хлопая рукой себе по бедру.       Разговор не клеится из-за того, что Игорь все чаще уплывает глубоко в свои мысли. Однако, когда они меняют тему на ту, что связана с их профессией, беседа перетекает в более активное и широкое для простора действия русло. Они обсуждают VAR, его плюсы и минусы, переходят на УЕФА и то, что не плохо было бы разнообразить матчи на клубном уровне.       — Представь себе. Лига Азии. Больше игр, больше трофеев. Не это ли более вероятное будущее?       Игорь излагает свою версию будущего. И пока он рассказывает ему о том, какими видит эти турниры, он преображается. Лицо разглаживается и, кажется, светлеет на пару тонов. В глазах появляется характерный блеск, который появлялся всегда, когда Игорь говорил о любимом деле или о чем-то увлекательном для него. Губы без его желания неосознанно растягиваются, нет, не в счастливой, но в легкой, полной нежности улыбке, которая появляется на лицах старых супругов, когда они говорят о друг друге. Игорь всегда говорил о работе с любовью. Некоторым даже порой казалось, что ее он любит сильнее, чем свою семью.       Вскоре наступает очередная пауза, говорящая о том, что им нужно сменить тему, потому что текущая исчерпала себя. Это странно, потому что вместе они могли вечность говорить о работе. И тогда он на свой страх и риск спрашивает.       — О чем ты задумался, когда я только подошел? Знаешь, ты выглядел очень хреново. И это я еще смягчил. — Молодец, Роман. Так держать. Чего церемониться? Руби прям с плеча! Браво! И чего ты удивляешься тому, что Игорь долго медлит перед ответом?       — Ты, наверное, знаешь, что я буду в сборной на Чемпионате Мира. И из-за подготовки я не смогу выбраться в океанариум, в который мы хотели сходить с Данькой и Евой. — он тяжело вздыхает, вновь погружаясь в грусть, — Я обещал им. Они расстроятся. Мы и так почти не выбираемся никуда.       Они медленно погружаются в молчание. Он в этот момент понимает, как сильно Игорь любит свою семью.       Сейчас он по непонятной ему причине придается воспоминаниям, оставляющими осадок, как и любые воспоминания о погибших. Осадок перетекает в боль, если человек был очень дорог. Чем дороже человек, тем больнее ощущается осадок. Это сейчас, сидя в своем уютном кабинете за месяц до очередной Жеребьевки Чемпионата Мира (правда, в этот раз они принимают в нем участие), он может рассуждать на подобные темы с меланхолией и, возможно, даже с задумчивостью философа. А вот, раньше не мог.       После трагедии 2022 года для мира футбола кресло под бывшим президентом РФС долго качается и трясется. По окончанию непродолжительного расследования смерти Игоря принимаются новые положения о медицинских осмотрах в клубах и сборной. От врачей требуют большей квалификации и особой внимательности к показателям здоровья игроков. А спустя пару месяцев он возглавляет РФС. Через пару лет он встречается с главой УЕФА и заключает несколько договоров о проектах. Еще через пару лет свет видят Лига Азии, Лига Чемпионов Азии, Суперкубок Азии и Суперкубок кубков (он же Суперкубок Чемпионов). Во всех них участие может принимать лишь азиатская часть России и страны Азии. Многие из этих соревнований являются аналогами уже существовавших турниров (ЛЕ, ЛЧ, Суперкубок Европы). Суперкубок кубков же является новым одноматчевым турниром, где за трофей борются обладатели Суперкубков Европы и Азии. Одной из особенностью новой эпохи становится территориальное деление. Отныне в России несколько турниров высшей инстанции. Турнирная карта страны разделилась на несколько территориальных секторов (Европа, Западная Сибирь, Дальний Восток). Самой важной причиной этому являются перелеты. Вернее их долгота и утомительность. Это было признано непрактичным и привело к тому, к чему привело. Перемены приняли положительно. Они прилагали столько усилий, чтобы в памяти людей оставалось больше положительных аспектов в футбольной жизни страны. И все их старания подверглись угрозе из-за приказа «сверху» о восстановлении сборной страны.       — Видите ли, Роман Николаевич, — человек по ту сторону связи вздыхает и выдерживает долгую нагнетающую паузу, — РФС, он как зверь, чудаковатый, небрежный монстр, с множеством лап. Думаю, при желании его можно сравнить с Гидрой. Да. Союз — огромная страшная и жуткая многоголовая Гидра, в чьей власти находится будущее российского футбола. Недавно смерть Игоря Акинфеева нанесла этой Гидре такой ущерб, что одна из ее многочисленных голов пала на землю. Но у нее остались другие головы. Лига Европы и Чемпионов, Чемпионат внутри страны. Также благодаря Вам, Роман Николаевич, у нее выросло пару новых глав, пытаясь минимизировать ущерб потери одной из них. И появились новые турниры, новые команды получили шанс показать себя этому миру. Но время лечит. И Гидра снова отращивает когда-то павшие головы. — человек за кадром вновь делает выразительную паузу, прежде чем продолжить, — Время пришло, Роман Николаевич. Пора вновь отрастить голову, павшую из-за событий 2022 года. Пора.       Он не был против возвращения сборной в их страну. Но он считал, что сделать это нужно позже, гораздо позже, когда память о смерти Игоря Акинфеева не будет столь яркой и четкой. Но «сверху» тонко намекнули, что им там нет и дела до мнения простого смертного, на чьи плечи ляжет ответственность за все это. У него не было выбора, поэтому он приступил к созыву необходимых Комитетов и уже мысленно перебирал имена тех, кто мог бы возглавить тот хаос, который могло вызвать их триумфально громкое по своей сути возвращение.

***

      Какого черта?! Какого черта им приспичило проводить Жеребьевку ЧМ на этой неделе? Именно на этой чертовой неделе перед 31 декабря с каждым днем бесящем все больше?! Именно перед этим праздником! Именно на этой неделе, когда все начинают судорожно скупать необходимые продукты перед таким важным днем! Именно тогда, когда все, наконец определившись с подарками, бегут в магазинчики искать что-нибудь дешевое, но качественное! Нет, он любил и Новый Год, и следующее за ним Рождество, и Старый Новый Год он тоже был не прочь отметить, но именно сейчас он должен ожидать рейса до Мадрида, чтобы понаблюдать за Жеребьевкой, прилетев в другую страну. А после возвращения ему придется экстренно оббегать магазины в поисках подарков и продуктов. Иногда он просто ненавидел свою работу. Но он в тайне надеялся, что ему удастся хотя бы с большой скидкой купить подарки родным, пока он будет в чужой стране из-за своей работы…       Полет прошел за разговором о предстоящей жеребьевке. Они высказывали свои пожелания или опасения. Кто-то жаждал команды послабее, чтобы гарантировано выйти из группы. Кто-то, наоборот, хотел, чтобы им попались сильные соперники, не обращая внимания на тот факт, что слабые на Чемпионате Мира и не играют. Какие команды будут для них лучшими? Ответить на этот вопрос было не просто, потому что уровень их сборной определить все еще трудно. Они с трудом сыграли в ничью с Швейцарией, но при этом (кто-то говорил, что чудом) не проиграли ни одного матча в Отборочном турнире.       Испания встретила их довольно радушно. В небе светило яркое солнце, температура была гораздо теплее, чем в России в такое время, а в воздухе царила атмосфера предстоящего праздника. Скоро католическое Рождество. К сожалению, через несколько дней он уже будет дома. И вот ни подготовиться к Новому Году в России, ни погулять по городу, наслаждаясь красотами Испании он толком не сможет. Они добрались до отеля, где уже были забронированы номера, и без сил рухнули на кровати.       Марио обожал праздники. Будучи человеком радостным и оптимистичным в большинстве вопросов, он не мог их не любить. Ему нравилась та радость, что витала в воздухе, тот азарт, что окутывал многих людей перед самим торжеством. Особенно он любил Новый Год. С его работой это был один из редких особенных дней, когда он мог просидеть весь день с семьей. В Новый Год к ним в дом приезжали дети с внуками, его любимая жена большую часть дня хлопотала на кухне, он с внучатами украшал елку, а дети ворковали где-то в уголке. Вечером они накрывали на стол, украшая его нарядной скатертью и праздничными свечами. Много вкусностей, сладостей, салатов, шампанского… Но гораздо чаще ему вспоминалось счастье и смех его внуков, пряный запах печенья, что его женушка оставила на растерзание малышни, и тихие, полные любви, шепотки со стороны их взрослых детей, когда он слышал о Рождестве и Новом Году. Но Марио любил и свою работу. И сейчас одна его любовь наслаивалась на другую, но поделать ничего нельзя. Поэтому оставалось порадоваться хотя бы тому, что он сможет встретить Новый Год в кругу семьи.       На Церемонии он встретил много своих знакомых, с которыми был рад с присущей ему жизнерадостностью переброситься парой незначительных фраз. Жеребьевку вел Денис Черышев. Марио не удивился. Денис уже двадцать лет был для иностранцев своим, а сейчас занимал какой-то важный пост в иерархии «Реал Мадрида». Однако, у Марио создавалось впечатление, что Чемпионат Мира приобретает какую-то русскую нотку. Участие их сборной впервые за долгое время, Денис в качестве ведущего Жеребьевки… Что дальше? Они станут сенсацией этого ЧМ? Они с позором вылетят из группы? Слишком много вариантов развития действий.       Церемония проходит в веселой и непринужденной обстановке. По итогам Жеребьевки они оказываются в Группе С. А их соперниками станут Корея, Хорватия и ЮАР. Марио быстро наклоняется к уху своего помощника, и они шепотом обговаривают некоторые нюансы. Сложно сказать, повезло им с группой или нет. Корейцы стали Чемпионами четыре года назад. А у Хорватов довольно сильная команда в этот раз, в отличие от двух предыдущих Чемпионатов. Да и команда из Африки не является самой слабой, однако и сильной ее назвать тяжело.       Вскоре все заканчивается и он, перебросившись несколькими фразами, обмениваясь мнениями по поводу группы, с Черышевым, направляется в отель, обсуждая Церемонию с его командой. По дороге он оббегает несколько магазинов, на витринах которых радостно выскочило дружелюбное «SALE!», и покупает подарки детям, внукам и жене, мысленно отмечая, что стоит ей позвонить. В отеле он, предварительно собрав саквояж и позвонив жене, ложится на кровать и, утомленный, тут же засыпает, убаюканный мягкостью подушки и лунным светом из-за шторы.       Полет назад проходит в умиротворенной тишине. Каждый старается заниматься своим делом. Его помощник уже набрасывает планы на недалекое будущее, заполненное усердной работой, уже Анатолия Алексеевича просмотреть последние матчи их соперников. Трудяга. Анатолий Алексеевич радостно хмыкает, своим громким полным оптимизма голосом журит их.       — Вы бы хоть Новый Год дали отпраздновать, парни!       Кого он имеет виду, говоря «парни», остается загадкой почти для всех. Большинство из них уже разменяли пятый десяток, а люди из этой возрастной категории навряд ли подходят под определение «парни». Но никто не заостряет на подобной несостыковке внимания, весело посмеиваясь. Его помощник тем временем, задорно улыбаясь и подмигивая, продолжает под общие смешки распределять обязанности. Марио в этот миг отвлекается на кристально чистое небо.       По возвращению в по декабрьски холодную Россию с ее ледяными, замораживающими ветрами и жгучими морозами все с особой нежностью вспоминают солнечную Испанию, жалея, что провели там слишком мало времени. Все, кроме Анатолия Алексеевича. Он, обладатель бычьего здоровья и тела, радостно и с благоговением вздыхает холодный воздух, от которого у него должны были заболеть легкие, горло и нос.       — Как хорошо-то! — восклицает он, закидывая себе на спину большой рюкзак, в который понакупал всякой всячины и понапихал кучу бумаг, необходимых ему для его работы, и обращая на себя странные и удивленные взгляды остальных.       Они покидают аэропорт и разъезжаются по домам. В голове Марио куча мыслей. Планы работы на последующие дни, примерные списки тех, кого он мог бы взять на Чемпионат Мира, легкие переживания и волнения, придающие всему этому что-то прекрасно эфемерное, придающие этому какой-то смысл и уверенность. В голове Марио идеи, схемы, стратегии и, возможно, немного мечтаний. В голове Марио бардак и целый рой непонятных, несвязанных друг с другом мыслей-пчел. Они жужжат, заставляя обратить внимание на каждую из них. Когда он приходит домой, нос сразу же узнает запах только что испеченного печенья. В голове Марио продолжает жужжать, перелетая из одного края в другой, всего одна мысль.       «Как хорошо дома»