К чёрту физику, притягиваются не только противоположности!

Слэш
R
В процессе
39
автор
Размер:
планируется Макси, написано 114 страниц, 17 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
39 Нравится 55 Отзывы 11 В сборник Скачать

first

Настройки текста
Насколько сильным по своей натуре может оказаться человек? А животное сколько может перенести? А что скажете о выносливости гибрида? Неприятный моросящий дождь пробирался сквозь тонкую ткань худи; также изредка попадая на мохнатые ушки, надёжно упрятанные под капюшоном. Невзирая на это, мальчик, кажущийся таким крохотным на фоне огромной толпы, ловко лавируя меж всеми собравшимися людьми, пробирался сквозь эту мешанину к заветной дверце хоть какого-то подъезда. От чего тут так много народа, — Исак не знал, так что поплотнее кутаясь в износившуюся одежду, он старался не обращать внимание на постоянные столкновения с незнакомцами. Единственная дверь, пропускающая в пятиэтажный дом, была полностью закрыта от взора новоявленного парня-отшельника кучкой подростков. Никакой безопасности и дружелюбия в них Исак не нашёл, а вновь оказаться в эпицентре всех событий он вовсе не хотел. Выход нашёлся сам, причём очень неожиданно, но очень кстати. Дерево, гордо раскинув свои массивные ветви в стороны, заняло место у жилого домика, закрывая листвой добрую половину окон. Что действительно можно было отметить, так это то, что дерево было очень величавым — настолько поражало своими размерами, что у Исака на несколько секунд отвисла челюсть. Дуб (однако в достоверности своих предположений мальчик сильно сомневался) добирался почти до самой крыши, однако и преувеличивать Исак тоже любил. Благодаря кое-какой своей половине, Исак сумел ловко взобраться по стволу дерева, достаточно умело хватаясь за кору и доступные ветки. Решив, что безопаснее пробраться будет с третьего этажа, (ибо выше «талия» названного дуба начинала «худеть»), Исак принялся разглядывать комнаты, что предстали его взору. Лишь в одной горел свет, так что резко отпрянув, Исак затаился в тени листвы, парень продолжил чуть осторожнее крутить головой. А вот спустя пару мгновений он понял, что пока в комнате никого не наблюдалось, так что ухватившись за эту возможность, он, с небывалой стремительностью, прошмыгнул внутрь чужой квартиры, — её хозяин, по собственной же неосмотрительности, не закрыл окно, оставив придерживать его горшком с цветком. Кактус был, всенепременно, опрокинут, а правонарушитель оказался в уютном и теплом помещении. Прислушиваясь, гибрид не уловил ни единого звука, который бы указывал на нахождение в доме кого-то ещё, так что с облегчённым вздохом проследовал вглубь квартиры. Повсюду царил полумрак, но оно и логично — наступал вечер. Не приглядываясь, можно было подумать, что в доме действительно идеальная чистота, однако тут и там можно было отыскать впопыхах скинутый носок, небрежно оставленный на столешнице использованный пакетик чая, а на столе рассыпан сахар. Ложка оказалась неподалёку от него, а после Исак отыскал и невымытую кружку. В общем и целом, ему было наплевать на убранство в квартире, сейчас его интересовал лишь чужой холодильник. Взгляд жадно метался от одного продукта к другому, так как последний раз он ел вчера вечером. Взял всего, но понемногу, — вдруг жилец квартиры что-то заметит. Желудок заурчал, но теперь из благодарности, так что, слегка похлопав себя по животу, мальчик вернулся к своему главному занятию. Вдруг слух маленького воришки уловил звук, исходящий от двери — кто-то провернул ключ в замке. Вначале Исак решил защищаться, но после до него дошло — это владелец квартиры вернулся. С куском откусанной колбасы, под столом, в чужой спальне, он резко застыл, не зная, что делать и как быть. В прихожей послышалось какое-то копошение, кто-то выругался из-за неудачной попытки снять обувь (это Исак понял, когда мужчина стал браниться на свои собственные ботинки). Когда мозг пришёл в норму, мальчик сообразил, что вот так вот тут оставаться нельзя, поэтому судорожно цепляясь взглядом за многочисленные вещи в комнате, он пытался понять, куда деваться. И тут подросток заметил открытое окно, через которое он и взобрался в дом к незнакомцу, так что смог вздохнуть с облегчением. Он едва успел спрятать свой хвост, когда недовольный чем-то, долговязый парень вошёл в свою спальню. Наступившая темнота на улице помогала Вальтерсену оставаться незамеченным, откуда он мог преспокойно наблюдать за уставшим мужчиной. Хотя сейчас, когда лицо незнакомца стало доступным взору Исака, он засомневался в своих догадках — на вид парню было примерно двадцать два года, может меньше или совсем каплю больше. Внешность, кстати, совсем не вязалась с его поведением. Он всё время что-то швырял, ворчал или кричал на окружающие его вещи и самого себя. И тут взгляд долговязого парня пал на разбитый горшочек с декоративным кактусом. Он также обратил внимание на распахнутое окно, и лицо приняло сразу несколько выражений: злость, усталость, разочарование, а потом ярость. — ПРЕКРАСНО! — Он наконец вспыхнул, — ДАВАЙТЕ! Эвен уходит на работу, а непонятно кто будет крошить всё в его квартире, — с именем тоже определились. Уже в бессилии Эвен рухнул на кровать, злобно поглядывая в сторону окна. После, он резко подорвался, подхватывая осколки голыми руками, вместе с землёй, выкидывая мусор из окна. Где-то проступила кровь, так что в открытую ранку сейчас точно забилось много грязи. Что же, ему явно было плевать на такое стечение обстоятельств — он даже не был похож на человека, которого заботит собственное здоровье. С оглушительным треском захлопнув окно, Эвен умчался из комнаты, по пути расстёгивая пуговицы на рубашке (она была безупречно белой, между прочим!), размазывая по ней всю землю, разбавляя тёмными оттенками. Теперь Исак уже сомневался в том, заботит ли этого парня вообще хоть что-нибудь. Вероятно, ответ будет из трёх букв. Притаившись за листвой, Исак просидел в таком положении достаточно много времени. Он дождался, когда ворчун уляжется и погрузится в мир сновидений, лишь тогда осмеливаясь вновь пробраться в чужой дом. Так как его первоначальный вход был закрыт, мальчик, быстро слезая с дерева, решил совершить путь взломщика через дверь подъезда. К его счастью, та оказалась открытой. Вновь пробираться в квартиру Эвена он не видел смысла, так что решив исследовать дом, он, как можно тише и скорее, преодолел все пять этажей, оказываясь под крышкой, ведущей на чердак. Ослабевшие руки не сразу смогли справиться с заданной задачей, — открытием дверцы, и лишь спустя несколько жалких попыток она поддалась, как бы делая одолжение. Помещение чердачка приветствовало Исака с явным запахом сырости и старости. Тут и там проглядывали узористые паутины, на немногочисленных чьих-то старых вещах виднелся сантиметровый слой пыли, а на полу уместилась пара дырявых одеял. Крутить носом и брезговать мальчик не стал, решив перетерпеть так хотя-бы один день. Он расстелил покрывала таким образом, чтобы улечься на более или менее чистую часть и просто постарался не обращать на неудобства внимания. Тут хотя бы тепло и нет дождя. Часто, а скорее даже — всегда, оставаясь наедине с собой, погружаясь в собственные мысли, он думал о матери. Он знал её целых двенадцать лет, но сейчас более подходящим являлось: «всего лишь». Всего лишь двенадцать лет. Можно ли привыкнуть к потери близкого человека? Возможно свыкнуться с мыслью, что его больше нет? Исак каждый раз внушал себе, что давно забыл и ему не больно, не желая обращать внимания на скопление солёных капель в уголках глаз. Даже если никто и не видит, даже наедине с собой, плакать можно, принимая свои слабости, иногда нужно, — как внушало множество людей, Исак каждый раз с неистовой силой стискивал внутреннюю сторону щёк между зубами. Он не позволял себе раскиснуть. Слезами проблем не решишь, потерянных людей не воротишь. Сон настойчиво не шёл, однако вовсе не из-за неудобного положения. Мысли хаотично перебегали с одной на другую, всё время меняясь местами. Такое расположение вещей мальчику совсем не нравилось, поэтому он, крепко-крепко прижав ладони к ушам, таким образом пытался их заглушить. Не вышло. Тогда Исак стал следить за лунным лучом, который расположился на стопке пыльных книг; однако он оказался слишком назойливым, слепил в глаза, и мальчику попросту надоело. Исак стал вертеться из стороны в сторону в поисках более удобной позиции, — что действительно было глупо, потому как ни одна из них не позволяла почувствовать себя комфортно, — однако какие-то мелкие вещи то и дело утыкались то в рёбра, то в спину, поэтому Вальтерсен перестал действовать самому себе на нервы. Он попытался даже сделать некую зарядку для глаз (которую придумал сам), однако это лишь раздражало. Во время последнего занятия, взгляд парнишки зацепился за очередную паутинку над головой, в которую по собственной неосторожности залетела муха, в порывах отчаяния, машущая крыльями, пытаясь освободиться — прямо на неё надвигался внушительных размеров паук. Исаку стал любопытен исход развернувшейся сцены, так что он продолжил наблюдать за стенаниями насекомого и радостью паука. За этим занятием, полностью утомив свой мозг, мальчик смог-таки уснуть. На утро, Исак, к своему собственному удивлению, почувствовал себя выспавшимся и был доволен этим. Мухи, как и паука, он больше не наблюдал, а мысленно отметил, что кое-кто успел поужинать. Мальчик осмотрелся: при утреннем свете чердак не казался таким уж страшным и темным, хотя и вечером он мог преспокойно хорошо всё разглядеть, но при теперешнем раскладе временное убежище Исака вполне устраивало. Свет, что пробивался сквозь немытое стекло, ощутимо напоминал ранний рассвет, а выглянув на улицу, Вальтерсен заметил ужасно красивые переливы на утреннем небе: цвета смешались между собой, явно забрели не туда — место им скорее на палитре знаменитого художника. Он восхищался представшим видом ровно до тех пор, пока не обнаружил знакомую спину и макушку, — Эвена, который вышел из подъезда в спортивной форме. На работе в таком виде парень вряд ли бы появился, да и музыка, которую он сейчас тщательно выбирал и потом воткнул в уши два наушника — свидетельствовали, скорее уж, о пробежке. Эвен, действительно, был отлично сложен, так что Исак и вовсе не удивился, застав того за какими-то физическими упражнениями. Мальчик так и остался сидеть в том положении, в котором застал красивейший рассвет (за ним он и продолжил наблюдать), и в котором заметил, бегающего Эвена. Сейчас вламываться в чужую квартиру вновь, было бы глупо, ведь Эвен скоро должен вернуться, потому Исак решил выкроить себе время, когда хозяин квартиры на третьем этаже, уйдёт на работу. За время, которое Исак не потратил ни на что полезное, различных цветов облака приобрели свой обычный — белый оттенок, разбредаясь каждое по своим местам. Дылдина (как успел в своих мыслях Эвена прозвать Вальтерсен) вернулся с пробежки, с явной одышкой и держащийся за бока. Он проскочил в подъезд, тогда-то Исак и принялся глядеть в оба, чтобы ненароком не пропустить удаляющийся силуэт. Формы облаков сменялись, потому как прежние уплывали прочь и их место занимал кто-то другой. Исак успел насчитать целых пять пролетающих самолётов. Птицы во всю голосили свои песни и будили всех граждан, что ещё не соизволили встать со своих кроватей. Целое множество насекомых не ускользнули от внимания Вальтерсена, который своим кошачьим слухом ловил каждое шевеление и любое трепетание, даже чересчур слабое, крошечных крылышек. Жизнь текла во всю, Исак это ощущал и наблюдал. Падение маленькой девочки и её звонкий плач, хвастовство мальчика перед друзьями своим новым велосипедом, ссора двух подростков из-за чего-то совсем незначительного — это и была жизнь. Прямо здесь и сейчас, она не ускользнула от любопытного взора, хоть он и оказался просто наблюдателем. Исак действительно был рад и заинтересован в этом, ровно до тех пор, пока это не касалось и его. Мальчишка не любил участвовать в этом всём, быть замешанным в жизни и он ужасно боялся большого скопления людей, прямо как и сейчас, тут, где всё время сновал народ и хоть как-то, но взаимодействовал между собой. Это пугало и уж точно совсем не заманивало. Через какое-то время белобрысая знакомая макушка наконец-таки появляется в поле зрения двух изумрудных глаз, которые пристально следят за каждым шагом и за направлением, куда обладатель необычной шевелюры направлялся. Это был как щелчок, звоночек или что-то этому подобное. Он резко подорвался со своего места, всё теми же тихими движениями преодолевая расстояние от чердака до квартиры одного ворчливого парня. Благо, мозг вчерашним вечером Исак включил, потому позаимствовал запасную пару ключей. Или украл. Он просто выживает, как может, он борется. Юркнув за дверь, Исак тут же плотно её затворяет за собой. Первое, что бросается в глаза — множество разбросанных вещей, оставленных, будто в спешке. Но что странно? — Эвен проснулся рано, так что и от нехватки времени он вроде не страдал? Возможно, этот парень просто чересчур неряшлив. Во всяком случае, это дело никак не касается Исака. Для начала маленький воришка решил чем-то перекусить, а уже после приступить к собственному удобству. Мысленно отметил, что этот холодильник нуждается в экстренном пополнении, но пока просто вытащил то, что там имелось. Захватив с собой немного еды, Исак отправился шастать по квартире, в желании хоть немного её изучить. Когда у Исака появилась возможность разглядеть стол Эвена поближе, он обнаружил множество небольших листочков, на которых было что-то изображено. Много каких-то зарисовок или готовых рисунков, хотя выглядели они, скорее как эскизы: два длиннющих пальца держат дымящуюся сигарету; красный напиток покидает свой сосуд, держа свой путь в неизвестность; просто чьи-то глаза, обрамлённые густыми ресницами; широкомордая собака, опустив свою голову, занимала место прямо в центре листа. Глаза Исака разбегались, и он не знал, какой именно рисунок следует получше разглядеть, потому как он считал, что все они — великолепны. Да, беспорядок в квартире можно было назвать просто творческим хаосом, а угрюмого и вечно недовольного юношу гением со своими тараканами. Пошарив по многочисленным шкафчикам в спальне, Исак таки нашёл искомое — цветастое покрывало, которым, вероятно, давно не пользовались и ещё долго не будут. Это мальчик понял, когда хорошенько его встряхнув, с одеяла посыпалась давнишняя пыль, да и само оно пахло явно не свежим бельём. Вопреки этому одеяло оказалось очень мягким и приятным на ощупь, так что Исак решил всенепременно стащить его на чердак. Он был доволен своей находкой, а совесть не грызла ничуть. В конец обнаглев, Исак забрался в душ, потому как помыться — действительно редкая возможность и небывалая роскошь для бездомного. Почему-то боязнь от того, что он может не успеть до прихода Эвена — совершенно Исака не преследовала, он делал всё размеренно и не спеша, будто находится в своём собственном доме. По правде говоря, именно такое ощущение на миг у него и возникло, но лишь на миг. Когда мальчик опомнился, выронив из рук баночку с шампунем, решил закончить с мытьём как можно быстрее и убраться отсюда прочь. Кто же знал, что ключ в замке повернется раньше, чем он того ожидал.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.