Давай заново, Нейтан?

      После первого будильника Макс привыкла не просыпаться, но сразу после него последовал звонок, и девушке пришлось всё-таки потянуть руку за телефоном и взять трубку.        Её сонный голос не успел прозвучать, как вдруг послышался противный голос: «Ты уже встала, Колфилд».       Гадать не пришлось, ведь кроме Нейтана так говорить умела только Виктория, но сегодня она явно не дотянет до уровня бесящего парня.       — И тебе доброе утро, — ну, теперь уже точно встала. Зачем он звонит с самого утра?        События прошлого дня быстро промелькнули в памяти, и Макс печально упала обратно на кровать — на занятия жуть как не хотелось.       — Не язви, — добросердечно (!) фыркнул Прескотт — его прекрасное настроение нельзя было ничем испортить. Он, словно прочитав мысли, без особо интереса спросил: — Ты же не собираешься в эту отвратительную академию, как её там, Блэквелл, верно? — а потом, не ожидая её ответа, быстро добавил: — Быстро собирайся, я на парковке.       Странная резкая смена отношения никогда не предвещала ничего хорошего. Нейтан не дурен собой, но, даже при таком раскладе, схватился за Макс, словно за спасительную соломинку, за единственную признавшуюся ему девушку. Забавно, забавно.       Пока это хорошее настроение на руку Макс, правда, занятия не совсем хорошо прогуливать для человека, которому нужна стипендия, но будущее всей Аркадии Бей важнее, чем благополучие её материальной обеспеченности.       Девушка недолго собиралась, а потом выскочила из комнаты и столкнулась лицом к лицу с Викторией. Та грозно нависла тучей и, достав телефон, указала Макс на страничку Нейтана в соцсети, на которой висел новый статус: «Встречаюсь».       Чейз прищурила глаза, а Колфилд неожиданно вспомнила, что эта девушка шпионит за Прескоттом-младшим для старшего.       — У тебя резко поменялось семейное положение! — выплюнула последний аргумент Виктория, а Макс наигранно-непонимающе пожала плечами. С чего это Чейз вообще лезть не в свои дела?       Макс выпрыгнула, в буквальном смысле, из общежития, добираясь до парковки. Виктория, слава всем известным Богам, не последовала за ней.       На горизонте показался Нейтан в своём синем бомбере. Парень смотрел в зеркало своей красной машины и зализывал волосы, не пропуская ни единой волосинки. Эта сцена почему-то развеселила Колфилд, и она незаметно сфотографировала парня, пока тот беспокоился о своем виде. Девушка подошла к своему парню и поприветствовала его, но Нейтан проигнорировал все правила приличия, сразу же начав разговор:       — Ты разве не хотела со мной встречаться? — лениво переспросил Нейтан, усевшись за руль. Парень указал на сидение рядом и печальной Макс пришлось сесть внутрь. — Вот, видишь, я дам тебе шанс влюбить меня в тебя, поэтому будь благодарна.       Такое чувство, будто он уже говорил что-то подобное по телефону. Колфилд сжала зубы и покорно села в машину, а Прескотт, не беспокоясь о девушке, резко дал газу так, что она вжалась в сидение, как и в прошлый раз.        Но, несмотря ни на что, прекрасное настроение парня давало о себе знать. Он на полную мощность включил свою рок-музыку (и даже не пение китов, единственное, что могло его успокоить!). На всю катушку ехалось гораздо спокойнее. Создавалось ощущение, что это не псих ведёт свою роскошную машину, а Хлоя, поправляя короткие лазурные волосы, подпевает припеву и резко выворачивает руль. Правда, атмосферность поездки пропадала по мере того, как никто ничего не говорил, и Макс решилась задать вопрос первая:       — Ты любишь такую музыку, Нейтан?       — Нет, — охотно фыркнул Прескотт, чувствующий себя немного не в своей тарелке, однако перед девушкой показать этого попросту не мог. — Та музыка, которая нравится мне, не нравится никому, поэтому эти песни скорее для тебя, любящей громкую Прайс. Вы ведь, зависая вместе, слушаете именно такое?       — Я люблю пение китов, — зачем-то ляпнула Макс, готовясь перемотать время от смущения. Естественно, её знания могут пригодиться, однако что будет, если, заигравшись, она не сможет дать правильный ответ на какой-то из очевидных вопросов Прескотта, например: «А пение какой породы ты любишь слушать?» или «На каком сайте скачиваешь?». Но Нейтан лишь отвлёкся от дороги и, нервно сжав руль, тихо признался:       — Я тоже, если говорить честно. Но я не знал, что бывают такие же люди, — воу, да у Нейтана тоже есть чувства.       Макс прикусила губу, пытаясь унять свою совесть, но она всё давала о себе знать. Как можно обманывать человека, который только что стал искренним? — Мои увлечения странны для многих, и это нормально. Ты не ходила к Марку… Джефферсону? — видимо, он уже начал называть любимого учителя по имени, значит, они довольно близки. — Он же просил сходить вчера.       — Да, он рассказал много забавных вещей, — поймав заинтересованый взгляд Прескотта, поспешила объясниться девушка: — Например, он слышал наш с тобой разговор тогда, — она опять наигранно опустила взгляд вниз. — Посоветовал понять тебя лучше и не судить поверхносно, как остальные. Обьяснил, что я сфотографирую цветок и уйду, а ты сорвёшь цветок и сфотографируешь.       — Джефферсон ничего не добавлял? — испуганно заёрзал на сидении Прескотт, нервно теребя руль. Но Колфилд лишь неопределенно пожала плечами, и они ехали в полной тишине до момента, когда Нейтан тихо не добавил:  — Он сначала сфотографирует цветок, а потом сорвёт его.       И от этой простой истины стало не по себе.       Прескотт уже знает, чем интересуется его учитель, проявочная уже явно строится, а Марк совершает свои преступления. Макс опоздала? Джефферсон фотографирует невинность, а потом убивает девушек, и эти слова Нейтана далеко не повтор слов учителя, а его собственные мысли. И в его голубых, как море перед бурей, глазах читался непередаваемый восторг, заполнивший девчачью душу тревогой. Всё внутри било в колокола, что нужно убегать, спасаться, ведь скоро пробудится то, чему лучше не существовать.       — Куда мы едем? — обеспокоенно спросила Макс.       Не хватало ещё и помереть от рук парня, но Нейтан молчал, лишь кинул в руки ей дорожную карту (удивительно, такой богатый отпрыск ею пользуется), где красным была обведена какая-то точка. Присмотревшись, Колфилд увидела подпись: «Городское кладбище». Она испуганно перевела взгляд на Прескотта, а тот лишь ухмылялся, глядя на дорогу. — Зачем нам туда?       Но парень не ответил. Вскоре они вышли из машины, и, на дрожащих ногах, Макс подошла к ветхой вывеске. Она позже перемотает время, нет, не сейчас. Ветер всколыхнул её короткие волосы, и Макс ожидала всего, но только не того, что Нейтан просто войдёт на территорию и начнёт бродить между чужих могил, лавируя, пытаясь не наступить ни на что. Кресты, могилы — это всё наводило ужас, тревогу и страх, но именно здесь Прескотт чувствовал себя живым.       — Мёртвых намного больше, чем живых, — остановившись возле какой-то могилы, Нейтан присел, стряхивая пыль с незнакомого Макс имени. — Ты не знаешь, каким был человек только по его имени, они чужие, и ты никогда не будешь знать, возможно этот человек был бы твоим лучшим другом, если родился бы в другое время. Я люблю это место, ведь мёртвые не судят меня, им наплевать на мои деньги, я для них — очередной гость. Я странный, верно?       — Нет, — эти слова даже отчасти были правдой, чему Макс сама удивилась. — Ты просто не хочешь осознавать, что живые тоже тебя не осуждают, стоит лишь посмотреть в глаза бесстрашным людям. Ты богат, поэтому твоя судьба — быть в центре внимания, но тебе никогда не нужно боятся людей, это люди должны тебя уважать. Просто помоги одному человеку — и он потянется за тобой, размышляя, как был неправ.       — Слова слишком мягкого человека.       И то верно.       Макс тихо засмеялась, а Нейтан ссутулил плечи, пытаясь вернуться в зону комфорта, но не заметил, что уже давно как вышел из неё. Странно, давно не было таких приятных вечеров, и Прескотт указал девушке на одну из могил, на которой была подпись: «Ричи». Ни фамилии, ни дат жизни, лишь размашистый знак бесконечности на памятнике. А рядом попугай, вырезанный мастером из камня. —       Прескотты купили это место на кладбище, чтобы похоронить здесь моего первого умершего попугая, — вдруг начал рассказ Нейтан. — Было странно, ведь попугай ещё не умер, но я взял за привычку ходить сюда вместе с няней, а потом просто играться с Ричи. Спустя пару лет мне сказали, что кладбища — это жутко, страшно и тошнотворно, но я не мог этого понять, — парень повернулся к Макс лицом, полным смятения: — Это нормально?       — Нет, — безразлично ответила Колфилд, а потом искренне улыбнулась, смотря на ошеломлённое лицо Нейтана. — Естественно, это ненормально, но есть ли тебе разница, если тебе действительно нравится? "Плюй на всё и живи так, как хочешь"— одно из первых правил, которому меня научила Хлоя в Аркадии Бей.       Прескотт грустно улыбнулся и пошёл обратно в машину. Ехали в Блэквелл уже без особых разговоров, только Нейтан сказал своим обычным раздражающе-высокомерным голосом: «Если ты думаешь, что я тебе доверяю, то ты очень сильно ошибаешься», на что Макс промолчала.       На этом всё и закончилось. Необычное свидание, но ничего другого, пожалуй, от этого парня Колфилд не ожидала. Странно было бы смотреть на Прескотта в парке развлечений, кушающего мороженое.       Самое удивительное то, что Нейтан не повернул к мужскому общежитию, а, наоборот, пошёл вместе с девушкой. Он молча провёл её до дверей общежития и, ошеломляюще, как ему казалось, ухмыльнувшись, пожелал спокойной ночи, пытаясь вложить больше насмешки.       Но даже сквозь это показное лицемерство Макс заметила что-то доброе и человечное внутри того, чья жизнь была испорчена с самого начала. Он имеет право на жизнь, как и любой другой.       Одинокая тетрадка с записями лежала спокойно на столе, и Колфилд её размашисто закрыла. Все их гениальные планы с взрослой Хлоей к чёрту. Макс спасёт всех, включая белобрысого недоноска.