— Слишком люблю тебя, Прескотт.
Она закрыла глаза, пытаясь вновь не высвободить эмоции, те скрытые внутри чувства, но ничего не вышло: дикий рёв, смешанный с болью, слезами вырвался наружу. И Колфилд, сломанная, упала на тёплый асфальт, сдирая коленки до крови. Ничего не изменилось: она всё та же бесполезная, слабая, никчёмная, дрянная девчонка, какой и была раньше. Ей хотелось спасти Уоррена, единственного человека, которому она могла бы доверить собственную жизнь. Он ей доверил свою — а она сделала выбор. Слишком много усилий она приложила, чтобы спасти Прескотта. Теперь, выбирая между счастьем для Аркадии Бей и счастьем для Уоррена, она выбрала первое.А если бы тебе дали выбор, Колфилд, ты бы выбрала Нейтана или Уоррена? Если?.. Пожалуй, свой выбор она уже сделала. Из-за собственнического желания спасти всех, она не могла спасти никого, и, смотря в отображение печальных карих глаз, она могла с уверенностью сказать: был другой путь, и эта ветка развития событий зашла точно не туда.
Траур по Уоррену. Макс избегала этих всех стендов с его фотографиями, ибо на каждой из них он улыбался, а она видела на нём кровь своих собственных ошибок. Тяжесть, осевшая в груди, не позволяла сидеть на уроках, которые выделили специально, чтобы образумить детей и настроить их против суицида. Нейтан ничего не говорил — он вообще почти перестал с ней разговаривать. Временами Колфилд это даже и нравилось в Прескотте — он чувствовал ситуацию, но именно сейчас его крепкого плеча не хватало. Часы дошли до пометки «12», когда Макс набрала короткое сообщение: «Иди ко мне в комнату, нужна твоя помощь». Она остановилась, когда дошла до поля «Кому». Действительно, от кого ей нужна помощь? На ум приходили разные варианты: Хлоя, Рейчел… Нейтан. Его, пожалуй, хотелось видеть в первую очередь. Она отправила ему сообщение, и с замиранием сердца стала ждать шума за дверью. Но он не раздался... Прескотт лежал в своей комнате, когда его телефон глухо завибрировал. Парень вздрогнул, но, не отрывая задумчивого взгляда от белого потолка, продолжал лежать на постели, пытаясь осознать всё происходящее. Наркота немного затуманивала мозги, и это неимоверно раздражало Нейтана. Он не мог размышлять здраво, а без травки — размышлять вообще. Что за сообщение? Наверняка или отец, или Виктория. В лучшем случае — члены клуба. Но никто важный написать не может, ведь этот самый «важный», скорее всего, лежит, в депрессии, у себя в комнате. Он поднял телефон спустя минут двадцать — интерес его уломал. Нейтан вскочил с кровати и быстро нацепил на себя футболку, пытаясь оправдать свое желание помочь Колфилд. «Мне неинтересна девчонка, мне интересно, откуда она узнала заранее о смерти Уоррена,» — успокаивал себя Нейтан, но себя-то не обманешь. Женское общежитие закрывалось на ночь на ключ, чтобы парни не проникали туда, куда им не следует, поэтому Прескотт, пытаясь не шуметь, прокрался к окну Макс и даже занёс руку, чтобы постучаться, но что-то его оборвало. — Не хочешь мне сказать, что ты здесь забыл? Виктория стояла в халате, приобнажив своё плечо на манер греческой богини, но не таких пышных форм. Она грозно посматривала на своего друга, хотя дрожала — Чейз чувствовала, что ничего хорошего накуренный Нейтан не собирается делать. А он действительно выглядел неважно, и для этого требовалось только одного лишь взгляда. Девушка подняла голову выше и указала на окно: — Оно принадлежит Колфилд. Нейтан ухмыльнулся и медленно вскинул подбородок. Он указал по сторонам и вальяжно добавил: — Это принадлежит мне. — Очень странно, что вы сошлись, а теперь вот, ночью, ты пробираешься к ней в комнату, — Виктория нахмурила бровки, как умела это делать ещё с детства, хотя знала, что Прескотт один из тех парней, кого совсем не заботила такая излишняя милость. — Мне наплевать, с кем ты спишь, дай и мне поспать с теми, с кем я хочу. Он тихо постучал в окно. Макс вздрогнула: она почти отчаялась увидеть Нейтана. Девушка быстро открыла окно и высунулась из него, сразу же столкнувшись взглядом с Викторией. Немая сцена продолжалась недолго, Чейз ушла, а Прескотт, будто ничего не бывало, проник в комнату. Парень сел на кровать, удобно сложив ноги, и уставился на Колфилд. Девушка первые пару секунд собиралась с мыслями, а потом просто заварила чай. — Ты расскажешь мне, что скрываешь? — тихо спросил Нейтан. — Я думал о твоих словах насчёт путешествий во времени, но если бы ты на самом деле тогда не лгала, то спасла бы Уоррена. Но ты действительно знала о его смерти. Ясновидение? Знание, когда умрёт человек? Нет, не то. — И к чему ты дошёл? — спокойно спросила Макс, заливая пакетики кипятком. — Что же у меня за дар? Прескотт замолчал. Он ничего не понимал и ждал, чтобы ему поднесли ответ на серебряном блюдечке. Девушка поставила чашку с чаем перед ним, присела рядом и робко подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с парнем. — Я умею путешествовать во времени, — с тем самым упорством повторила Колфилд. Может, в той вселенной она просто доверила свою тайну не тому человеку? — Чаще всего, ненадолго, однако это факт, — Нейтан молчал, и девушка видела, что он не поверил, так же, как и не поверила тогда Хлоя. — Просто задумай фразу и скажи её. — Виктория Чейз — тупая женщина. Макс удивлённо подняла бровь, но отмотала время и, в прошлом, попросила Нейтана: — Загадай фразу, и я попробую её угадать. — Прескотт кивнул, и Макс, неловко улыбнувшись, повторила: "Виктория Чейз — тупая женщина." Парень наклонил корпус, опустил голову. Не укладывалось всё в одну картину. Почему она не спасла Уоррена? Как могут существовать такие силы? Как она их получила? Неужели такое действительно может быть? И лишь взглянув в глаза веснушчатой, он мог спокойно сказать: да, всё это абсолютная правда. — Я могла спасти Уоррена, но не стала, — её голос дрогнул. — В тот день, когда ты сделал фотографию меня возле мужского общежития в ливень…мы поссорились с ним. У меня был выбор: спасти Уоррена или навсегда потерять тебя, Нейтан. Она подняла синие глаза на парня. Он молчал, не открывая взгляда от пола. Внутри бурлил поток эмоций, адреналин захлёстывал, но окаменевшее тело не двигалось. Блондин выпрямился, и смело посмотрел в глаза Колфилд: не боялся. Его рука легла на девичью щеку, и Макс немного вздрогнула. Секундный страх появился и исчез, а потом они оба закрыли глаза, Нейтан приблизился к её лицу и, обжигаясь горячим дыханием, притронулся к мягким губам. Он медленно и осторожно убрал её короткие волосы, чтобы схватить за плечо и опрокинуть хрупкое тело на кровать. Прескотт отстранился — поцелуй вышел долгим и недостаточно ёмким. Зачарованные глаза Колфилд стыдливо метались из стороны в сторону, а Нейтан вдруг понял, что не может причинить вреда той, кто так мило доверяется. Он мягко притронулся ко лбу Макс, не понимая, почему уже второй раз не может ничего с собой сделать. Любой парень на его месте ещё в прошлый раз накинулся бы на беззащитную девушку, но теперь Прескотт просто лишён этого права.Она пожертвовала своим лучшим другом ради него. Неужели это то, чего хотел Уоррен? Чтобы Макс была счастлива? Если не с ним, то хоть с Прескоттом...