Пустые обещания

      Большую часть времени они находились за тысячи миль друг от друга и созванивались обычно по праздникам. Или когда тоска становилась уже невыносимой. В совместной работе над фильмом вне съемочной площадки они тоже редко пересекались, всё из-за нестыковки графиков. К тому моменту, как Джеймс приходил на площадку, Майкл уже вымотанный плелся спать, чтобы ранним утром снова отснять несколько дублей. Банального «привет, как дела?» было недостаточно, и это было просто издевательством — находиться рядом и совсем не видеться.       К концу съемок у них появлялось достаточно времени, чтобы проводить вдвоем хотя бы по несколько часов. А еще они иногда задерживались после съемок и до позднего вечера сидели за павильоном, болтая ни о чем. Наверстывая месяцы жизни порознь.       Всё чаще Майкл ловил себя на мысли, что эти вечерние посиделки стали для него чем-то более особенным, чем скомканные простыни по утрам и горячие смски в течение дня. Ему нравилось просто общаться с Джеймсом, смеяться над его невероятными рассказами, ненадолго прерываясь на поцелуи. Только внутри что-то больно сжималось, когда наставало время расходиться, словно ничего не было, и всё становилось по-прежнему.       Такими вечерами Джеймс болтал без умолку. Ему казалось, если он остановится, настанет неловкая тишина, которая подведет их к давно назревавшему разговору, и избегать его больше не получится. Его вполне устраивало нынешнее положение, пусть хоть так, это лучше, чем ничего. Заигравшись однажды, не думаешь о том, что расплачиваться придется всю жизнь.       За пару дней до окончания съемок они вновь встретились на полюбившемся месте. Тем вечером Джеймс не был таким разговорчивым, как обычно, да и Майклу было не до общения. Он ощущал, как МакЭвой оградился, затаившись внутри собственных размышлений, и долго не решался спросить. В конце концов, Джеймс — такой человек, с которым ему приятно и помолчать. — Всё нормально? — наконец, не выдержал он. — Ага, — натянуто улыбнулся в ответ МакЭвой. — Иди уже сюда.       В этот раз они целовались долго, Джеймс даже положил ладонь ему на шею — своеобразный собственнический жест. Фассбендер не остался в долгу: он обнял МакЭвоя за талию и крепко прижал к себе. Словно змея, убаюкивающая свою жертву, прежде чем задушить — пронеслась мысль в голове Джеймса. Он осознал, что их отношения именно такие, и себя он видел, несомненно, жертвой, которую уже убаюкали, но еще не задушили. Сердце заныло тупой болью, и Джеймс негромко простонал в губы Майкла, что тот принял за стон удовольствия и углубил поцелуй.       Внезапно МакЭвой отпрянул — стало слишком душно. Майкл вопросительно взглянул на него, но, кажется, не заметил ничего необычного. Джеймс вновь натянул свою хулиганскую улыбку. — Люблю, когда ты так целуешь меня, — объяснил он. Фассбендер хмыкнул. — А я просто тебя люблю, — говорит он и видит, конечно же, непонимание в глазах. — Что? Через мгновение Джеймс уже вскакивает и разочаровано смотрит на него сверху вниз. — Майкл, это же ничего не значит, мы просто развлекаемся. Ты сам всегда это говорил. Так и знал, что это была плохая идея. — Забей, — продолжает Джеймс, — это пройдет. Мы и правда слишком далеко зашли со всем этим…весельем. Вспомни, что ты женат, и я несвободен. — И почему тогда ты продолжаешь ко мне ходить? — с вызовом говорит он и испытующе смотрит на МакЭвоя. — Меня всегда тянуло к тебе, и всегда будет тянуть. — Не это ли ты всегда искал? — С тобой я искал свободу. Всем иногда нужно расслабиться вот так, без обязательств. Они расходятся и вновь делают вид, что ничего не было. И ничего больше не будет.       Он ответил совсем не то, что хотелось бы: — Я тоже.       Может, гори оно всё огнем? — думает Джеймс, но не отстраняется. Так хочется послать всё к херам и рассказать Майклу о наболевшем. А что Джеймс ему скажет? «Майкл, мне надоело просто трахаться раз в полгода, давай бросим всё и свалим в Мексику, купим домик с белым забором и заведем пса»? Это даже не смешно. Майкл взглянет на него, как на умалишенного, и до конца жизни будет обходить стороной, еще и язвить при случае. Ежу понятно, что у них нет будущего. Джеймс однажды заигрался, настало время платить по счетам. Кто бы мог подумать, что всё обернется именно так?       Кто-то шагал по павильону к задней двери. Они отстранились, и в тот же момент на улицу вышел сотрудник студии. Не обратив внимания на актеров, он вскинул руку, глянул на часы, покряхтел и заспешил в сторону парковки.       Майкл щелкнул зажигалкой и выпустил облако дыма перед собой. Джеймс протянул руку в немой просьбе, на что Фассбендер хмыкнул и отдал ему свою сигарету, а сам прикурил новую. Он давно заметил, что МакЭвой делал это только в двух случаях. — Может, всё-таки расскажешь? Я же знаю, когда ты дурака валяешь, а когда — действительно не в себе. — Бред, — отмахнулся Джеймс, — режиссер с утра наорал. Майкл покачал головой, но едва ли поверил. — Как скажешь.       Хотелось убежать. Без разницы, куда, лишь бы подальше от этой гнетущей тишины и пропасти, которая тянула Джеймса на самое дно. Он хотел сбежать и не мог — змея уже сжала мертвой хваткой свою жертву, настолько крепко, что та почти не могла дышать, не то, что двигаться. Майкл сидел почти в полуметре от Джеймса, был занят своими мыслями и даже не касался его, но Джеймс рядом с ним чувствовал себя бессильным, безвольным, он задыхался. С непривычки он глотнул дыма и закашлялся.       Майкл уже докуривал вторую сигарету. Всё было не так, всё должно было быть по-другому. Кто бы только знал, как ему хотелось сесть ближе, сократить дистанцию, перешагнуть эту пропасть между ними. Джеймс начал эту игру в «хороших друзей» и виртуозно продолжал вести её по сей день, он и не подумает никогда, что для Майкла это затянувшееся развлечение после попойки в две тысячи одиннадцатом стало теперь почти смыслом существования. Ему тошно. Он давно хотел всё это прекратить, но не смог, даже женившись — выбросить Джеймса из своей жизни было выше его сил, а другого выхода он не видел.       Он глянул на закашлявшегося МакЭвоя и легко улыбнулся. «Всё из-за тебя» — Я хочу лечь пораньше сегодня, если ты не против, — сказал Фассбендер, выбросив недокуренную сигарету. Ему показалось, что Джеймс выдохнул с облегчением — или он просто продышался после дыма? — Я тоже.       Оба забудутся крепким сном, каждый в своей кровати. Утром всё станет как прежде, они переживут еще один день и разъедутся по домам. Джеймс обещает себе, что в следующую встречу обязательно поговорит с Майклом. Майкл обещает себе до релиза фильма избавиться от этой привязанности. И совсем не важно, что они благополучно забудут об обещаниях — в который раз, — как только снова друг друга увидят.