При взгляде на тебя бросает в дрожь

Арми наблюдает, как Тим уходит от Луки, и с трудом заставляет себя не пялиться на эту божественную задницу, обтянутую джинсами, под которыми сейчас точно нет белья. Он чуть сильнее скручивает сценарий, лежащий на коленях, вспоминая, что его трусы теперь там. После ухода Тима Лука выжидательно смотрит на него: - Что случилось? У Тимоти головокружение, но он выглядел слегка… смущенным. - Ну, лед между нам тронулся, - Арми пожимает плечами, но сдержать улыбку он не в состоянии. Лука какое-то время молчит и с любопытством разглядывает Арми. А когда заговаривает, то голос его становится особенно мягким: - Он очень юный. Впечатлительный. Такой открытый. Это неожиданно настораживает. - Да, - уклончиво соглашается Арми. - Арми, ты мог бы многому научить его. - По-моему, он не нуждается в уроках, уж точно не моих. Вспомни читку сценария. - Да. Но он должен чувствовать себя в безопасности. Наша задача помогать ему. Вывезти на своих плечах фильм в таком возрасте… Это сложно даже для самых гениальных актеров. Арми чувствует во всем этом какой-то вызов: - Я буду рядом с ним, - заверяет он Луку. - И будь нежным, - Лука хлопает его по колену. – Хорошо? Арми не совсем понимает, о чем речь, но на всякий случай соглашается. Позже, у себя дома, он прижимает к лицу трусы Тима и глубоко вдыхает. Запах сладковатый, тяжелый и резковатый. Арми на пробу облизывает их языком, и вкус Тима проникает в рот - пусть он немного не свежий, но все равно приятный. Арми сует трусы под подушку, чтобы достать в нужный момент, чуть позже, когда расхристанный Тим будет лежать на его кровати, готовый принять его. Поверить невозможно, что это произойдет сегодня. Наконец-то. Но из того, что ему известно, у Тима не так уж много опыта. Так что они будут двигаться неспешно. В первый раз ничего экстремального. У Арми есть презервативы и большой тюбик смазки, охлажденное пиво в холодильнике и вода - на всякий случай. Маленький пузырек попперсов стоит наготове на ночном столике. Хочется, чтобы Тим получил полноценное удовольствие. После душа и бритья Арми кладет в ванную свежие полотенца и водружает на пушистую горку крохотную клизму в надежде, что Тим поймет намек. Затем он перебирает свое добро. С собой он привез не так уж много, но он никогда не путешествует с пустыми руками. Мало ли, в какой момент и что может тебе понадобиться. В итоге, он останавливает выбор на черной пеньковой веревке, мягком шелковом шарфе и дилдо среднего размера – и раскладывает все это на кровати. Как только Тим войдет, он увидит эти вещи и сразу поймет, что именно Арми для него приготовил. Толстая белая церковная свеча, стоящая рядом с попперсами, завершает всю композицию. К тому моменту, как Арми заканчивает приготовления, у него уже зудит, и это не удивительно, потому что он весь день проходил со стояком. Смску Тиму он отправляет в районе семи, давая тому время подготовиться. В ожидании Арми пытается отвлечься телевизором, но не находит там ничего интересного. Снова и снова он мысленно возвращается к мечтам о том, что сделает с Тимом. Как фантастически тот будет выглядеть - связанным и разложенным на кровати. Каким тугим окажется внутри. Какие звуки будет издавать, пока Арми будет дразнить его дилдо… Он решает быстренько позвонить Лиз и спросить, как она долетела до дома, чтобы избежать этого звонка впоследствии. Затем выключает телефон. Теперь их не потревожит ничто и никто. Именно этот момент выбирает материнский голос, чтобы напомнить о себе: Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог. Ну, мамочка, для этого уже немного поздновато, тебе не кажется? Чтобы усмирить ее упреки Арми заходит на сайт Тиффани и заказывает доставку в Лос-Анджелес бриллиантового браслета-обода с гравировкой: Самой замечательной женщине в моей жизни. И, поддавшись импульсивному порыву, заказывает еще один браслет – из малахитовых шариков на серебряной цепочке - с доставкой в Крему, потому что этот цвет напоминает цвет глаз Тима. Без пятнадцати восемь Арми начинает одеваться. Ничего особенного, просто пара обычных джинсов и классическая футболка. Он не из тех парней, что тащатся от кожи. Сказать, что он удивлен появлением Эстер и Виктории вместе с Тимом – это ничего не сказать. Он что, не достаточно ясно дал понять, что должно случиться сегодня вечером? Или Тим привел девчонок специально, чтобы поставить все под угрозу? Он струсил? Или он хочет тройничок? Арми не уверен, что готов к подобному. Не то, чтобы Эстер и Виктория не были привлекательны, просто это может все усложнить, а трах при этом вряд ли будет того стоить. Тим похож на внезапно застигнутого светом фар испуганного оленя. Арми одними губами спрашивает: «В чем дело?». Но мальчишка, похоже, вот-вот запаникует. Ладно, значит, напитки. Хорошо, что он закрыл дверь в спальню. - По-моему, тебе нужно в ванную, - по дороге к холодильнику бросает он через плечо Тиму, надеясь, что намек будет понят. И звук закрывающейся двери становится ответом на его молчаливые молитвы. Он предлагает девушкам пиво и развлекает их разговорами, пока раскрасневшийся Тим не возвращается, незаметно кивнув ему. Арми все еще не понимает, что происходит. - Я встретил Эстер и Викторию по дороге сюда, - объясняет Тим, садясь на диван рядом с девушками. Ну конечно – думает про себя Арми и залпом опрокидывает сразу полбутылки. - Ну я же тебе говорила, что писала днем, - улыбается Эстер Тиму. Арми, прикончив пиво, берет еще одно. Тим даже не может посмотреть ему в глаза? - Так какие планы на вечер? – спрашивает Виктория. - Нужно спросить у Тима, - Арми понимает, что голос его звучит слишком резко, но не может ничего с собой поделать. Господи, он такой идиот. С чего бы такому потрясающему парню, как Тим, бегать на свиданки к такому старому мудаку, как он? Тим может встречаться с любым, с кем пожелает, и ему определенно не нужен облажавшийся, косящий под натурала, женатый, второсортный актер независимых фильмов, с треском проваливший единственную стоящую франшизу, - Арми Хаммер, приближающийся к среднему возрасту. Тима ждет весь мир, и Арми абсолютно уверен, что светить тот будет ярко. А все что останется Арми – это удолбанные метом хастлеры, позволяющие трахать себя исключительно за деньги и испытывающие к нему отвращение. Арми таращится на свои руки, крепко сжимающие горлышко холодной бутылки. Ему приходится медленно дышать через нос, потому что желание ударить что-нибудь… или кого-нибудь слишком велико. - Ну не знаю… - мямлит Тим, очевидно осознавая всю неловкость этой ситуации. Вот и отлично! Пусть теперь изворачивается. Маленький засранец сам замутил все это дерьмо. - Ну, так давай мы придумаем, - щебечет Эстер, улыбается Виктории и салютует бутылкой. - Нам рассказали о нелегальной вечеринке, которая проходит в клубе между Романенго и Оффаненго, - говорит та. Не может Арми больше ни секунды сидеть здесь и просто смотреть на этих трех сияющих юнцов: - Отлично звучит. Тогда поехали. Он встает, хватает бумажник и телефон, а потом идет к двери. Там он оборачивается, детки же продолжают сидеть на диване, воззрившись на него: - Ну, идете или как? - Сейчас? – спрашивает Тим. - Сейчас, - рявкает Арми, прежде чем выйти за дверь, тем самым вынуждая всю троицу следовать за ним. «Клубом» оказывается какое-то заброшенное здание с плоской крышей и поломанной неоновой вывеской у входа. Кто-то провел сюда проводку, так что электричество имеется. Под незамысловатые мелодии на танцполе двигаются и дергаются взмокшие тела. В баре переполнено, но продают только пиво и шоты. Как бы Арми ни ненавидел танцы, сегодня он просто неудержим. После налета на бар и пары приторных шотов, он пробирается в самую гущу толпы и отпускает себя, потерявшись в монотонном ритме, светомузыке, жаре и шуме. Боже, вот бы кто-нибудь угостил сейчас экстази! Он не имеет понятия, как долго они здесь находятся. Он не имеет понятия, здесь ли еще они. Кажется, он недавно видел Викторию. Но Тим с Эстер словно испарились. От мысли, чем эти двое могут сейчас заниматься, в груди все сжимается. Арми протискивается сквозь толпу к бару, чтобы смыть горечь, образовавшуюся во рту, очередным пивом. Привалившись к стойке, он чувствует, как кто-то неожиданно касается его плеча. Тим. Он что-то говорит, но из-за громкой музыки Арми его не слышит. Да, честно говоря, слушать его жалкие объяснения и извинения совсем не хочется. Сообщение получено, малыш, четко и ясно. Просто иди и трахайся со своей французской подружкой. Твоя жалость мне ни к чему. Арми пытается отделаться от него, но Тим хватает его за локоть и склоняется ближе. - Мне… поговорить… тобой! – кричит он в ухо. Арми понимает, что улыбка его больше смахивает на оскал, но с него этим вечером уже достаточно. - Отъебись! – орет он вместо ответа Тиму в ухо, забирает пиво и опять ныряет в толпу. Тим идет следом. И когда Арми снова начинает танцевать, то Тим придвигается ближе, их тела почти соприкасаются. Узкая футболка так сильно обтягивает тело, что он начинает потеть. Арми чувствует его запах – такой резкий и сладкий - и вспоминает, как вдыхал его, поднеся трусы к лицу. Прошло всего несколько часов, а кажется, будто все это было в другой жизни. Полной надежд и предвкушения. Кто-то сказал – что было, то прошло. К сожалению, ему внезапно становится доступен смысл этой фразы. Он делает попытку переместиться и закрывает глаза, отдаваясь всем телом музыке. Но Тим, по ходу, не догоняет. И вместо того, чтобы оставить его в покое, он, прильнув грудью к спине Арми, кладет руки на его бедра и вжимается пахом ему в задницу, двигаясь в такт музыке. Арми так резко разворачивается, что едва не задевает зажатой в руке бутылкой пива Тима по лицу. Затем хватает его за запястья и тащит с танцпола. И не останавливается, пока они не выходит из здания и не оказываются в холодном ночном воздухе на пустынной парковке. - Спятил совсем? – выкрикивает он, с силой сжимая руки Тима так, что у того кости трещат, и лицо морщится от боли. - Ты что вытворяешь? Там же до хера народу. С телефонами! Хочешь, чтобы засняли, как ты трешься об меня? Но у меня есть семья – жена и ребенок, и мне не нужны фото-демонстрации твоей сексуальной ориентации. Особенно со мной! Он так зол, что зрение туманится. И он выплевывает накопившееся за этот вечер разочарование и досаду прямо в раскрасневшееся, красивое лицо Тима. А когда видит, что глаза его наполняются слезами, то все, что он в состоянии сделать, – это швырнуть бутылку пива о стену позади него. Тим подпрыгивает от звука битого стекла. Нижняя губа его начинает дрожать. Арми отталкивает его с пути: - Господи, какая же ты тряпка. Разворачивается и уходит прочь в сторону дороги. - Арми! – кричит Тим, голос у него слегка истеричный, но Арми не оглядывается. - Я сказал – отъебись! – это последние слова, что он говорит Тиму, прежде чем раствориться в ночи. Он понятия не имеет, куда идет, ему просто нужно скорее свалить от этих огромных зеленых глазищ и трясущейся губы. Он спотыкается в темноте от того, что нетвердо стоит на ногах. И, пошатываясь, бредет по середине дороги. Должно быть, он выпил куда больше, чем ему казалось. Спустя сотню ярдов едва не марафонского бега позади него сигналит, а затем и останавливается машина. Арми поворачивается, чтобы извиниться, но пассажиры, вылезшие из машины, похоже, больше беспокоятся о нем, чем злятся. Они жестом показывают ему садиться в машину и на ломаном английском объясняют, что едут в Крема. Арми кивает и шумно демонстрирует, что согласен ехать с ними, а затем вдвое складывается на заднем сидении. Они подбрасывают его до дома. Последнее, что он помнит, как молодая девушка похлопывает его по плечу, когда он выковыривается из маленького Фиата. А потом он просыпается утром на полу в ванной, возле лужицы собственной рвоты, все еще прижимая бутылку из-под скотча к груди. Мозг пульсирует, и Арми чуть не задыхается от боли, когда приходится открыть глаза. Он пытается встать, но вся комната тут же накреняется, так что он вынужден ухватиться за раковину, чтобы не упасть. Умывшись и почистив зубы, он буквально на четвереньках вползает в спальню. Тут же видит все еще лежащие на кровати веревки, игрушки и зарывается лицом в простыни, которые он так надеялся порвать в клочья вместе с Тимом. Господи, вот же идиот! Он трет уставшие глаза и делает несколько глубоких вдохов, пока не чувствует, что способен встать и найти телефон, чтобы проверить время. Тот обнаруживается выключенным в гостиной на кофейном столике рядом с переполненной пепельницей. Когда Арми касается экрана, то телефон оживает, показывая, что еще только начало восьмого. Там есть парочка сообщений от Лиз, от агента, от Ника. Одно от Тима. Это видеофайл. Арми думает, что лучше разделаться с этим раньше, чем позже, потому что он же все равно его посмотрит, как ни крути. Сейчас, решает он, считая, что в его коматозном состоянии Тиму вряд ли удастся шокировать его еще больше. Как же он, оказывается, ошибался. Спустя двенадцать секунд видео Арми снова несется в туалет, где его выворачивает насухую. Как же так случилось, что вечер, зарождавшийся в таком предвкушении, закончился так ужасно? ~~~~ Тимми почти десять минут стоит на этой богом забытой парковке, вглядываясь в кромешную темноту. Арми вернется! Он должен вернуться! Но тот не возвращается. Слезы высыхают, когда становится ясно, что он не вернется. Тимми медленно разворачивается и бредет в клуб. Он убеждает себя, что ищет Эстер и Викторию, но правда в том, что ему плевать, где они. Ему больше нечего делать и некуда идти. Чуть раньше какой-то парнишка предлагал ему таблетки, но Тимми отказался. Сейчас он видит его в углу танцпола и, словно на автопилоте, подходит к нему, улыбается и, когда их взгляды встречаются, протягивает руку. Парнишка ухмыляется, лезет в карман и достает оттуда маленький пакетик с белыми таблетками. Вместо того, чтобы положить одну на ладонь Тимми, он зажимает ее между большим и указательным пальцем и держит у его лица, ожидая, пока Тимми откроет рот и слизнет ее языком. До Тимми быстро доходит, почему таблетки называются Экстази. Весь следующий час он танцует, как сумасшедший, и не только чувствует музыку всем телом, но и видит ее – он сам становится ритмом, светом, движением. Он сливается со взмокшей толпой. Кто-то дает ему бутылку. Немного воды выплескивается на танцпол, а затем он поднимает бутылку и обливает свою голову, чтобы охладиться. Несколько парней и девчонок сдвигаются ближе, оглаживают его, и ему становится так тепло, так пьяно, так волшебно. Когда он внезапно поднимает глаза и оглядывается вокруг, то взгляд его тут же прикипает к блондину, сидящему в баре и наблюдающему за ним. Он чуть старше большинства посетителей клуба, высокий, мощный, но волосы у него светлее и длиннее, чем у Арми, а глаза темнее. Тимми улыбается ему, и тот улыбается в ответ, всем своим видом демонстрируя явный интерес. Тимми чувствует, как его тянет к нему, и начинает двигаться более соблазнительно. Плавно покачивает узкими бедрами, откинув голову назад и закрыв глаза, обнажая шею, оглаживает руками грудь под влажной футболкой. Когда он снова бросает взгляд в ту сторону, то парень все так же пристально смотрит на него, но на этот раз с хитрым прищуром. И не сводит с него глаз. Попался! Тимми сегодня отлично повеселится. Пошел ты на хуй, Арми Хаммер! Тимми вальяжной походкой направляется в бар, напускает на лицо невинное выражение и кидает призывный взгляд исподлобья, твердо демонстрируя свои намерения.