При взгляде на тебя бросает в дрожь

В какой-то момент они все-таки отрываются друг от друга. У Арми все еще пиздец, как стоит, и пройти пару шагов будет проблематично. Но Тиму нужно почиститься. Арми кидает ему худи, чтобы прикрыть след от кровавого укуса на шее. Он уже наливается красным и, вероятно, скоро посинеет. Обменявшись последними жадными взглядами (у Тима глаза еще остекленевшие), они возвращаются внутрь и стучат в дверь Луки. Арми отвлекает его своей голливудской улыбкой и забавной историей об их поцелуях, чтобы Тим смог проскользнуть в ванную и отмыться. Потом Лука начинает смешивать коктейли, а Арми идет вниз по коридору и встает у двери ванной, ожидая своей очереди. Спустя пару минут появляется Тим, трусов на нем определенно нет. Его обычно спущенные на ползадницы джинсы на этот раз подтянуты до самой талии, маскируя отсутствие нижнего белья. - И что ты сделал со своими боксерами? – спрашивает Арми, вжимая Тима в стену. Тот становится пунцовым: - Положил их в передний карман худи, - бормочет он, избегая смотреть Арми в глаза. Тот быстро скользит рукой внутрь, вытаскивает еще влажное и теплое от тела Тима белье и заворачивает его в свой сценарий. - Теперь, когда я буду учить текст, все будет пахнуть тобой. Обонятельная память – отличная штука, - шепчет Арми в ухо Тиму, тот улыбается и качает головой. - Арми Хаммер, да ты больной. Ты и правда сохранишь мои боксеры? - Твои «сливочные» боксеры. О да, Тимоти, сохраню, - Арми прижимается губами к местечку пониже уха, и Тим стонет и плавится от удовольствия. – Увидишь, они нам еще понадобятся. - Зачем? - спрашивает Тим хрипло. - Я засуну их тебе в рот сегодня вечером, вместо кляпа, чтобы не кричал, когда я буду трахать тебя, - вкрадчиво объясняет ему Арми, в джинсах у него сильно пульсирует. Тим прижимается к нему всем телом, от плеча до бедра, хватаясь за его шею, чтобы не потерять точку опоры. - Ты серьезно? – шепчет он, и зрачок у него чернеет. Арми берет свободную левую руку Тима и кладет ее на свой пах, демонстрируя, что его ждет. - Тебя когда-нибудь трахали? – осипшим голосом спрашивает Арми, а Тим в ответ лишь мотает головой, краснея еще больше. – Ну так ты не думаешь, что пришло время? Господи, он станет у Тима первым. А когда он нежно целует его в губы, Тим начинает по-настоящему дрожать в его объятьях. - А теперь иди и поищи Луку. Он готовит напитки, тебе точно не помешает выпить. - А как же ты? – спрашивает Тим, еще раз сжимая член Арми. – Тебе нужно… протянуть руку помощи или что-нибудь еще? Арми уже готов поддаться искушению, но он не хочет, чтобы в его первый раз с Тимом тот просто быстро передернул ему в ванной Луки Гуаданьино, пусть даже и такой роскошной ванной. Так что он лишь качает головой. - Позже, - говорит он прежде, чем закрыть дверь и позаботится о себе в полном одиночестве. ~~~~ Тимми был настолько ошеломлен случившимся между ним и Арми и теми непристойностями, что говорил Арми, что совсем забыл договориться о времени их встречи этим вечером. Выпив крепкого джина с тоником, он немного успокоил расшалившиеся нервы, но прочистить голову это совсем не помогло. Он все ерзал на диване, кидая мимолетные взгляды на Арми и тут же отводя глаза, когда тот смотрел в ответ, до тех пор, пока Лука не поинтересовался, все ли с ним в порядке. - Да, по-моему, я просто… перевозбудился. Я не привык пить днем, - на что Арми фыркнул в свой бокал джина с тоником. А Тимми продолжил: - Думаю, мне лучше пойти домой, если у нас больше нет никаких планов. Мне нужно полежать. Голова… кружится. - Перегрелся на солнце? – предположил Арми, подмигнув ему. Тимми почувствовал, как его снова бросило в краску. Господи, ведет себя, как несчастная девственница. - Так ты никогда не играл в интимных сценах? – спросил его Лука, полным сочувствия голосом, слегка скрасив своим мягким тоном эффект от поддевок Арми. Тимми приходится покачать головой: - В сценах такого уровня - нет. - Ты привыкнешь. Ничего особенного в этом нет и ничего особенного делать не придется. Вы катаетесь на велосипедах, вы целуетесь, вы плаваете, вы едите, вы ложитесь голыми в постель. Конечно, это будет тесное взаимодействие. Но не нужно заморачиваться на этом. Арми сказал, что после того, как я ушел, вы нашли нужный ритм. Тимми едва не выплюнул на дорогой персидский ковер все, что было во рту. - Да, думаю, лед тронулся, - умудрился выговорить он, упорно не желая смотреть на Арми, который в тот момент зашелся в кашле. - Ебучие сигареты, нужно бросать. - Я не против, - брякнул Тимми, и Лука кинул на него странный взгляд. - Вкуса, - объяснил он.- Когда мы целуемся. - Ах, да. Ну это хорошо. Арми, ты в порядке? Тимми понял, что должен уйти прямо сейчас, пока не случилось какой-нибудь тотальной катастрофы. Вряд ли их режиссер, несмотря на всю свою беспечность и толерантность, одобрит роман между двумя ведущими актерами. Не говоря уже о романе со странностями вроде удушения, кляпов и всяких разных темных кинков, от которых фанатеет Арми. Так что пришлось откланяться и буквально сбежать из квартиры Луки. И вот теперь он лежит обнаженный на своей кровати, сжимая в кулаке потяжелевший член, и представляет себе, что Арми с ним сегодня сделает. Когда он положил руку на его пах, то выпуклость оказалась просто огромной. Тимми дрожит, только лишь воображая, как его таранит такой большой член. Пытаясь представить себе это, он разводит ноги шире, облизывает указательный палец свободной руки и прижимает его к дырке. Не то, чтобы он никогда прежде не совал в себя пальцы, ну просто это было не часто. И ощущения странные и не очень-то приятные. Когда он проталкивает его внутрь- совсем чуть-чуть – то вызывает в голове воспоминания о почти голом Арми в одних маленьких красных плавках. Ммммммм – вот так. Чтобы лучше понять, как будет чувствоваться в заднице гигантский член, Тимми пытается добавить второй палец. Но тогда кожу начинает саднить, и он дергается. Нет, это не работает. Он останавливается и вытаскивает палец. Блядь! У него так стоит, и с члена так капает на живот, что он едва в состоянии ясно мыслить. Ему срочно нужна разрядка. Член сейчас мокрый и скользкий от ленивых движений. Лосьон – услужливо подсказывает закоротивший мозг. В поисках какого-нибудь лосьона он неуклюже вваливается в ванную, возбужденный член неприлично стоит торчком, красный и пульсирующий, смешно подпрыгивающий вниз и вверх. Оглядевшись, Тимми замечает на зеркальной полке лосьон для загара, хватает его и возвращается в постель. Откинувшись на спинку, он выдавливает приличную порцию лосьона на ладонь и размазывает между указательным и средним пальцем левой руки. Остальное наносит на член. Да, так будет лучше. Засунуть в себя два пальца все еще сложно. Но Тимми справляется. И на пробу медленно водит ими внутрь и наружу. Но не чувствует ничего такого уж. До тех пор, пока не прокручивает их немного и не сгибает фаланги, толкаясь чуть глубже. Вау! Вот это просто какой-то фейерверк. Яйца внезапно напрягаются и начинают пульсировать от волны удовольствия, прошившей все тело. Пальцы ног поджимаются. Господи! Как хорошо! Он снова ищет то самое местечко и, когда находит, то позвоночник вытягивается в струну, и его начинает выгибать на кровати. О Боже! Это просто охуенно! Он пытается ускориться, но тут же теряет ритм. Угол странный, и запястье начинает сводить в судороге, пока он выкручивает его, чтобы коснуться себя там. Он так близко… Тимми оглядывается вокруг, придумывая, что можно использовать вместо пальцев, чтобы трахнуть себя. У него нет секс-игрушек. Твою мать, у него даже презервативов нет. Черт! Одна надежда на Арми. Иначе им придется искать какую-нибудь аптеку. В Италии вообще продают презервативы? Тут же все поголовно католики. Господи, он совсем не разбирается во всем этом дерьме! От таких мыслей эрекция слегка слабеет. Блин! Нужно срочно засунуть себе что-нибудь в задницу! Он снова бредет в ванную. Расческа? Он смотрит на прорезиненную ребристую ручку и его передергивает. Бррр. Нет. Возвращается в спальню, обходит гостиную – ничего мало-мальски фаллического. Но, порывшись в кухонном шкафчике, он обнаруживает коробку с длинными белыми свечами. Видимо, они хранятся тут на случай отключения электричества. А это может сработать. Он вынимает одну и осматривает долгим, тяжелым взглядом: примерно пятнадцать сантиметров, не слишком тонкая… Он берет ее с собой в спальню и валится на кровать, быстро оглаживает восковую часть и пихает свечу в себя, почти тараня дырку. Эта недолгая экскурсия немного снизила возбуждение, но член достаточно быстро снова возвращается к жизни. Свеча скользит глубоко, глубже, чем мог добраться палец. Тимми совсем недолго ждет, пока тело приспособиться, прежде чем начать трахать себя всерьез. О да! Он слегка вращает бедрами, надрачивая член, и стонет. Наловчившись, он дрочит все быстрее и раздвигает ноги шире. Господи, он, наверное, выглядит как настоящая блядь! Тимми немного меняет угол проникновения, надавливая повыше, и воет, когда свеча проходится по воспаленной простате. Тут до него доходит, почему Арми хочет вставить ему кляп. Мысль о том, как его грязные боксеры, засунутые в рот, заткнут его, затруднят дыхание, пока Арми будет безжалостно драть его, быстро приводит к разрядке. Он закусывает губы и выстреливает спермой на ладонь, грудь - вплоть до самого подбородка. И преисполняется гордостью за самого себя, что ему хватает ума вытащить свечу из задницы, прежде, чем обессиленно отрубиться, провалившись в сон без каких-либо сновидений. Просыпается Тимми от пришедшего сообщения: «В восемь, у меня» Сейчас уже начало восьмого. Тимми улыбается в телефон. Он чувствует себя расслабленным, хорошо отдохнувшим и растянутым – ой! Может, нужно было использовать больше лосьона? От подсохшей спермы все тело чешется. Он видит еще массу сообщений - от Эстер, Виктории, Паулины, Стефана, Уилла и Джиллиан, но сейчас это не важно. Важно то, что ему надо помыться и подготовиться к сексу. И когда он принимает душ, то моет себя очень, очень тщательно. Вытирается и решает побриться. Не то, чтобы в этом была необходимость, но это убьет время. Покончив с редким пушком на лице, он осматривает в зеркале все тело, опускаясь глазами ниже. Должен ли он побриться везде? Он слышал, что геи так делают. А он гей? И тут он чувствует легкую тревогу. Волнение, которое сопровождало его весь день, внезапно трансформируется в страх. Что, если ему не понравится? Что, если ему будет больно? Что, если он кончит слишком быстро – или совсем не кончит? Что, если у него даже не встанет? Он баловался с Уиллом и еще парочкой парней, они запускали руки друг другу в штаны, поглаживая и надрачивая, пока не кончат. Однажды, когда ему исполнилось восемнадцать, на вечеринке агента у него даже случилась неуклюжая попытка с каким-то продюсером – очевидно, вдвое старше его. Тот зажал его в темном углу гардероба, где Тимми искал свое пальто. И все шло неплохо до тех пор, пока продюсер не попытался надавить Тимми на плечи и заставить встать на колени, четко демонстрируя, что хочет минет. Тимми выпутался из объятий и вежливо отказался. Продюсер проявил понимание, улыбнулся и вручил ему визитку. Тимми так никогда и не перезвонил. Но понимал, что все могло кончиться куда хуже. Вот и весь его опыт с мужчинами. Не то, чтобы с женщинами опыта было больше. В анамнезе у него была пара девчонок, но с ними не было ничего серьезного, и происходило это не в последние пару лет. Единственная девчонка, с которой он спал, была подругой Кирнаны, они познакомились во время съемок «Один и два». В старших классах среди девчонок у него почему-то была репутация, хотя, совершенно ничем не подпитанная. Поцелуи, немного жесткого петтинга. И, тем не менее, когда они с Лолой попали в заголовки бульварной прессы, то он стал известен, как бабник. Бабник? Бога ради, им же было всего по семнадцать. А когда три года назад Тимми впервые столкнулся с «Назови меня своим именем» и прочно связался с этим проектом, то стал все больше задумываться о своей сексуальной ориентации. Не то, чтобы ему нужно было как-то определяться со своими пристрастиями или вешать на себя ярлык, просто хотелось бы иметь некоторую ясность. И Тимми пришел к выводу: чтобы обрести ее, ему нужно, чтобы его трахнул мужчина, тогда он поймет, нравится ему это или нет. И нравится ли ему это больше, чем секс с женщиной. И тут появляется Арми со своим предложением. Возможно, даже к лучшему то, что он женат, - никакого риска серьезно увлечься друг другом. Они оба знают, с чем придется иметь дело и чего ждать. Арми недоступен, но если сплетни Уилла правда, то у него достаточно богатый опыт с парнями. Идеально. Что тут может пойти не так? Тимми получит отличный секс и понимание, нравится ему это или нет, без опасности эмоциональной привязанности. И все же, его терзает смутное беспокойство. Не только из–за боли. Тимми абсолютно уверен, что Арми не извращенный ублюдок, который получает удовольствие от того, что причиняет боль другим. Определенно доминант, но точно не садист. Он будет осторожен. Особенно теперь, узнав, что для Тимми это первый раз. Но разве сам этот факт не вызывает неловкость? То, что до двадцати лет Тимми так нормально и не трахался? Второе, что беспокоит его, это то, что Арми настоящий мужчина – большой, сильный, волосатый. Ребята, с которыми обычно тусит Тимми, одного с ним возраста. А Арми на десять лет старше. Ему что, нравятся парни постарше? И что это значит? Что он фанат «папочек»? Он почти смеется в голос, вспоминая своего очаровательного, мягкого отца, который всегда был рядом с ним. Господи, во что он ввязался? Нет никакого сомнения, что через полчаса он отправится к Арми Хаммеру, чтобы тот вставил ему в задницу член. Боже, что бы сейчас сказали его друзья, если бы узнали, что он собирается подставиться женатому мужчине? Тимми долго таращится на свое отражение, пока чистит зубы и проходится по ним зубной нитью. Он вспоминает, как Арми смотрит на свою дочь - словно она самая драгоценная вещь во вселенной. Он вспоминает, как Арми прильнул к его плечу, слишком слабый, чтобы удерживать бутылку воды у пересохших губ. Он вспоминает ладонь Арми, сомкнувшуюся на его горле, когда он вжимал его в холодильник Луки. Он вспоминает их игривую схватку в квартире Арми, как он свалился в рыданиях на твердую грудь. К чему все идет? Тимми встряхивает головой и решает подстричь немного лобковые волосы маникюрными ножницами. От картинки, как Арми зарывается пальцами в кудри между ногами, член снова дергается. Что бы ни случилось сегодня, оно по любому пойдет на пользу возникновению химии между героями, которая так нужна Луке. Тимми улыбается самому себе в зеркале и чувствует себя увереннее. У них может завязаться летний роман, как у Элио и Оливера. После съемок каждый из них пойдет своей дорогой, и, скорее всего, они больше никогда не увидятся. Если фильм будут крутить кинотеатры, то, наверное, им придется поучаствовать в небольшом промоушене и фестивалях. Но им же не придется жить вместе месяцами. Их роман будет строго ограничен временными рамками – первой неделей июня. Все будет хорошо. И все же… Тимми касается агрессивно красной метки на плече трясущимися пальцами – она пленит и отталкивает одновременно. Что он узнает о себе во время этого путешествия? Стоя над кучей одежды и перебирая ее почти десять минут, прикидывая, что надеть, он снова чувствует неуверенность. Не то, чтобы у него был большой выбор – он привез с собой не так много одежды, и большая часть ее мятая и не стиранная. Нужно ли одеться, как обычно, или вырядиться, чтобы это означало свидание? Ладно, субботним вечером можно позволить себе лишнего, - решает он, натягивая трусы от Кельвина Кляйна. Еще он находит обтягивающую черную футболку с V-образным вырезом, он надевал ее лишь раз - на прошлой неделе, когда тусил с Уиллом. Она должна была уже проветриться. Тимми нюхает под мышками и приходит к выводу, что все в порядке. Она едва прикрывает засос на шее, это должно завести Арми. Потом он выуживает из вороха барахла черные узкие джинсы – реально узкие, даже для его тощей фигуры. Ему кажется, что они красиво обтягивают его костлявую задницу. И вообще он надеется, что долго ходить одетым ему не придется. Господи, Арми может такое с ним сделать. Он уже в курсе насчет связывания. Арми его свяжет? А Тимми ему разрешит? Несмотря на то, что он уже дважды кончил сегодня, член в штанах снова наливается. Вот и ответ. Довершают его костюм черные ботинки от Доктора Мартинса, которые он купил для походов. На улице все еще тепло, так что худи или куртка ему не понадобятся. Он бросает последний взгляд в зеркало, проводит рукой по все еще влажным кудрям, раскладывает по карманам телефон, бумажник, ключи и выходит в ночь. Интересно, когда он вернется обратно в квартиру, он будет тем же – или все, и он в том числе, изменится. Он узнает завтра. И вот, когда он идет по площади, а в животе трепыхаются бабочки, и ладони слегка потеют, он слышит, как его зовет женский голос. Смутно знакомый. Обернувшись, он видит смеющихся Эстер и Викторию, под ручку направляющихся прямо к нему. - Bon soir, Timothée. Ca va? – спрашивает Эстер, расцеловывая его в обе щеки. – О, ты приятно пахнешь. - Что вы тут делаете? – Тимми совершенно застигнут врасплох. - У меня выходные, и я решила приехать сюда. Лука настоял, чтобы зародить немного химии, - улыбается она ему. – Вообще-то я тебе писала. - И я, - добавляет Виктория. Тимми вспоминает о непрочитанных сообщениях. - Ах да… точно. Я был занят, - глуповато улыбается он. - Ну мы же все равно встретились. Это судьба! Куда ты идешь? – спрашивает Эстер. – Собираешься тусоваться? Он слишком смущен и весь на нервах, чтобы врать, так что правда тут же слетает с губ: - Я собирался к Арми. Они обе обмениваются взглядами. - О, к Арми. Вы пойдете куда-нибудь вдвоем? - Ммм… я… а что? - А то, что ты выглядишь очень горячо, - хихикает Эстер. Тимми не может сказать им, что разоделся так, потому что надеялся, что Арми втрахает его в матрас. - Наверное, выпьем пива и посмотрим кино, - он пытается добавить в голос скуки. - Ну тогда ты не против, если мы к вам присоединимся, - это не вопрос. Они подхватывают его под ручки с обеих сторон и проходят так оставшиеся пару метров до дома Арми. У Тимми даже нет возможности написать ему, чтобы предупредить. Эстер же продолжает восторженно рассказывать: - В Париже я познакомилась с твоей сестрой. Она веселая. И знает Лили Роуз. Я тоже хорошо ее знаю, так что у нас образовались общие знакомые. Мы вместе зависали. А Лили знает Лолу, ты в курсе? Это же твоя бывшая девчонка, да? Как же тесен мир… К горлу подступает тошнота. Они все друг друга знают и если хоть что-то заподозрят, то все друзья и враги тут же будут осведомлены, а там и до прессы недалеко. Остается надеяться, что Арми не откроет дверь полуобнаженным, в одних трусах, или, не дай Бог, в чем мать родила. Арми абсолютно точно способен на такое. К счастью, Арми появляется в дверях своей квартиры совершенно одетым – к слову, шикарно одетым. На нем узкие джинсы Levi's и простая белая футболка. Волосы влажные и зачесаны назад. С такими глубокими голубыми глазами, длинными ресницами и полными губами он похож на молодого Джеймса Дина. Он тщательно выбрит, а обручальное кольцо на пальце отсутствует. Тимми силится улыбнуться, но во взгляде его предупреждение, которое Арми тут же считывает. Девчонки проходят в квартиру, падают на диван, хохочут еще заливистее и требуют выпивки. Бросив очередной взгляд на Тимми, вопросительно выгнув бровь, Арми беззвучно спрашивает «В чем дело?», а затем медленно разворачивается, натягивает лучшую из своих голливудских улыбок во все тридцать два зуба и вежливо спрашивает, что они будут пить.