Доверие

      С момента моего злополучного похищения и ночёвки у Кихёна прошло пять дней. Домой к родителям я так и не вернулась. Ни об одном из этих событий ни Чангюн, ни кто-то кроме нас четверых, пока не знал. Весёлые дружеские посиделки помогали мне забывать об ужасных событиях. Правду было трудно скрывать, но я отчаянно хотела сохранить хотя бы иллюзию мира и спокойствия в наших жизнях. Отчего-то сердце подсказывало мне, что скоро исчезнет даже она.       После того дня Шону не выходил на связь, как и предупреждал. Кихён так же не появлялся, отмахиваясь от вопросов парней короткой смс-кой: «семейные проблемы». Мрачный из-за умалчивания дел перед друзьями, Вонхо взял на себя обязанности моего телохранителя, отвозя и привозя в университет. Мне неловко напрягать его этим, но он был непреклонен. — Дже — не единственная угроза. Враг моего врага — мой друг, слышала о таком? Ты — наша слабая точка. Теперь все это знают, — сказал мне Шин, пока мы ехали в машине. — Мы с Гюном знакомы уже два с половиной года и за всё это время, я даже не чувствовала угрозы. Как ему удавалось скрывать меня ото всех? — АйЭм в этом мастер, — нервно засмеялся Хосок. — Прятать, укрывать, заметать следы — его конёк.       Я вспомнила этот случай, пока меняла повязку на животе Гюна. Процесс заживления шёл хорошо, рана понемногу затягивалась, что безмерно радовало меня. — У тебя хорошая регенерация тканей. Ещё через неделю можно будет обходиться пластырем, — проговорила я, собирая инструменты. — Это всё благодаря вам, Доктор Сан, — улыбнулся парень, притянув меня к себе для поцелуя. В дверь постучали, и в проёме показалась голова Че: — Извините, что прерываю, но тут и другие пациенты есть, — наиграно возмутился Хёнвон. — Прости, Господи, даже в этой клинике очередь! — вторил ему на фоне Минхёк. — У нас тут срочная операция. Нужна пересадка органов. Хотите по почке пожертвовать? — злобно скалясь, ответил Гюн, встав с кровати и направившись к двери. — В смысле «нет»? А ну тогда кыш отсюда!       Он захлопнул дверь прямо перед носом любопытных хёнов и поиграл бровями, вызывая у меня дикий хохот. — Так, Доктор, на чём мы остановились? — Ах, память девичья, — сделала вид, что задумалась, — может, напомнишь?       Гюн обнял меня, ближе прижимая к себе. Парень хохотнул от моего покрасневшего лица, но всё-таки запустил руки под моё худи, оглаживая спину и талию. Его движения медленные, ласковые, как и редкие поцелуи. Иногда, он просто проходился кончиками пальцев вдоль позвоночника, запуская тысячи мурашек по телу. И всё это неотрывно смотря в мне глаза. Я недовольно бурчу, что такими темпами успею состариться, и первая стягиваю с парня футболку. Взгляд цепляется за повязку. Чёрт! От долгожданной близости совсем о ней забыла. Сую одежду парню в руки и отстраняюсь. — Что-то не так? — забеспокоился Им из-за моей резкой смены настроения. — Давай подождем, пока ты до конца поправишься, — нервно улыбнулась, обмахивая себя ладошкой. Такое ощущение, что меня в печь засунули, кожа словно горела. — Ой, да брось, — он закатил глаза, вновь сократив между нами расстояние. В этот раз его поцелуй был настойчивее. Он обхватил моё лицо руками, не давая отстраниться. Бедрами я чувствовала, как он возбужден и почти поддалась. Две недели без секса делали своё дело. Буквально в миллиметре от безоговорочной капитуляции, вспомнила о злосчастном порезе и с разочарованным стоном отстранилась. Это очень задело Чангюна. Он выглядел расстроенным, но в миг его лицо стало абсолютно спокойным. Закрылся в себе. — Мармеладка, не злись, — заканючила я, обнимая парня, делавшего отстраненный вид. — Я тоже очень соскучилась по тебе, но сейчас это опасно. Я не хочу, чтобы весь прогресс выздоровления пошёл коту под хвост…       Я продолжала дуть губы и разговаривать идиотским тонким голосом. Гюн едва сдерживал улыбку, однако продолжал делать расстроенный вид. — Вот, что ты за зараза… — выдохнул парень, скрепляя руки за моей спиной. — «Возбудим и не дадим», значит? Я же отомщу. — Ну прости, — я положила голову парню на плечо. — Мне тоже тяжело.       Мы постояли так ещё немного. Изредка Гюн мимолётно целовал меня, но не усердствовал. В один из таких моментов, в дверь вновь постучали. Парень недовольно отстранился. — Спускайтесь вниз, — услышала я голос Чжухона. — Шону вернулся.       На секунду в его лице что-то переменилось. Словно он понял, что в этом есть что-то более важное. Мне показалось, словно внутри меня что-то переломилось. Моя иллюзия мирной жизни рухнула, похоронив под собой надежду на спокойный исход событий. Я запаниковала, от мысли, что мне придется рассказать Гюну о своём похищении, ночёвке и помолвке с Кихёном. Парень заметил моё состояние и успокаивающе погладил по голове. — Хей, ты чего? — Ничего, — покачала головой, натягивая на лицо улыбку. — Пошли вниз?

***

      Когда мы спустились, все уже были в сборе. Напряженная атмосфера чувствовалась за версту, а лица у ребят были невеселые. Я лишь покрепче ухватилась за руку Чангюна, готовясь к чему-то страшному. — Итак, все на месте. Думаю, можно начинать, — хлопнув в ладоши, сказал Шону. — Вонхо сейчас кратко введёт вас в курс дела. — Те придурки из Северного Каннама собираются объявить нам войну. Дже обзавёлся поддержкой у какого-то из бывших мафиози и угрожает теперь не только нам, но и нашим семьям. — Как вы узнали? — встрепенулся Минхёк. Никогда не видела его таким серьёзным.       Лидер и Хосок переглянулись с Кихёном, а затем все трое посмотрели на меня. Я сделала глубокий вдох. Пришло время. — Он мне это сказал, — вмешалась я. Четыре пары удивленных глаз уставились на меня. — В смысле он тебе сказал? Когда это случилось? — голос Чангюна звенел металлом, а взгляд пугал до чертиков. Без сомнений, будь у него сейчас возможность добраться до Дже, тот был бы уже мёртв. — В понедельник. После университета, — я посмотрела на Шону, тот кивнул, как бы говоря продолжить. — Когда я написала тебе смс-ку, что поеду домой и заказала такси, но это была ловушка. По машине пустили какой-то газ, и я уснула. Проснулась в каком-то заброшенном здании. Привязанная к стулу. Кругом какие-то люди и этот Дже. Он сказал, чтобы я передала вам, что если не перестанете путаться у него под ногами, найдёте трупы своих друзей или близких в канаве…       Я замолчала, боясь смотреть на Чангюна. Однако, он сам рывком развернул меня к себе, задирая рукава моего худи и стянув напульсники, под которыми я всё это время прятала синяки. Хоть и прошло столько времени, они не сошли, а лишь немного побледнели. — Почему ты молчала? — спросил он. Его голос звучал…расстроенно? Разочарованно? Не могу подобрать подходящего слова. — Я хотела защитить тебя, — ответила, наконец-то найдя в себе силы посмотреть Иму в глаза.       Он нахмурился, собирался что-то сказать, но его прервал Хёнвон: — Как ты выбралась оттуда? — Я её освободил, — заговорил Кихён вместо меня. Теперь ребята уставились уже на него. — Моя семья приехала в гости к семье Сумин. Её родители выглядели очень взволнованными. Когда я спросил, что случилось, они сказали, что Сумин не вернулась из университета и не отвечает на звонки. Я решил позвонить ей сам и трубку взял Дже. Рассказал, где они. Я приехал, но их уже там не было. — Ты помчался туда один? После того, что они сделали в прошлый раз? Ты должен был хотя бы нам позвонить! — вскочил со своего места Чжухон. — Я предупредил Шону и Вонхо, — пожал плечами Кихён. — К тому же у меня был пистолет. — С чего бы твоей семье с родителями Сумин чаёвничать? — поинтересовался Шин. — Ты нам об этом не говорил. — Потому что мы помолвлены! — психанул Ки. — Доволен?!       В комнате повисла тишина. Я моргнуть не успела, как Гюн оказался возле Ю, схватив того за грудки небесно-голубой рубашки. — Вы, блять, что?! Повтори ещё раз, сволочь! — Гюн, я прошу тебя, не надо! — умоляла я, пытаясь с Чжухоном оттащить рассерженного парня. Приготовившегося к драке Ю, удерживали Минхёк и Хёнвон. — А то! По-мол-вле-ны! Свадьба у нас будет! — злобно прошипел Ки, провоцируя младшего. — Кихён! — воскликнула я, призывая того к благоразумию. — Я убью тебя! — крикнул АйЭм, у которого почти получилось вырваться, но его остановил Вонхо. — Довольно своеобразное «спасибо», за то, что я спас твою девушку! — А кто тебя просил вмешиваться одному, а потом делать одолжение?! — Никто! Никто не просил! Зато МЫ ПРОСИЛИ ТЕБЯ одуматься и перестать маяться хернёй! ЦЕЛЫХ ДВА БЛЯДСКИХ ГОДА ПРОСИМ! — УСПОКОИЛИСЬ! — словно гром, позвучал гневный голос Шону. — Такими темпами Дже даже разбираться с нами не придется. Мы сами друг друга поубиваем. Кихён раздраженно фыркнул и вышел из дома, громко хлопнув парадной дверью. Я отпустила Гюна, оглядывая окружавших меня людей. Послышался звон разбивающегося стекла. Ребята помчались на улицу успокоить буйствующего Ю. Остались лишь я и Им. — Ого… — только и выдавила из себя, присаживаясь на диван. Реакция была словно заторможенной, и я никак не могла расстроиться или сделать хоть что-то.       Гюн обернулся, и заметив мой отсутствующий вид, сел рядом. — Ты знала? — Знала о чём? О том, что мои родители каким-то хером запамятовали о двухлетних отношениях дочери и втайне от неё заключают помолвки? Или о том, что твоя «семья» меня ненавидит? — Они не ненавидят тебя… — Вот не надо мне тут лапшу на уши вешать! Спасибо, уже наелась! — воскликнула я. — Родители говорили: «мы одобряем твой выбор, если ты счастлива», а потом выдают замуж за другого человека! Ты говорил: «всё в порядке! ты им обязательно понравишься!», хотя они отговаривают тебя от отношений! Твои друзья улыбались мне и говорили: «мы рады, что ты здесь», хотя мечтали, когда же я уже исчезну! Достаточно! Кругом одна ложь!       Я замолчала. Гюн опустил взгляд. С улицы доносились звуки глухих ударов по железу, звон стекла и крики парней.       Тяжело вздыхаю и направляюсь к лестнице. Нужно собрать вещи. Нужно убраться от сюда поскорее. Нужно заставить себя не плакать.

***

      Сумка опускается в багажник такси. Я сажусь на заднее сидение и из-за затонированного окна оглядываю это место, обещая себе, что вижу его в последний раз. Эту развороченную машину Кихёна, которую он разбил битой, а теперь сидит на помятом капоте, выдыхая сизый сигаретный дым. Этот белый старый домик с восстановленным окном на втором этаже. Этих собравшихся на крыльце людей, с виноватым взглядом провожавших меня до машины.       Чангюн не стал меня останавливать. Ни когда я беспорядочно закидывала вещи в рюкзак, ни когда я вызывала такси, ни даже когда я несла свою поклажу к машине. Он так и продолжал сидеть на диване, в гостиной позволяя мне уйти. А я даже не понимала, чего мне хотелось больше: чтобы он вновь уговорил меня остаться или наконец-то отпустил. — Мы можем ехать? — нетерпеливо интересуется водитель, выводя меня из раздумий. — Да.       Машина трогается с места. Я отворачиваюсь, смотря перед собой. Сдерживаемые слезы вырываются наружу. И как бы мне не было плохо сейчас в одном я уверена точно: мне действительно нужно убить в себе любовь к Чангюну.

***

      Я открываю ключом входную дверь и захожу в дом. Родителей снова нет, что даже радует меня. Утром я должна поговорить с ними обо всём и выяснить, с какой целью они заключили эту идиотскую помолвку. А пока что я поднимаюсь к себе, собираясь реветь что есть силы, пока не умру.