Сборник зарисовок с челленджей

Они встречаются в номере дорогого отеля в Сиднее. Кай выглядит так же, как и в их последнюю встречу, словно не было его ареста, словно не было нескольких месяцев в тюрьме, не было побега и известия о том, что его убили во время погони. Он жив, свеж и невероятно элегантен в своём чёрном костюме. Кай сидит в кресле в номере, где Кристофер проживает уже пару дней. Прошёл мимо охраны незамеченный, совершенно точно сунул нос в вещи Криса и обосновался в уютном глубоком кресле с бокалом виски. Кристофер не задаёт ни одного вопроса. Зачем? Он и сам не глупый, может сложить два и два. Если раньше Кай приходил к нему за жадными поцелуями и быстрой дрочкой, то сейчас он здесь по его душу. Кай пришёл мстить. Что же, Крис всегда готов был отдать ему всё, что тот пожелает. Кристофер закрывает дверь номера на ключ, неспешно проходит внутрь, стягивая с шеи галстук и расстёгивая верхние пуговицы рубашки. Пиджак летит на пол, давая возможность свободно закатать рукава, обнажая жилистые запястья. Часы с тихим стуком занимают место на журнальном столике. Крис улыбается, подходя к разглядывающему его Каю вплотную и позволяя себе рассмотреть его в ответ. Смуглый, красивый опасной, дикой красотой. Идеально причёсанный, идеально выглаженный, из-под воротника угольно-чёрной рубашки выглядывает кусочек татуировки — единственное отличие от прежнего образа. А, нет, не единственное: Крис не видит на чужом пальце кольца, идентичного тому, которое носит сам. Взгляд Кая цепляется на этом самом кольце, когда Кристофер тянется за полупустым бокалом в чужих руках. Улыбка на смуглом лице ломаная, презрительная. Крис знает, о чём тот думает: «Как ты смеешь быть таким двуличным?» А Крис смеет. Он мог бы попытаться объяснить, почему сделал именно так, почему сдал его, подставил. Мог бы начать оправдываться, что ничего не знал, но ведь это ложь. Он всё знал и тщательно рассчитал, всё, от ареста до побега и смерти. Своей. Той самой, которую Кай принёс для него в этот номер дорогого отеля в Сиднее, где они встретились спустя двадцать шесть долгих месяцев.