Намджун
Видимо, какие-нибудь Сатурн с Плутоном, наконец, вошли в нужное положение, раз именно в то утро, спустя почти две недели после прибытия Намджуна в Корею, вся компания ночевала под одной крышей. Почему-то Тэхён не стал применять свою силу, чтобы вытащить их всех на кухню, а совершенно заурядно прошёлся по комнатам, лично разбудив каждого. Недовольные ранней побудкой соседи забродили по квартире, сонно бормоча под нос и образуя пробки у входов в обе ванные. Не теряя времени, Тэхён зарылся в недра верхней полки под самым кухонным потолком, откуда ощутимо повеяло запахами сушёных трав. — Хочу заварить что-нибудь тонизирующее, — прокомментировал он сверху стоящему у окна Намджуну. — Весь пакет доставай, а то заваришь не то, — посоветовал забредший в кухню свежеумытый, но не проснувшийся Хосок. Он бездумно заглянул в холодильник, закрыл дверцу, ничего не достав, и уселся к стене, обняв свои гладкие колени. Опущенные уголки губ Хосока и обращённый внутрь себя взгляд сделали его привычно улыбающееся лицо неузнаваемым. Среагировав только на щелчок чайника, вскипятившего воду, Хосок оттеснил Тэхёна и выбрал из разложенного по столешнице набора ароматных пакетиков тот, что посчитал нужным заварить. Когда в кухню один за другим подтянулись остальные, он уже разливал по кружкам пахнущий травами отвар. — Что за чай? — Намджун с подозрением принюхался к напитку. С него достаточно было Тэхёна, способного кроить его решения по собственному лекалу. Без дополнительного допинга он как-нибудь обошёлся бы. — Да обычный сбор трав, — отмахнулся Хосок. — От бабушки Тэхёна. Намджун, который успел пригубить напиток, закашлялся. — Она сама травы собирает и смешивает, — подтвердил Тэхён. — У нас, если покопаться, и посильнее есть — даже Юнги торкает, а он только на кофе и держится. Есть сборы и от стресса, и для сна. И для мужской силы, — заявил он, явно цитируя бабулю, и глуповато хихикнул, гордый то ли талантом бабушки-травницы, то ли тем, что у него в закромах есть всё. Упомянутый Юнги, который выглядел поднятым не с кровати, а со стола патологоанатома, вяло махнул рукой и сделал большой глоток из своей чашки. «Просто чай» от бабушки их сирены, ну, конечно, что в нём может быть необычного? Обречённо посетовав на собственную оплошность, Намджун вытер губы и отставил чашку подальше на подоконник. — Что ты с ним сделал? — шёпотом спросил Джин, подбородком указав на мельтешащего по кухне Тэхёна, пока другие кучковались возле барной стойки. Чимин пристроился на разделочном столе, хотя места и так хватило бы всем. От тонизирующего «зелья» не отказался никто. — Поговорил, — пожал плечами Намджун. Его ночной визави вёл себя как ни в чём не бывало. Успел обсудить с Чимином зачётную работу, подвернуться под локоть Хосоку, схлопотать «фак» от Юнги, выспросить список продуктов к обеду у Джина. Намджуна он обходил по касательной, и только это не давало тому усомниться, что их предрассветный диалог не был полуприснившейся фантазией. Но вот Тэхён отставил чашку и прошёлся по помещению, будто собираясь с мыслями. Он мгновенно включил ещё одну свою ипостась: рассудительного и вдумчивого молодого человека. Сколько же их у него? И как он управляется со всеми этими личинами, вживается в них, словно каждая — истинная? — Думаю, все вы в той или иной степени догадываетесь, зачем я призвал вас, — с некоторым пафосом начал Тэхён. — Кое-кто успел даже познакомиться с Чонгуком. — С кем? — встрепенулся Чимин. Остальные молча следили за передвижениями Тэхёна, даже Юнги перестал делать вид, что спит с открытыми глазами. — Чон Чонгук, — повторил Тэхён. — Мой друг, который угодил в передрягу. Точнее, он оказался заперт в неком заведении строгого режима, где изучают и тренируют людей, подобно нам с вами обладающих особыми навыками. Держат его там в качестве подопытного, так что уйти самостоятельно он не может. И наша задача — вытащить его оттуда. Тэхён встретился глазами с каждым. Когда очередь дошла до Намджуна, тот, криво усмехнувшись, подмигнул: — Ничего не напоминает, м? Юнги показал ему «класс», Джин кашлянул в свою чашку. Тэхён, на удивление, проглотил шпильку, выдержав взгляд. Но тут же добавил, потерев переносицу под очками: — Мне всё ещё по боку, на что это там похоже. Вы помогаете мне вытащить Чонгука, затем расходитесь на все четыре стороны. Всё просто, ничего сложного. Тэхён вернулся на прежнее место, взобрался на стул и прихлебнул из своей чашки. В общем, сделал вид, что его работа выполнена. — Волшебно, — оценил Намджун. — Но, может, у тебя есть более конкретный план? Например, распечатки чертежей здания, пункты охраны, их смены, вооружение и прочие «мелочи». — Ты, кажется, пересмотрел стареньких боевиков. — А ты решил поиграть в «пойди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что»? — Хён, — снисходительно, как будто не в первый раз, разъяснил Тэхён. — Мы знаем, за кем идём. Если тебе удалось перепрыгнуть через океан на полузабытую улицу, то попасть в помещение, картинку которого даст нам Чонгук, не должно составить труда. — Хоть что-то. Поэтому я «последнее звено»? — Да. До этого у меня был Джин-хён, — подчеркнул вежливое обращение Тэхён. — Он может открыть любые двери и замки, что встретятся нам на пути. Юнги-хён, который может устранить противника, если мы попадёмся. Хосок-хён, чья способность убирать боль может пригодиться, если кого-то из нас ранят. А теперь и ты, Намджун-хён, благодаря тебе мы сможем попасть прямо в камеру, где держат Чонгука, и молниеносно уйти обратно, таким образом избежав всех вышеперечисленных препятствий. Незаметно войдём, заберём кого надо, выйдем. Чисто и красиво. Если всё будет по плану. — Мудрое уточнение, — иронично признал Намджун. — А если не пойдёт? — нахмурившись, спросил Джин. — Если за твоим приятелем следят, и сейчас кто-то из его надсмотрщиков слушает наш разговор с ведёрком попкорна в руках? Мы же придём прямиком в их лапы! Или они следом за нами явятся, вот прямо на эту кухню! — Вот и я говорю: убираться чаще надо, а то гости явятся, а у нас бардак! — вставил свои пять копеек Хосок, абсурдностью своей реплики перетянув внимание на себя. — И не надо на меня так смотреть, пошутил я. Но Джин-хён прав. — На этот случай тебе нужен я, не так ли? — бесцветный голос Чимина контрастировал с возмущёнными интонациями остальных, и всё же все обернулись к нему. Точно, функцию Чимина в своём бредовом плане Тэхён не упомянул. — Он не пойдёт с нами, — впервые с начала разговора открыл рот Юнги. — Не пойдёт, — согласился Тэхён. — Он единственный, кто сможет дать нам шанс, если всё рухнет. — Ты ведь не знаешь о моей силе? — обратился к Намджуну Чимин. — Нет, вы тут все довольно скрытные парни, — не сдержал сарказма Намджун. В короткой тусклой улыбке Чимина можно было прочесть извинение. Совесть неприятно кольнула: не на того напал, на кого стоило бы. — Я управляю временем, — сказал Чимин, понизив голос, будто признавался в чём-то страшном. И тут же вскинулся, всполошившись: — Ну, то есть не всем временем, только прошлым. И не всегда — нельзя менять всё подряд, а только когда случается что-то очень плохое. То есть, я могу отвергнуть случившееся и попытаться изменить события в отправной точке. Это сложно, я не знаю, — сбился он под конец, ссутулился и сцепил пальцы вокруг пустой чашки. Хосок заботливо подлил ему чаю и потрепал по волосам. Чимин опустил голову ему на плечо и трогательно переплёл с ним пальцы. Вместе они смотрелись, как на буклете с пропагандой узаконивания гей-браков. Нечто сильно напоминающее нежность, исходило от Хосока ровным током, приглушая его обычную неуёмную энергичность и будто смягчая угловато-острые черты. Намджун с удивлением перевёл взгляд на Юнги: он скорее заподозрил бы в нетрадиционных отношениях его и Хосока, а тут вон какие… нежности. Юнги не подвёл: — Святые яйца, какие нежности, — слово в слово озвучил он мысль Намджуна. Сполз со стула, остановился напротив парочки, настороженными кроликами замершей под его взглядом. Весомо качнул кружку в руке, будто собирался запустить её одному из них в голову и выбирал кому. Хосок неловко высвободил руку, но, заметив напряжённо сжавшегося Чимина, подбадривающе похлопал его по бедру. — Не переживай, — улыбнулся он. — Юнги… — Да блядь! — Юнги оттолкнул его к столу, брякнул злополучную кружку об раковину и развёл руками, обернувшись к остальным: — Извиняйте, парни, мне срочно нужно записаться к стоматологу, а то зубы вдруг заломило от сладкого. Хосок с тревогой посмотрел на опустевший проём. Остальные свидетели насыщенной сцены недоумённо переглядывались. Значит, не одному Намджуну было ни черта не понятно. — Кхм, — кашлянул Джин. — Я даже не знаю, чего хочу больше: спросить, что за мексиканские страсти творятся у меня под носом, или никогда ничего не знать об этом. Но пока — что там у нас с планом? — Да, — вернулся к теме вслед за ним Тэхён, с трудом поборов любопытство. — Чимин-ши остаётся здесь, на связи. Если что-то идёт решительно не так, он откатит ситуацию назад, до момента, когда мы можем поменять ход событий. Не говоря больше ни слова и, кажется, даже не слушая, Чимин посидел ещё немного, разглядывая руки, потом метнулся в свою комнату. Хосок шумно вздохнул и покачал головой. — Как маленькие, ей-богу, — посетовал он. — Тэхён-а, мне нужна информация от твоего друга о том, людей с какими именно способностями мы можем там встретить. Вслепую соваться туда — глупо и рискованно. Нужно подготовиться и оценить силы. Сделаешь? — Сделаю, хён, — открыто улыбнулся Тэхён. Хосоку он, очевидно, симпатизировал. Тот поднял большой палец вверх и решительно пошёл «налаживать» кого-то из беглецов. — Поэтому мне нужны вы все, — махнув рукой в сторону выхода из кухни, сказал Тэхён. — Потому что ты любитель мелодрамы? — предположил Намджун. — Нет, хотя это было интригующе, — Тэхён вытянул шею в сторону комнат, едва не перевернувшись вместе со стулом, на который успел взгромоздиться. — Потому что мы можем стать отличной командой. Мы должны ей стать. — Ты хоть понимаешь, сколько дыр в твоём «плане»? — Намджун нервозно хрустнул пальцами. — Я здесь больше недели, а ты близко не представляешь пределы моей силы. Я сам не знаю, могу ли перемещать вместе с собой нескольких человек. Неизвестно, как они перенесут телепортацию. И нет ли там, куда мы направимся, барьера, через который я не смогу вас протащить. Блядь, Тэхён, мы можем оказаться там по частям! — Намджун стукнул раскрытой ладонью по столешнице. От собственных слов было не по себе. — У нас есть время потренироваться, — тэхёновским же непробиваемым упрямством можно было мостить улицы. — Мне непонятно ещё кое-что, — вклинился в разгорающийся спор Джин. — Это ведь он... — хён замялся, подбирая слова. — Если ты скажешь, что это он шарится у меня в голове, я даже обижаться не стану. Тэхён не стал прикидываться неосведомлённым, улыбнулся широко и довольно. Джин сделал вид, что вытирает испарину со лба: — Уф, я уж думал, что «трогаюсь» потихоньку... Так, ладно. О неприкосновенности чужих мозгов я ещё потолкую с твоим приятелем. Вот же спелись, то же мне!.. — Джин незаметно съезжал с темы, всё же поглощённый возмущением. Намджуну не оставалось ничего, кроме того, чтобы вернуть разговор к насущным вопросам. — Если те люди опасны, а этот твой Чонгук беспрепятственно шарится у всех нас в мозгах, почему нас до сих пор не замели? — Чонгук действительно сильный. Он смог закрыться даже от меня, ещё когда мы были детьми. Он скрывает свои «походы» к нам, — кажется, Тэхён готов был вступиться за мелкого на ровном месте так же, как тот оправдывал его методы. Рука мыла руку. — Или это всё же ловушка, растянутая во времени, и охота на нас всё же ведётся, — закономерно предположил Джин. — Не исключено. Но мы всё равно пойдём туда. Интуиция подсказывает мне, что всё получится, так или иначе, — закончил Тэхён с неуместным энтузиазмом. Джин смотрел на него, добела сжав свои крепкие кулаки. Смотрел с беспомощной злостью, как большое мирное животное, доведённое до предела болезненными ударами тока. — Скажи хоть заранее, когда будем выдвигаться. Я с семьёй хочу попрощаться. — Хён, — дал задний ход Тэхён. — Всё будет… — Чёрт, просто скажи нам заранее! — потерял терпение Джин. Он сполоснул свою кружку, повсюду расплёскивая бьющую слишком сильным потоком воду, и поставил её стекать на полотенце. — Я скажу, — ответил ему наконец Тэхён, внимательно глядя в окно, за которым не было ничего интереснее туч, опять набухающих дождём. Джин тоже покинул собрание. Мда, первый акт с треском провалился. Намджун пытался мысленно скроить полученную информацию в подобие макета действий, но на реальный план получающаяся картинка походила отдалённо, как любовно накаляканный материнский портрет в исполнении трёхлетки. Тэхён продолжал неподвижно сидеть на своём насесте, уместив руки между разведённых коленей. — Я просто должен спасти его. Просто должен, — будто сам себе проговорил он. Намджун отлип от подоконника и встал так, чтобы сместить на себя внимание Тэхёна. Его лицо было пустым. Так же безразлично смотрят кошки после долгой разлуки с хозяином, не признав его. От этой пустоты на месте привычно оживлённого взгляда стало дискомфортно. — Если… — Намджун прочистил горло. — Если это действительно единственное, что тебе от нас нужно… Если ты действительно такой вменяемый, каким кажешься сейчас, почему было просто не попросить о помощи? — А ты никогда не стесняешься в выражениях, хён? — хрипловато усмехнулся Тэхён. — Или только я такой счастливчик? «Lucky me» — так говорят? — Так, — Намджун сделал шаг назад. Расстояние между ними показалось тревожно коротким. Как прошлой ночью. — У меня есть причины не стесняться, Тэхён. — И у меня они есть, для того, чтобы делать то, что я делаю. У всех свои причины. Каждый в рабстве у них. Тэхён одним плавным движением оказался на ногах, снова ближе. И вернулся к упущенной было теме: — Попросить, да? Как же мне не пришло это в голову? Ведь, должно быть, ты бы первым пришёл мне на помощь, не так ли, Намджун-хён? — Тэхён по-птичьи склонил голову к плечу, разглядывая его под непривычным углом. Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Чонгук валяется овощем в своей грёбаной «школе» четвёртый месяц. Ему вкололи что-то, он не знает что, но с того момента он ни разу не смог проснуться. Он полностью осознаёт себя и окружение, но не чувствует собственного тела. Он будто парализован или находится в искусственной коме. Те, кто запер его там, натренировали сначала его тело, теперь взялись за разум. Попытались. Но Чонгук умеет ускользать и защищаться. Когда-то я пробовал подавить его, не как вас даже, а планомерно, исподволь, подчинить его, заставить принять мою волю, как свою. Такой челлендж, знаешь? Так вот, я провалился. За всю мою жизнь он был единственным, кого мне не удалось подавить. Как не удалось отговорить его от затеи с этой «школой». Из-за того, что я не смог, он сейчас там. Но больше я его не оставлю. — Тогда Джин-хён прав, и нас всех ждёт сюрприз, стоит явиться за ним. — Близко, Тэхён слишком близко. В словах не прозвучало ни намёка на приказ, но звук голоса вмешался в воздух, уплотняя его, оседая на коже. Намджун говорил медленно, выстраивая стену между собой и Тэхёном. — Если они так внимательно следят за его мозгом, не заметить направленность его мыслей и наши планы по вмешательству… — Они больше похожи на начинающих естествоиспытателей, — перебил Тэхён. — Чонгук говорил, что организация частная. Информации о них нет ни в одном реестре учебных или государственных структур. По крайней мере, в тех, до которых мне удалось дотянуться. — И как высоко это было? — Мэр города и управляющий делами Президента по вопросам внутренней безопасности — это достаточно высоко? То же едва прикрытое хвастовство своей силой, что в Чонгуке. И, чёрт возьми, им обоим было чем гордиться. — Почему же Чонгук с его даром не подкрутит там кого надо и не выберется сам? — Он… Он не может, — Тэхён опустил голову, разрывая зрительный контакт, и потёр шею. Бросил взгляд исподлобья, будто сомневался, можно ли открыть Намджуну ещё одну страницу этой заковыристой истории. — Он отказался воздействовать на чужой разум, ещё будучи подростком. Можно сказать, отрубил эту часть своей силы. А теперь её из него снова пытаются вынуть, чтобы использовать. Зачем ещё нужен телепат? Учёным не интересно просто наблюдать за чужими мыслями — ими нужно управлять. Чонгук же… Похоже на то, как если бы в момент контакта с той купированной частью из него выпадали батарейки. Как из старого, расхристанного пульта. Раз — и его будто бы… — Выключает. Я видел, — договорил Намджун и кивком подтвердил догадку Тэхёна. — Тогда неясно, почему забрали его, а не тебя. По-моему, вы с этой системой просто созданы друг для друга. — Я думал об этом. И я тоже умею защищаться. К тому же, им просто нечем меня привязать. — Ты тащишь целую группу людей со способностями в возможную ловушку, чтобы вытащить одного Чонгука. Он не что иное, как рычаг давления на тебя. Язык тела Тэхёна моментально изменился. Едва заметные движения перетекали одно в другое: наклон головы, перестук пальцев по колену, чуть распрямившиеся плечи, проблеск улыбки, взгляд — пустой и интенсивный одновременно. Тэхён переплавлялся послушным металлом под воздействием высокой температуры, и Намджун не мог уследить за трансформациями. Он не удивился бы, если бы кожа Тэхёна лопнула и расползлась, выпуская на волю переродившееся, влажное, совершенное тело. — Никто не будет управлять мной. Никогда, — голос Тэхёна лезвием-«скорпионом» взрезал сгустившийся воздух. Новый вдох дался Намджуну с трудом, силы лёгких не хватало, чтобы втянуть его внутрь. По виску медленно поползла капля пота. Движения и голос, эхом заполнивший черепную коробку, взяли его в тиски. На шее Тэхёна, как в замедленной съёмке, поднялась, натянув тонкую кожу, и опустилась жилка. Тэхён хрустнул суставами пальцев, разбивая транс. — Никто и никогда, — повторил он обычным голосом, лишённым силы и глубины. — Просто чтобы ты знал. — Ты пугаешь, — проговорил Намджун, не до конца придя в себя после «слоу-мо». Сердце колотилось, навёрстывая пропущенные сокращения, будто до этого его действительно притормозили. Лёгкое головокружение и тошнота заставили опуститься на ближайший стул. — Увы, не всем дано быть безобидными милашками. Чонгук не хотел, чтобы его боялись, поэтому отказался от этой части своей силы. И где он сейчас? — Но что будешь делать ты? — сознание прояснилось, и Намджун использовал единственное доступное ему на тот момент оружие. — Пойдёшь с нами или отсидишься с Чимином? — Хён, хватит, пожалуйста, — Тэхён устало прикрыл глаза. — Ты считаешь, что я запер тебя в клетке, из которой ты не можешь выбраться и стараешься хотя бы покусать мою руку. Я знаю твой гнев, поверь. Знаю лучше, чем ты можешь себе представить. Но если ты не прекратишь, я ударю всерьёз. — На этот раз я имел в виду лишь то, что, используя твоего друга, те люди подготовили сети для тебя. Отчасти Намджун ответил честно. Такая вероятность существовала и сильно походила на правду. Но Намджун задавался не раз и другим вопросом: почему Тэхён позволяет ему глумиться над собой? Почему проглатывает все оскорбления? Настолько нуждается в нём, его знаниях, силе или умении вести за собой? То, что группа признала в Намджуне лидера, было несомненно. То, что его поведение подрывало непререкаемый авторитет Тэхёна — тоже. Так в чём же дело? — Я пойду с вами, — меж тем ответил Тэхён. — Думаю, ты заметил, что среди нас нет силовика, а способности Юнги или Хосока не работают моментально. Если против нас будут обычные люди или «иные» без особой защиты, остановить их быстро смогу только я. Ты противопоставляешь меня остальным. Подчёркиваешь: есть «вы» и есть я. Но ирония в том, что я прикрою тебя, Хосока — каждого, зная, что никто из вас, случись что, по доброй воле не прикрыл бы меня. Такая вот у нас партия. Крыть было нечем. Тэхён прекрасно понимал силу своих слов, поэтому лишь развёл руками и оставил Намджуна посреди пустой кухни в компании хаотично расставленных по периметру чашек. «Безумное чаепитие» в интерпретации Тэхёна и компании подошло к концу.***
Солнце перевалилось через крышу дома и поползло на другую его сторону, оставив на балконе благодатную тень. Ветер с реки практически не долетал до девятого этажа, но здесь носились свои воздушные потоки, ероша волосы и забираясь под подол и рукава объёмной Намджуновой футболки. Футболка, вообще-то, принадлежала Тэхёну. Как и другая сменная одежда, постель, еда в холодильнике. А ещё квартира, на широкий, упрятанный в стекло балкон которой Намджуну полюбилось выходить, чтобы понаблюдать за городом за рекой и подумать. Всё вокруг было отмечено присутствием Тэхёна. Сам Намджун — в одежде с чужого плеча и с чужими мыслями в голове — тоже был им заклеймён. В какой-то момент это перестало иметь значение. Стало очередной ненавязчиво навязанной привычкой. Плевать. Он скоро покинет это место и вернётся домой, к той жизни, еде и одежде, которые сам себе выбрал. Нужно было лишь провернуть безумный план Тэхёна. Психам часто везёт. Намджун потёр занывший висок. Как просто прижилось чужое желание, став его собственной целью… Раньше Намджун, сам обладая развитой силой, сдержанно относился к проявлениям силы других. Она могла удивлять и смущать: одна из его девушек (или же это был парень, Намджун так и не разобрался) меняла свой биологический пол в зависимости от настроения. О, сколько горизонтов было тогда ими открыто! У других сила могла быть тихой и непритязательной, как у пожилой женщины из соседнего дома в Бруклине, что выращивала в горшках на балконе розы всех оттенков океанической воды. Взять даже нынешних компаньонов. Сила Хосока и Джина была полезной. Тэхёна и Юнги — жутковатой. Сила Чимина поражала кажущейся элементарностью, но при этом тотальным воздействием. Вот чёрт!.. Намджун вцепился в ограждение балкона, поражённый инсайтом. Если вдуматься, любой из них обладал способностью, с помощью которой можно было остановить Тэхёна. Соскочить с крючка. Но никто даже не пытался сделать это. Только Намджун, с его частичным иммунитетом к воздействию Тэхёна, и тут выделялся. Это вновь возвращало к мыслям о том, что делает Намджуна неприкосновенным. Выталкивало на поверхность сознания воспоминание о том, что неприкосновенным в прямом смысле Намджун всё-таки не был. Но для этих мыслей было не время.***
До того, как практически поселиться в студии Юнги, Намджун, испытывая длину «поводка», пробовал перемещаться на дальние расстояния: от окраин Сеула до побережья и других стран. За пару недель он успел увидеть такое количество стран, что, путешествуй он легально, свободных страниц в его паспорте не осталось бы. Он даже присмотрел аскетичный монастырь в горах Тибета, где с удовольствием запер бы на год-другой Тэхёна. Тому аскеза и служение на благо ближних точно бы не повредили. Но каждый день, стоило сеульскому солнцу закатиться за горизонт, Намджун обнаруживал себя целенаправленно идущим к дому у реки, будто дорога его была выложена жёлтым кирпичом, а впереди маячили башни Изумрудного города. Он не мог исчезнуть из Сеула так, чтобы его не выкинуло обратно из любой точки мира. Как будто магия его «серебряных башмачков» действовала только до полуночи. Но завтра всё должно измениться. Намджун включил новый трек в плеере вместо секундомера, мысленно примерился и «прыгнул» подряд: к магазинчику чая на Инса-донг, затем к кафе с овечками, автозаправочной станции на северо-восточном выезде из города, парку аттракционов Lotte, бывшему жилищу Джина и обратно в дом. На последнем этапе промахнулся и вместо балкона оказался на кухне. Подвёл заурчавший от голода желудок. Намджун поймал сбитый во время перемещения стул и уселся верхом на него. Весь маршрут занял двадцать три секунды, песня не успела дойти даже до первого припева. Отлично. В одиночку Намджун точно сможет, как говорил Тэхён, «войти, забрать и выйти». Возникнут ли сложности при перемещении одновременно пяти, а потом и шести человек, выяснится завтра.