Мужчины постарше.

Тина уже третий день ходила как неживая. Дежурства и недосып, а точнее почти полное отсутствия сна привело к тому, что она уснула прямо у двери кабинета Грейвса. Разбудил же ее щелчок перед носом и вопросительный взгляд карих, как крепкий кофе, который уже не помогал, глаз. Промямлив извинения и вручив очередной отчет, она скрылась, боясь или снова задремать, или выслушать лекцию, что «настоящим мракоборцам сон не особо-то и нужен». Вечером, возвращаясь после вызова одного волшебника, который случайно превратил в жаб кучку не-магов, Тина краем глаза заметила ту самую нишу, которая отчасти и была причиной ее страданий. Другой частью была Куинни, но девушка с ней уже разобралась, получив клятвенное обещание, что такого больше не повторится. Хмыкнув, она уже собиралась идти дальше, когда в заторможенной от отсутствия сна голове появилась мысль. Осмотревшись, проверяя отсутствие лишних глаз в коридоре, девушка нырнула в нишу. На удивление, но та оказалась куда шире, чем казалось со стороны. Прислонившись к стене, Тина подняла руку вперед и ногтем среднего пальца коснулась холодного камня. Здесь легко мог уместиться еще один среднестатистический работник МАКУСА. — Часом не Брукса ждете? — послышался до ужаса знакомый голос. Она сделала шаг вперед, подходя к самому краю черты, разделяющей темноту ниши и яркий свет коридора и, слегка наклонившись вперед, повернула голову направо. Прислонившись к стене, стоял Персиваль Грейвс, недовольно смотря куда-то прямо. Тина резко отскочила и стала углубляться в нишу. — Я знаю, что вы там, мракоборец Голдштейн, — устало сказал он, глядя в темноту. — Я вас видел. Убежище оказалось не таким глубоким, чем думалось, а стена не открывала потайной проход к лестнице, по которой можно было бы сбежать от начальника. А жаль. Глубокий вдох и девушка не слишком уверенно вышла на свет. — Сэр, — только и смогла выговорить она, опустив голову. — Кого на этот раз ждете? — спросил Грейвс будничным тоном. — У Брукса сегодня выходной. Коридор погрузился в тишину. Тина должна была что-то ответить, но после дежурств мысли даже не сталкивались друг с другом, создавая хоть какую-то идею. — Может Райт? Нет, он молодой. Томпсон? Не слишком подходящий по возрасту? Ей казалось, что он просто издевается над ней, оттачивая свой навык язвить, не изменяя выражения лица. — Нет, сэр. — Тогда кого, мракоборец Голдштейн? — Вас, — ответила она и тут же прикусила язык, понимая, что сказал это вслух. Надо было отдать должное Грейвсу: ни один мускул на его лице не дрогнул. Только дыхание немного сбилось, и он перестал моргать на несколько мгновений. — Меня? — переспросил мужчина немного тише обычного. В носу уже появился легкий аромат выпечки из булочной через квартал отсюда, сладкий аромат кофе из кафе напротив и увольнения, если она не придумает хоть что-нибудь. — Да, сэр, — уже более уверенно произнесла Тина и сделала внушительную паузу, растягивая время, как только можно. — И для чего, позвольте узнать? Его густые черные брови слегка поднялись вверх, а темные глаза внимательно смотрели на нее. — Я хотела… Хотела… Что же хотела Тина? Тина и сама не знала, однако он ждет. — Я хотела удостовериться в ненадобности и опасности этой ниши и продемонстрировать это вам, сэр. Хм, а неплохая идея все же появилась у нее в голове. — Можно? Легкий кивок Грейвса и девушка снова вошла в нишу. — Вот видите, сэр? Здесь легко может поместиться опасный волшебник. — Зачем ему здесь прятаться? — спрашивает мужчина, смотря в полумрак ниши. — Ну… Не все они умны. — Как и мракоборцы, — прошептал он себе под нос, тяжело вздыхая. — Что? — Ничего. Продолжайте. — Это очень опасно. А если их будет двое?! Из темноты появилась элегантная женская ручка, маня к себе. — Проверьте, сэр. Здесь легко могут уместиться и два волшебника. Грейвс опустил голову и прошел вперед, погружаясь в нишу и становясь напротив Тины. — Аккуратнее, сэр. Ваша рука, — проговорила она, смотря на повязку, которая хорошо была видна в сумраке. — Вот видите: здесь легко поместятся два человека, а если…. Ее тело стало прижиматься к мужчине, бережно, чтобы не сделать ему больно. -… потесниться, то могут и трое. Тина чувствовала его горячее дыхание у своего носа, которое щекотало кожу и хотелось чихать, но при начальнике было как-то неправильно. Как и на него. — Теперь вы понимаете, сэр, — прошептала девушка, стараясь утихомирить свое сердце, боясь, что его стук услышит и Грейвс. — Да. Его голос был очень тихим и каким-то волнительным, пуская ленты мурашек по рукам, спине и шее. Глаза уже привыкли к темноте, и она заметила, как мужчина пристально смотрел на нее. Сон как рукой сняло, что наводило на мысль: нужно дежурить рядом с Грейвсом — тогда и спать не захочется. — Грейвс! Тина тут же почувствовала усталость, что проскользнула в его глазах, а потом недовольство, прожигающее до пят. Девушка вернулась к стене, и мужчина вышел из ниши, тут же встретившись с Мадам Президент. Она с негодованием осмотрела Грейвса, а потом и Тину, которая стояла позади него. — В мой кабинет. Немедленно! Голос сочился неприкрытым раздражением и злостью. Тина уже была готова собирать свои вещи и искать новую работу, когда поймала взгляд своего начальника. — Работать, мракоборец Голдштейн, — сказал он и, развернувшись, пошел следом за Пиквери. — Вам еще полторы недели дежурить. Проводив его взглядом, она тяжело вздохнула и поплелась к своему столу, когда до нее дошел смысл слов. — Что? Стоя же в кабинете президента, Грейвс решил, что больше никогда в жизни не будет подыгрывать Голдштейн. Никогда! — Вы с ума сошли?! Она же ваша подчиненная! Или что, потянуло на девочек помоложе? После этих слов всего на долю секунды на его губах проскользнула легкая ухмылка.