«Знаете, что хуже страха сказать правду? Страх узнать её.» Суперзлодей-исследователь, уничтожитель миров, Брейниак.
Иной раз трудно поверить в то, что все взрослые когда-то были детьми. Будто с течением времени, когда юность проходит, родители в унылой рутине топят свою способность понимать детей. И вот тогда и появляются внезапные и совершенно бесполезные вещи, те самые игрушки и сладости, купленные с целью откупиться, так называемый акт расчётливой любви: «Я тебе, а, значит, ты мне». Но дети, не знакомые с миром взрослых не осознают его безжалостной логики, в связи с чем нередко страдают. А ведь, если задуматься, то банальный разговор по душам с собственным ребёнком способен на большее, чем пара брендовых кроссовок или дорогой велосипед. Но страшнее другое, привыкнув к подобному проявлению "ЛЮБВИ", маленький человек, в недалёком будущем, не будет поступать иначе. И, изучая новенький компьютер, что отец с матерью подарили ему на тринадцатый День Рождения, за день до самого праздника, (ведь научная конференция во Франции куда важнее собственного сына), маленький Энтони поклялся себе, что у него никогда не будет детей. А если это и случится, то его ребёнок никогда не будет ощущать себя брошенным и ненужным. Время шло, а маленький Тони, как и все дети, тешил себя глупой надеждой, что всё изменится, но его родители, как и прежде продолжали откупаться от него. Но дорогой мусор никак не мог заполнить с каждым годом растущую между ними пропасть, а затем, когда ему совсем уже стало плевать, они умерли, ушли окончательно, оставив его совершенно одного. Грустный итог, совершенно не смешной истории. И теперь, спустя столько лет, Энтони Говард Старк осознал, что ничем не лучше своего старика. Ведь Тони, как и отец, откупался от мальчишки. Сначала комната со всем необходимым, затем телефон, компьютер, а теперь и костюм — улучшенная версия всех прочих, там даже игры загружены были. Старк прекрасно понимал, почему Паркер, обнаружив «подарок», тут же выкинул его. В пятнадцать миллиардер частенько поступал таким же образом, ведь принять, значит проглотить обиду и смириться с положением вещей. А Питер был слишком своенравен для того рода подачек. И порой, как и сейчас, Старка удивляло отсутствие всякой меркантильности в этом подростке, но что с него взять, герой от мозга до костей. О собственных родителях, с дней похорон Тони Старк предпочитал не думать, ведь хуже одиночества была неясная тоска по возможным отношениям с ними. И такие глупые мысли, а что, если бы всё пошло иначе? Если бы переиграть какой-нибудь из моментов? Дико раздражали его, ведь он понимал, прошлого не изменить. Но та странная тоска по тому, чего никогда не было, мучила его и сейчас. Паркер не его сын, а он не его отец, и их разделяли не годы недопонимания и отчуждённости, а месяцы, что мальчишка провёл в плену. Но в груди всё равно всё переворачивалось и скручивалось в узел боли, только от одних мыслей о юноше, и о том, с чем ему там пришлось столкнуться. Но сейчас, благодаря Громовержцу и еноту, ничего уже не угрожало жизни Паркера. И теперь, когда все преграды исчезли, сменившись вялотекущей бытностью, Старк бездействовал. А когда выдавалась возможность поговорить, он по-прежнему сбегал, ссылаясь на занятость, тем самым полностью копируя поведение Говарда Старка. Железный человек убеждал себя, что Питеру сейчас не до него, и не стоит его беспокоить. Но все, кому не лень говорили об обратном, и лезли со своими «советами». Собственно, на этой почве они с Пеппер и поссорились, что позволило Железному человеку укрыться в мастерской и погрузиться с головой в работу, изображая вселенскую обиду на всех и вся. На деле же и сам Старк понимал, что его действия обусловлены отнюдь не благородным порывом «не беспокоить мальчишку», а банальным страхом, что Питер после произошедшего винит и ненавидит его за «бездействие». Мужчина, кривя губы, сам себе кивал, что даже если и так, то он справится с этим. Но эта хитроумная ложь, причудливый самообман, что с каждым днём становился всё отчётливее, мучил Железного человека и он уже не справлялся. И когда костюм Человека-паука, стоимостью в пару миллионов, пролежал двое суток в коридоре, а затем исчез, Тони испытал дикое облегчение. Это вновь вселило в него неясную надежду, что ещё не всё потеряно. А сейчас Железный человек с маниакальным блеском в глазах считывал данные с экрана, раз за разом перечитывая и пытаясь привести их к чему-то более вразумительному, чем было в данный момент. Но, как всегда бывает, делая одно, а думая о другом, работа зашла в тупик. Старк заведомо знал, что это бесполезно, всё потому, что он не умел отвлекаться на работу, ведь та была его страстью и жизнью, и уж никак не могла подавить мысли и переживания, в связи с чем лишь распаляла их. И когда уже временной промежуток между подсчётом данных и слежкой за Паучком сократился с тридцати секунд до десяти, он понял, что пора это прекращать. Напряжение давило на миллиардера, как двадцатитонный пресс, но не следить за Паркером он не мог! Это уже превратилось в нездоровую привычку. Откинувшись на спинку кресла, Старк неловким движением руки снёс кусок инопланетной породы, которая до этого со странной уверенностью держалась на краю стола. Не выдержав встречи с полом, объект раскололся на три неравномерные части, выпуская при этом облачка серого дыма. Но даже это не отвлекло, мужчина так и сидел, прокручивая в голове маршрут Питера. Мальчишка уже три дня скитался по Нью-Йорку. «Разведывал обстановку» — как про себя назвал это Железный человек. Миллиардер не был столь спокоен, как могло показаться, он был в бешенстве. Русская, как клещ вцепилась в него и изводила до тех пор, пока он не согласился на предложение выпустить Паучка. В душе Тони не горел желанием отпускать ребёнка одного в город, на что Романов холодно заметила, что Паркер «не ребёнок» и в няньках не нуждается, в особенности, в такой бездарной, как он, Старк. Миллиардер, скрипя зубами, проглотил обиду, ведь глубоко внутри был согласен с русской, и это злило его в двойне. Но то, что он «отпустил» Питера, это ещё не значило, что он перестал следить за ним. И часа не проходило, чтоб он не проверял перемещение мальчишки даже по базе. Это, конечно, было не здорово, что опять же заметила вездесущая Вдова, которая, к великому раздражению Железного человека, неплохо ладила с мальчишкой. И Старк не мог не завидовать той лёгкости, с которой шпионка общается с Паучком, ведь он так не мог… Больше в своей жизни Энтони Говард Старк ненавидел страх. И сейчас ему было страшно, что в некогда полных искреннего восхищения глазах Паркера не осталось ничего… Он боялся, что того мальчика больше нет, и это всё только по его вине. И пока он не встретился с ним окончательно, глупая надежда на то, что всё по-прежнему, хоть и иллюзорная, но была. Неприятные думы прервал голос ИИ: — Капитан Сосулька здесь, сэр. Через мастерскую, что уже давно напоминала свалку межгалактического мусора, уверенно обходя все препятствия, продвигался Капитан Америка. — Неверно, Пятница. Мы учили с тобой иначе, — снимая очки, и устало массируя переносицу, без энтузиазма возразил Старк. — Синяя борода здесь, сэр. — с долей усмешки, как показалось уставшему мужчине, исправилась Пятница. — Почему синяя? — вместо приветствия, подходя, поинтересовался капитан, он был предельно расслаблен и уверен в себе, в прочем, как всегда. — Бородач был мутным типом, прям одно с тобой лицо, и ведь невесть кого из себя строил… — вяло жестикулируя, начал было мужчина, а затем, бегло бросив взгляд на искреннюю физиономию Роджерса, уже с кислой миной, так и не завершив объяснение, процедил: — Зачем пожаловал, Кэп? — Да, вот, — кивая на тарелку, что держал в руках, — Романов попросила отнести. Говорит, ты объявил голодовку. — И ты туда же, — отворачиваясь к экрану, зло вздохнул миллиардер. — В смысле? — нахмурился солдат, переводя взгляд с остатков инопланетных кораблей на миллиардера. Было заметно, что Стиву так же «приятна» роль доставщика, как и Старку роль получателя. — Ох, ну и наивная же ты сволочь, Роджерс! — едко выплюнул Железный человек, кривя губы в усмешке, — Эта дрянь верёвки из всех вьёт и из тебя в том числе. А ты и не замечаешь… — тут мужчина резко замер, а затем уже более безумно продолжил, — Нет-нет-нет, — кивая в подтверждении только одному ему известным мыслям, шептал Старк. — Ей не удалось надавить на меня, и вы сговорились! — Нат хочет как лучше, — резко возразил Роджерс, его явно задело, как миллиардер отозвался о шпионке. — Ага, как и Стрендж, — едко, сквозь зубы, процедил Железный человек, от еле сдерживаемой ярости его грудь тяжело, то опускалась, то поднималась: — Вы словно дети! Вас и на день без присмотра оставить нельзя! Меня не было, а вы уничтожили ангар, и пацана чуть волшебником не сделали! — как будто это самое отвратительно, что могло только произойти, горько выплюнул миллиардер. — По чьей вине по-твоему? — холодно осадил миллиардера капитан. — По моей? — яростно воскликнул Железный человек. — Меня здесь вообще не было, а ты… — Вот именно, Старк! — перебил мужчину солдат, его глаза недобро сверкнули. Он сделал шаг вперед, — Тебя здесь не было, — с нажимом, возвращая миллиардеру его же слова, проговорил Стив. — Мы исходили из ситуации. Питер готов был умереть, лишь бы остаться. А всё потому, что ты боишься! Что он… — тарелка, что капитан в порыве яростной речи опустил на стол, с громким треском раскололась. Это странным образом остудило пыл Роджерса, и он замолчал. В напряжённом молчании гудение вентиляционной системы казалось оглушительным. Железный человек с каким-то фатализмом глядел на осколки, и невольно возникала паршивая ассоциация с также разбитым подростком, которого он так несправедливо бросил на произвол судьбы, тогда на Титане, а сейчас на базе. — Поговори с ним, Тони, — тем же ровным, с долей сочувствия, которое так отвратительно сквозило, выдохнул Стив. — Не тебе указывать, что мне делать, Роджерс! И тем более я не нуждаюсь в нотациях от такого, как ты! — разъярённо прошипел мужчина капитану в лицо. — Это лишь дружеский совет, — всё таким же ровным и спокойным тоном, будто разговаривая с душевнобольным, возразил солдат. — Дружеский? — искривив губы в злой усмешке, выплюнул Старк. Проигнорировав издёвку, Стив указал на экран, где красной точкой светился Паркер: — Он третий вечер на крыше этого здания. По мне выглядит, как приглашение. Бросив быстрый взгляд на экран, миллиардер процедил сквозь зубы: — Не твоё дело, — и яростно, даже зная, что это не сработает, прошипел: — Проваливай. Но Роджерс остался непоколебим и, тяжело вздохнув, заговорил: — Тебе страшно встретиться с ним, Тони, — Старк и не подумал отступить, он лишь зло скривил лицо, а Кэп продолжил, собираясь довести свою речь до конца, — Тебя гнетёт понимание, что извинения никогда не будет достаточно. Оно ничего не решит, и ничего не исправит, но оно необходимо не только ему, но и тебе, — странным, каким-то неправильно-торжественным голосом говорил Роджерс, — Поговори с ним сейчас, не откладывай это до конца. Может случиться так, что следующий шанс предоставится лишь в самом Конце, а там будет поздно… — прямо встретив взгляд Тони Старка, закончил Капитан Америка. В его лице было, что-то трагическое, как у героя греческой трагедии. — Такая глубокая для солдата мысль, — усмехнулся миллиардер. — Личный опыт? — не так ядовито, как ему хотелось, выплюнул Старк, но, не выдержав пронзительного взгляда голубых глаз, опустил голову, и тут же укорил себя за эту слабость. — Да, — просто, как умел только он, кивнул Капитан Америка. — Личный опыт. Воцарившееся молчание продлилось недолго, но обоим показалось вечностью. Вернувшись на прежнее место, и имитируя увлечённость работой, Старк спокойно, почти безэмоционально, выдохнул: — Передай Романов, что ты сделал всё, что смог, — и глядя на осколки, с издёвкой протянул, — И что картофельный салат с индейкой просто чудо.***
Ветер с особой тщательностью пытался сбросить Паркера с крыши, и в этом не было ничего удивительного — пронизывающий до костей, он лишь одно из проявлений, во всю отстаивающей свои права, осени. С неясной грустью вглядываясь в плотную толщу залива, Питер хмурился. Всё казалось, как и прежде, странным, и «прогулка» лишь усугубила этот эффект. А всё потому, что на улицах объявились «фантомы», как-то иначе их назвать мальчишка не мог. От мала до велика по городу бродили одни супергерои, а если точнее, люди в их костюмах. Мальчишка даже пару раз столкнулся со своими весьма неплохими копиями, это его в начале обескуражило и напугало. Но объяснение происходящего было донельзя простое — Хэллоуин. Как-то из-за кутерьмы, что творится в его жизни, мальчишка совершенно утратил счёт времени, а оказывается сегодня тридцать первое октября! Раньше он любил этот праздник и ждал его чуть ли не больше, чем Рождества! А теперь… А теперь, разглядывая людей, Паркер дивился насколько же популярны Мстители. Повсюду были только они. — А старые монстры уже не в почёте, — крутилась ехидная мысль в мальчишеской голове. Бродить по городу среди своих «фантомов» было дико, и в той же степени интересно, он даже мог притвориться, что, якобы, как и все, нарядился в своего любимого супергероя! Но это был чистейшей воды бред! И странное ощущение двойственности, что преследовало его после возвращения на Землю, усилилось вновь. Мир по-прежнему был в инфантильном неведении. Все продолжали радоваться жизни, даже не подозревая о надвигающемся Конце. И теперь, находясь в центре толпы, Питер не ощущал себя её частью, он по-прежнему был один. Не в силах терпеть эту ни с чем не сравнимую тоску, подросток, как и два предыдущих вечера, ютился на крыше того самого злосчастного здания, где когда-то мистер Старк забрал его костюм. Весьма иронично, тогда это казалось величайшей трагедией в его жизни, но теперь-то юноша понимал, что это было лишь досадное стечение обстоятельств, которое теперь, кроме усмешки и лёгкого чувства стыда не вызывало ничего. Вид на залив, и яркие дробные огни ночного Нью-Йорка, был завораживающим, но мальчишка испытывал иррациональный стыд. Ведь любуясь ночными пейзажами родного города, он представлял себе совершенно другие, необычайные, далёкие космические пейзажи, россыпи миллиардов звёзд, бескрайний океан тьмы и света. У Питера было множество любимых мест в Нью-Йорке, где раньше ему нравилось зависать, будучи в амплуа супергероя, а сейчас, посетив их все, он не обнаружил в себе былого восторга. И вот теперь он здесь. Покачав головой, и устало, прикрыв глаза, Питер выдохнул: — Что нового, Карен? — Никаких изменений, — мягко, по крайней мере, так показалось мальчишке, отозвалась ИИ. Каждый раз, когда Карен отзывалась на его голос, к горлу подступал ком, а глаза непроизвольно наполнялись влагой. Всё то время, проведённое на Голландце он так скучал даже не по своему костюму, а именно по Карен. И желание снова услышать её всегда спокойный голос, пересилило злость на Старка, да и ведь ИИ ни в чём не виновата. Было приятно осознавать, что Карен не изменилась, что она вся та же, и чувство юмора у неё по-прежнему Старковское. И ведь не поленилась подметить, что сидеть в одной маске, в ванной, посреди ночи, слегка странно, на что Питер тогда несогласно хмыкнул, что «ничего странного в этом нет!» Паркер некоторое время сомневался, а стоит ли задавать мучавшие его вопросы. Но обессиленный сомнениями, что, словно моль, изъели его душу, он задал главный: «А искал ли его мистер Старк?» Даже озвучить это вслух представлялось невозможным, и дрожащим голосом в кромешной темноте он, сбиваясь, пересилив себя, спросил. Мальчишка тогда так старательно зажмурил глаза, будто это могло хоть как-то смягчить реальность, если ответ окажется отрицательным. Он болезненно боялся, что услышит то, о чём думал все эти месяцы в плену. Ведь одно дело жить, наивно надеясь, что произошедшее лишь злое стечение обстоятельств, и совершенно другое узнать, что тебя бросили весьма осознанно. А холодность и отстранённость Старка всё лишь усугубляли, в связи с чем у юноши сложилось ложное впечатление, что его и не ждали вовсе. И каким бы ни было положительное отношение Мстителей оно никак не могло заполнить ту пустоту, что некогда заполнял Железный человек. Все они, даже Кэп, не смогли бы стать для него тем, чем некогда являлся мистер Старк. Но мир устроен таким образом, что в нём нет и не может быть ничего пустого, и на место одного всегда приходит другой… Сегодня Питер повстречал сотни масок героя своего детства, все они мимоходом скользили по нему отстранёнными взглядами и это пробирало до мурашек, они будто видели его насквозь, обвиняя в том, в чём он боялся признаться даже самому себе. Сердце пропустило удар, а затем вместе со случайной мыслью, что растворилась в подсознании, исчезла и его способность дышать. Питер непроизвольно схватился за грудь. Захрипев, юноша стянул маску. Карен наперебой продолжала спрашивать всё ли в порядке, а Паркер согнулся пополам, пытаясь унять внезапно накативший приступ паники. — В порядке! Всё в порядке! В порядке! — повторял сбивчивым шёпотом юноша, а про себя судорожно добавлял: — Ты не сделал ничего плохого, — но гнетущее чувство собственной вины болезненно продолжало давить на мальчишку. Но, быстро взяв себя в руки, Питер прошипел что-то нечленораздельное. Проговаривание всякого бреда помогало не так уж плохо, как могло бы показаться. Задышав ровнее, он устало привалился к холодному цементу стены. Как случалось всякий раз из-за внезапно накатывающей на него паники, реальность ускользала от Питера, в связи с чем он совершенно не заметил человека, нарушившего его уединение. — Прости. Я опоздал, — выдохнул без привычной насмешливости Энтони Говард Старк. Мальчишка замер, парализованный охватившим его ужасом, паника нервными мурашками ушла куда-то под кожу. А Питер, сжимая и разжимая кулак правой руки, судорожно соображал, почему не сработало чутьё? И тут же следом мысль, цепляясь за предыдущую, привела к другой: а отчего он решил, что оно должно сработать? Ведь это мистер Старк. — Я вас и не ждал, — всё ещё не решаясь поднять глаза на Железного человека, отстраненно, словно и не своим голосом, вымолвил Паркер. А мужчина, делая шаг в его сторону, как приговор, возразил: — Нет, ждал. Мальчишка вздрогнул и резко вскинул голову. Его задела эта, как ему показалось, легко брошенная фраза, ведь оба понимали, что говорят они не о крыше. Паркер, горько усмехнувшись, неопределённо пожал плечами: — Это уже не имеет никакого значения. — Имеет, — возразил Железный человек. — Имело и будет иметь значение. Я должен объяс… — Ничего вы не должны! — Резко процедил мальчишка, отчего-то происходящее стало его дико бесить. А затем, стараясь контролировать дыхание, подросток сдавленно добавил: — Карен всё рассказала. Сил выслушивать всё по новой, но уже от бывшего наставника, не было. А Тони Старк, словно не предполагал исхода, когда возвращал костюм, что парень обо всём расспросит Карен, растерянно выдохнул: — Вот как, — и они замолчали. Разговор с самого начала зашёл в тупик и, казалось, что может быть хуже этого? Мальчишка был раздражён и по-настоящему зол. Испытал ли Паркер облегчение, узнав, что его искали? И что тот барьер и пришельцы, всё это было лишь с целью узнать, где он? ИИ без лжи и притворства поведала ему всё, но ожидаемого удовлетворения или облегчения за этим не последовало, будто он услышал совсем не то, что хотел. — Питер, мне жаль, — тихо, превозмогая себя, вымолвил миллиардер, большего сказать он не смог, поперёк горла встал болезненный ком, что не позволял даже дышать. И в густой тишине с губ мальчишки сорвался смешок, и, обернувшись, безумно блестящими глазами он уставился на мужчину: — Вам жаль? — со странной смесью горечи и сарказма протянул юноша, — И это всё, что вы можете сказать? — Питер, я… — инстинктивно двигаясь в сторону подростка, начал Старк, но Паркер отступил. И, резко оборвав мужчину на полуслове, прошипел: — Вам жаль? И это всё? — Тело юноши сотрясала крупная дрожь, но не от холода, костюм защищал от резкой смены температур, — После того, как я вернулся, и после того, что мне пришлось вынести Там! — указывая в ночную тьму, воскликнул мальчишка. — Вы можете сказать, только это? — помотав головой, мальчишка зло протянул, — Боюсь, мистер Старк, ваше красноречие изменило вам. Железный человек был страшно бледен, его лицо в ночном сумраке представлялось призрачным. И Питер будто оказался в одном из своих ночных кошмаров. Он раз за разом проигрывал разнообразные сценарии этой встречи, но хэппи энды бывали редко, и, видимо, это не один из них. В странно-сгорбленной юношеской фигуре читалась глубокая скорбь. Старк больше не мог обманывать себя, что бы там в глубинах космоса не произошло, это не могло не повлиять, если не сломать Питера. Миллиардер ощутил острую необходимость заглянуть мальчишке в глаза. И он знал, что что бы он там не увидел, в любом случае никогда себе этого не простит. Кэп был не прав, именно сейчас и был его последний шанс — последний из последних. И Тони обязан сделать хоть что-то, ведь ещё пару мгновений, и он потеряет мальчишку навсегда, и теперь, Старк как никогда жалел о том, что отталкивал Паркера всё это время. — Питер, прости… — не своим голосом начал было мужчина. — Не утруждайтесь, — с доселе невиданной Старку, такой пугающе неприятной издёвкой, выпалил юноша, — Я не нуждаюсь ни в ваших извинениях, ни в ваших объяснениях, ни в ваших деньгах, ни в чём бы то ни было ещё! — Паучок… — позвал миллиардер, делая стремительные шаги в сторону подростка, в неясной попытке успокоить. — Не смейте! — рыкнул Паркер, отступая назад, — Не смейте обращаться ко мне так, будто ничего не произошло! Тони, напуганный и растерянный, хотел было схватить мальчишку, заставить его выслушать себя! Заставить всё рассказать о времени, проведённом в плену! Но как бы Старк не хотел, он не мог сделать ни того, ни другого. Ведь бывают вещи, что не только трудно рассказать, но и трудно пережить. О своём заключении в Афганской выгребной яме или об околосмертном опыте в портале Читаури он так всей правды не поведал, даже Пеппер. И требовать откровенности от страдающего ребёнка было бы бесчеловечно. И червь страшного сомнения грыз героя изнутри, парализуя его — он опоздал. Но Паук, уловивший тот невысказанный вопрос, вцепился в него, как волк: — Что вы хотите знать? Было ли мне страшно? — неправильно-отстраненно, будто не о плене шла речь, осведомился подросток. — Да каждую секунду проведённую там! Я видел такое, и пережил такое… что… — он резко втянул воздух и сглотнул, пытаясь выровнять голос, — Я выживал с единственной мыслью, что, если я умру, вы будете винить себя! — выпалил юноша. Задрав голову к небу, и быстрым движением руки убрав выступившую на глаза влагу, Питер срывающимся голосом продолжал: — Я так рвался домой, а что в итоге? — разводя руки, демонстрируя положение вещей, скривился юноша: — Миру плевать! Вам плевать! И знаете, что? Мне тоже плевать! — ядовито прошипел Паркер, тем самым ставя жирную точку на их неясных, даже им самим, отношениях. Старк не мог заставить себя произнести хоть слово. Хоть одно слово, чтоб разубедить, что б утешить его, а мальчишка уже тише, без запала и совсем вяло, проговорил: — И если вам станет от этого легче, я не виню вас. И принимаю ваши извинения. Считайте, ваш долг выполнен, — и уже совсем тихо добавил, — в конце концов, я сам напридумывал себе всякого… — Питер, стой! — окликнул его Старк. Он никак не мог упустить его, только не теперь, и только не из-за собственной бесхребетности. Юноша практически перемахнул через ограду, когда Тони удалось схватить его. Но в следующее мгновение Железный человек ощутил сильный удар и рухнул на землю. Костюм на интуитивном управлении конечно же защитил, Пятница уже вовсю сообщала о повреждениях и просчитывала варианты. Но мужчину волновало другое, Паркер всё ещё на крыше. — Что вы теперь-то от меня хотите? — воскликнул подросток, яростно дыша, сжимая кулак левой руки. О том, чтоб вмазать миллиардеру по лицу, мальчишка думал с момента начала разговора, но терпел, но в последнюю секунду, когда мистер Старк захотел остановить его, глаза мальчишки застилала красная пелена. Тони сдавленно выдохнул, вытирая кровь с разбитой губы: — Мы не договорили. Мальчишка раздражённо выпалил: — Договорили. — Нет, — надменно возразил миллиардер, поднимаясь с земли и театрально стряхивая с костюма несуществующую пыль, — Мы закончим, когда я скажу. — Да кем вы себя возомнили? — зло прошипел подросток, делая шаг в сторону миллиардера, и тут же яростно хрипя: — Вы мне не отец! И указывать мне что-либо вы не вправе! — Раньше ты считал иначе, — глядя прямо ребёнку в глаза, возразил мужчина. Питер опешил, а мгновение спустя с яростным воплем набросился на Железного человека. Он бил наверняка, чтоб максимально причинить вреда, но тот и не думал сопротивляться. Герои повалились на холодную крышу, мальчишка наносил один яростный удар за другим, лязг металла о металл неприятно бил по ушам, и, казалось, в мире нет ничего, кроме этого страшного звука. Питер зло шипел, рычал и совсем не замечал бегущих слёз: — Почему? Почему? — раз за разом спрашивал он, продолжая избивать Железного человека. И, занеся кулак правой руки над головой героя, спросил снова: — Почему вы избегали меня? — Потому что ты дорог мне, — тихо, с лёгкой полуулыбкой на окровавленных губах ответил Железный человек. — Это бред! В этом нет никакого смысла! — воскликнул юноша. Занесённый для удара кулак дёрнулся, и резко опустился по правую сторону от головы миллиардера, не задев её. — Я трус, — вяло покачал головой мужчина. — Я больше всего на свете боялся посмотреть тебе в глаза и увидеть… — Что? — глухо спросил Питер. Мужчина замялся, и, встретившись с мальчишкой взглядом, с трудом выдохнул: — что ты ненавидишь меня. Признание далось герою нелегко, ведь даже перед самим собой он выёживался и юлил. Но врать сейчас, он знал, никак нельзя. Гул ночного города всё так же вяло доносился до них, и в этой серой шумовой сумятице, голос мальчишки был подобен треску битого стекла. Такой же пугающе безжалостный. — Я хотел, — резко отвернувшись, сглотнул Паркер, и, поведя плечами, всхлипнув, помотал головой: — Но не смог, — и, спрятав глаза в изгиб локтя, дробным голосом просипел: — Я старался! Я долго мучился «Почему я?», но ненавидеть вас, — мальчишка снова помотал головой, — Я так и не смог. Старк вглядывался в тёмный силуэт Питера. Тот дрожал, пытаясь сдерживать эмоции, его лицо было бледным и измождённым. И Железный человек снова проклял себя за свой эгоизм. И пока он носился с собственным Я, этот ребёнок страдал. — А теперь, я не знаю, что делать, — вялым, полным отчаяния голосом просипел юноша, а Старк, тихо шипя, приподнялся, и, положив руку на плечо вздрогнувшего подростка, что уже не сдерживался и всхлипывал, тихо сказал: — Всё хорошо. Всё хорошо, даже если и не сейчас, то обязательно будет. Мальчишка привалился ему на плечо, а Старк неловко приобнял его, а затем, коснувшись волос, что Романов аккуратно подстригла, миллиардер ощутил, что обязан сказать нечто большее, чем какую-нибудь дурацкую шутку. — Послушай, Питер, я скажу это только раз, — миллиардер слегка замялся, — Мои родители не сильны были в проявлении эмоции, это, так сказать, у нас семейное, — неловко усмехнулся Старк, — Я хочу сказать, что ты дорог мне не как стажёр, или как Мститель, а как Питер Паркер. Не сказал бы, что мы познакомились бы не укуси тебя паук, но вот что я хочу сказать… — мужчина растерялся окончательно, стоило Паркеру поднять на него свои измученные глаза, полные неясной надежды. Тут Железный человек неуверенно заозирался, и, выдохнув нечто среднее между «Пффф» и «Фвв», он резко спросил и тут же сам ответил: — Ты голоден? Вот я голоден, уже сутки не ел! В этом городе должно же быть что-то съестное, так что пойдём перекусим? — Пожалуй, — кивнул юноша, подыгрывая, как никогда растерянному Старку, а затем, слегка усмехнувшись, сиплым голосом добавил — Только не морепродукты. — Фуу…. Их кто-нибудь вообще ест? — скривился миллиардер, — Вот помню был случай, пару лет назад в Венеции. На одном саммите подавали устриц, дрянь откровенная… — доверительно сообщил Железный человек, его голос с каждым словом становился привычно насмешливым и самоуверенным, а Питер, пристально следящий за наставником, испытывал, если не облегчение, то нечто похожее, что приятным теплом разливалось в груди.***
Питер непроизвольно вздрогнул, когда колокольчик над дверью небольшой закусочной в очередной раз зазвонил, оповещая об очередном посетителе. На этот раз это был обычный человек, а не мумия или кто другой. Всё ещё с трудом заставляя работать челюсть, мальчишка с трудом проглотил слегка резиновый кусок котлеты и булки. Он больше налегал на Колу, в горле всё ещё неприятно першило из-за недавнего эмоционального всплеска. А Паркеру до этого казалось, что его теперь-то невозможно застать врасплох, и тем более, трудно удивить, но вот он сейчас сидит в небольшой закусочной недалеко от Таймс Сквер, испытывая неловкость, а ещё с каждой минутой нарастающий стыд, что, как волна, грозился накрыть его в ближайшем будущем, ведь он, как никак, ударил Железного человека по лицу, и даже не раз. Да уж… И теперь они в неловкой тишине уплетали бургеры, но нелепости ситуации добавляло то, что герои были в своих костюмах. Как Питер и предполагал, на них пялились, но без особого энтузиазма, Хэллоуин, как никак. Мало, что ли, Тони Старков бродит вокруг в компании Человека-паука? Тишина была странной, будто они два незнакомца, чей общий друг ушёл в туалет и застрял там, оставляя их наедине друг с другом. Да они «поговорили», взаимные откровения не исчезают бесследно, и как прежде уже никогда не будет. Питер ощущал неприятное дежавю, неловкое молчание было деревянным и неестественным. Подобное было после похорон Бена, та холодность и отстранённость, что возникла между ним и Мэй была болезненна. И Паркер тогда почти замкнулся в себе, но им с Мэй всё-таки удалось преодолеть то вязкое ничто. И сейчас необходимо было сделать то же самое. Но было мучительно страшно делать первый шаг. — Мистер Старк, — начал было Питер, но тут же замер, ведь миллиардер, изменив своей привычке лениво взирать на окружающих его людей, резче необходимого вскинул голову: — Да? — Эмм… Ничего, — помотал головой подросток и, чтоб максимально обезопасить себя, откусил смачный кусок бургера, и что-то пошло не так и ему пришлось залить его остатками газировки. А Старк продолжал всё это время пристально следить за ним, и его взгляд то и дело скользил по правой руке мальчишки. — Конечно же, мистер Старк знает! — неприятно уколола молниеносная мысль. Но говорить об этом у Питера пока не было ни сил, ни желания. Гудение засаленных ламп в относительной тишине прервала группа наряженных подростков, те громко смеялись и что-то весело обсуждали, и у кого-то в руках был даже мешок со сладостями. — Знаешь, я никогда не собирал конфеты, — нарушил вязкое молчание миллиардер, как и Питер задумчиво изучая новоприбывших. — Даже в детстве? — удивился Паркер, о неловкости он напрочь забыл. Настолько его поразило сказанное. Ведь ему-то казалось, что через это проходят все. Что это как неотъемлемый этап взросления, что ли. Сначала тебе нравится бродить от одного дома к другому в костюме монстра, а затем ты презираешь это занятие, будучи подростком, и смеёшься над всяким, кто водится с малышнёй, а во взрослом состоянии заморачиваешься с костюмом уже для своего ребёнка. — Никогда не видел особо смысла ходить и выпрашивать дешёвые конфеты, — пожал плечами миллиардер. — Да и мои родители могли позволить себе завод шоколада в Швейцарии. А в твоём возрасте я предпочитал дорогой алкоголь конфетам, — хмыкнул Железный человек. — Суть не в конфетах, мистер Старк, а в том, чтобы собирать их с друзьями, — возразил Паркер. — Правда, мы с Нэдом перестали этим заниматься уже, как года два, ведь это уже не круто, — нахмурился мальчишка, в душе будучи несогласным с этим утверждением. — Да уж, подростковые предрассудки, — со знанием дела кивнул Железный человек. А Питер еле уловимо улыбнулся, воспоминания о собственных рейдах за конфетами окутывали давно забытым уютом. И он, сам не зная зачем, ляпнул: — Мы с Беном часто ходили, пока не переехали. Бывало весьма забавно, — улыбка стала ещё шире, — Мэй помогала мне с костюмами. И даже раз, кажется, мне было восемь или девять, я был Железным человеком. — Неужели? — без издёвки, а непривычно по-простому выдохнул миллиардер, а Паркер слегка то ли пожал плечами, то ли кивнул, и скомкано подтвердил, что да, был, и, уже жалея, что вообще ляпнул это, всё-таки продолжил: — Помню, долго мучился с лампочками. Бен всё помогал мне. Столько времени на это ушло, — нахмурился Паркер. — Я так хотел, чтоб они светились, как настоящие репульсоры. — И вышло? — Да, — кивнул Питер, он столь глубоко погрузился в воспоминания, что уже не ощущал былой зажатости, — но в самом разгаре тура по домам я из-за неуклюжести разбил те, что были на левой руке, — изогнув губы в досадной ухмылке, кивнул юноша. — И что было потом? — спросил Тони Старк. — Да ничего, — пожал плечами Питер. Разговор снова зашёл в тупик и они уставились в свои тарелки. Герои разом обернулись на резкий смех. В дальней части забегаловки, подростки, явно предпочитающие конфетам алкоголь, опрокинули чужой заказ, что показалось им крайне забавным. Но ситуацию тут же разрешил «Горгулья» менеджер и после недолгого спора ребята удалились, на этом спектакль и окончился. Железный человек не спеша поднялся из-за стола, и, взглянув на подростка, кивнул: — Что ж, пойдём. — Куда? — неуверенно выдохнул мальчишка, ему не особо хотелось на базу. — Как куда? — возмутился мужчина. — Собирать конфеты, конечно же. — Это шутка, да? — выдавил из себя юноша, ему слабо верилось в это утверждение. — Я что, по-твоему, в костюме шута? — оскорблённо вздёрнул нос миллиардер, сдерживая рвущуюся улыбку-ухмылку. — Несложно перепутать, — пробубнил себе под нос подросток, вставая следом за наставником. — Поговори мне, парень! — пригрозил миллиардер, но опять же в шутку. И они рассмеялись, неуверенно, но искренне.