Дверь в темноте

Уснуть Зандру, правда, дали не сразу. Судя по тому, как холодно стало спине, Яросверт вынудил Тео сесть. - Так откуда ты знаешь кемлет? – снова спросил тот. Зандр смутно припомнил, что кемлет был языком заклинаний некоторых магов из высшей аристократии еще до войны. Его и раньше-то на Амастерре знало человек десять от силы. В Тагире им точно никто не владел. - Мама, - всеобъемлюще пояснил Яросверт. – А ты? - Один… нехороший человек при мне лошадей останавливал. - А… - Много будешь знать – скоро состаришься, - с насмешкой выдал Тео, за спиной у Зандра завозились, и стало опять тепло. - Ну ладно, - сказал Яросверт, и это последнее, что Зандр помнил перед тем, как провалиться в сон. Проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Полог пустой повозки был загнут наверх, и с улицы веяло легкой прохладой после только что прошедшего дождя. Порадовавшись тому, что лоза спала, Зандр с удовольствием размял затекшие руки и ноги. У костра никого не оказалось, зато теперь его удлинили и над ним висели сразу четыре котла – три больших и один очень большой, источавшие ароматы один чудесней другого. Пологи в других повозках тоже были откинуты, за исключением самой дальней и самой приличной на вид, должно быть, принадлежавшей папаше Ферре, и можно было разглядеть, кто как живет. В первой повозке матрасы лежали аккауратно свернутые, во второй – комом сгруженные в угол, в третьей к стенкам были подшиты карманы с пуговицами, пространство использовалось максимально рационально. - Нет, ну стоило оставить его одного! Конечно же, он будет пялиться! – внезапно раздалось сзади и, оттерев его плечом, хотя места было предостаточно, к костру протиснулась девчонка с огромной копной светлых волос и полезла перемешивать варево в котелке. – Асхат попросил, - сказала она, не оборачиваясь. – Они с твоим дружком дерутся на холме. Зандр уставился на ее задницу в кожаных штанах, потом перевел взгляд на спину, обтянутую красной блузкой с открытыми плечами и волнами оборок на талии и рукавах. Спина и шея девчонки были щедро усыпаны веснушками. В ушах торчали серьги – красные крупные кольца. - Уммм, как годно! – сказала она, попробовав, и, развернувшись к Зандру, протянула ему ложку с остатками каши. В этот миг он сообразил, что голос был тот же самый, что чехвостил их «нехлидорскими козлами». Зандр прыснул, силясь сообразить, почему козлы именно нехлидорские. Девчонка протянула ложку еще ближе и покачала головой, словно дивясь его слабоумию. - Спасибо, - сказал он серьезно, вглядываясь в ее широкое, тоже с веснушками, лицо. Кажется, он впервые понял, почему про такие говорят «солнце отсыпало». Каша и вправду оказалась вкусной. - Это все Асхат, - сказала девчонка. – Он умеет все на свете. Хочешь еще? Уже можно. - Она протянула ему полную ложку, потом куда-то подорвалась, исчезнув между фургонами, вернулась с миской и второй ложкой. И как только набрала полную, тут же закричала так, что Зандр испугался, что у него сейчас лопнут барабанные перепонки: - Народ, пора жрать! Тут же из всех щелей между повозками, радостно стуча мисками, к костру повалили цирковые. Нелль отошла подальше, села, скрестив ноги, на траву и знаком подозвала Зандра разделить с ней трапезу. Он устроился рядом и, притворяясь, что ест, принялся исподтишка разглядывать остальных. Правда, вскоре понял, что они на него пялятся достаточно откровенно и можно точно так же пялиться в ответ. Новые знакомые были молоды, в основном его возраста, немного старше или чуть младше. Нелль, кажется, составляла исключение. Как и морщинистый старик – на нем то прыгали, то повисали, зацепившись хвостами, четыре еще совсем маленьких лиронга. Зандру показалось, что он уже даже видел его в цирке, и не однажды, в те самые хорошие времена. Все они были одеты ярко, но бедно. Один парень ходил в разных башмаках, в одном грубом и втором изящном, с искрящейся пряжкой, у другого штаны из блестящей ткани все были покрыты заплатками из дерюги, у женщины с желчным и хмурым лицом кружевная блузка была вся штопана-перештопана по правому боку и спине. Должно быть, они не могли себе позволить даже одной смены одежды. И судя по тому, как набросились на еду, ели тоже далеко не три раза в день. Спутников Зандра, как и Кира, не было видно. Папаша Ферре отсутствовал тоже. - О дорогой мой Тео, благословенный Тео, - пропел, выходя к костру, коренастый парень с густыми бровями, и Зандр по голосу опознал в нем Асхата, - ты жрачки нам принес! «Вот как!» Оказывается, Тео просто купил им место здесь. Словно прочитав его мысли, Асхат подмигнул ему и ухмыльнулся. Несмотря на явную доброжелательность, Зандру стало не по себе. Что их ждет? Не выдадут ли их цирковые, если вдруг подозрение и обыск? Да даже их одежда говорила сама за себя! И волосы Яросверта – их спрятали под полотняную шапочку, которую Тео припер из того же цирка, и Яросверт два дня ее носил на ферме, чтобы привыкнуть, и даже не хотел снимать, но иногда все же забывался. А у Ворот и без розысков была стража. И леса вокруг, говорят, нехороши, то волки, то болота… - Да ты совсем унылый, Скай, - внезапно довольно холодно сказала Нелль, бросая в опустевшую миску крошечный кусочек хлеба. Так обычно делали студенты из Ислайи. Зандр не сразу сообразил, что она говорит про него. Россилен оставил свое имя, а им придумал новые. Тео, понятное дело, свое было бесполезно менять. Развел руками: - Какой есть! - Ооо! – Нелль устремила взгляд по другую сторону костра. - Что? Еда? – воскликнул, стремительно врываясь на полянку, Яросверт. Зандр инстинктивно дернулся на встречу – мало ли что? Асхат, однако, опередил его, вскочил с места и, приобняв Яросверта за плечи, усадил рядом с собой, протягивая ложку. Потом бросил успокаивающий взгляд на Зандра – мол, я все улажу. Видимо, и вправду знал больше других. Нелль без всякого зазрения совести покинула Зандра и, ловко закинув миску в свою повозку, присоединилась к Асхату и Яросверту. Зандр сходил за кружкой, чтобы налить себе кипятка с травами, что бурлил в крайнем котле. Потом, углядев в просвет между повозками двигающиеся на небольшом возвышении точки, отправился туда. На «холме» происходило все самое интересное. Россилен с Киром дрались на шпагах, «танцуя» так, что захватывало дух. В десяти шагах от них стоял Тео и подкидывал далеко вверх тяжелые колышки из поясной сумки – их на лету расщепляла стрелами невысокая девушка в ладно скроенном охотничьем костюме из зеленого бархата. На ее спине болтался колчан с резным цветочным узором, в котором поблескивал целый десяток цветных камней. Зандр готов был поклясться, что такой колчан стоил не меньше половины хорошего дома в предместье Кармаля. Может быть даже, столько стоил всего лишь один прямоугольный камень в самом центре узора – казалось, в него было заключено само солнце. Хромолапый лиронг с проплешинами по всему телу приносил стрелы обратно, сваливая их в кучу около ног девушки. Наконец стрел в колчане не осталось. Девушка вздохнула, разглядывая использованные стрелы, потом стремительно обернулась к Зандру. - Ври, - сказала она, протягивая руку. - За… Скай, - вздохнул он. Шпионы из них в самом деле были никудышные. - Нам с Киром все равно как вас зовут, - строго и спокойно сказала девушка. Уверенности в себе в ней хватило бы на целое королевство. – Это цирк, в нем у каждого своя история. Кир дал отмашку Россилену и подошел к ним. Ври повисла у него на руке, с нежностью заглядывая в глаза. Кир ответил ей таким же долгим нежным взглядом. Зандра кольнула зависть. - Ну, а вы умеете стрелять? – спросила Ври, переводя взгляд обратно на него. - Он у нас больной, - опередил его Тео. – Особенный. - Ах, больной. – Ври тут же потеряла к нему всякий интерес. Об руку с Киром они пошли к цирку. Тео вздохнул и, шутливо жалуясь лиронгу на своенравных девиц, которые возомнили о себе черт знает что, возраст и ноющую поясницу, принялся собирать стрелы. В дорогу двинулись на следующий день. Оказывается, ждали припасов, закупленных Тео. Зандр, все еще действительно больной, больше лежал в повозке, прислушиваясь к мерному стуку капель по крыше. У него не было сил даже отвести дождь. Впрочем, это потребовало бы не только сил, но и остановки, и поиска подходящей поляны, а останавливаться у них не было времени. Яросверт и Тео приходили только ночевать, и Зандр чувствовал себя совсем брошенным. Повозкой правил Россилен, но, во-первых, лежа разговаривать со спиной Россилена было неудобно, во-вторых, Россилен посреди разговора то и дело уходил в себя и в такие минуты достучаться до него было невозможно. Слушая доносимый ветром смех Яросверта и Нелль, Зандр вновь и вновь корил себя за решение поехать на север. Он думал приглядывать за Яросвертом, но Яросверт переступил через него, как только нашлась другая компания. Единственным развлечением Зандра стали привалы. Он бы, может, и не вылезал из повозки, тем более что дождь не прекращался, но на мощеной дороге он отбил себе все бока. Кроме того, хотелось глотка свежего воздуха - он устал нюхать старое тряпье. Опять же, у костра, пусть он и оказывался на своем пятачке неизменно в одиночестве, в компании только молчащего Россилена, в то время как Яросверт, Нелль и Тео устраивались в стороне, было веселее. У костра была жизнь. Здесь делились новостями, кто что успел услышать в заторах от других путешественников, иногда рассказывали забавные истории из жизни, но больше всего обсуждали перспективы пути, пугая друг друга севером и Лесным краем. При этом точно ли цирк едет в Лесной край, никто не знал, более того – никто там и не бывал, даже старичок с лиронгами. Судя по всему, цирк никогда не отправлялся на север дальше Долины. В Долине зато обычно зимовал. Кроме последней зимы – папаше Ферре позволили остановиться в одном из многочисленных домов одного из лордов Долины неподалеку от Атренома. Три дня ехали с совсем небольшими привалами, на ночь останавливались чуть ли не к полуночи, выезжали засветло. Дорога все это время шла широкая – большей частью по ней спокойно могли проехать три повозки, а на отдельных отрезках и все пять. На четвертый день она сильно сузилась – теперь на ней едва могли разминуться две повозки: лишнее движение грозило съездом в болото, которое тут было с обеих сторон. Оставаться внутри в случае чего грозило смертью, так что Зандру пришлось вылезти и пойти со всеми пешком. На дороге творился ад. Свободного клочка не было. Путешественники натыкались друг на друга, рискуя быть растоптанными или раздавленными. Люди орали, лошади ржали и над всем этим с пронзительным, леденящим душу визгом летали трупожоры. Зандр до этого видел их лишь один раз - в Тагире на охоте в дни Восшествия, когда ему было лет тринадцать. Своим видом эти грузные птицы, переваливающиеся неуклюже с боку на бок в полете, могли вызывать только смех. Если не слышать визга и не знать, что эти своим клювом и с живого кожу сдерут. Трупожоры сопровождали охоту несколько часов, в них пробовали стрелять и даже подбили парочку, но на их место откуда-то объявились новые. И Властитель приказал их не трогать. Баунес тогда пояснил, что трупожоры охотятся строго по очереди, определенным количеством, и сопровождают людей только, если чуют скорую смерть. В тот раз не повезло слуге одного из придворных: загнанный майнак порвал его лошадь, и трупожоры набросились и на лошадь, и на слугу. Баунес загородил происходящее от Зандра, в то время как наставник Ронгхарт гневно пытался его оттеснить, доказывая, что Баунес хочет вырастить из Зандра неженку. Не преуспев в своем маневре, он принялся описывать происходящее. Сзади напирала толпа придворных, и Зандру было просто некуда деться. Пришлось слушать. Впрочем, знать, что происходит – это, вероятно, было лучше, чем просто слышать истошные вопли. Вероятно также, что все это, хоть и казалось вечностью, на самом деле кончилось довольно быстро, однако Зандр еще несколько недель потом просыпался с криками в холодном поту. Что вызывало бесконечные насмешки Ронгхарта, который теперь спал в соседней комнате. Тощий и невыносимо высокомерный, он не прекращал издеваться, с удовольствием сообщая подробности, как шепнул словечко-другое Властителю и Баунеса «отправили в ссылку». За крики он вытаскивал Зандра в зал для тренировок, босиком на холодный пол, и час или два Зандр после этого отражал удары. Ронгхарт без конца сыпал насмешками, особенно подчеркивая, что не нападает на «принцесску» даже в треть силы. Зандра это сильно задевало в первый день и уже почти не задевало во второй. Возможно, он просто отупел от усталости. День состоял в основном из разного вида других изматывающих тренировок, при этом занятия науками тоже никто не отменял. Вставать приходилось с рассветом, ложиться – затемно. Через несколько недель он заснул стоя во время церемонии приема иностранных послов, привалившись прямо к трону Властителя. Властитель гнева на публике не показал, что в принципе вообще было редкостью – одной нахмуренной брови бывало достаточно, но то, что приказал сесть на ступеньку трона – место придворного – уже говорило о многом. Зандр сначала, видимо, в ошеломлении, сел на глазах у всего двора, тем более что чья-то заботливая рука надавила ему на плечо, почти заставив опуститься, но через несколько мгновений не выдержал, вскочил, повысив голос на Властителя, наговорил таких грязных гадостей, что воспоминания о них заставляли его краснеть и стыдиться еще годы, и выбежал из зала. Опомнился уже на первом пролете лестницы. Гнев Властителя представлялся чем-то запредельным, однако мысль о том, что трусость разозлит деда еще больше, остановила. В каком-то страшном оцепенении Зандр сел на ступеньку и просидел там все время до окончания приема и после – пока вся толпа шла мимо него по лестнице. Никто не решился остановиться возле него. Затем, когда последние шаги замерли внизу, а башня опустела, подошел слуга, почтительно поклонившись и пригласив следовать за собой. Сочтя это насмешкой, Зандр гордо вскинул голову и пошел в пустой зал, где кроме стражи были только два человека. Властитель стоял ровно посередине, а перед ним на коленях замер Ронгхарт. Лицо его было в крови, и он странно дергал глазом. Судя по всему, Властитель избил его перчатками – из драконьей кожи и с острыми камнями. Знаком отпустив Ронгхарта, который униженно благодарил его за помилование, Властитель обернулся к Зандру. Зандр вскинул голову еще выше. - Что возразил – уважаю, - коротко сказал дед. – Еще раз сделаешь так – убью, - оборвал взмахом руки попытки Зандра ответить что-то и вышел. Что случилось после этого, память не сохранила, а вот вечер запомнился хорошо. Прежде всего тем, что Зандр впервые не пошел на вечерний прием с танцами. Так хотел туда попасть, несколько недель все думал, будет ли там дочка посла из Эррайи. Впрочем, понимал уже очень хорошо в этом возрасте, что на дочерях послов внуки правителей не женятся. И все оправдывал себя, что просто хочет научиться хорошо танцевать. В этот же вечер забился в нишу в стене башни - позади двух статуй в полном облачении – и слушал звуки музыки, доносящиеся из того же зала, в котором днем пережил позор. А потом пришел Баунес и протянул ему руку, и, когда Зандр вылез из ниши, не удержался и порывисто прижал к себе. С той ночи кошмары Зандру больше не снились. И трупожоров он тоже не видел до сих пор. Впрочем, странное дело, летать они над толпой летали, а вот гниющими в болоте трупами, кои здесь попадались в количестве, не интересовались совсем. То ли исключительно свежим питались… Яросверт зато интересовался ими даже очень. Пялился так, что застывал на месте. Один раз его поторопил Зандр, на следующий, когда толпа их разделила, толкнул в спину кто-то из цирковых, а на третий на дороге уже все смешались так, что никого из своих рядом не оказалось, и сколько-то человек Яросверта просто обошли, но сзади толпа была гуще, на нее напирали повозки, и первая – Россилена. Пока Зандр пробивался к этому идиоту, тщетно пытаясь докричаться, голова Яросверта мотнулась, словно он получил хорошую затрещину. Опомнившись, он встряхнулся и двинулся вперед – как раз вовремя, чтобы не быть задавленным. Чуть позже Зандр сообразил – что это и была затрещина – магическая, от Россилена. Когда Зандр добрался до Яросверта, к ним пробился Асхат и с тех пор неотступно шел рядом. Угрозы, впрочем, стало меньше – дальше поток сильно замедлился. Пару раз дорога вставала намертво, ни туда, ни сюда, люди топтались на месте, трупожоры, истошно вереща, летали над самой толпой. Зандр невольно вбирал голову в плечи. Второй раз он на одном месте, сдвинувшись, может, на пару шагов, простоял больше часа и только невозмутимый вид Асхата помогал ему не поддаваться отчаянию. Хуже всего было, что лоза тоже волновалась. Не рвалась наружу, но неприятно шевелилась. Он представлял ее там, внутри - листья, трепещущие словно змеиные языки, веточки, готовые душить и вырывать плоть. В такие мгновения он сильно не доверял заклинанию. И конца не было этой дороге, и края… А потом, к ночи, случился цирк. По разговорам, это был еще не конец болот, но на сегодня они дали людям передышку – кусок твердой земли у края леса, уходящего на холм. Увидев поляну с притоптанной травой вместо застоявшейся воды, Зандр в первые мгновения подумал, что бредит. Тем более что толпа и не думала останавливаться. Но Асхат первый прошелся по пыли колесом и Яросверт, к удивлению, тоже перекувыркнулся через спину, а потом и через Асхата. Зандр оглянулся на Россилена – все еще не мог поверить, что это происходит в реальности, но тот уверенно направил повозку в сторону. За поляной открылась, скрытая деревьями, еще одна. На ней было совсем тихо и приятно, в сочной траве журчал ручей. Не успела и треть цирка съехать с дороги, а здесь уже трещал костер, и на нем висел первый котелок. Зандр лег в траву в паре шагов от ручья и стал смотреть на небо, на верхушки деревьев, сходившиеся над его головой. Яросверт пристроился рядом, жуя травинку и объясняя, что им придется здесь остаться на два или даже три дня, потому что сзади идет совсем большой купеческий поезд. Поэтому с дороги никто не сходит. Выходило, что все это он знал уже с утра. И даже не подумал поделиться! Зандру очень хотелось разозлиться, но он так измучился и так хорошо было отдыхать наконец сейчас, что он толком и не мог. Потом к ним присоединился Асхат, завесивший на костер кашу с мясом. Растянулся на траве справа от Зандра. - Расскажи про проводников, - перегнувшись через Зандра, наклонился к нему Яросверт. Асхат пожал плечами. - Ну расскажи! - А что тут рассказывать? - Что отсюда Озерный край начинается, и все, что ты вчера рассказывал. Ну? Асхат, сначала неохотно, потом все живее стал рассказывать, что болота – это начало Озерного края, что есть знающие люди, проводники, которые могут провести в Озерный край прямо отсюда. Или наоборот сюда. Что если кому-то нужно выйти, минуя пост, из Долины, то нужно обращаться к хозяину таверны «Крапленая карта». А еще такой человек живет прямо в замке одного из лордов Долины, только у какого из лордов, не знает никто. Должно быть, у одного из Трех. Говорят, он связан с разбойниками на одной из северных дорог. На этом месте Асхат прервал свой рассказ, вскочил и умчался прочь. Как выяснилось – затем, чтобы натянуть между деревьями канат. Через несколько минут он уже ходил по нему взад и вперед, то и дело ловко балансируя на одной ноге. Россилен, скрестив руки на груди, стоял в пяти шагах от каната ровно на середине его пути и не отводил от него глаз. Внезапно Асхат сорвался, Зандр вскрикнул от испуга, но Асхат, перекувыркнувшись в воздухе, приземлился на обе ноги. Это был всего лишь трюк. И, судя по всему, предназначался он Россилену. Тот фыркнул, подошел к дереву, к которому был привязан канат, и в несколько мгновений оказался на нем. Теперь за разворачивающимся зрелищем наблюдали больше десятка человек, среди них были и незнакомцы, по виду горожане, ремесленники – видимо, на отдых остановился не только цирк. Россилен ступил на канат, и Зандр не сразу догадался, что не так. Потом присмотрелся и ахнул – Россилен шел по канату с закрытыми глазами. Толпа следила за ним, затаив дыхание. Дойдя примерно до середины, Россилен присел на корточки. - Он убьется, - пробормотал Зандр. - Он – лучший! - с восхищением и гордостью, как будто Россилен был его личным открытием и заслугой, сказал Яросверт. Подтянулись остальные цирковые, прибежала Нелль, подошли Кир и Ври. Россилен встал на канате, выделывая танцевальные па. Казалось, ему чего-то не хватает. Кир сходил в повозку и принес россиленову шпагу. - Держи! – крикнул он. Россилен открыл глаза, отклонился в сторону, заставив ахнуть многоголосую толпу, поймал шпагу и, возвращая нарушенный баланс, быстро прошелся по канату взад и вперед, изображая, как отображает и наносит удары. Под гром аплодисментов он уже собирался было спуститься вниз, как с другой стороны на канат забрался Асхат. В его руке была толстая палка вместо шпаги. Россилен развернулся и с усмешкой пошел ему навстречу. Асхат крутанулся на канате и, уперев одну руку в бок, стал быстро-быстро перебирать ногами. Это было что-то вроде копы, которую так любят танцевать в тавернах, только намного быстрее. Канат затрясся. Россилен, пытаясь удержаться, замахал руками. Толпа замерла. Зандр отвернулся и зажмурился, ожидая звуков неминуемого падения, Яросверт вцепился ему в спину, рискуя задушить натянувшимся воротом, но и только. Ничего страшного не произошло. Толпа вновь разразилась аплодисментами. Должно быть, Россилену удалось восстановить баланс. - Смотри, смотри, - затеребил Яросверт, но Зандр был больше не в силах поворачиваться. – Они дерутся! Зандр замотал головой. Он обернулся только тогда, когда все закончилось. Россилен и Асхат сошли с каната, оба взмокшие, но явно довольные собой. Потом внимание на себя отвлек старичок с лиронгами. Толпа отгородила его от Зандра, но вставать не хотелось, даже несмотря на доносившийся хохот. А вот Яросверта позвала Нелль, и тот ушел. Под ребрами нехорошо кольнуло: его-то и не подумала позвать. Лоза тоже зашевелилась. Зандр поскорее отвернулся в сторону и в этот момент увидел серо-зеленую ящерицу, чьи темные глаза-бусинки следили за ним в невысокой траве. Фыркнув, Зандр закрыл глаза. Когда он проснулся, уже совсем стемнело. Поляна освещалась воткнутыми в землю факелами, два из них - прямо у его ног. Рядом с ними, скрестив руки на груди, стоял Россилен. - Ну же! – Нелль, с луком в одной руке и каким-то предметом в другой явно подзуживала Яросверта. – Или ты только кажешься смелым, а сам такой же трус, как все остальные?! - Я согласен! - Ах вот как! Ну что ж, посмотрим, на что ты сгодишься! - Да, посмотрим! – он на ходу поймал предмет, который она ему кинула, и продемонстрировал его толпе. Раздались одобрительные выкрики. Яросверт подошел к дереву и вытянул руку. Предмет оказался яблоком. Нелль отошла еще на несколько шагов назад и принялась натягивать лук. Только тогда Зандр сообразил, что происходит. Он рванулся вперед, но Россилен удержал его. - Нет! - сказал он. – Ты опозоришь его. Стрела вонзилась в дерево выше яблока. Яросверт открыл зажмуренные глаза и выдохнул. Толпа взревела: - Еще раз! В середку! Нелль засмеялась. Поочередно она всадила две стрелы слева, одну над другой, и затем еще одну – точно в середину яблока. Яблоко, что было весьма странно для весны, оказалось крепким. Яросверт выдернул из него стрелу, пренебрежительным жестом бросив ее под ноги, и прислонившись к дереву, поставил яблоко себе на голову. Толпа ахнула. - Не надо! – с отчаянием воскликнул Зандр. Яросверт только с досадой повел плечами. Но когда Нелль взяла очередную стрелу, его начала бить дрожь. Яблоко на покрытой шапочкой голове заходило ходуном. - Прекрати! – заорал Зандр. - Хватит уже! – не выдержал кто-то из толпы. - Нет! – закричал Яросверт, вскидывая голову в тот самый миг, когда стрела вонзилась в яблоко. Яблоко разлетелось на мелкие кусочки. Яросверт выпростал голову из шапочки, пригвожденной к дереву, и бросился в лес.