Хочу обратно

Вечером того же дня, кто с компьютера, кто с телефона, напарники чудесатых влезли в скайп. – Всем привет, – натянуто улыбнулся Такао. Парни поздоровались и замолкли, переглядываясь. Наконец Касамацу не выдержал: – Ну что, надо бы решить, что делать будем. Точнее... – Точнее, как именно, – подхватил Мибучи. – Предлагаю завтра после школы, – Химуро слегка замялся, – поцеловать их. Такао почесал в затылке: – Только, наверное, надо попросить их не рассказывать об этом остальным. – Как ты себе это представляешь? – удивился Кагами. – Н-ну... может, просто прямо сказать? – робко встрял Сакурай. – Что нам еще учиться и играть вместе, не хотелось бы портить отношения... – Ага, Аомине попросишь... – буркнул Кагами. Касамацу недовольно скрестил руки на груди: – Ну так возьми его на слабо! Скажи, пусть молчит, мужик он или нет. Тайга обрадовано ухмыльнулся: – Точно, спасибо, Касамацу... сан. – Думаю, мы просто должны к каждому найти свой подход, – мягко заметил Химуро. – Ведь если сработает, то какая им разница как? – Ну, тебе проще, Сакурай, – хмыкнул Такао. – Шин-чан не болтливый, просто скажи ему правду. – Сей-чан тоже, – Мибучи ободряюще ему улыбнулся. – Так что можешь смело признаваться. – А вот тебе будет нелегко, – Касамацу тяжело вздохнул, – заткнуть Кисе практически невозможно. Если только пригрозить ему или наоборот, сделать упор на романтику. Но тогда есть риск, что он вообразит себя купидоном и опять-таки все разболтает. Короче, скажи, что Акаши его убьет, а я добавлю. Парни заржали. Нервное, не иначе... – Так, с Ацуши тоже проблем быть не должно, – успокоился наконец Химуро. – Его обычно не волнуют чужие отношения, достаточно будет просто попросить его молчать. – Как и с Куроко, думаю, – Кагами задумался. – Так, насчет этого решили, – подытожил Касамацу. – Теперь сроки... – У нас через два дня игра, – Такао беспокойно заерзал. Сакурай согласно кивнул. – Тогда завтра первая попытка, – сказал Химуро. – И если она не сработает, то у нас будет еще один день на вторую, только уже с настоящими. – И не забывайте, что лучше вечером, – напомнил Мибучи. – Во-первых, свидетелей не будет, а во-вторых, им все меньше нервничать. – Ну да, и так уже эти дни через задницу, – проворчал Касамацу. – Аомине вообще сегодня не пришел на тренировку, – пожаловался Кагами. Парни профейспалмили – Аомине в своем репертуаре. – Ладно, думаю, договорились, – Химуро тревожно оглянулся на дверь. Он заперся с телефоном в ванной и немного волновался, как бы Куроко не услышал его. – Только учтите, все обязательно должны это сделать, иначе никакого толку не будет! – Да поняли мы, – фыркнул Такао. – Ладно, до завтра, парни. – Пока... Они распрощались, вот только после уснуть так толком и не смогли. Поэтому на следующий день пугали друзей помятыми лицами и красными заспанными глазами. – Ты чего это, Кагами? – на перемене его перехватила Рико и недоуменно уставилась на его лицо. – У нас же нет никаких игр, с чего это тебя бессонница замучила? Случилось что? Рядом стоял слегка помятый после ее взбучки Аомине с любопытной миной, но на него Тайга старался вовсе не смотреть. Ему и так сегодня его еще... тьфу, он даже подумать об этом не может! Но надо, иначе Куроко так и останется в чужом теле. Главное, надеяться, что это вообще сработает... – Да все в порядке, тренер, – отмахнулся он наконец, вспомнив, что девушка ждет ответа. – Просто чё-т не спалось... Она подозрительно прищурилась, но кивнула: – Ладно, поверю. Но тогда сегодня никаких задержек допоздна. Она ушла, а Аомине уставился на Тайгу: – Эй, Кагами, а если серьезно? Чего это ты?.. – Да так, – у Кагами по спине стекла капля пота. Но он сможет! Сил нет никаких смотреть в эти голубые глаза, а видеть наглые синие аоминевские. Он хочет вернуть Куроко обратно! Весь день он просидел как на иголках, от вопросов учителей подскакивал и отвечал невпопад, заработав пару неудов, но тянущийся, словно бесконечная ириска, день наконец-то подошел к концу. Тренировка кончилась, и Тайга привычно спросил, внутренне замирая: – Ну что, на площадку? – Разве тебе тренер не сказала отдыхать? – Пф, я тебя еще сделаю! – Ха, размечтался! – чудненько, Аомине клюнул. На площадке они играли до темноты, пока Дайки раздраженно не откинул мяч. – Да что с тобой сегодня, Бакагами? Я тебя всухую уделал! Тайга мрачно смерил его взглядом и вспомнил предложение Касамацу. – Слушай, Аомине... Ты мужик? Дайки поперхнулся, вытаращив глаза. – Это чё еще за намеки, охренел, Бакагами?! – Да нет, в смысле, если я тебе что-то скажу, ты сможешь сохранить это в секрете или начнешь болтать, как баба? – Не боись, не расскажу никому, – успокоился Аомине. – Не путай меня с Сацки и Кисе. "При чем тут Кисе? Он же не баба..." – не понял Тайга, но поспешил отбросить лишние мысли. И так предстояло набраться мужества – он видел перед собой тело Куроко, но знание-то о том, что в нем Аомине, никуда не пропадало! И целоваться с Аомине... бр-р-р... – Даешь слово? – Да даю, даю, что ж ты ломаешься-то? Видать, что-то серьез-н-н-м-м... – не дав ему договорить, Тайга одним прыжком встал вплотную, сгреб в охапку и прижался пересохшими от волнения губами к приоткрытому рту. Он старательно отгонял мысль, что целуется с Аомине-мать-его-Дайки, и пытался сообразить, а сколько вообще целоваться-то нужно? Сделав несколько движений губами и случайно соприкоснувшись языками, Тайга оторвался и немедленно получил в печень. Пока он хрипел и пытался разогнуться, Аомине вытер рот и процедил: – И что за хрень это сейчас была, а? – Я... я просто... хотел вернуть Куроко... Дайки едва не сел, где стоял. – Так ты чё, любишь Тецу? Кагами не ответил, лишь отвел глаза. – Так... но это же не сработает, если и остальные... – Аомине не договорил. – Постой... ты больно уж уверенно действовал, Кагами... Тайга похолодел. Бля, вот об этом ни один из них не подумал! Что чудесатые так или иначе догадаются... Чё ж делать-то? – Касамацу сказал, что он все уладит с остальными, – да простит его Касамацу... – То есть, для остальных все-таки нашлись, а нам ничего не сказали? – Нет, но Касамацу же зря не станет придумывать. Дайки понял, что ничего не понял, ну да и хрен с ним. Главное, что наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки и они, возможно, уже сегодня вернутся обратно. Кстати, об этом... – Тецу будет интересно узнать, – насмешливо заявил он. Тайга сжал кулаки. – Ты дал слово, что никому ничего не скажешь, Ахомине! Или ты не мужик, чтобы не держать его? – Еще чего! Ладно, так уж и быть, раз сказал, что буду молчать. По домам? – Ага. Они разошлись, надеясь, чтобы все получилось... *** Остальным пришлось гораздо легче, хотя сами они никогда в жизни с этим не согласились бы. Особенно Сакурай, который даже бенто спалил от волнения. Впервые с ним такое... Единственное, что самую капельку успокаивало, это слова Такао о понимании (или равнодушии, кому как) Мидоримы. И все равно он был преступно невнимателен на уроках, учителя сперва журили его, а потом озабоченно спрашивали, что случилось. В пятый раз ответив, что все с ним в порядке, Рё не выдержал и перед тренировкой попросил Мидориму отойти в укромное место. Он не сможет протянуть это дело до вечера, просто не сможет! И уже как-то все равно, сколько придется нервничать самому Мидориме. Шинтаро заметил бледное лицо и трясущиеся руки Сакурая и тоже задал набивший оскомину вопрос о самочувствии. Радуясь, что хотя бы Момои-сан уже умчалась на тренировку, перед этим подозрительно глянув на парней, Рё замотал головой: – Н-нет, со мной все в п-порядке, извините. Я хотел бы попросить кое о чем, Мидорима-сан. – Я слушаю, вот что. Рё замялся. Сперва сделать, а потом объяснить, или сперва попытаться рассказать, а потом уже целовать? Мидорима нахмурился, и без того перепуганный Сакурай поспешно огляделся, убедился, что никого в округе нет, и подошел поближе. Надо, Рё, надо, давай, будь посмелее... Уговаривая самого себя, он встал на цыпочки, удерживаясь за лацканы пиджака Мидоримы, и потянул его на себя. От удивления Шинтаро поддался, наклонился вперед и получил робкий, неумелый поцелуй. – Что это... значит? – спросил он, когда его отпустили. Сакурай моментально вспыхнул, прижимая ладонь к губам. – Ну... п-просто попытка вернуть Аомине-сана, извините... – Так, давай с самого начала, вот что, – Шинтаро попытался поправить очки, в очередной раз вспомнил, что их нет, и тяжело вздохнул. – Нужен был поцелуй от человека, который любит, а я... – сбивчиво забормотал Сакурай. Мидорима заморгал, переваривая ответ. – Но как же остальные? – А... – ой, блин, загвоздка... Но Рё быстро сориентировался: – Остальные написали, что вроде нашли кого-то и сказали сегодня попробовать. – Написали? – Да, мы обменялись номерами... – Почему они не сообщили нам? Что-то этот допрос уже все жилы из Рё вытянул, у него же сейчас мозги вскипят. – Не хотели заранее обнадеживать, я думаю, извините. Вдруг не получилось бы... Вот только для Аомине-сана так никого больше и не нашлось, и я... Шинтаро обдумал услышанное, мысленно обещая устроить Такао взбучку за эти тайны мадридского двора. Они, видишь ли, там все переписывались, договаривались, а сообщить самим пострадавшим не судьба? – Мидорима-сан, пожалуйста, не говори Аомине-сану, если сработает, – отвлек его всхлип Сакурая. – Нам же еще учиться вместе и играть, я не хочу, чтобы он... ну, ты же его знаешь... А, и Момои-сан... Вспомнив отвратительный характер Аомине, Шин согласно кивнул. – Ладно, я ничего им не скажу, вот что. – Спасибо! Приободрившийся Сакурай и Мидорима, до которого только сейчас дошло, что, возможно, завтра он проснется уже в своем теле, отправились на тренировку, хотя мысли их витали очень далеко. *** Мибучи нервничал куда больше остальных. Слова Касамацу о болтливости Кисе никак не успокаивали, поэтому все уроки Лео пропустил мимо ушей. Хорошо хоть, что они с Сей-чаном в разных классах, иначе Кисе замучил бы вопросами. Но Рёта, когда надо, был очень внимательным и заметил подозрительное поведение Лео. И после уроков прилип, как банный лист. – Мибучи-сан, что такое? Ты выглядишь странно. – Ничего, эм, Сей-чан. – Но... Мибучи не дал ему договорить, улыбнувшись: – Мне после тренировки надо с тобой поговорить, хорошо? – Конечно, – недоуменно ответил Кисе. Странно, к чему такие тайны?.. Теперь ему стало дико интересно, но скрытный Мибучи не сказал больше ни слова, так что пришлось ждать до вечера, изнывая от любопытства. Лео нервно хмыкал, глядя на него, но терпеливо ждал, а попутно собирался с духом. Вот в раздевалке никого не осталось, и он понял, что пора. – Послушай, Кисе-кун, Касамацу сказал, что... – Семпай? Ты разговаривал с семпаем? – Да. Не перебивай, пожалуйста, – Лео укоризненно посмотрел на него. – Так вот, Касамацу сказал, что он позаботится о том, чтобы ты никому не проболтался. Даже знать не желаю, какими методами... Кисе вздрогнул, уж он-то эти методы изучил от и до. Только за что, о чем он не должен болтать? – Да и Сей-чан будет не в восторге, если узнает... Так что тебе же выгоднее держать язык за зубами. – Да о чем речь-то?! – не выдержал Кисе. – Сейчас увидишь, – с этими словами Лео резко шагнул к нему, наклонился и впился в его губы умелым поцелуем. Кисе сперва оторопел, а потом забрыкался. Приятно, конечно, Мибучи явно опытен по части поцелуев, но Рёта-то надеялся отдать свой первый (да-да, представьте себе!) поцелуй Касамацу-семпаю! Сделав пару движений, Лео счел, что этого достаточно и отпустил Кисе. – Как... как это понимать, Мибучи-сан?! – Вас же надо вернуть обратно, вот я и... – Лео неопределенно махнул рукой. – То есть ты... о-о-о, ты любишь Акаши-чи? – у Рёты восторженно заблестели глаза. – Да, только помни, что ты никому не должен об этом говорить. Ни Сей-чану, ни кому-либо еще! – Но... – тут он вспомнил об угрозе Касамацу и сник. – Ладно. Ой, а что же с остальными? Как они-то вернутся? Мибучи выругался про себя. Как же они не продумали этот вопрос? – Парни вроде нашли и для остальных. Будем надеяться, что сегодня все сработает и не придется просить избранников целовать чужих для них людей, – солгал он. Хотя в чем-то он не лгал, он действительно надеялся, что им не придется целовать любимых в тех телах, что автоматически приравнивалось к признанию. Вот потом точно придется последовать словам Сакурая и покидать школы... Не догадываясь о тяжелых мыслях собеседника, Рёта счастливо улыбался. – Я рад, что наконец-то дело пошло на лад. Неужели я скоро увижу семпая? И семью, и команду... – Будем верить, что да. Ладно, домой пора, пойдем. И взволнованные парни разошлись. *** Химуро уже в который раз вытирал вспотевшие руки о штаны. Нервишки шалили, да что там шалили, они отплясывали такой канкан, что удивительно, как это Тацую не колотило, словно припадочного. На уроках он сидел постоянно прыгая взглядом с одного на другое, на переменах одноклассники и Куроко устали спрашивать, чего это он так психует. Зато как только уроки и тренировка кончились, и парни вернулись в общежитие, на Тацую снизошел блаженный пофигизм, иначе он не смог назвать это состояние. Ему стало абсолютно все равно, что скажет и как отреагирует Куроко. Дождавшись, пока тот усядется за стол, разложив вокруг тетради и учебники, Химуро, глубоко вздохнув, шагнул к нему. Так гораздо удобнее, не придется тянуться... – Химуро-сан, что такое? – Тецуя поднял голову, и внезапно обзор ему загородило приблизившееся лицо Химуро. Теплые губы прижались к его губам, мягко надавили, раздвигая... У него широко раскрылись глаза, и он резко отодвинулся, дотрагиваясь до влажных губ. – Химуро-сан? – Прости, Тецуя. Но нам же надо вернуть вас, поэтому я тебя и поцеловал. – То есть ты... любишь Мурасакибару-куна? Тацуя кивнул, занавешиваясь челкой: – Да. Но прошу тебя, не говори об этом Ацуши, ладно? Нам еще учиться и играть вместе, не хочу портить нашу дружбу. – Почему ты уверен, что твои чувства не взаимны, Химуро-сан? – Куроко наконец успокоился, хотя где-то внутри теперь пузырилось волнение, сработает или нет. – По-моему, Мурасакибара-кун к тебе неравнодушен. – Он сам это говорил? – Нет, но... – от этого самого волнения он совершенно позабыл об их переписке. – Тогда ты не можешь быть в этом уверен, – разочарованно покачал головой Химуро. – Поэтому если и есть что-то, мы сами разберемся. Не говори никому, хорошо? – Хорошо, Химуро-сан, – Тецуя вздохнул и вспомнил о других чудесатых. – А как же остальные? Целовать же вроде нужно одновременно... Тацуя вздрогнул, только сейчас сообразив. И невольно привел ту же отмазку. – Ребята написали, что нашли кандидатов для остальных, так что не переживай. Давай лучше займемся уроками, а завтра... завтра посмотрим, сработало ли. – Хорошо. Они углубились в дебри химии, хотя мыслями были где угодно, но только не в формулах. *** Акаши следил за болтающим какую-то ерунду Такао и пытался понять, что же могло случиться с его напарником. Ну, в смысле, с напарником Мидоримы, но коль скоро Мидорима теперь он... Короче, что-то определенно было не так, Такао не в силах был заткнуться и постоянно находился в движении, периодически вздрагивая. И Акаши уже всю голову сломал. Вот еще одно отличие от такого же неугомонного Кисе – тот сразу начинал ныть и жаловаться, когда что-то случалось, а Такао оказался на удивление скрытным. – Послушай, Такао, что-то случилось? – не выдержал Сейджуро. – А? Нэ, Шин-чан, с чего ты взял? – нервно хохотнул Казунари. – Все пучком, не переживай. Хотя нет, можешь переживать, мне даже приятно... Акаши закатил глаза: – А если серьезно? – Да просто нервничаю из-за предстоящего матча. Ну что ж, он сделает вид, будто поверил. Рано или поздно Такао не выдержит... И Такао не выдержал. Правда, это было скорее поздно – и уроки уже прошли, наполненные беспокойным ерзаньем, и тренировка, слава богу, они смогли сделать вид, будто трешки "Мидорима" собрался оттачивать после... И вот они едут домой, на той самой рикше, к которой Акаши почти привык (и это почему-то пугало его). Остановившись около дома Мидоримы, Такао окликнул уже собравшегося вылезать Сейджуро: – Подожди, Акаши... – Да? Такао в один шаг оказался рядом и, поколебавшись мгновение (это же Акаши!), обжег его губы поцелуем, быстрым, но удивительно пылким. Зеленые глаза округлились, став размером едва ли не с очки, а рука угрожающе потянулась к Такао. Тот отпрыгнул, зачастив: – Эй-эй, спокойно, Акаши, это всего лишь помощь! – Помощь? – Ну, да... Сам же знаешь, что для Шин-чана мы так никого и не нашли, вот я и решил, что выбора нет, придется признаться. Только это, не говори ему, ладно? Сейджуро уже успокоился и с интересом слушал, стоя рядом. – Почему? – Ну, нам же еще учиться вместе, а Шин-чан же полон своих тараканов, да и вообще цундере... Короче, не хочу, чтобы наша дружба развалилась. – А что насчет остальных? И снова тот же ступор. Но та самая отмазка оказалась поистине универсальной. – Да вроде нашлись для остальных, – Такао беспечно усмехнулся. – Так что и они тоже попробуют сегодня. Это только Шин-чан исключительный. Ну так что, не скажешь ему? Сейджуро подумал и решил согласиться. Ну в самом деле, Такао искренне хочет помочь, даже не побоялся признаться, и, если все получится, Акаши не будет таким неблагодарным, чтобы не суметь промолчать. – Хорошо, не скажу. Думаю, вам самим с этим надо будет разобраться. – Ну, когда-нибудь может быть... Ладно, давай, Акаши, поеду я. Завтра или увидимся, или созвонимся! Акаши кивнул, наконец-то ощутив легкий мандраж. Возможно, уже завтра... *** Касамацу не думал, что ему будет трудно, однако поди ж ты, никак не удавалось успокоиться. Внутренности скручивало в узел, руки дрожали, а удивленные вопросы Мориямы и Кобори бесили до зубовного скрежета. – Нормально все! – в конце концов рявкнул он и смылся от греха подальше, в смысле отправился искать Мурасакибару. Достаточно того, что все уроки он не мог сосредоточиться. А потом у "Кисе" тренировка, и выловить его будет тяжеловато. Вдруг Юкио опоздает? Поэтому с последним звонком он быстро отправился на первый этаж и, увидев золотую макушку, окликнул медленно бредущего на выход Ацуши. Тот оглянулся и дал задний ход. – Что такое, Каса-чин? – Пойдем, мне надо кое-что тебе сказать, – приказал Касамацу, направляясь в близлежащий опустевший класс. Там он запер дверь, повернулся к Мурасакибаре и предупредил: – Не вздумай драться. Я хочу помочь, так что... Не договорив, он резко притянул удивленного Мурасакибару к себе за грудки и, приподнявшись, поцеловал. Черт, как же неловко... Тот терпеливо дождался, пока Юкио отстранится, и мрачно поинтересовался, невольно облизываясь: – Что это такое было, Каса-чин? – Сам же знаешь, что для Кисе мы так никого и не нашли. Для остальных получилось, а тут ничего. Вот и пришлось мне... – он пожал плечами. – Значит, остальных тоже сегодня поцелуют? – вычленил главное Ацуши. – Да. Так что, если сработает, завтра уже все будет как прежде. Только я хочу попросить тебя не говорить об этом Кисе. И вообще никому. – Почему? – Не хочу портить отношения. Пусть все останется как есть. – Но... – Нет. Ацуши посомневался, стоит ли говорить о чувствах Кисе, но решил не вмешиваться. Пускай сами разбираются. А если не смогут, тогда он все-таки поговорит с Ки-чином. – Ладно, Каса-чин, так и быть. – Спасибо, – облегченно выдохнул Юкио. – Ну что ж... тебе пора на тренировку, Мурасакибара. – Ага... Пока, Каса-чин. – Пока. Подождав немного, из кабинета вышел и Касамацу, направляясь домой. Хоть бы получилось...