Хочу обратно

Всю ночь и чудесатые, и их напарники не могли уснуть, лишь под утро забывшись зыбкой дремой. И зря, как оказалось... Первым же делом, после звонков будильников, они осмотрелись и с разочарованием увидели по-прежнему чужие комнаты. А зеркала безжалостно отразили помятые, опухшие от бессонницы, но все так же чужие лица. Кисе не выдержал, всхлипнул и разрыдался, осев на пол. А он так надеялся, что уже сегодня увидится с семпаем, в своем теле! Это было самое страшное разочарование в его жизни... Аомине мрачно зарычал и едва не разбил ни в чем не повинное зеркало. Остановило лишь понимание, что Тецу спасибо за это ему не скажет. Мидорима молча изучал свое отражение, потом механически умылся, собрался и сел на кровать, утыкаясь лицом в ладони. Почему-то было больно от осознания, что ничего не получилось, что он так и не вернется к своей жизни, к... Такао... Мурасакибара только отвернулся и снова улегся на постель. С него хватит, он остается дома и не выйдет отсюда, пока они не вернут все обратно! Куроко было не легче. Он прикрыл повлажневшие глаза, глубоко вздохнул и вышел из ванной, провожаемый опечаленным взглядом Химуро. Они так надеялись... Акаши задумчиво изучал свое-чужое отражение. Что же пошло не так? Скорее всего, целовать действительно надо было не тела, а тех, в ком сейчас души. Если дело тут вообще еще в поцелуях, конечно. Напарники первым делом позвонили-написали и, узнав неутешительные новости, приуныли. Все их старания насмарку. Но ничего, у них еще остался последний шанс... О том, что будет, если они признаются, но это не сработает, парни старались не думать. Они снова влезли в скайп и договорились, что надо будет вечером собраться всем вместе и сделать, ну... то, что нужно. Так проще, чем каждому ехать в чужую школу и вылавливать нужного ему чудесатого. Или договариваться по отдельности... Стремно им было, короче, вот и решили, что вместе будет не так страшно. Почетную миссию возложили на Такао. – Эй, почему я?! – Потому что в Мидориме оказался Акаши, – рявкнул Касамацу, и Такао пришлось подчиниться. На уроках он впервые был близок к обморочному состоянию, но взял себя в руки и отозвал Акаши в сторонку: – Слушай, надо, чтобы все собрались в одном месте, есть разговор. – Что такое? – нахмурился Сейджуро, но ответа не получил. – Ладно, я прикажу остальным, чтобы пришли на площадку, где мы играли на дне рождении Куроко. Только придется подождать самого Куроко. – Хорошо, спасибо, Акаши. Такао облегченно улыбнулся и хлопнул его по плечу. Акаши подозрительно сощурился. У него были кое-какие догадки о предстоящей встрече, интересно, прав он или нет. Всем чудесатым разошлись смс-ки с приказом собраться, и вечером они столпились на той самой площадке. Им повезло, вокруг не было ни души, так что обошлось без свидетелей и лишних ушей. Взвинченные напарники, весь день пытающиеся собрать мужество в кулак, стояли напротив. Сакурай трясся так, что по инерции колотило и всех рядом стоящих, Аомине даже невольно дернулся в его сторону, подумав о возможном обмороке. – Ну так что, о чем вы хотели поговорить? – Акаши взял бразды в свои руки. – Вчера были попытки вернуть вас, и они не удались, – начал Касамацу, стараясь не смотреть на Кисе. Тот жалобно дул губы. Акаши отвернулся от этого безобразия и сосредоточился на разговоре. – Ну да... Хотя было оригинально, – ухмыльнулся Аомине. Кагами побагровел, сжимая кулаки, но промолчал. Он понимал, что иначе выдаст себя, и так вон Куроко подозрительно поглядывает, а Тацуя украдкой улыбается. – Ты о чем, Дай-чан? – Да так... Юкио кашлянул: – Так вот... Завтра у вас игра, и время поджимает, а то так бы мы еще поискали... – Короче! – психанул Такао, подкрадываясь к Мидориме. – Не думал, что это будет так тяжело, но... прости, Шин-чан! Он встал вплотную, вгляделся в синие глаза, легко угадывая в них Шин-чана, и, приподнявшись на цыпочки, с силой потянул на себя ошарашенного Мидориму. В полнейшем молчании охреневшие парни и разевающая рот Сацуки смотрели, как Такао горячо целовал своего напарника. Абсолютно не ожидавший этого Шин не успел отреагировать, хотя руки уже дернулись прижать Такао к себе, – Казу отпустил его и отскочил. – Ну вот... – Такао... – Не надо, Шин-чан. Не сейчас. – Так, давайте договоримся, все разговоры завтра, – вмешался Мибучи. Акаши, уже догадавшийся, что был прав и что будет дальше, согласно кивнул, не отрывая от него глаз. – Дельная мысль, – согласился Химуро, подходя к мрачному Ацуши. Сейчас он был ненамного ниже, потому и целовать было гораздо удобнее. – Муро-чин?.. Вместо ответа он получил умелый поцелуй и немедленно обнял своего Муро-чина. Тацуя вздрогнул от неожиданности и отстранился. – Ацуши? – Так я тоже тебе нравлюсь? – Да... Постой, тоже? – Ты мне нравишься, Муро-чин. – Ацуши... – Тацуя не удержался и вновь приник к Мурасакибаре. Он совершенно не надеялся на взаимность, и сейчас, после заветных слов, чувствовал себя опьяненным. И Ацуши был с ним абсолютно согласен. Муро-чин теперь только его, больше никто не посмеет к нему подойти. – Я рад за вас, Мурасакибара-чи, Химуро-сан, но давайте вы потом будете целоваться! – раздался возмущенный возглас Кисе. – Это же мое тело! Момои хихикнула, а парни расхохотались. Напряжение сразу как-то спало... Воспользовавшись этим, Мибучи плавно скользнул к Акаши и притянул к себе. Ему было странно, что Акаши теперь выше, но это все равно не перебило удовольствие от долгожданного поцелуя. Когда он отстранился, Сейджуро довольно улыбнулся и твердо решил признаться после возвращения в свое тело. Он был уверен, что теперь-то все точно получится. Кисе счастливо смотрел на друзей, а потом перевел на семпая глаза, полные слез и надежды. Юкио заколебался, но потом чертыхнулся, подумав, что какого черта остальные смелее его оказались, и быстро приблизился к Кисе. Ему тоже было непривычно, только что Кисе ниже, но зато так стало удобнее. Он прижал его к себе и наклонился, впиваясь грубоватым поцелуем в подставленные с готовностью губы. Ребята подавились смешками, когда увидели, что Кисе отчаянно не хочет отпускать семпая, но тот все же отцепил его, пряча покрасневшее лицо. – Касамацу-семпай... – прошептал Кисе, облизывая горящие губы и не отрывая сияющего взгляда от него. – Нет... Юкио-чи... – Чего?! – возмутился Касамацу, но ему не дали договорить, запрыгнув верхом. Он едва успел поймать, хорошо хоть тело Акаши легкое оказалось. – Я тоже тебя люблю, Юкио-чи, – промурлыкал прямо в губы Кисе и сам поцеловал его. Первым порывом Касамацу было выронить его, особенно когда вокруг снова послышались смешки, но потом до мозга дошло наконец услышанное. Сердце забилось быстрее, и он ответил на поцелуй. – Кхм, Кисе, – кашлянул предупреждающе Акаши. Нет, он был рад, конечно, за Кисе, да и смотреть на себя со стороны оказалось забавно, но вот такое поведение было несколько... слишком. – Ой, прости, Акаши-чи, – опомнился Рёта, слез с семпая и остался стоять рядышком, вцепившись в его руку. Теперь никуда семпай от него не денется! Дело осталось всего за двумя парами. Кагами глянул на трясущегося Сакурая, мрачно вздохнул и, сжав кулаки, шагнул к Куроко. Глаза того расширились от неожиданности. Неужели Кагами-кун его?.. – Черт, почему именно в Мурасакибару?.. – выругался Тайга, смотря снизу вверх, и на кого? На Куроко! Не давая себе задуматься об этом и о хозяине тела – целовал же он Ахомине, не помер! – Кагами поступил так же, как Такао. Потянул за пиджак Куроко на себя и настойчиво поцеловал. Оторвался же, только когда услышал свист Аомине. – Кагами-кун, пожалуй, завтра у нас будет серьезный разговор, – пробормотал Тецуя. – Ладно. Остался один Сакурай, но выглядел он неважнецки. Еще и Аомине мрачнел с каждой секундой, абсолютно не добавляя сил и спокойствия. Наконец ребятам это надоело, и, пока Акаши приказывал Ахомине сделать рожу попроще, а то не только Сакурай пугается, но вообще мухи на подлете дохнут, Такао решительно толкнул Рё вперед. – Давай, Сакурай, раз и готово. А потом, если все пойдет не так, сделаешь, как хотел. Если что, в Шутоку тебе всегда будут рады. Ну, или нам обоим будут рады... м-м-м, в Кайджо, например. Да ведь, Касамацу-сан? Юкио кивнул. – Это еще что, Такао? – нахмурился Мидорима. Тот отвернулся. – Ничего, Шин-чан. Завтра видно будет. Их легкая перепалка, как ни странно, подбодрила Сакурая, и он, повинуясь настойчивым тычкам в спину, оказался рядом с Аомине. – Непривычно, – вырвалось у него. – Извините... Ребята заржали при виде насупившегося Дайки. Ну да, теперь уже он снизу вверх смотрел на Сакурая. Пусть разница и была всего в пяток сантиметров, это нехило так било по самолюбию Аса Тоо. – Ненадолго, – буркнул он. Рё смущенно покраснел и закусил губу. Но взял-таки себя в руки и слегка наклонился, дотрагиваясь едва ощутимым нежным поцелуем сухих, обветренных губ. – Хм, неплохо... Только по-другому надо, Сакурай. И, не давая сообразить, рванул Рё на себя, впиваясь в мягкие губы. Тот замычал от неожиданности, но все же не отстранился, позволяя целовать уже себя. – Аомине-кун, – позвал того Куроко. – Аомине-кун, держи себя в руках, пожалуйста. Вернешься в свое тело и целуйся сколько угодно, а пока лучше не надо. Из уст гиганта Ацуши эти слова звучали достаточно угрожающе, чтобы Дайки прислушался и оторвался от дезориентированного Сакурая. Теперь на площадке воцарилась неловкая тишина. Парни и Момои, все еще ошарашенная тем, что не замечала чувств напарников чудесатых, переглядывались и не знали, с чего бы начать. Странно, до этого даже легче было... Наконец Такао фыркнул и потянул Акаши за рукав. – Пойдем, что ли... Пока что нам все равно в одну сторону. Потом можно будет еще раз встретиться... Мибучи недовольно нахмурился, но сказать ничего не успел, Мидорима его опередил: – Такао, нам надо поговорить, вот что. Выглядело это неутешительно, так что Казунари слабо улыбнулся, отводя глаза: – Давай не сейчас, Шин-чан. Поздно уже, домашки полно, да и нервы мы помотали знатно. И матч на носу... Вот потом и поговорим, нэ? Ладно, всем пока и до встречи. Акаши, догоняй. Он махнул рукой на прощанье, кинул полный горечи взгляд на Мидориму и решительно зашагал прочь. Акаши повернулся к растерянному Шину: – Знаешь, Мидорима, тебе стоило бы быть помягче. Такао знает тебя как никто другой, но и он не умеет читать мысли, а твое поведение ясно дало понять, что его чувства безответны. – Но я... – Я знаю. Но только потому, что видел твою реакцию на упоминания о Такао. – Вот-вот, а в его присутствии ты ведешь себя как льдинка, Мидорима-чи, – встрял Кисе. – Конечно, Такао-чи подумал, что безразличен тебе! – Короче, лоханулся ты, Мидорима. – А тебя вообще не спрашивали, Аомине! – Прекратите, Мидорин, Дай-чан! Но вообще-то Ки-чан и Акаши правы, Мидорин, ты неправильно повел себя. – Да понял я, вот что... – Тогда ты не забудешь завтра поговорить с ним откровенно? – Сам знаю, Акаши. – Вот и ладно. Мибучи-сан, мы тоже поговорим завтра, хорошо? Мне будет привычней, когда я окажусь в своем теле. – Ладно, Сей-чан, – Лео улыбнулся. Акаши кивнул всем и поспешил за Такао. Момои очнулась от ступора, решительно отогнала Дай-чана от все еще дрожавшего, только уже от облегчения, Сакурая и потащила Мидориму и Рё на выход. – Ладно, нам тоже пора, пока, ребята! – крикнула она напоследок. Аомине скривился, но делать нечего, пришлось цеплять Кагами и переться по домам. Вот только Химуро и Куроко задержали их. – Нам слишком далеко ехать, так что... – Конечно, Тацуя, – кивнул Кагами, сообразив, что парни хотят переночевать у него. Да он только за, ведь это же Тацуя и Куроко. Хотя если обратный обмен совершится, это уже будет Мурасакибара... Ну да и ладно. – Нам тоже далековато, – признался Кисе. – Вечер, поздно уже... Касамацу и Кагами задумались, но не успели ничего сказать, Мурасакибара пожал плечами и предложил оставшимся переночевать у Ки-чина. Тот только обрадовался, что увидит своих родных наконец-то. – Конечно! Юкио-чи, ты пойдешь с нами? Пожалуйста, – умоляюще посмотрел он на Касамацу. Но Юкио твердо отказался. – И без того вас трое будет, куда ж еще меня-то? Нет, потом как-нибудь. – Ловлю на слове, семпай. – Черт... Парни расхохотались и окончательно распрощались – четверо пошли в одну сторону, и четверо в другую. Там уже последние разделились, Касамацу ушел к себе домой, предварительно получив еще один поцелуй от Кисе. А Мурасакибара, сам Рёта и Мибучи направились к дому Кисе. Знакомство родственников и "Акаши-чи" прошло вполне успешно, родители были совершенно не против пустить друзей сына переночевать. Сама же ночь была еще более дикой. Не спалось никому, все крутились, вертелись и... конечно же, пропустили нужный момент. Проснувшись от назойливых писков будильников, парни подскочили и настороженно осмотрелись, с восторгом обнаруживая свои любимые комнаты. А зеркала великодушно отразили заспанные, но такие родные лица! – Получилось!!! – вопль Кисе заставил подскочить всех в доме. Он не обратил на это внимания, кидаясь с обнимашками к Акаши. – Получилось, Акаши-чи! – Я вижу, Кисе, успокойся, – но и сам Сейджуро лучился довольством. – Я очень рад, – улыбнулся Мибучи, не отрывая от него взгляда. Рёта посмотрел на одного, на второго и хихикнул. – Ну я пойду пока, попрошу на завтрак маминых блинчиков, страсть как соскучился по ним, – и пулей вылетел из комнаты. – Вот теперь можно и поговорить, – сказал Акаши, подходя к Лео. – Думаю, ты уже понял, что твои чувства взаимны... Лео. Мибучи ласково коснулся рукой его щеки. – Да, Сей-чан, понял. Он наклонился и легко поцеловал Сейджуро. Они не отрывались друг от друга, пока в комнату не заглянул Кисе, моментально зажмурившийся. – Акаши-чи, Мибучи-сан, умываться и завтракать. Мама уже начала печь свои фирменные блинчики. – Уже идем, Кисе. И они последовали за Рётой. После завтрака ребята распрощались с гостеприимной семьей и уехали в Киото. А Кисе помчался в школу, предвкушая скорую встречу с любимым семпаем. Ему дико повезло – с Юкио он столкнулся в холле. Хотя как повезло... У Касамацу при виде золотистой макушки аж ладони зазудели, настолько ему не хватало привычных действий. Так что он первым делом отвесил ностальгический подзатыльник, с удовольствием услышал возмущенный хнык и внезапно был утащен в близлежащую кладовку. – Кисе, ты чего, сдурел? – прорычал Юкио, побагровев. – Юкио-чи, я просто хочу убедиться, что вчерашнее мне не приснилось. Ведь не приснилось же? – Рёта расплылся в лукавой улыбке. – Не приснилось... Кисе, теперь вовсю пользуясь преимуществом роста, сгреб вяло сопротивляющегося Касамацу в охапку и страстно поцеловал. Еще пару раз безуспешно пихнув его, Юкио ответил. – Надо остановиться... – выдохнул он, когда они расцепились, чтобы глотнуть воздуха. – Не хочу, Юкио-чи... – Надо! Если мы продолжим, то... – он смущенно замолк, но Кисе понял его без слов. Им и так придется унимать возбуждение. – Ты прав, Юкио-чи. Но мы обязательно продолжим! Ты обещал прийти ко мне в гости с ночевкой, давай сегодня? – Но... ладно. – Вот и чудненько, – просиял Кисе, еще раз быстро чмокнул семпая и выскользнул из кладовки. Юкио покачал головой, поправил одежду и последовал на выход.