Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья, Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;
С тех пор, как Изгнанница приняла Марр под свое крыло, миралуке не раз снились кошмары. Она видела Нихилуса настигающего её. Само это чувство пугало, до дрожи в пальцах, до холодного пота. Вздрагивая и задыхаясь, она вскакивала, судорожно глотая воздух. Он не сдержал обещание. Черные пятна скверны не поглотили её, но и не торопились заживать. Отвратительные следы от его ладоней больше не болели. Лишь зрение напоминало о них. Однако, и от него Визас пожелала избавиться, пряча за повязкой черные глазницы, что могли видеть. Митра не задавала вопросов, в отличие от других её компаньонов. Однако она с легкостью приняла новую ученицу. Медитации помогали успокоить тело, холодный разум брал верх над страхом кошмаров, но вместе с тем она чувствовала, что её место не там, на Эбеновом Ястребе, а где-то в другом месте. «Точно не на Опустошителе», — успокаивала себя девушка, но тьма под кожей, живая, словно хищные насекомые, шептала: «Там-там…» Будь это влияние темного лорда, он бы сразу нашел её. Узы. Между ними была нить, связывающая их, где бы они ни были. В какой-то момент Марр смогла понять это, она видела не раз во сне, и вновь они разговаривали. Миралука не смогла сбежать. Стоило закрыть глаза, и каждый раз сит настигал её, хватая за тонкие запястья. Единственным плюсом было отсутствие боли и «следов» от его касаний. — Я снова поймал тебя, сколько бы ты не пряталась, я найду тебя снова, — мягкий бархатистый голос принадлежал, разумеется, ему. Девушка вздрогнула, оборачиваясь и видя за своей спиной высокую фигуру мужчины. Он был похож на человека, как и много ночей до этого. Ночь в космосе понятие условное, но Визас нравилось именно это. — Я не прячусь, — проговорила она каменея, все тело словно сковывал звук его голоса, стоило только услышать. Она поджала губы сглатывая, пытаясь справится с паникой, что уже стучала в висках. — Не похоже на это, — он указал рукой на дерево, что стояло впереди, и медленными шагами, но уверенно шел к ней, — Твои глаза, что с ними? — Ничего, у меня их нет, а это… — не успела она закончить фразу, как он сдернул с нее узорчатую маску, что носили многие представители её расы, пряча пустые глазницы. Но у нее были глаза. Его глаза. — Почему ты прячешь их? Твои новые друзья не одобряют? — это была ирония. Возможно, ей могло показаться, но в голосе лорда звучала скука. Едва она раскрыла рот, для едкого ответа, как он закончил за нее. — Это не важно, можешь не отвечать, скоро все закончится, — сит позволил себе повернуться к ней спиной. Смотря на цветущий Катарр и подставляя свое бледное лицо к солнцу, чувствуя как теплые лучи касаются его кожи, а ветер играет с тугими прядями, заплетенными в дреды. Он смотрел на горы, что возвышались вокруг, на цветущую буйную зелень. Марр сглотнула, подавляя панику, то, что все скоро кончится, означало лишь одно — смерть её друзей. Нихилус был слишком силен. Особенно для Митры — её нового учителя.***
Она почувствовала жгучую боль в груди. Судорожно пытаясь проглотить воздух, Митра знала правду. Учитель знала, но все равно приняла её с узами, что связывали ученицу с Нихилусом. И теперь, когда Марр воткнула в свою грудь меч, чтобы убить того, кого приняло её сердце. Они стояли напротив, неспособные видеть, но ощущающие друг друга через Силу, подобно двум деревьям, чьи корни туго переплелись. Теперь гибель одного повлечет смерть другого. Он допустил ошибку. Позволил ярости гневу и обиде завладеть собой. Любой повелитель ситов знает, что холодный разум и расчет — залог победы, но все же позволил Митре отвлечь себя, а Визас знала куда бить. Она пыталась сотни раз одолеть его пока обучалась, но прекрасно понимала, что любые физические увечья ему не страшны. И тогда, полагаясь всего лишь на удачу и их связь, она ударила себя же в сердце. Нить между ними зазвенела и с оглушающим треском лопнула, оставляя за собой пустоту и холод. Лежа на палубе, ощущая как её тело покидает жизнь, Марр наконец поняла, что вкус её победы на самом деле пресный. Убить Дарта Нихилуса было правильным решением, в глубине души она понимала это. Но её собственные чувства восстали против, желая вернуть утраченную связь. Так долго она шла к тому чтобы одержать победу, так долго ждала удачного момента, и наконец… Она не чувствует ничего кроме горечи и сожаления. — «Ты все правильно сделала» — это был звук его голоса, тихого и слабеющего и намерение в Силе, что она поняла. Марр подползла ближе, рана не сильно её беспокоила, и она благополучно о ней забыла. Её руки были маленькими и холодными. Ладони коснулись темной мантии и нащупали костяной слепок маски. — Я хочу посмотреть, — снимая головной убор, за ним она все еще ощущала вязкую тьму и рану в Силе, но не смогла увидеть что за ней. Тогда она поспешно сняла свою повязку и увидела как живая тьма, клокочущая, словно рой живых насекомых, расступилась, показывая ей бледное лицо человека. Оно действительно было человеческим, за исключением его темных глаз, в которых отражалась космическое пространство и разрушенные корабли при Малакоре-V. Космический флот, разрушенный взрывом, унесший бесчисленное количество жизней, навсегда застыл в его глазах, превратив его в рану в Силе, источающую миазмы темной стороны. — «Я уже давно мертв, не стоит плакать, » — для владыки скорее это было долгожданным освобождением от голода и жажды. Марр обняла его за шею, и показала ему, когда они соприкоснулись лбами, цветущий Катар. Там они сидели под деревом у храма Ордена Джедаев, куда часто приходила девушка. Мимо них пробегали юнлинги, которые словно не замечая их, неслись дальше. — «Тут и правда тихо, прости меня… за всё…», — он умер. Визас почувствовала это, тьма пожравшая замолчала, переставая источать яд, съедая последние остатки его человеческого тела, и оно рассыпалось в её руках. Рану, которую она нанесла себе, приняло его тело. На ней же остался легкий ожог. Но было еще кое-что, что было для нее странно, она продолжала чувствовать миазмы исходившие от её ран. И со смертью Нихилуса они усилились, хотя внешне этого не было видно. Она чувствовала это.***
Дарт Марр отлично помнил свое детство, его родители служили империи, но вскоре погибли, когда он был еще ребенком. Мальчик был еще мал для академии, тогда дальняя родственница взяла его под опеку. Сколько он себя помнил, всегда носил доспехи, и никогда не задавался вопросом зачем это нужно, он понял, что его связь с темной стороной слишком сильна, и для окружающих это доставляет проблемы. Когда он впервые увидел пожилую женщину, целиком закованную в броню, он не мог поверить своим глазам, в его семье не было чувствительных к силе, поколения три точно. На ее поясе висел световой меч. — Вы повелитель ситов? — робко спросил он. — Нет, — её голос не был похож на голос старухи, скорее это была женщина средних лет. Чутье подсказывало, что на самом деле она стара. — Тогда почему вы носите меч? — не унимался мальчик. — Чтобы не забыть, кем я была. Его родственница учила его. Сначала это был вибромеч; она не была последователем ни ситского, ни джедайского кодекса, что было большей редкостью. Они жили на Дромунд-Каасе, на окраине. Небольшая вилла в два этажа, была строго украшена скульптурами в балахонах без лиц. Панорамные окна выходили на город, но в свете дождя он выглядел вечно серым и размытым. Первый учитель была строга, но справедлива. Кроме того, она учила его многим техникам, о которых он никогда не слышал. Когда он получил титул Дарт, то решил взять нарицательное Марр, как дань уважения человеку что вырастил его. — Ты же понимаешь, что мы с тобой отличаемся от других существ? — однажды спросила его Визас. — Понимаю, — коротко ответил он. — Если мы не будем носить защиту, окружающие нас быстро смогут разгадать секрет. Нам с тобой ни к чему лишнее внимание, — парень лишь утвердительно кивнул, расценивая наставление как попытку обезопасить себя от темного совета. Было достаточно знать, что такое рана в Силе, чтобы согласится с ней, когда ты неосознанно всасываешь вокруг себя силу, даже не понимая этого.***
Он знал, что это конец. Когда Дарт Марр и джедай переступили порог залы Вечного Трона под конвоем. Даже раньше, когда владыка увидел консула на борту. Каким-то образом все сложилось в пазл, который он пытался отрицать с самого начала. Закуул слишком силен, опасен. Рыцари вечной империи слишком сильны и бесстрашны. Империя и Республика, на всех фронтах, терпят одно поражение за другим. Он, как лидер темного совета, в руках которого сосредоточенна власть почти всей империи, давно понял это, но не мог отступить. Чего стоила одна лишь осада Коррибана и проигрыш Дарт Атроксы. Позорное поражение. Но сит извлек с этого урок. Он знал, что Закуул подобен стихийному бедствию, лишь единожды узрев осаду одного из родных миров. Когда император Валкориан ударил его молнией, время словно замедлилось. Шок от электрического разряда парализовал тело. Тогда сит отчетливо услышал голос: «Пожрать-пожрать-пожрать» — это была тьма внутри Валкориана. Каким-то образом за пределами его сознания, император Закуула посчитал необходимым поглотить разум сита, чтобы приобрести его навыки и боевой опыт, а также информацию об устройстве ситской империи. Этого нельзя было допустить любой ценой. Но он был скован, неспособен защитить себя. Внезапно за своей спиной он почувствовал присутствие в Силе, настолько ощутимое и темное, что его просто невозможно было игнорировать. Похоже император также почувствовал это. «Убери от него свои руки», — голос этого призрака не был похож ни на один голос живого существа. Но то, что больше бросилось в глаза Марру, это его белая маска с красными потеками на глазах. «Идем»