Кровавая Мэри.

      Руди моментально затащил меня в машину на заднее сиденье. Я проскользнул рукой по кожаной обивке в попытке зацепиться за что — то. — Расслабься. Я все сделаю. — сказал парень отцепляя мою руку от спинки. Он припал к моей шее прикусывая ее и доставляя мне этим какое — то странное удовольствие. Меня терзали смутные сомнения о том, что я делаю, ведь был момент моей жизни когда я абсолютно не нуждался в сексе и… Делаю ли я это по любви? Скорее нет, а значит люди слишком привязаны к удовольствиям, к выпивке, к табаку. А нужно ли мне это? Возможно, да, а возможно и нет.       Руди прижимался ко мне раз за разом, постанывая и протягивая мое имя, словно сладкую карамель. Я приобнял его за плечо и поджав его под себя и одарил еще одним поцелуем. Он вцепился в мой свитер отчаянно стягивая его. Где — то в моей груди, что-то встрепенулось, меня охватила какая — то странная тревога, но Руди не давал мне заскучать, теперь уже заставляя меня прижиматься к его телу. Он не хотел отрываться и теперь уже аки жадный зверь, полностью соответствуя своему имени, он исследовал каждый уголок моего тела, нервно вдыхал пропитанный его же стоном воздух и снова прижимался ко мне. Я же опускался все ниже и ниже, лишая его счастья насладиться моим телом. Я остановился в районе ширинки его джинс, так язвительно впиваясь в уже стоящий член, через ткань. Руди простонал, подогревая мой интерес. Я продолжал нагло играться с его телом, пока он задыхался от возбуждения, то сводя, то разводя ноги. Я нежно расстегнул ширинку, и прошелся языком по всей длине его члена через боксеры. Он просил что — то вроде «Перестань меня мучить», но из — за его сбившегося дыхания и стона, я уже переставал, что-либо понимать. Я стянул с него джинсы, затем и боксеры выкидывая их куда — то вглубь темного салона. Руди замолчал на какое — то время. — Ну и чего ты молчишь? — с оскалом спросил я впиваясь пальцами в его щеки. Он не забыл рассмеяться мне в ответ. Мой стояк тоже не заставил себя долго ждать. Стоило мне только притронуться к его обнаженному телу и по мне пробежала волна странного жара. Он лишь презрительно ухмылялся чувствуя мой стояк, что им движет, я, конечно, все еще не понимал. Я быстро избавился от одежды и подарил ему еще один поцелуй. После он пронзительно посмотрел мне в глаза, давая понять, что хочет большего. Я отстранился и нежно вставил. Руди вздрогнул, а затем залился продолжительным стоном. Я начал медленно двигаться, заставляя его в экстазе оставлять на мои руках царапины и синяки. С каждым разом как я закрывал глаза и открывал их вновь предо мной все ярче был Майк, такой красивый, любимый. Я не вольно припал к его губам и поцелуи казались слаще, и прикосновения ярче. Видение быстро рассеялось и я снова видел Руди, что так пронзительно смотрел в мои глаза. Я продолжал так же дерзко играться с темпом и телом моего «друга». Прошло около часа я вновь, его поцеловал кончив внутрь, Руди видно не мог больше держаться и следом излился себе на живот. Он продолжал повторять мое имя снова и снова.       Я не остался в эту ночь с ним надолго, меня не устраивала эта перспектива. И я молча скрывался в темноте ночного города, думая о своем. Мне казалось, что одиночество следует за мной по пятам. Я пропадал в нем все сильнее и сильнее, а огни ночного города все больше и больше помогали мне утвердиться в этом.       Долгожданные десять утра замелькали на вывески магазина. Я быстрым шагом двинулся в клинику. Где первым же делом пересекся с доктором. — Док! — я окликнул его, а он даже взгляда не оторвал от своих бумаг — Док, вы помните меня? Я приходил по поводу Шмидта вчера. Как там его дела? — между нами появилась напряженная пауза. Док смотрел в бумаги. Я смотрел на него. — Док? — с недоверием переспросил я. — С ним же все хорошо? С моим мальчиком все хорошо? — в моем голосе проскакивали нотки беспокойства. Я чувствовал как слезы подступили к горлу. Он тяжело вздохнул. А после перевел взгляд на меня. — Ваш мальчик, просил передать, что вы ему очень дороги. И, если вдруг найдете кого лучше, не бойтесь уйти к нему. — Что все это значит? Считайте я тупой и не понимаю, док. — я боялся услышать этот страшный приговор. — Ваш мальчик мертв. Скончался поздно ночью. Мы не смогли остановить кровь. — он оставил меня одного в темно коридоре больницы.       Уж не помню рыдал я или нет. Зато четко помню как мне кололи убойную дозу успокоительного.       Мы прожили с Руди год и он захотел взять девочку из приюта. Я по глупости согласился, хотя девчонку эту я никогда и не любил. Бил, а в последствии поднимал руку и на Руди. Тот лишь молчал, ведь дело бы в его отце. Раз компания восстановила меня в правах, то и весь денежный капитал остался у меня на руках. Я оказался в безвыходном положении, хотя и не боялся смерти.       Те дни, когда мне особенно было тяжело, я смотрел на фотографию Майка. Зная, что где — то там не смотря на измену, скотское поведение, он любит и ждет меня. Я помнил, то недолгое время, которое мы провели вместе и точно знал, что оно было лучшим временем в моей жизни.