***
Операция по извлечению души Локи из камня прошла благополучно. Трикстер приоткрыл глаза и первое, что увидел перед собой — пьяную физиономию смуглой девки, дышащей перегаром прямо ему в открытый рот. — Вдох, выдох, — мямлила она, зажимая ему нос. — Ой, он очухался! Девка была та самая, что презрительно звала его Локеем и подтрунивала на каждом шагу, выпендриваясь своей валькирийской силой. Локи вжал голову в подушку и едва не задохнулся, зажав губы в отвратительном предвкушении ощущения её очередного захвата. — Локи! Братишка! Ты снова с нами! — оттолкнув валькирию, делающую искусственное дыхание, не сразу очухавшемуся Локи, заорал счастливый Тор. — Это Брунгильда спасла тебя. Возилась, хотела сделать мне приятное. Но мы справились с Таносом и вернули тебя на место. Теперь мы на земле. Локи выдохнул. Тор затряс его, потом прижал к груди несколько раз, в то время, как трикстер будто тряпичная кукла не мог понять, почему ему все так рады? Обычно на него только орали. Валькирия запротестовала: — Раз уж я спасла это чудовище, то я в ответе за его перевоспитание! — икнула она, заливая в горло очередную бутылку спиртного. Тут Локи не выдержал и оттолкнул брата. — Не оставляй меня с ней! — взмолился он. И в его глазах Громовержец действительно видел панику. — Пойми, брат, я теперь в ответе за асов. А за тобой нужен присмотр. Ты же у нас беспокойный. Тем более такой стресс пережил, — ласково погладил по руке брата Тор. — Не боись, всё под контролем! — пообещала сталкер, подмигивая Локи многообещающе до дрожи в коленях. Во дворце, выделенном для Тора землянами их покои с валькирией оказались смежными. Локи стремительно набирался сил, но чтобы не слишком отвлекать на себя внимание древней пьяньчужки, всё больше читал. Та же, не находя себе подходящего занятия, постоянно кружила над ним будто ястреб. — Есть хочешь? — спросила она, не зная до чего докопаться. Трикстер вёл себя до приторности безупречно. — Нет, — покосился он на неё, растерянную, неприкаянную, одинокую, и почувствовал как в душе его зарождается сочувствие. Странное чувство начало разрастаться со стремительностью скорости света. Ему показалось вдруг, что нет очаровательнее этих чёрных глаз и пухлого ротика, губ похожих на лепестки роз, с которых так и тянет слизнуть росинку. чёрные, непокорные пряди волос… Даже пошатывающаяся походка начинала принимать в его глазах своеобразную пикантность. В паху начинала увеличиваться весьма важная проблема. Никогда Локи не позволял своему органу думать за него. А тут его чресла взбунтовались. «Что со мной????!!!» — Локи решил, что не плохо бы сожрать упаковку успокоительного. И вместо того, чтобы обдумать свое непонятное состояние трикстер стал бесконтрольно злиться. — Что ты ко мне пристала? Я тебе дитё что-ли? Надо было своих заводить, а не к Тору в качестве няньки для меня наниматься! — рыкнул он, сверкнув сталью своих кинжалов в светлых глазах. — Вот гадина, — потрясла валькирия бутыль. Жидкости осталось на один глоток. — Мы вместе приняли бой против Хеллы. Мне показалось вопрос неприязни исчерпан. «Идиотка! Какая уж тут неприязнь, если меня к тебе тянет как осу на сироп?!» — в досаде он закусил нижнюю губу и уставился в книгу. — Вот скажи, лакей, чем я тебе не по нраву? Тем что старше и мудрее? — Ты? — Локи изумился. — Да твои мозги уже давно проспиртованы. И вообще, чего это я тут тебя слушаю. Пойду-ка прогуляюсь. — Стоять! — пытаясь сфокусировать опьянённый взгляд, скомандовала дева. — Тут Земля, а не Асгард. А ты ещё не доказал свою стабильность. Так что я с тобой. «Вот наказание-то. Убить её что ли?» — мысленно засомневался в своей выдержке Локи и вздохнул вслух. В этот момент она снова качнулась, задев его всем своим телом, и трикстера будто обожгло. Он торопливо откинул книгу, сделал глоток успокоительного зелья и собравшись с духом, направился к выходу. «Монстр» запел, следуя за ним сзади. Причём запела она кристально чистым голосом, от которого «розы начинали распускаться» в его груди. «Так, зелье не помогает. Значит химия всё-таки возникает. Её эндорфины меня доканают». Тут им навстречу выплыла Сиф. Красотки чмокнули друг дружку в щёчки и принялись весело щебетать на женские темы. Локи залип на это зрелище. В то время как по логике вещей, ему нужно было бы рвать когти и подальше от неё, чтобы скрыться от не нужной опеки и нахлынувшего внезапно чувства влюблённости, он просто стоял и наблюдал, как она улыбается подруге, как её рука медленно захватывает мешающий локон и заводит его за ухо, как поджимает губки и выстреливает глазами в свою товарку. Тут он вспомнил, что все валькирии в лучшем случае были бисексуальными, а это значило, что он никогда не обретёт интереса в её глазах. От чего-то это очень больно ударило по самолюбию. — Ты идёшь? — он взял её за локоток. — Пошли, давай! — Локи, что-то я тебя не узнаю, — расхохоталась Сиф, вглядываясь в его смущённое лицо. — Уж не влюбился ли ты в Брунгильду. И вместо своей обычной едкой шутки, он выпалил неуклюжее: — Ещё чего. Девы рассмеялись ещё больше, но он руку валькирии не отпустил и повёл её за собой. Они вышли в сад, и Локи отчаянно прятал взгляд от проницательных глаз своего «надзирателя». Вздохнув полной грудью, неожиданно для себя, глядя на закат, он продекламировал невероятно романтичным голосом: Цветы оплетают тонкие запястья, В темноте глаз отражение лунного света, Ночь спрячет нас от всех несчастий, Мое тело ждет твоего ответа. Чувствую биение теплой крови в венах, Вжимая тебя во влажную землю, Царапают камни до боли в коленях, Доводят жажду двоих до предела. Толчки, скольжение, движения наших тел, Отчаянья нет, растворилось во мгле, Поглощаю тебя, но ты так хотела, И забираю частицу души, сжигая в огне. Желал спалить этот мир, он и так обречен, Ведь я искра, погибель, смерти знамение, Но мой новый смысл в любви к тебе заключен, Нет больше зла, лишь лунный свет в отражении. © Валькирия обалдело-завороженно уставилась на него. — Это что сейчас было? — Не знаю, — Локи нахмурился и пожал плечами. — Мне кажется меня лихорадит. Наверно в камне душ я чем-то заразился. — Да ты не понимаешь, что ли? Это настоящее чувство… — Никогда ничего не чувствовал кроме обиды, зависти, ярости и похоти. Может только к Фригг было что-то особенное… Локи стало страшно. Он становился уязвим. И объект его уязвимости сейчас смотрел на него восхищёнными глазами. Чего ещё желать? — А кто она? Или он? Но ты там явно показал в стихе, что это она. Так ведь? — с ноткой зависти, спросила валькирия. — В смысле? — он запутался наблюдая ход её мысли. — И давно это у вас? Ну тили-мили на камнях? — под впечатлением она схватила его за кисть руки и стала сминать пальцы в своих. Локи отдёрнул руку будто обжёгся. — Творческий поиск. Сублимация. Никто. Этот вечный тестостероновый адреналин начинал его утомлять. От одного вида её приподнятых бровей и обнажённой шеи трикстера начинало колбасить. Он уже знал, что свистни она, и он примчится на каком бы краю света эта дамочка не застряла. — Врёшь, я ведь узнаю. Я опытный сталкер, — подбоченилась Брунгильда. — А не накатить ли нам по рюмашке? Последняя фраза добила и без того подавленного трикстера, он сморщил лоб и осел на скамейку, обхватив лоб ладонью. Как он может вот ей признаться? Да и в чём? Просто в наваждении. — А и накатить, — решительно поднялся Локи, решив развеяться. — Только нам придётся свалить за периметр царства. В Мидгарде есть один паб. Думаю, тебе там понравится.***
— А, так ты только мечтаешь о ней? — разочарованно пробормотала валькирия, заливая в рот стопку виски и умудрившись не подавиться льдом. — не люблю невнятных мужиков. Кстати сказать, я совсем никаких мужиков не выношу с их соплями. Локи поперхнулся вином и посмотрел на неё с жалкой миной. — По-твоему я сопляк? — Не, я не про тебя. А про мужчин в целом. Не будь таким мнительным. Локи вздохнул. Отвратительное, сопливое чувство любви к объекту, сидящему напротив него, превращало его в слюнтяя. Она права. Тони Старк, присевший за их столик, не позволил трикстеру предаться унынию. Он кивнул в знак приветствия, поднял бокал в честь прекрасной дамы и подмигнул. Локи почувствовал, что теряет голову. Мало того, что он с самого начала не мог смириться с «тараканом» в железном панцире, когда-то намекнувшего богу на импотенцию, так он ещё смеет подмигивать его… возлюбленной (хрен тут уже юлить?). Локи вытащил из наручей свои жала, так он обзывал кинжалы, подаренные Фриггой, когда её любимый мальчик свалился в лужу, приняв меч от Одина. — Только не говори, что я помешал тебе подарить ей кольцо с бриллиантом? — отступил с усмешкой Тони. — Я ж без умысла. Просто увидел знакомых, решил составить компанию, а ты, дружок шипишь как змея. Я лишь одобрил вид твоей подружки. Ничего более… Валькирия озадаченно недоумевала. Вроде её подопечный опасный проходимец, а ведёт себя как наивный щенок. Похоже он точно запал на кого-то… И тут до неё дошло. Отдёргивает руки, отворачивает лицо в страхе показать написанную на нём глупость, кидается на каждого, кто любезничает с ней на расстоянии вытянутой руки. — Так, Локи, Фу! — покачиваясь поднялась она из-за стола, и он опустил оружие, будто не бог Локи, а преданный паж. — Ш-ш-ш. У нас с тобой условно- досрочное. Нам надо показать, что ты вступил на путь добра. Как там в стихе твоём… Желал спалить этот мир, он и так обречен, Ведь я искра, погибель, смерти знамение, Но мой новый смысл в любви к тебе заключен, Нет больше зла, лишь лунный свет в отражении. © Старк воспользовался моментом и с усмешкой, скрытой в ладони отошёл от них. «Она запомнила моё сочинение?» — промелькнула мысль в воспалённом сознании трикстера. Значит можно ей всё рассказать. — Я всё поняла, лакей. — Локи. — Не важно. Ты увлечён. Влюблён и всё такое. Он внимательно прислушивался к каждому её слову. Наступило время потупить взгляд ей. — Я жила и сражалась тогда, когда тебя даже в проекте не намечалось. И я повидала всевозможной любви на своём веку. Мои пассии гибли, просто умирали от старости, если то были смертные. Мне много раз было больно терять их. Я запретила себе попадаться на этот крючок. Но ты испытываешь подобное впервые. Я вижу досаду на твоём лице. Обещаю, ты меня разлюбишь так же быстро как полюбил. Локи недоверчиво мотнул головой. — Ты не богиня любви, чтобы ею распоряжаться..., — тут его осенило. — Мама? Ну да, конечно. Это её проклятие. Она наложила заклятие на то, чтобы я влюбился в первого, кто будет передо мной при возвращении в этот мир. И я пропал.