Что-то клинит в одной из схем. Происходит программный сбой. И не хочется жить ни с кем, И в особенности с собой. Просто срезать у пяток тень. Притяжение превозмочь. После — будет все время день. Или лучше все время ночь. Вера Полозкова
Игорь тяжело выдохнул. Как же его достал сегодняшний день. Как же достали подбегающие к нему ребята. А эти дурацкие вопросы: «Это что был Артем Дзюба?», «Он тебя усыновил?» и «Как тебе теперь живётся?». Даже у Акинфеева терпение, натренированное за два года настолько, что любой человек позавидует, начало постепенно сдавать. Так что сейчас, когда он вышел из этой треклятой школы и направился к Артему, который сидел на мотоцикле, но теперь уже не так близко к учебному заведению, казалось, что ещё один глупый вопрос и Игорь с удовольствием съездит кому-нибудь по лицу. Парень наконец-то дошёл до Дзюбы и, взяв из его рук шлем, уселся позади своего кумира. Было слегка прохладно и мальчик поспешил прижаться к Артему. — Сейчас мы поедем в торговый центр, — сказал старший, оборачиваясь к Игорю, — ты, кстати, пообедал? Акинфеев отрицательно помотал головой. Хоть раньше он и врал в детдоме насчёт забытых обедов, но только ради того, чтобы избежать наказания, теперь в этом нет никакого смысла. Дзюба ведь не будет его ругать. Наоборот, покормит чем-то повкуснее столовского пюре с комочками. — Тогда заедем в ресторан… — форвард приулыбнулся, хоть это и было еле заметно Игорю из-за тонировки шлема, — держись. Подросток привычно крепче обнял Артема. Странно, но если раньше чужие прикосновения приносили какой-никакой дискомфорт, то сейчас Игорь не испытывал ничего подобного. Внутри даже становилось теплее от чувства, что кто-то рядом. «Уже начал привязываться? — Появился голос. — С каждой секундой всё интереснее и интереснее наблюдать за тем, как ты слепо начинаешь верить каждому, кто собирается тебя использовать…» Почему он всегда так не вовремя? — Всё в порядке? — Обернувшись на красном светофоре, спросил Тема, когда почувствовал, что Акинфеев сильнее обвил его талию и вжался в спину. Неуверенный кивок. Артем хотел спросить ещё. Но зелёный свет заставил его вернуться к дороге. Ничего, он обязательно спросит… Игорь нервно вздрагивает, когда старший паркуется. Так не хочется отпускать Артема. Ведь… с ним так тепло. Спокойно. Так тихо… а этого так не хватает. Но отпустить всё же приходится. И Акинфеев встаёт и двигается за Дзюбой в какой-то ресторан. Они садятся за столик у окна, и молодая официантка тут же подаёт им меню. Парень долго смотрит на картинки, бездумно разглядывая их, пока Артем, наконец, не спрашивает: — Выбрал что-нибудь? Подросток указывает на первый попавшийся суп. Дзюба делает заказ, добавляя к выбору Игоря ещё и терамису, на что Акинфеев заинтересованно вскидывает бровь. А на душе снова теплеет, а эти пессимистичные мысли, навеянные голосом, отступают. Как хорошо… «Думаешь, на сегодня всё? — Игорь невольно вздрогнул, ощущая как от неожиданности по телу пробежал холодок. — Как всё-таки просто тебя купить. Ты настолько жалок, что ведёшься на всю эту доброту… ты правда думаешь, что нужен кому-то? Особенно ему…» Голос не договорил, прервавшись на полуслове, когда Игорь, испуганно оглядывая все перед собой, ища хоть в чем-то спасение от этого кошмара, встретился с Артемом взглядом. Таким обеспокоенным. Таким встревоженным взглядом. — Игорь, — Дзюба продолжил смотреть в глаза мальчику, — всё хорошо? От этого вопроса, внутри что-то перевернулось. Захотелось сказать, что всё в порядке, что он просто очень устал. Лишь бы Артем не волновался. Невольно Игорь даже приоткрыл рот, но вовремя опомнился и лишь сдержанно кивнул. Всё та же девушка принесла небольшую тарелку супа и поставила перед Акинфеевым. От содержимого блюда исходил приятный запах. Живот предательски свело, так что Игорь понял всю важность обеда. Он, немедля, приступил к употреблению пищи. Хоть суп и был жутко горячим, младший не останавливался. Артем улыбнулся уголками губ от того, что мальчик поморщился. Всё-таки язык опять обожгло. Покончив с супом и десертом, мальчик снова вынул блокнот.«Спасибо»
— Не за что, — форвард потрепал подростка по волосам и подал завалившийся под стол рюкзак, — ну, что, теперь по магазинам? Игорь улыбнулся, показывая, что согласен. Они вышли из кафе и направились к мотоциклу. Акинфеев устроился за футболистом. Похоже он начинает привыкать.***
Игорь неуверенно мялся на входе в торговый центр, не решаясь сделать шаг внутрь без Артема. Дзюба, наконец, подошёл к мальчику. — Чего не заходишь? — Акинфеев как-то смущённо передёрнул плечами. — Как маленький прямо… — выдохнул Артём, взяв младшего за руку и вводя в центр, от чего у последнего выступил ярко-алый румянец. Игорь нерешительно двигался за зенитовцем, упорно тащившем его по направлению какого-то магазина. — Выбирай, что хочешь, — ярко улыбнулся форвард, проходя вглубь фирменного магазина и ведя за собой Акинфеева. Подросток выпал из реальности. «Он серьёзно собирается купить мне всё, что я выберу?» Несколько минут он просто стоял, не двигаясь, не зная как реагировать на слова старшего. Ведь пойти выбирать одежду — это слегка нагло с его стороны и будет выглядеть, будто он пользуется добротой Артема, а иного варианта действий, кроме как просто стоять, он не нашёл. Почувствовав на себе дзюбин недоумевающий взгляд, Игорь отмер и посмотрел на старшего крайне непонимающе. — Если хочешь, можем пойти по списку, — Артем дождался утвердительного кивка, — первой в обязательном списке стоит верхняя одежда. Нам нужно в тот отдел. Он опять потащил мальчика, ещё больше уходя в глубь. «Так он не шутит?» — Эта мысль была крайне приятна и неожиданна. «Ого, да у кого-то похоже появилась надежда на хорошее будущее?» — В голове зазвучал пронзительно злой смех. «Не надо, прошу, не сейчас!» — Игорь почувствовал, что от безысходности его прямо сейчас начнут душить слёзы. Опять не вовремя… «Посмотри на себя, я ещё ничего не сказал, а ты уже почти плачешь, ха». Акинфеев крепче взял Артема за руку, не давая отпустить, даже когда они дошли до нужного отдела. А ведь голос опять прав. Опять убедил его в своей же ничтожности. Хоть и говорит сегодня обрывками. Дзюба снова повернулся к мальчику, намереваясь что-то сказать, но заметил на его лице болезненную бледность. Мысль сама улетучилась, а на смену ей пришло лишь волнение. Форвард пересилил себя, чтобы не спросить, что же с Игорем, ведь тот всё равно ему ничего не расскажет. По крайней мере сейчас. Потом может быть да. Но не сейчас. Артем тяжело выдохнул, но умело скрыл это. Все еще не отпуская игореву ладонь, он снял одну из осенних курток-ветровок. Довольно странный синий цвет ударил в глаза, и Тема поспешил вернуть вещь на место. То же самое он проделал ещё с десятком курток и продолжил, если бы не заметил, как взгляд Игоря пал на парку приятного болотного цвета. «Вот стесняшка…» — подумал футболист и, до сих пор держа парня за руку, снял понравившуюся вещь. — Примерь-ка, — Дзюба вручил мальчику куртку и мог поклясться, что в глазах ребёнка блеснул восторг. Кареглазый охотно принял протянутый ему предмет одежды и тут же надел. Размер идеально подошёл, от чего на лице Акинфеева уже заметно читалась радость, — ну что, берём? Игорь усердно закивал. «Если это сон, то я не хочу просыпаться». «Ты так быстро забыл обо мне? Наивный…» — голос говорил как-то удивлённее обычного. «Как же ты уже достал меня. Почему тебе просто не исчезнуть? Почему просто не оставить меня в покое?» — эмоции опять начали накатывать. «Похоже ты забыл, что это ты меня выбрал, ты хочешь, чтобы я был в твоей голове…» — Игорь не дал ему закончить. Просто тряхнул головой, разгоняя гадкие мысли. На удивление голос замолчал и больше не влезал в мысли Игоря сегодня, предоставив мальчику возможность спокойно провести время.***
Под конец похода по магазинам вещей набралось немало, но все они влезли в рюкзак к Игорю. Среди них была бордовая и черная толстовки, из которых младший не мог выбрать одну, и Артем настоял на покупке обеих, несколько футболок, штаны, пара кед и парка, понравившаясь Акинфееву с первого взгляда настолько, что он отказался убирать ее в портфель и сразу же надел. А Дзюба был и не против. К дому подъехали давно за полночь. Как же повезло, что завтра воскресенье. Выходной. Хоть возможность продолжить бодрствовать была у обоих, они решила не нарушать режим. Правда, можно было бы и нарушить. Ведь лежать в течение тридцати минут, глядя в потолок и размышляя о то, что не можешь уснуть, — так себе перспектива, которая и наступила для Игоря, как только его голова коснулась подушки. Радовало лишь то, что голос молчал. Хотя, спустя час Акинфеев лишился и этой радости. «О-о-о, — опять протянул голос, — я вижу, ты соскучился?» С этих слов их беседы начинались не менее часто, чем у обычных друзей с приветствия. «Уходи, оставь меня!» Почему именно Игорю приходится это терпеть? За что? «Да брось, я лишь пришёл поинтересоваться, сколько времени потребовалось, чтобы он начал читать тебя, как раскрытую книгу? Или лучше спросить, сколько раз достаточно проявить к тебе «доброту»? — Эти вопросы, как всегда застали врасплох, а голос все продолжал. — Ты уже забыл, что такое люди? Забыл, что они могут сделать все? Как же твоя память коротка. Ты совсем позабыл о родителях. Ты так эгоистичен и мерзок. И ещё смеешь надеяться на что-то хорошее?» Голос затих. Игорь подождал еще немного и только потом разрешил себе думать. «Неужели я и вправду такой? Просто мелкая эгоистичная тварь. Я недостоин. Недостоин всего, что происходит со мной». Горячие струи обожгли щёки. Теперь Игорь точно не уснёт. Теперь пролежит так всю ночь. Пролежит, давясь слезами и всхлипами, которые никто не должен услышать. Ведь это единственное, что он может. Просто не мешать. Не мешать жить людям вокруг. Лишь ближе к четырём утра, Акинфеев успокаивается. Точнее, у него кончаются слёзы. И остаются только тихие всхлипы. Но и они проходят. За окном ещё темно. Темно и холодно. Но Игорю хочется выйти в этот холод. Выйти и убедиться, что он не захлебнулся своими слезами. Что он ещё жив. Если, конечно, он осмелится назвать это жизнью. Кое-как натягивая старую толстовку поверх пижамы, подросток выходит на лоджию. Вид на тёмный лес навеевает такое нужное спокойствие. И мысли отступают. На второй план.