***
— Сехун, давно не виделись! Омега отрывается от чтения новостей на своем смартфоне и оборачивается на знакомый голос. Сперва он не узнает человека, стоящего перед ним, но стоит тому улыбнуться — сомнения развеиваются. Раскосые глаза и выкрашенные в рыжий волосы говорят сами за себя. — Минсок-хен! — омега подскакивает с дивана, когда дворецкий забирает у альфы портфель с документами, и обнимает его за шею. Они и правда давно не виделись. Кажется, последний раз был еще до отъезда Сехуна в академию. Тогда Ким Минсок по распоряжению Ханя уехал из страны на несколько лет, чтобы вести дела непосредственно в Китае. Но сейчас, похоже, его длительная командировка закончилась. По крайней мере, Сехуну нравилось, когда люди общались с Ханем не только на рабочие темы. Было всего несколько людей, способных разговорить альфу, и Минсок когда-то входил в их число. — Ты так вырос, — Минсок смеется, обнаруживая, что омега немного выше его самого, и Сехун привстает на носочки, чтобы оказаться еще выше. Гостиную заполняет звонкий хохот и лай щенка, кажется, перенявшего общее веселье. — Поверить не могу, что уже выходишь замуж. Сехун умолкает и вдруг отступает на шаг, неопределенно кивая. Он немного краснеет, осознавая, что Минсок считает Ханя другом, а с ним он также играл в детстве, во дворе, когда выпадала минутка покидать мяч с непоседливым мальчишкой. Это было действительно странно, должно быть, со стороны. Сехун не знал, как много людей было в курсе того, что этот брак будет ненастоящим. Что все это представление в итоге принесет лишь выгоду Ханю и позволит Сехуну спокойно жить дальше, ни о чем не волнуясь. Даже в мыслях звучит ужасно. — Не стесняйся этого, — Минсок расценивает реакцию омеги по-своему. — Знаешь, что возраст — не главное? Даже представить не могу для тебя лучшей кандидатуры, чем Хань. Альфа снова ярко улыбается, и Сехун вдруг осознает, что тот действительно ничего не знает. Но почему? Разве они с Лу не достаточно хорошо общались для того, чтобы Ким имел право знать правду? Сехун растерянно кивает, не зная, как реагировать на чужие слова. — Ты к хену, да? Я сейчас скажу ему, — Сехун кивает, но не успевает уйти. — Не обязательно. Он уже знает, что я здесь, и позовет меня, когда освободится, — Минсок кивает, опускаясь в кресло и скидывая пиджак на его спинку. — Пока есть время, расскажи мне о предстоящей свадьбе. — Но ты ведь тоже там будешь, — Сехун тихо смеется, намекая на то, что мужчина своими глазами сможет все увидеть. Хотя, честно говоря, подобная заинтересованность в этом мероприятии его просто удивила. — Не верю, что тебе не хочется с кем-то поделиться, — Минсок хмыкает, откидываясь к спинке и внимательно смотрит на омегу. Сехун видит в его взгляде что-то такое, отчего становится не по себе, но не может определить природу этого странного чувства. — Хань ведь тебя совершенно не слушает, верно? Сехун снова не сдерживает смеха и кивает, решая не скрывать того, что Хань большинство времени проводит в делах и ему совсем не до того, что придумывает омега вместе с организаторами для церемонии. Он лишь изредка смотрит фотографии, которые приносит ему Сехун, или помогает определиться с цветом, когда тот оказывается совсем беспомощным перед стоящим выбором. И Сехун действительно сдается и рассказывает. Он говорит долго и много, показывает на экране телефона то, что уже готово, радуясь внимательному слушателю, и даже знакомит его с Принцем. Щенок оказывается не слишком заинтересован в новом друге, а оттого спрыгивает с дивана и уносится в сторону кухни, чтобы выпросить у повара угощение. Минсок провожает его взглядом и вновь возвращает внимание к рассказу омеги, слабо улыбаясь, когда дворецкий подходит к ним и вежливо кланяется, прерывая разговор. — Господин Ким, господин Лу ожидает Вас. — Что ж, мне пора, — Минсок говорит как-то совсем грустно, и Сехун непонимающе склоняет голову на бок. — Я был рад повидаться с тобой, Сехун. — И я, Минсок-хен, — омега озадаченно смотрит альфе вслед, когда тот поднимается по лестнице на второй этаж, а затем и слышит хлопок двери в чужой кабинет. В доме снова повисает тишина, прерываемая лишь негромкими разговорами остальных обитателей. Сехун пытается вернуться к своему прошлому занятию, листает сайт со свадебными украшениями, но не может сосредоточиться. Ему ничего не нравится, и он поджимает губы, наконец откидывая мобильник на диван рядом, когда взгляд цепляется за оставленный Минсоком пиджак. Мысль вернуть вещь хозяину возникает спонтанно. Ему становится слишком скучно здесь, в одиночестве, когда все снова о нем забывают, и Сехун подхватывает пиджак, устремляясь вверх по лестнице, к кабинету Ханя. Дверь плотно закрыта, и, возможно, они и правда обсуждают что-то важное сейчас. — Не стоит, Сехун, — омега замирает у самой двери, когда его руку перехватывают, и оборачивается. ХеЕн смотрит на него внимательно, словно взглядом пытаясь показать, что ему лучше послушаться. — Почему? — Сехун сжимает ручку двери, немного хмурясь. Он не понимает, что такого в том, если он просто зайдет и отдаст Минсоку вещь, принадлежащую ему. Он не задавал бы вопросов, будь здесь кто-то действительно очень важный, с кем Хань мог бы долго разговаривать о делах, но Минсок часто бывал здесь, и они все его знали. Вряд ли он сильно помешает сейчас. ХеЕн не отвечает. Она словно не знает, как подобрать слова, чтобы объяснить что-то, но Сехун уже не слушает и открывает дверь. Раздается выстрел. Хань сжимает в руке серебристый кольт, стоя у окна, и его палец без колебаний нажимает на спусковой крючок. Минсок ловит пулю головой, оседая на колени, а затем и заваливаясь на бок. Его грудь больше не вздымается от неровного дыхания, и обреченность навсегда застывает в его остекленевших глазах. ХеЕн хватает Сехуна за плечи, разворачивая и прижимая к себе спиной. Она не позволяет ему броситься к бездыханному телу. Не позволяет даже смотреть на это, но чувствует на себе тяжелый взгляд брата. Нельзя было, чтобы Сехун это видел. — Что… Почему?.. — Сехун шепчет, выпуская пиджак из ослабевших пальцев. Вещь падает ему под ноги, но омега не тянется, чтобы поднять ее, пытаясь лишь связать несколько слов в адекватный вопрос. У него не получается собраться с мыслями. — Почему?! ХеЕн чувствует, как мальчишка в ее руках дрожит, и кидает предупреждающий взгляд на подошедшего к ним Чонина. Альфа также молча кивает, закрывая дверь, когда Хань выходит из кабинета. — Ты убил его! — Сехун вскрикивает, хватая Ханя за рукав. Он сжимает ткань рубашки так сильно, что пальцы белеют. Омега находится на грани истерики и с трудом удерживает себя в адекватном состоянии сейчас. — Это милосердие, — Хань цедит сквозь зубы, отцепляя от себя Сехуна. Он не собирался сейчас оправдываться перед ним за то, что сжалился над человеком, предавшим его семью. Что не казнил его по законам мафии, намного мучительнее, а подарил ему быструю и безболезненную смерть. Для него это было таким же сильным ударом, но иного выхода из этой ситуации просто не существовало. Хань направляется к лестнице, обходя сидящего на верхней ступеньке Принца, и спускается к первому этажу, больше не желая слышать обвинений и упреков в свой адрес. Он держал Сехуна как можно дальше от своих дел, и вот чем это обернулось. Омеге было сложно понять произошедшее, и вряд ли он поймет это когда-нибудь в будущем, если будет окружен такой же стеной лжи и фальши. Сехун без труда скидывает с себя руки ХеЕн, что почти перестала его держать, и бросается вперед, цепляясь пальцами в перила перегородки. — Почему ты такой жестокий?! — Сехун вскрикивает, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. В его голове не укладываются мысли о том, что этого веселого и жизнерадостного альфы Минсока больше нет, что его тело сейчас лежит мертвым грузом на полу кабинета, а Хань… Хань просто убил его. Того, кто был ему другом! Альфа замирает. Чужие слова бьют достаточно больно, режут слух. Он не хочет слышать этого от Сехуна и на мгновенье теряется. — Жестокий? — Хань поднимает взгляд, выгибая бровь. Злость клокочет в его груди, и он с трудом подавляет желание броситься к мальчишке и встряхнуть его за плечи, чтобы привести в себя, показать жестокую реальность. Но вместо этого лишь выдыхает: — Тогда попрощайся с Принцем. Альфа говорит достаточно твердо и громко, и его голос выбивает у Сехуна почву из-под ног. Хань молча дает знак охране, что дежурит у входа в дом, и один из мужчин подхватывает спустившегося следом щенка на руки. — Нет! Ты не посмеешь! — Сехун взвизгивает вслед альфе, чувствуя, как истерика накатывает новой волной. Он дрожит, расширенными от испуга глазами смотря в спину уходящему Ханю, но броситься за ним ему не позволяют. Второй телохранитель с легкостью его останавливает, буквально ловит над полом, не давая споткнуться и упасть с лестницы, да тащит в сторону его собственной комнаты. ХеЕн прикрывает глаза и качает головой, прижимаясь плечом к стене. Она отчасти понимает Сехуна. Омега не каждый день видит, как кого-то убивают на его глазах. Кого-то знакомого. Как это делает Хань, в конце концов! У Сехуна не хватает сил на сопротивление рослому и сильному альфе, что в два раза больше его самого, но, как только его закидывают в комнату, он кидается к двери, закрывшейся перед его носом. Ключ в замке поворачивают и, кажется, оставляют в скважине, не позволяя открыть изнутри. Сердце отбивает бешеный ритм, омега сглатывает, облизывая губы и морщась, когда чувствует солоноватый привкус собственных слез. — Верни его! — Сехун стучит по двери кулаком, ладонями, отбивая их настолько, что перестает чувствовать, и даже пару раз пинает преграду, не позволяющую ему выйти. Все бесполезно. — Верни, он же ничего не сделал! Сехун всхлипывает, понимая, что его никто не слушает. Хань, похоже, действительно просто ушел, и вокруг не осталось никого, кто мог бы помочь ему, кто услышал бы его сейчас, ответил хоть что-то. — Ты же обещал мне!.. Ты обещал, что у меня никого больше не заберут!.. — Сехун задушено скулит, съезжая спиной по двери на пол, и утыкается в свои колени. В груди больно колет от страха и обиды, и омега не может успокоиться. Слезы сами льются из глаз, ресницы слипаются, а дышать становится затруднительно. Сехун захлебывается, и его плачь перерастает в настоящие рыдания. — Так… у меня никого нет… Их свадьба совсем скоро, и Сехун впервые хочет, чтобы все это прекратилось.***
Сехун с трудом раскрывает опухшие глаза, не сразу понимая, где находится. Сорванное горло неприятно саднит от криков, голова гудит, и нос, кажется, заложен, отчего приходится сделать глубокий вдох ртом. Щеки горят от соленых слез, хочется поскорее умыться, но сил подняться у омеги не находится. — Проснулся? — до боли знакомый и родной голос со стороны заставляет вздрогнуть. В комнате темно, за окном видно лишь свет фонарей, и в кресле рядом с журнальным столиком сидит Хань. Сехун приподнимается, обнаруживая себя на кровати, поджимает колени к груди, и смотрит на альфу забито и испуганно. Сейчас Лу выглядит так же, как обычно. Словно ничего не произошло. Словно не он застрелил человека сегодня утром. Словно не он… Сехун сглатывает. Альфа поднимается со своего места, и он интуитивно отшатывается, но Хань проходит мимо, к двери, чтобы ее открыть. Проходит несколько мгновений, прежде чем Сехун слышит знакомый звонкий лай, а затем в комнату забегает маленькое неуклюжее чудо. Щенок виляет хвостом, осматривается и направляется к кровати, пытаясь на нее забраться. — Принц… — Сехун чувствует, как ком снова подкатывает к горлу. Он сползает с кровати, сгребая питомца в объятия и прижимая его к себе. Щенок тыкается мокрым носом в щеку хозяина и, кажется, совсем не понимает, почему тот сейчас грустит. Единственное, что он испытывает сейчас, — радость и облегчение от того, что с щенком все в порядке. Несмотря на все, в глубине души омега продолжал верить в то, что Хань не такой. Что он ничего не сделает. Но после увиденного он не знал наверняка, и ему было страшно перед неизвестностью. Сехун поднимает взгляд на Ханя, но не может выдавить из себя ни единого слова, будто и вовсе разучился говорить. У него просто нет на это сил, мысли продолжают путаться от всех потрясений за сегодняшний день. Он был благодарен за то, что Хань ничего так и не сделал, но в то же время был безумно зол за то, что альфа решил припугнуть его подобным образом. — Он всего лишь был у ветеринара, — Хань отходит от двери, снова опускаясь в кресло, и хмурится. — Иногда суть и подача сильно отличаются друг от друга, ты согласен? — он смотрит внимательно, и Сехун опускает взгляд снова. — Не делай так больше. Мне было страшно, — омега выдыхает едва слышно, утыкаясь носом в шерстку питомца, и позволяет ему облизать свои пальцы, прежде чем немного расслабляется. — Я с детства хотел себе собаку, — Хань начинает говорить спустя несколько минут полной тишины. Он смотрит точно на Принца, что норовит слезть с рук хозяина, и когда ему это удается, то он крутится вокруг Сехуна, снова забавно виляя хвостом. Омега заламывает брови, но слушает. — В двенадцать отец подарил мне щенка. Он был таким же маленьким и забавным, как Принц. Мне велели воспитать из него послушного и преданного пса, и я был по-настоящему счастлив, когда обрел такого друга. Единственного, кто был рядом со мной и кто никогда бы от меня не отвернулся. Альфа замолкает, глядя в одну точку перед собой. Сехун замечает его сцепленные в замок пальцы и видит, как напряжен Хань сейчас на самом деле. Проходит еще несколько мгновений, прежде чем омега хочет попросить продолжить, но Хань его опережает. — Когда мы выросли, отец сказал, что я должен научиться выбирать, Сехун. Что у меня не должно быть жалости, и если я могу пожертвовать кем-то одним, спасая свою семью, то я должен сделать это, — Хань горько усмехается. Его руки незаметно дрожат сейчас, и он лишь сильнее сцепляет пальцы друг с другом. — Он направил пистолет на Чонина. И мне пришлось выбрать. Сехун хватает губами воздух, понимая, что слезы снова наворачиваются на глаза. Он не хочет слышать конец рассказа. Он уже знает, какой Хань сделал выбор, ведь Чонин здесь, живой и здоровый, а Лу Донгэй славится тем, что никогда не отступает от своих решений. — Я убил своего друга, Сехун. В обмен на жизнь человека, состоящего в нашем клане. Это то, чему меня учили с детства. То, чему я никогда не учил тебя, — альфа произносит, понимая, что ему не нужно слышать ответ Сехуна. Это был просто порыв поделиться, необдуманный, глупый. Омега, кажется, должен бояться его еще больше после этого. Но это единственный способ, что может позволить им понять друг друга сейчас. Хань поднимается со своего места, направляясь к двери, и задерживается всего на секунду, кидая последний взгляд на молчащего до сих пор Сехуна. Единственный, кто выиграет, если мне придется выбирать, - это Ты. Моя слабость и мое спасение.***
Сехун вновь и вновь прокручивал в голове все, что сказал ему Хань. Он долго не мог уснуть, пытаясь спрятаться от этого, выбросить из головы картины, что подкидывало воображение, но получалось плохо. Он из раза в раз представлял мальчишку, отец которого заставил его убить. Пусть это был пес… да какая к черту разница?! Это было сделано намеренно, без особой на то необходимости. Омега понимает, что боится отца альфы куда больше, чем думал. Этот жестокий человек вызывал лишь одно желание — бежать. Принц был единственным, кто смог вытянуть Сехуна из этих размышлений. Омега отвлекся на щенка, на игры с ним, и уснул лишь под утро, нехотя открывая глаза под звон будильника, что целенаправленно завел сам. Стрелка часов показывает всего лишь половину седьмого утра, и Сехун сползает с кровати, зевая. Два часа сна, кажется, сделали только хуже. С трудом, но все же помогает проснуться холодный душ. Он одевается в чистую одежду, выходит из ванной комнаты и натыкается на также проснувшегося Принца, в который раз исследующего углы комнаты. — Ты уже все здесь осмотрел тысячу раз, любопытный, — омега не сдерживает смеха и зовет питомца за собой, когда выходит из комнаты. Он слышит, как на первом этаже приглушенно играет музыка со стороны кухни, где повар уже готовит завтрак, а дворецкий разговаривает по телефону со своим внуком. Такие мелочи невольно вызывают улыбку. Сехун осторожно подходит к двери у противоположной стены, через три комнаты от его собственной, и прижимает палец к губам, кидая предостерегающий взгляд на Принца. Щенок словно все понимает, зевая, облизываясь, но не издавая ни звука, когда его хозяин открывает дверь и пропускает его в комнату. Проходит пара минут, прежде чем будильник на тумбочке у кровати заливается неприятной трелью. Хань хмурится во сне, тянется, чтобы выключить устройство или швырнуть его в стену от безысходности и накатившей усталости, но нажатие кнопки почему-то не работает. Посторонние звуки все еще доносятся откуда-то из вне, и альфа открывает глаза, приподнимаясь. Принц продолжает звонко лаять, переступая с лапки на лапку, но когда видит, что человек проснулся и смотрит на него, хватает в зубы тапки, чтобы подтащить их ближе к кровати. Выходит неуклюже, он сам едва больше одного, из-за чего приходится тащить их по очереди, но со своей задачей щенок все же справляется. Хань думает, что это похоже на глупый и забавный сон, но откидывается на подушку и вдруг смеется, так легко и по-доброму, что у Сехуна, наблюдающего за происходящим сквозь небольшую щелку приоткрытой двери, в груди разливается приятное тепло. Сегодня ночью, когда он учил Принца приносить предметы, его немного отпустило. Он подумал, что если Хань останется один на один с кошмарами, преследующими его всю жизнь, то рано или поздно превратится в своего отца. И, что бы он ни делал, как бы ни поступил вчера, омега понимает, что его собственные чувства к этому альфе настолько сильные, что подобная встряска вызовет лишь кратковременную злость. Но не уничтожит их. Принц забирается на небольшую софу, стоящую перед кроватью, а затем и на саму постель. Сехун взволнованно прикусывает губу, боясь того, что Хань прогонит его, но щенок беспрепятственно подбирается к лежащему человеку и лезет целоваться, отчего смех сдержать становится трудно уже не только альфе. Омега ойкает тихо, когда понимает, что его давно заметили, краснеет, но захлопывает дверь, сбегая в свою комнату. И без того было очевидно, что Принц не попал бы в комнату альфы самостоятельно, но совладать с собственным смущением почему-то оказалось безумно сложно. ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ ㅤ ㅤㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤ