Like a drug

Холодно... Гоголь еще больше натягивает на себя одеяло, укрываясь с головой, кутается. Утро выдалось особенно холодным, видимо осенние заморозки таки дали о себе знать. Сегодня он не хотел никуда идти, и, как больной, имел на это полное право. Однако, какая-то внутренняя тревога не давала ему спокойно спать. Сделав над собой невероятное усилие, выпутался из одеяла и сел. В последнюю очередь открыл глаза. Комната была залита светом, льющимся из маленького окна, в воздухе витали поблескивающие пылинки. Но она абсолютно пуста... Где же Яков Петрович? Глаза Николая беспокойно заметались по комнате, не зная, за что зацепиться. Неужели бросил меня? Н-но ведь он дал обещание... Такого просто не может быть... Неверящий взгляд устремился в одну точку, но при этом смотрел будто бы в никуда. А мысли в его голове уже накрывали одна другую, скатываясь подобно снежному шару, летящему со снежной горы, сметая все на своем пути, и лишь увеличивающемуся по мере приближения. Он точно хотел, чтобы я жил, ведь не позволил умереть, ведь так много времени потратил! Это все не просто так, верно? Он не мог после всего, просто не мог так поступить! Писатель еще довольно долго так рассуждал у себя в голове, ему даже пришла мысль: а не игра ли это его воображения? Быть может все это - бред его затуманенного наркотиком разума? Но тогда очень реальный и даже несколько приятный бред... Нет, все это точно происходило, и Яков Петрович был, и звезды, и теплые вечера, и даже ужасные кошмары. Тогда где сейчас дознаватель? И почему сейчас? Собственно, дальнейшие рассуждения следовало оставить на потом, важнее было понять, что теперь делать, как решать эту проблему? Раньше он только убегал от реальности вместо того, чтобы принять ситуацию, как есть, и двигаться дальше. Теперь же не станет прятаться, а докажет себе и Якову, что изменился, научился жить по-новому, преодолевать трудности... С этими мыслями, умывшись, одевшись и пригладив волосы, вышел на улицу. Там было ясно, безоблачно, но солнце уже не грело, и ветер дул по-осеннему холодный. Гоголь брел по узенькой улочке, неустанно вглядываясь в толпу, ища его. Но не находил, видимо не там искал, или же дознаватель слишком хорошо прятался. Естественные потребности таки дали о себе знать, желудок будто бы прилип к позвоночнику, телу требовалась энергия, к сожалению, пища для размышлений ее не дает, поэтому ему пришлось зайти в единственную забегаловку. Он заказал омлет и чай, когда с едой было покончено, писатель наконец заметил множество взглядов устремленных на него. Одни были враждебны, другие смотрели пугливо, но не без интереса. Это его очень встревожило и даже несколько напугало, ведь он никак не ожидал такого внимания к своей персоне, поэтому расплатившись, поспешно покинул заведение. Дело в том, что данная деревушка очень маленькая, все друг друга знают, новых лиц побаиваются. А Николай Васильевич мало того, что шумиху поднял по приезду, так еще и не показывался до этого момента, потому уже давно о нем слухи различные ходят. Он, конечно, об этом не знал... Ушел на весь день в лес, и писал, писал, ждал его. Наверно это было несколько по-детски или даже глупо так верить в человека. Но писатель чувствовал, что Гуро где-то рядом, возможно даже наблюдает. Поэтому Николай не чувствовал себя одиноко, лишь больше погрузился в написание своего нового произведения. Солнце уже покраснело и стало потихоньку уходить за горизонт, когда он наконец закончил. Что-то засиделся, пора бы ему возвращаться домой. Оказавшись наконец в заветной комнате, которая была все так же пуста, но теперь еще и темна, сбросив с себя верхнюю одежду, без сил плюхнулся на кровать и тут же заснул. Сразу после освобождения из лап смерти, Николая отправляют в тюрьму! Из-за его странных способностей, следователи решили, что он всадник! Однако, не долго ему пришлось горевать за решеткой, местные жители решили устроить самосуд над предполагаемыми виновниками... Его и так слабое тело связали веревками, ими же перетянули шею так, что не возможно нормально дышать, привязали к столбу, в рот - платок, как удила у лошади, перевязанный на затылке. Под ногами разожгли огонь... И вокруг эти взгляды... Жестокие взгляды, желающие ему смерти... Слезы катятся по его щекам, тело сковал страх и эти проклятые веревки, не пошевелиться... Неужели он так и умрет?! Нет! Он не хочет такой смерти, тем более, когда у него появились вдохновение, цель, стимул и Яков Петрович... Яков... Мысленно он зовет его, не переставая надеяться, что тот сдержит обещание, спасет и больше не позволит страдать. И тот появляется, о чем-то говорит с обезумевшей толпой, раздается выстрел, кто-то падает и все разбегаются, но Гоголь этого не замечает, он глядит на своего спасителя и не верит своему счастью. А тот подходит, тушит огонь, рвет эти веревки, Николай падет в его объятия, начиная плакать с новой силой, но уже, вроде как, от радости, после всего у него, конечно, истерика... Гуро все понимает, развязывает платок, давая возможность отдышаться, писарь жмется ближе, вцепляясь в то самое пальто. Дознаватель целует в макушку, успокаивающе, знакомо гладит по голове, спине руками в кожаных перчатках. Сон понемногу отступает, и перед глазами оказывается следователь, он, словно, только что из сна, всё на месте: и пальто, и перчатки, и заботливый взгляд. - Снова кошмары? - ...Это действительно вы? - писатель неуверенно тянется холодными руками к лицу Якова, касается, и только тогда полностью успокаивается. - Извольте, а кто же еще? Боюсь представить будь я кем-то другим. - накрывает чужие руки своими, одаряя их обладателя теплой улыбкой. - Почему вас не было утром-с? Я уже такого надумал, жив еще лишь благодаря вам. - Неправда, я может и поспособствовал, но живы вы благодаря себе. Вы практически побороли зависимость! Скажем так, сегодняшний день был чем-то наподобие проверки для вас... И для меня... - К-какие еще проверки-с? - несколько шокировано вопрошает, с чувством некой обиды. - Дражайший мой, се не задумывалось проверкой, мне нужно было съездить в соседнюю деревню, там произошло некое преступление, нужно было осмотреть место, опросить свидетелей, определить подозреваемых... Сначала я собирался ехать, но в последний момент передумал. Понял, что не смогу вас тут оставить на произвол судьбы даже на один день... - Так почему вы не пришли ко мне раньше-с? - все еще в недоумении. - Ох, прости господи. Я увидел вас в толпе, как вы вглядывались в нее, в беспамятстве брели по этой улице, не замечая ничего вокруг. Тогда решил понаблюдать за вами, что вы будете делать, куда пойдете... - Но почему вы никак не предупредили меня о своем отбытии-с? - А вон же записка на столе. К сожалению, я не учел того факта, что с утра вы несколько невнимательны... - Гоголь повернулся в сторону стола, действительно записка была там. - То-есть вы просто так заставили-с меня столько переживать? - Милый мой, конечно не просто так, вы ведь столкнулись с проблемой, как-то решили ее для себя, ваше состояние ныне более стабильное, а значит вы действительно выздоравливаете. Еще многое придется переосмыслить, понять, но первые шаги уже сделаны, а значит будет легче. Думаю, вы уже поняли чего хотите от жизни. - ... Я просто хочу быть с вами рядом... Если вы позволите, конечно-с... - Николай Васильевич, вы - моя зависимость. С каждым днем мне хочется вас все больше... Я бы хотел проводить с вами все время, открывать ваши новые стороны, наблюдать за вами, за полетом вашей творческой мысли, за тем, как вы переживаете и справляетесь с трудностями... Почему вы закрываете лицо руками? - Яков Петрович, вы-превосходнейший, а я опять плачу... Вообще все время плачу... Ваши слова сделали меня очень счастливым...мне кажется, я не достоин всего этого... Вы слишком замечательны-с... - Извольте, для меня самый замечательный человек - вы. Плачьте, если вам так угодно, хуже от этого вы не станете... Полюбите, наконец, себя, как есть, со всеми недостатками,как это сделал я. Вы достойны всего, чего только пожелаете... И можете перестать добавлять это -с, мы с вами равны. А ныне давайте спать, завтра поедем вместе в ту деревню... В комнате не горела ни одна свеча, но было светлее, чем днем. Они в обнимку лежали на кровати, и оба думали, лишь об одном, как пройдут весь путь от начала и до конца вместе, помогая друг другу, наслаждаясь друг другом. Два человека, связанные одной судьбой.