Classic stupid Tord

      Мне кажется, потом я об этом пожалею.       Но потом — это не сейчас, верно?       Решив про себя, что завтра я все это спишу на «по пьяни», «спровоцировал», «вы-кто-такие-я-вас-не-звал-идите-нахуй» и так далее, я присел на пол рядом с Тордом, хватая его за плечи. Тот, бесенок, решимости в серых глазах не терял, все еще чуть хитро ухмыляясь, но я-то видел, что он понемногу трезвел и охуевал от этой ситуации не меньше моего. Но хэй, кто все это начал вообще? Я хочу это закончить.       — Ну и, альфа-ебец? Так и будешь зырить на меня своими черными глазищами? — Ларссон смотрит на меня чуть испуганно, пытается мимоходом отговорить от спора, но я лишь шире ухмыляюсь и смотрю на него с нескрываемым удовлетворением, потому что вижу: он опешил от моей решимости и вообще от того, что я делаю — параллельно со зрительным контактом я притягиваю его ближе к себе за плечи, потом и вовсе сажаю на коленки, наслаждаясь его смущением и зарумянившимися щеками. Хах, а ведь если бы не спор, кое-кто (я то есть) получил бы леща за своевольничество.       — Знаешь, ты такой… мх… сладкий… красивый… нежный… Так и оттрахал бы тебя в эту аппетитную задницу, — в моих глазах ведут хоровод черти, в то время как Ларссон испуганно шарахается от моего низкого, томного и даже чуть хриплого голоса. Он старался дышать размеренно, но его пульс все более учащался с каждым моим действием. И я пользовался его беспомощностью, потому что почему бы и нет? Он сам это начал и я хочу немного наказать моего малыша за то, что он так много пьет.       Я слышал, как Торд шепчет одними губами, едва слышно «спор, это просто спор». Он трезвел и весь выпитый им алкоголь понемногу улетучивался с каждым моим прикосновением. Тем временем я, уже совсем потеряв совесть, резко укусил Торда в шею, наслаждаясь тихим писком боли. Боже, как давно я об этом мечтал? Я ведь правда хочу оттрахать его прямо здесь, на этом полу, среди этой кучи журналов, из-за которых все это и началось.       — А твой аромат… м-м-м… детка, ты сводишь меня с ума… — я слышу, как рогатый панично нашептывает «спор, просто спор, это просто спор» и это веселило меня еще больше. Эта беспомощность, это смущение, эти красивые серые глаза… Еще немного, и я не смогу больше сдерживать себя.       Я вижу, как Торд и сам потихоньку возбуждается от моих действий. Осталось только добить — и он сдастся.       — Хочу тебя… хочу целовать твои сладкие губы, хочу вылизать, расцеловать каждый участок твоего тела… Я хочу тебя, Торд Ларссон, — я обнимаю его за почти девичью талию и резко целую. И Торд отвечает мне не менее пылко. Сдался. Хех, неожиданно, но я выиграл.       — Ты так легко сдался… — отстраняясь, шепчу я, уголки губ слегка приподнимаются в легкой ухмылке. — Это было просто. Теперь ты должен мне желание.       Глаза Торда распахиваются — теперь он окончательно трезв — и я вижу, с каким страхом он смотрит мне в глаза. Неужели боится, что теперь я подумаю, что он пидор?       — Какого… быть такого не может… Это не то, о чем ты подумал, коммунист хуев! Не то, не то, не то! — Ларссон натягивает на свою голову капюшон и закрывает зарумянившееся в считанные секунды лицо, и будь я проклят, если это не самое милое, что я вообще видел в своей жизни.       — Неужели? Чувак, да не парься, я живу в доме с двумя пидорами, — намекая на Мэтта и Эдда, замечаю я, — и насчет третьего ничего против не имею. К тому же я и сам такой же голубой, как и моя толстовка, — последние слова шепчу ему прямо в покрасневшее ушко и думаю, сколько же я пиздюлей нахватаю, если скажу, что единственное мое желание — трахнуть его. Думаю, много. Очень много.       — Но она же темно-синяя, — пищит Торд, уже совсем ошеломленно взирая на меня, и это вызывает у меня волну смеха, потому что блять, как он вообще может быть столь милым-то?       — Как скажешь. Но желание ты мне все равно должен, малыш Тодди.       Прежде чем Торд успевает что-то возразить, послать нахуй, наорать, стукнуть и все в таком духе, я валю его спиной на пол, прямо в кучу журналов, и вжимаю своим телом в пол. Ларссон успевает только пискнуть и что-то нечленораздельно промычать, но приходит в себя он быстро.       — Какого хуя, Том?! — едва ли не вопит Торд и я только шикаю на него, прикрыв его рот рукой.       — Да не ори ты, ребята спят. К тому же, напоминаю, желание. Я все еще остаюсь победителем. И, пожалуй, я хочу… — делаю вид, что задумался, после невозмутимо говорю. — Я хочу тебя трахнуть.       Н-да, лицо Торда стоило видеть. Но хей, он сам это начал, а я, между прочим, жду уже года два уж точно. Я разве не заслужил вознаграждения за долгую выдержку?       — Ты охуел? — единственное, что он говорит на мою «пламенную речь», на что я ухмыляюсь.       — Это да?       — Я все равно тебя ненавижу.       Это служит для меня зеленым светом и я, хрипло усмехнувшись, тут же целую его, нагло и по-хозяйски, изучая языком его полость рта. Торд что-то мычит, но отвечает мне не менее пылко, пока я запускаю руку под его толстовку, оглядывая немного худощавое, но от этого не менее прекрасное туловище.       Воздуха начинает не хватать, а губы чуть побаливают от столь длительного поцелуя, и нам приходится отстраниться друг от друга. Лицо Торда раскраснелось, в штанах уже виден нехилый стояк, да и я сам на взводе, но приступать к главному прежде, чем я успею изучить каждый уголок тела Торда, не хочу. Кто знает, вдруг это единственный раз, когда я могу утолить все свои грязные желания?       — Ох, малыш, — я приподнимаю края его толстовки, спешу поскорее снять, так как капюшон мешает мне в меру насладиться его шеей, веснушками на плечах и ключицах, и вообще она меня раздражает. — Я выебу тебя так, как ты не представлял ни в одной своей грязной фантазии.       — Ну-ну, пидор, я не посвящаю все свое свободное время грязным фантазиям, так что даже не сомневаюсь в правдивости твоих слов, — хмыкает Торд, вызвав у меня смешок.       — Насчет пидора – кто бы говорил.       Хах, я и не сомневался, что даже в такой пикантный момент мы будем подкалывать друг-друга, как придурки. Но мне это чертовски нравится. За это я и люблю тебя, малыш Тодди.       Наконец я снимаю с него эту ненужную сейчас красную толстовку вместе с серой футболкой и откидываю куда-то в сторону. Плевать, что мы сейчас на полу в гостиной. Плевать, что дверь не заперта и кто-то может придти в любой момент. Плевать, что кто-то из ребят может проснуться и увидеть нас. На все плевать, потому что сейчас моя главная цель — Торд Ларссон. Ничто больше не имеет значения. Ничто больше не важно.       — Твои веснушки такие милые… — я наклоняюсь к нему и целую в шею, после кусаю, слегка оттягивая кожу зубами. Торд коротко пищит и предпринимает слабую попытку меня оттолкнуть. Мило, но со мной это не прокатит.       — Пошел ты, — хрипло отозвался Ларссон, как только я поднял голову и посмотрел ему в глаза. — И вообще, какого черта я снизу? На подобную херь я не подписывался.       — Заметь, я сказал, что хочу трахнуть тебя, а не чтобы ты трахал меня. Но, раз ты так хочешь, как-нибудь потом можем попробовать и это, малыш Тодди, — шепчу в ответ, облизывая его мочку уха. Торд хрипло постанывает, выпуклость уже упирается мне в бедро, но я все еще не спешу к самому главному.       Медленно опускаясь поцелуями от его лба до ключиц, я резко кусаю его в плечо, да так сильно, что выступают пару капелек крови, а Торд тихо вскрикивает от боли и злобно бьет меня в живот. Но я не обращаю на это внимания, слизывая маленькие капельки. Рогатый что-то шипит и притягивает меня к себе, в отместку кусая меня в шею. О-о-о, как мило. Обожаю своего злого малыша.       — Это месть? — чуть ухмыляясь, шепчу я, вновь приступив к его шее. Оставляя мокрую дорожку из своих поцелуев, чуть засасывая и покусывая его кожу, я приподнимаюсь вновь и целую его в губы, поглаживая большим пальцем пупок. Торд тихо стонет в поцелуй, поддается ближе и немного несмело обнимает меня за шею, закинув одну ногу на мое бедро. Ну-ну, потерпи, Тодди, сначала я хочу немного поиграть.       — М-можно и так сказ- Ах!.. — фраза обрывается стоном, когда я оглаживаю, чуть надавливаю на бугорок в его штанах. Какой чувствительный…       Я вновь припадаю к его шее и опускаюсь к его груди, принявшись играть язычком с одним из сосков. Торд стонет, поддается вперед и зарывается рукой в мои волосы, притягивая ближе к себе. Не послушаться его я не могу, потому продолжаю свои бесстыдные ласки с его телом.       После я опускаюсь торопливыми поцелуями к его животу и облизываю пупок, вызывая очередной стон. Но мне почему-то перестает нравится перспектива переспать с Тордом на полу среди кучи порнухи, потому я поднимаюсь на ноги и подхватываю Торда на руки, неся наверх и параллельно с этим целуя.       Едва я успеваю дойти до комнаты, я тут же валю рогатого на кровать и требовательно целую, пока Торд пытается снять с меня толстовку и футболку. Послушно подняв руки, я помогаю ему в этом деле и он наконец избавляется от ненужного предмета одежды, пока я разбираюсь с его штанами. Все, больше терпеть не хочу.       Наконец я побеждаю в этой «тяжелой» схватке и спускаю с него эти порядком надоевшие джинсы и боксеры. В голову ударяет безумная идея, так что я сажаю Торда на край кровати, а сам опускаюсь на колени. Торд выглядит растерянно и смущенно и особо теряется тогда, когда я раздвигаю его ноги и провожу языком по его органу.       — Гх… что… что ты делаешь?.. — хрипло шепчет Торд, откинув голову. Наверно стесняется смотреть на то, как парень у него отсасывает.       — Делаю тебе минет. Нельзя?       — Н-нет, просто… это странно… — он сглатывает и снова смотрит мне в глаза.       — Сам не верю в то, что я это делаю, — со смешком я беру головку в рот, постепенно заглатываю. Слышу, как Торд постанывает, слегка ухмыляюсь и чуть покусываю и облизываю его орган. Торд стонет и хватает меня за волосы, заставив заглотнуть полностью, не успел я даже удивиться, и вбивается мне в глотку. Больновато, но все же терпимо, к тому же я сам, добровольно, решился это сделать.       Он вдруг громко стонет и кончает мне в рот, отстраняясь. Без капли отвращения я лишь заглатываю все и поднимаюсь с коленей, вновь валя спиной на кровать пытающегося выровнять дыхание Торда.       — Господи… это было прекрасно… — зашептал Ларссон, на что я ухмыльнулся, разбираясь со своим ремнем.       — Знаю, но готов ли ты приступить к самому главному?       — Да сделай уже это…       Наконец спустив с себя штаны и боксеры, я тянусь к тумбочке и беру оттуда тюбик с кремом и презерватив. На удивленный взгляд Торда я лишь пожимаю плечами.       — Я предполагал, что с парнями дело тоже будет, вот и запасся смазкой.       Больше вопросов у него нет. Разобравшись с презервативом, я чуть надавливаю на руку крем и шепчу Торду:       — Поворачивайся на живот.       — Я… — он слегка мнется, краснеет, хотя куда уж больше. — Я хочу видеть тебя, пока ты будешь это делать.       Сначала удивление, потом какая-то странная радость и эйфория смешиваются воедино. Закинув ноги Ларссона себе на бедра, я смазываю его узкое колечко. Мышцы напрягаются, но я шепчу ему «расслабься», и он кивает, пытаясь как можно больше расслабить свои мышцы. Ему страшно, и я, шепча ему в ушко какие-то глупости, старался успокоить рогатого. Торд вроде перестал так паниковать, хотя страх в глазах все же был. Выдыхаю и резко вхожу в него наполовину, заставив хрипло закричать от боли.       — Тш-ш-ш… потерпи… — входить дальше я пока не решаюсь, ведь надо же дать ему привыкнуть.       — Давай… — в какой-то момент прохрипел он и я вошел полностью. По щекам Торда пошли слезы, которые я начал слизывать, целуя каждый сантиметр его лица.       — Том, все хорошо… нх… давай уже…       После этих слов я поначалу медленно и осторожно начинаю двигаться. Я вижу, что ему больно, и стараюсь как можно более медленно и осторожно это делать, хотя Торд говорил мне не сдерживаться.       Постепенно мои движения ускорились, а Торд стал вскрикивать не от боли, а от удовольствия, двигая бедрами навстречу. Глаза зажмурены, рот приоткрыт, язык высунут. Я едва не кончил от одного только его вида.       — Быстрее… ну же! Трахни меня так, как никого и никогда не трахал! — хрипит он и это сносит мне крышу, потому что как эта рогатая гнида может быть таким возбуждающим?       Спустя какое-то время мы оба кончаем и я, выйдя из него и выбросив презерватив в сторону мусорного ведра (в которое я, конечно же, не попал), валюсь рядом с тяжело дышащим Тордом, на лбу которого выступила испарина. Целую в шею и прижимаю его обнаженное тело к себе, укрыв нас обоих одеялом. Меня не волнует, что мы оба сейчас потные, разгоряченные и наши бедра испачканы в сперме друг-друга. Главное то, что он сейчас рядом и что никого, кроме нас, тут нет. Никто не может помешать нам.       — В следующий раз я буду сверху… — хрипло шепчет он, кладя голову мне на грудь и прикрывая глаза.       — В следующий раз?       — Именно. А теперь захлопни свой пидорский рот и дай мне поспать.       Я хрипло смеюсь и провожу рукой по его волосам. Торд уже спит.       — Я люблю тебя, мой старый глупый Торд.