Down But Not Out

      Дин мало что помнил, после того, как лег на диван. Иногда он приходил в сознание и чувствовал на себе такие знакомые руки брата, которые не удерживали его, словно в ловушке, а успокаивали. Иногда он слышал голос Сэма. Дин не мог разобрать большинство из того, что брат говорил, но иногда проскальзывали такие слова:       — Это просто жар, Дин. Ничего из этого нереально.       Или ласковое:       — Я здесь, Дин. Ты спас меня.       Тихий голос говорил:       — Мы в порядке. Ничего не изменится, так что не волнуйся.       Он помнил прохладу на лбу, которая уменьшила бушующий жар, сжигающий его изнутри. Помнил руки на своей шее, легкое прикосновение к лицу, когда младший брат давал ему воду. Его разум наконец начал успокаиваться, его страх таял вместе с уходящей лихорадкой, он отчетливо слышал Сэма, и младший брат казался таким юным, таким уязвимым, когда тихо говорил:       — Ты похож на папу с бородой. Я не ненавижу его… Я просто не люблю, как он с нами обращался. Ты это ты, и это все, что мне нужно. Черт, надеюсь, ты ничего не вспомнишь, когда проснешься…       Но Дин все-таки помнил, по крайней мере, кое-что. Но вот избавиться от бороды — это была задача номер один в его списке желаний. Однако его руки не очень-то желали сотрудничать. Дин держал в дрожащих конечностях ножницы и бритву, раздумывая, как приступить к этой сложной задаче.       Проклиная все на свете, он посмотрел на свое отражение в зеркале, глубоко вздохнул и попытался снова подстричь бороду ножницами. Но тут в ванную, которую Дин не догадался закрыть, вошел Сэм, и старший Винчестер замер с поднятой к лицу рукой.       — Позволь мне помочь тебе, прежде чем ты отрежешь кусок кожи от своего лица, — сказал Сэм с легким раздражением в голосе, надеясь, что брат согласиться на его помощь, если она будет предложена в таком тоне. Конечно, раздражение из-за беды брата было последним, что он чувствовал. Он уже некоторое время стоял под дверью, слушая звуки, доносящиеся из ванной, и чувствовал себя просто ужасно. Он опасался, что у Дина может закружиться голова или он упадет. Вместо этого, он услышал грохот опрокинутой сумки, как все ее содержимое лязгало о плитку пола, а затем звук льющейся воды. Испытывая любопытство, Сэм наклонился ближе к двери: он хотел бы, что Дин оставил дверь открытой достаточно широко, чтобы он смог заглянуть внутрь.       И, только услышав проклятия брата, он сразу пришел в движение. Дернув дверь, он был поражен, увидев, как Дин подносил ножницы к лицу дрожащими руками. После этого сработали братские инстинкты. И все было бы не так просто, если бы Дин не боролся с лихорадкой и инфекцией, попавшей в рану. Но это не значило, что его брат так легко сдастся.       — Ты помнишь, что я — тот, кто учил тебя бриться, — язвительно протянул Дин, надеясь, что Сэм не прочитал облегчение в его глазах от его вмешательства.       — Ну, тогда ты должен доверять мне, потому что у меня был лучший учитель, — ответил Сэм с улыбкой. Затем он осмотрел маленькую ванную комнату, которая из-за присутствия двух мужчин казалась еще меньше, и решил, — давай сделаем это на кухне, там больше места.       — Да, и Бобби будет в восторге, что мы превратим его кухню в парикмахерскую, — ехидно возразил Дин.       — Да, но лучше пусть будет парикмахерская, чем скорая помощь, — ответил Сэм, собирая все необходимые бритвенные принадлежности. С полными руками вещей он озорно улыбнулся старшему брату, –и Бобби здесь нет, чтобы устроить нам нагоняй.       И этого Дину было достаточно.

***

      — Осторожней, — проворчал Дин, отдергивая голову от ножниц.       — Дин, я еще даже не начал, — рассмеялся Сэм над редкой нервозностью брата. — Просто не двигайся.       — Да, это то, что я говорил нескольким вампирам, — пробормотал Дин, позволяя Сэму наклонить его голову назад.       — Может быть, ты хочешь позвонить Руфусу, чтобы он сделал это, вы, вроде, так хорошо сдружились, — поддразнил Сэм и тут же почувствовал тычок локтем себе в живот, от чего вздрогнул, а Дин широко улыбнулся.       Затем в комнате наступила тишина, когда Сэм начал подстригать Дину бороду. Он скрупулезно и нежно действовал возле ряда швов на челюсти брата, проводя по ним пальцами, чтобы ясно их почувствовать.       — Похоже, они, уже зажили, — заметил он.       — Сними их, — раздраженно сказал Дин и вскоре почувствовал нежный рывок: Сэм снимал швы. Он вздрогнул, когда брат легонько провел большим пальцем по ране, проверяя ее на жар или шрамы. Не то, чтобы ему было неудобно от прикосновения Сэма… Просто прошло много времени с тех пор, как он мог доверять ему и неохотно позволить прикоснуться к себе.       — Прости, — немедленно сказал Сэм, убирая руку от раны Дина, поворачиваясь к столу, где стоял наполненный водой таз. Он старательно уворачивался от взгляда Дина. «Я пересек черту. Дин до сих пор не привык, что я — это я. Я должен был предупредить его, что я собираюсь осмотреть рану», — отругал он себя, сжав руку в кулак.       Дин уныло повесил голову, он понял по тону Сэма и его поспешному отступлению, что его непреднамеренная реакция на прикосновение младшего брата причинила Сэму боль.       — Сэм я не хотел…       — Я знаю, — простил его Сэм хриплым голосом, пытаясь скрыть эмоции. Но он не обернулся, вместо этого оперся ладонями о стол и попытался успокоиться. — Я должен был…       Зная, что извинения не помогут, Дин сказал:       — Нет, ты не должен был, — он повернул брата лицом к нему, — я единственный, кто взбесился. Это моя проблема, Сэм. Не твоя.       Он печально улыбнулся Дину.       — Да, потому проблема не во мне, верно? Эта часть меня позволила тебе превратиться в вампира, чтобы тебя похитили феи, и я был настоящим коз…       — Это был не ты! — воскликнул Дин, готовый вскочить на ноги, пока Сэм не упал перед ним на колени.       — Это было мое лицо, мои руки, у него были мои воспоминания… Это было довольно близко ко мне, — сказал Сэм смутно, ненавидя, что часть его нанесла такой ущерб, может быть, непоправимый ущерб его отношениям с братом.       — Но не твое сердце, Сэм. Не твоя доброта. Он… Он не был моим братом, — с убежденностью объявил Дин, приковав взгляд к Сэму. — Потому что ты… Ты не такой. С самого начала я знал, что с ним что-то не так. Нравится тебе это или нет, я знаю тебя Сэм. И он… Он был не тобой.       Видя, что Сэм прислушивался к его словам, он продолжал:       — Конечно, я думаю, что у него была прическа получше, чем у тебя. Наверное, прикупил какой-то другой шампунь, — сказал с ухмылкой он, двигая бровями.       — Ты придурок, — засмеялся Сэм. — Тебе лучше быть милым со мной, — насмехался он, помахивая бритвой перед лицом Дина.       — О, я просто трясусь от страха, Сэмми, — сказал Дин, саркастически помахивая руками, словно был в ужасе.       — Так и должно быть. Я подпорчу твое личико, и ты не сможешь больше кадрить красоток, — пошутил Сэм, шагнув вперед, беря гель в руку. Он ожидал больше угроз от Дина, но, вместо этого, его брат доверчиво повернулся лицом к нему, встретившись с ним глазами, что говорило о непоколебимой привязанности.       — Я доверяю тебе, Сэм.       Улыбнувшись, тот кивнул и приступил к делу, начав брить своего брата. Брата, который остался сидеть неподвижно, даже когда он один раз нечаянно его порезал.       — Дерьмо, прости, — отчаянно сказал Сэм, вытирая кровь пальцами. Но Дин, похоже, даже не заметил. — Эй, ты там живой? — встревожено спросил Сэм.       Вопрос мелкого вывел Дина из задумчивости, и он рассеянно ответил:       — Да.       Нахмурившись на невнятный тон старшего брата, Сэм продолжил свою работу, стараясь впредь быть более осторожным, он не хотел пустить кровь во второй раз.       Понимая, что он не мог допустить, чтобы Сэм снова себя накручивал, Дин решил, что он может позволить себе мгновение телячьих нежностей. Поэтому прошептал на одном дыхании:       — Я скучал по тебе.       Сэм уставился на лицо брата, ожидая усмешки… Но этого не произошло. Вместо этого, Дин смотрел на него искренним взглядом. Нежная маленькая улыбка вспыхнула на лице Сэма, и он искренне признался:       — Я тоже скучал по тебе, — но в следующую секунду он превратил их сентиментальное признание в шутку, — кстати, именно поэтому Бобби думает, у меня шило в одном месте.       — Нет, я не имел в виду, — начал Дин, но слова застали в горле, когда младший брат в замешательстве посмотрел на него. Он попытался заставить Сэма понять. — Я не говорю только о последних нескольких днях.       Он посмотрел в глаза младшего брата. Ему нужно было, чтобы Сэм понял это, чтобы понял, что он был без него в течение полутора лет. И он чувствовал радость от того, что они наконец вместе. Ему хорошо с этим Сэмом, как никогда не было с бездушным Сэмом, с тех самых пор как увидел его, как обнял его. Хотя тот Сэм и обнял его в ответ, но это был… Не его Сэмми. И он не смог объяснить это, даже Бобби, даже самому себе, что чувствовал, что что-то было не так.       Нет, пока Сэм не вернул свою душу, не подошел прямо к нему посреди гостиной Бобби и не обнял его. Как будто Сэм не дышал до тех пор. Пока Сэм не ожил, пока они снова не оказались вместе. Были снова братьями.       У Сэма перехватило дыхание. Он пытался сдержаться, чтобы не сграбастать Дина в медвежьи объятия, пусть он и был весь в геле для бритья. Потому что Дин скучал по нему. Все это время. Да, он знал в своем сердце, что Дин скучал по нему в первый год и что ему было больно, точно так же, как и ему самому, когда Дин был в аду. Но, чтобы Дин скучал по нему, даже когда Сэм был рядом с ним, по крайней мере, часть его? Сэм боялся спрашивать его об этом. Он боялся, что Дин иногда скучал по этому безэмоциональному, логичному Сэму. Сэму, который не стал бы читать ему лекции о том, что он подвергнул себя опасности, Сэму, который дал бы ему пространство, если бы он попросил об этом, без какого-либо чувства вины, Сэму, который был гораздо лучшим охотником, чем он есть, или когда-либо будет.       — Значит, вторая версия Сэма не устраивала телячьих нежностей? — улыбнулся Сэм, как будто это была шутка, но голос вышел хриплым, показывая все его эмоции.       Зная, что ступил на опасную почву, Дин серьезно ответил:       — Конечно, устраивала, — и увидел, как на лице Сэма мелькнула боль. Протянув руку, он положил ладонь на челюсть младшего брата, вынудив медленно поднять голову. — То была та часть тебя, которую он не смог похоронить.Но я предпочитаю оригинал… — сказал весело он, увидев радость в глазах мелкого. — Даже если ты порезал меня, когда брил, и читаешь лекцию, как будто мне четыре, и словно ты собираешься сделать какую-нибудь глупость, например — собираешься меня обнять.       Вместо того, чтобы сделать то, что думал Дин, Сэм со слезами на глазах и глупой улыбкой, не обнял своего брата, а игриво размазал гель для бритья по рту Дина.       — Чувак! — возмутился Дин, проводя тыльной стороной ладони по рту.       — Вот, что происходит, когда ты злишь своего парикмахера. Я с радостью сделаю тебе козлиную бородку. Хорошая новость в том, что если я принесу тебе одну из кепок Бобби… Ты будешь очень на него похож.       — Ты закончил? — проворчал Дин, хотя в глазах было видно веселье.       — Да, да, я думаю, что я, — самодовольно ответил Сэм, вставая и направляясь к двери.       — Подожди, Сэм. Ты куда собрался? Сэм! — гневно позвал его Дин, когда младший брат открыл заднюю дверь.       Не поворачиваясь лицом к нему, Сэм самодовольно улыбнулся, зная, что Дин там, где он и хотел его видеть.       — Две недели у Бобби, — начал переговоры он.       — Одна, — резво возразил Дин, но, когда Сэм открыл дверь, почти выходя за дверь, он уступил, — десять дней.       Не скрывая злорадную улыбку, Сэм повернулся к брату,       — Четыре из которых ты не покидаешь дом.       — Я, что, собака? У Рамсфилда и то поводок подлиннее! — возмутился Дин.       — Да, но, в отличие от тебя, он исполняет команды, — дразнил Сэм.       — О, ты забавный, — огрызнулся Дин.       Прислонившись к косяку двери, Сэм скрестил руки, дожидаясь капитуляции брата.       Зная, что возмутительные требования мелкого вызваны его беспокойством за него, Дин изменил тактику и спокойно сказал:       — Сэм, я действительно в порядке. Честное слово.       Внутренне Сэм усмехнулся: «Да, Дин, и у тебя нет глубокой раны на боку, и ты не бился в судорогах от лихорадки несколько часов назад. Интересный у тебя взгляд на хорошее самочувствие». Но он знал, что преуменьшение собственной боли было такой же частью Дина, как и решимость его брата помочь любому.Однако это не значило, что Сэм не будет стараться изо всех сил, чтобы сломать эту привычку.       — Не обязательно всегда быть в порядке, ты знаешь это, — сказал он хрипло, не сводя со старшего брата глаз, — ты просто должен быть рядом. Быть рядом, чтобы я мог читать лекции, как будто тебе четыре…       Смирившись, что Сэм от него не отстанет, и увидев мольбу в глазах брата, Дин торжественно согласился:       — Я думаю, что могу это сделать. До тех пор, пока ты больше не прыгаешь в ямы…       Счастливо улыбаясь, Сэм поднял руки в капитуляции.       — Никаких прыжков. Я усвоил урок, — и именно это он и имел в виду. Он никуда не собирался без своего брата. Потому что бездушная версия его получила лучшее, что могла предложить эта жизнь. А именно: быть рядом с его братом.       Возвращая Сэму улыбку, Дин убедительно объявил:       — Тогда все в порядке.       И впервые за долгое время это была на самом деле правда.